Лера - Валерия

Лера - Валерия.
 Счастья нет – решила она, проснувшись как-то утром как всегда в своем маленьком “подвальчике”.
 На самом деле это был не подвальчик, а просто небольшая каморка под лестницей старого жилого дома, в которой хотели устроить склад. Но потом, почему-то, ее стали сдавать как жилое помещение.
 Сейчас там живет девушка – Валерия.
 Ей большой комнаты и не нужно было. Она очень бережно относилась к тому, что имела, хоть и имела не многое:
спала Валерия на раскладушке, читала потрепанные книжонки, которые порой находила на улице, общалась только со своим отражением в старом потрескавшимся зеркале, висящем на стене. Питалась, где приходилось – когда было много денег – ела в столовой. Когда их не было, ходила в дом милосердия - там выдавали бесплатные обеды. Чаще конечно ей приходилось ходить в дом милосердия... ... он был недалеко от парка, где она работала, поэтому она могла ходить туда почти каждый день.
 Валерии было семнадцать лет. Болезненная хрупкая девушка, всегда бледная и худощавая – она практически не менялась с тех пор, как ей исполнилось тринадцать, только немного округлились формы с ростом.
 
В прошлом году она сбежала из приюта - специального интерната для немых детей. Да, Валерия была немой. От нее отказалась мать, как только узнала, что ее дочь не сможет говорить. Валерию отдали в специальный дом ребенка для немых, потом перевели в интернат.
У Валерии был совершенный слух. Ее стали учить игре на скрипке, и оказалось, что у девочки огромный талант.
Валерия сама это понимала и так полюбила скрипку, что могла целыми днями и вечерами играть. Училась плохо, но играла прекрасно.
Валерия очень много думала, обо всем. А самое главное о жизни, о будущем, и как-то решила, что ей не стоит находиться больше в интернате.
И этим же вечером она взяла скрипку и ушла...

... теперь Валерия живет в каморке.
...хотя она там только ночует. С раннего утра до позднего вечера Валерия на работе, в парке.

 Счастья нет – решила она, проснувшись как-то утром. Потом взяла скрипку и пошла в парк.
Среди грязных аллей и теней от высоких деревьев можно заметить хрупкую девушку со скрипкой. Она стоит всегда в одном и том же месте – узенькая аллея за комнатой смеха, три скамейки от старика-художника, рисующего портреты женщин.
Валерия приходила туда играть. Играла для себя и для всех.
На этой аллейке никогда не было людей. Были, конечно, но очень редко. Валерия боялась их и потому избегала.
И все же она играла. Под ее ногами лежал раскрытый чехол от скрипки...

Зимой Валерия тоже приходила в парк. Хотя там никого не было, ей казалось, что кто-то её все-таки слушает.
Она не знала, но старик-художник часто садился на скамейку у комнаты смеха и слушал. А потом уходил, оставляя ее одну со своей музыкой.
А Валерия играла до темноты. И только когда становилось холодно, она уходила.
Но с рассветом всегда возвращалась.

Сейчас была осень. Валерия играла на скрипке. Ей казалось, что жизнь уже заканчивается, а вместе с осенью и вовсе кончится.

 Это было впервые, когда она ушла раньше, чем стемнело. А назавтра не пришла вовсе...
 Только потом, когда листья с деревьев успели осыпаться полностью, она пришла. Ее лицо было бледным, как всегда, щеки и уши горели.
Она была без скрипки, просто села на скамейку и закрыла глаза.
Увидев ее, художник улыбнулся. Он любил смотреть на девочку со скрипкой.
Он взял карандаш и стал рисовать: парк, скамейка, спящая девочка... ...без скрипки...
Стало темнеть. Рисунок готов, но девочка не просыпалась. Художник сложил в сумку свои карандаши, кисти и подошел к ней.
Валерия спала. Ее лицо было в поту – жар.

Художник успел полюбить бедняжку, потому не стал бросать ее одну в парке, взял на руки и отнес к себе домой.

Очнулась Валерия в теплой постели, под ватным одеялом, в шерстяных носках на ногах. Она хотела встать, но была настолько слаба, что даже не смогла пошевелиться. В животе сводило – хотелось есть.

Валерия ничего не могла понять. В голове не укладывалось - где она, что с ней случилось, почему она здесь.
Последнее что она помнила, это парк, скамейка...

Её мысли прервал хриплый кашель за дверью. Потом и в самой комнате – старик. Художник.
Увидев, что Валерия проснулась, он улыбнулся.
- Как тебя зовут, девочка со скрипкой?
Валерия покраснела. Она ведь не могла назвать своего имени.
Художник засмеялся.
- Ты меня не бойся. Можешь мне доверять. Мне ты доверять можешь.
Валерия улыбнулась.
- Так как тебя зовут?
Она объяснилась – жестами.
Художник засмеялся.
- Знаешь, я тоже по-своему нем. Я, например, не рисовать не могу. Я говорю, но не нуждаюсь в голосе, у меня не получается голосом говорить. Я говорю рисуя. Кстати, я думаю тебе нужно на кое-что посмотреть.

Художник вышел из комнаты и вскоре вернулся, держа в руках картину.
- Вообще я должен был у тебя спросить, но вот что получилось.
Он развернул ее, и Валерия увидела парк, увидела скамейку, у которой играла и на которой вчера заснула, увидела себя. Она улыбнулась, но какой-то не такой – печальной улыбкой.
- Хочешь, я повешу эту картину напротив твоей кровати?
Валерия кивнула.
Художник принес молоток с гвоздями. Забил гвоздь в стену и повесил на него картину.
- Да... сказал он. Жаль, ты не можешь говорить... я соскучился по твоей музыке. Завтра я съезжу в магазин, привезу тебе скрипку. Когда ты поправишься, ты мне сыграешь. Хорошо?
Валерия засмеялась и показала пальцем на картину.
Художник повесил ее вниз головой. Он тоже засмеялся и перевесил правильно.

- Ты, наверное, голодна. Сейчас принесу еду.

Художник много о себе рассказывал, чтобы Валерия не скучала. Он даже фотоальбом принес. Показал детей, внуков - они разъехались по разным городам. Показал портрет жены, который он нарисовал, когда она с болезнью лежала при смерти.
На этой картине изображено синие лицо старой женщины. Но не смотря на его непривлекательность, картина излучала столько любви, столько добра, и Валерия подумала: «Вот бы меня кто-нибудь так любил, как он любит свою жену».
Да, художник любил. Он любил всю жизнь. И жизнь он любил.
Художником он стал не так давно – лет пять назад, когда умирала его жена. До этого он был обычным жителем мира. Работал, растил детей, любил отца, мать, жену. Он не знал горя. На все неприятности смотрел с любовью. Полюбил Бога.
А когда разъехались дети, вся его любовь трепетная и нежная досталась больной жене. Та болела пневмонией. Тогда-то он и взял в руки карандаш, краски. Портрет больной жены он назвал ее именем – Валя - Валентина. С тех пор он рисует. Рисует женские, и только, портреты.


- Я вызову врача, - сказал Художник, стряхивая градусник.
Валерия покачала головой.
- Я понимаю, но я хочу, чтобы с тобой все было хорошо.

Валерия спала. Врач ее разбудил. Послушал. Посмотрел горло. Потом отвел Художника в сторону, что-то ему сказал, выписал рецепты и ушел.
А утром художник вместе с лекарствами принес скрипку. Новую красивую скрипку, и пока Валерия спала, он положил ее рядом с ней на подушку.
Когда он к ней зашел следующий раз, Валерия держала скрипку в руках и рассматривала ее.
- А теперь, скажешь, как тебя зовут, девочка со скрипкой?
Валерия засмеялась и стала играть. Играла не долго. Художник слушал.
- Красивое у тебя имя, - сказал он, когда Валерия закончила. – Я хотел, чтобы у меня внучка с таким именем была, но у меня только внуки.
Валерия засмеялась и продолжила.
 А Художник принес холст и стал рисовать. Он рисовал Валерию в разных местах, в разных образах - ее, а на фоне лес, Францию, город, море... а потом рисунки вешал на стену, чтобы она могла их видеть и мечтать.
- Мои дети уехали во Францию. Когда ты выздоровеешь, мы с тобой тоже туда поедем. Согласна?
Валерия кивнула. Она теперь так полюбила этого человека!

Но с каждым днем Валерии лучше не становилось. Все чаще она думала о смерти, сначала боялась, потом привыкла...

Ноябрь. Все чаще шли дожди, с каждым днем становилось холоднее, но снега не было.

В этот день художник принес домой инвалидную коляску.
- Хочешь погулять?
Валерия не хотела, чтобы художник узнал о ее мыслях и настроении, потому улыбнулась и кивнула.
Художник помог сесть ей в кресло, укутал в одеяло.
Весь день он возил ее по пустынному парку. Валерия взяла с собой скрипку, и когда ей хотелось что-то сказать, она играла.
- Ты веришь в Бога? – спросил Художник, и, не дожидаясь ответа, стал рассказывать: – Ты должна верить. Если ты не веришь в своих родных, если ты не веришь в свою страну, если ты не веришь в тех, кого любишь, в себя, в жизнь... ты не должна забывать веру в Бога. Он любит нас всех, но тех, кого он любит больше всего он забирает к себе. Это сложно объяснить, он любит нас, но, забирая тех, кого любим мы, он причиняет нам боль... не знаю, зачем я это тебе говорю... наверное, хочу сказать, что я тебя люблю и не хочу тебя когда-нибудь потерять. Ты мне стала родной... ...ладно, поехали...
Валерия заиграла на скрипке, а художник вез ее домой.
Дома он уложил ее спать. Сам же сел рядом.

Солнце медленно садилось за город.

 Счастья есть – решила Валерия, - только жалко, что его не хватает на жизнь., - и взяла в руки скрипку.
- Сыграешь для меня свое имя? – спросил Художник. – А я тебя нарисую.
Валерия заиграла, но теперь ее имя было не таким как в первый раз – оно было горьким, но красивым. Теперь оно звучало дольше и намного значительней чем раньше. Теперь оно говорило о любви к жизни, к художнику, к Богу.

А художник рисовал девочку со скрипкой. Рисовал внимательно и старательно... а она играла.
 Но вскоре ее руки опустились, а глаза закрылись. Музыка смолкла.
Художник не отвлекался. На его картине появилось: комната, кровать, девочка со скрипкой, ее бледное лицо и розовые щеки. Маленькая улыбка и имя на губах...
Картина нарисована.
Художник поставил ее в угол. Подошел к кровати.
Маленькое мертвое тельце девочки со скрипкой, как увядшее растение лежало, опустив руки. Художник поцеловал ее в лоб, вытер со щеки слезу:
- я люблю тебя, Лера – Валерия...
 
2004г.