Спасительные объятия

Первые лучи солнца нашли ее у открытого окна на четвертом этаже больнице на Керченской. Великолепный овал лица казался спокойным и умиротворенным, серые глаза, полуоткрывшись, смотрели через сотни километров, не замечая красот божественного утра.
Там, далеко, за сотни километров осталась мама, - Как она там? – спрашивали мысли сами себя.
Наташа знала, что унаследовала мамину красоту, но она также, в свои тринадцать лет знала, что унаследовала и мамину судьбу.
Горькие мысли и горькая судьба роднили их. Мама воспитывалась в интернате, среди чужих людей и Наташа воспитывается среди чужих, в так называемой семье, состоящей из девяти детей разных родителей.
Семья – колония или мини-интернат обоснованная пастырем-пятидесятником и его женой располагалась в двухэтажном коттедже.
На первом этаже жили дети: разного возраста и разного пола, их объединяло общее горе – от них отказались те, которые дали им жизнь – родители. Второй этаже – территория «родителей».
Над всем этим царил Бог.
Известно – Бог у каждого свой: - для родителей Бог – работа и заграничные спонсоры, для детей Бог – заступник и надежда….
Наташа много думала о Боге, о маме, о себе, о церкви… Бог – это покаяние, Бог – это прощение.
Не зная, что такое помощь, она не надеялась на помощь Бога и поэтому в тяжелые минуты, когда «родители» наказывали ее, заставляя носить целую неделю на груди табличку с надписью «Я преступила Божий закон», она просила Бога о смерти, зная, что смерть спасет от позора.
Смерть спасла от позора Наташиного отца, доброго, милого человека, который, чтобы не видеть измены жены, сел на иглу, пока однажды утром не проснулся…
Смерть смывает все: и стыд, и позор, и боль. Смерть принимает в свои объятия всех: и трусов, и добрых, и убийц, и праведников…

Наташа поднялась на подоконник, широко раскрыла глаза, улыбнулась Солнцу и шагнула в объятия той, которая любит всех одинаково – в спасительные объятия смерти.