Так и живем

Всегда, ВСЕГДА Анжела начинала свое утро с пробежки по потолку. Ибо Анжела была маленькой мухой-побегухой. Любила сесть на варенье и начать вытирать с деловитым видом свои многочисленные лапки, предварительно помыв их в унитазе.
Ей аплодировала стоя вся семья, так удачно приютившая Анжелу.
Время шло, зимой Анжела набивала зеленое брюхо сластями, попа и глаза ее слипались, и Анжела засыпала до весны. Побзззыкивая во сне, она тихо лежала между рамами окна.
Весной Анжела просыпалась, находила щелку и вылетала радовать семью Кащеевых своими залихватскими маневрами, которым позавидовал бы любой Гагарин.
По прошествии 3 лет Анжела достигла совершеннолетия, и, как и полагается любой барышне, решила влюбиться.
Сначала она попыталась влюбиться в папу, главу семейства Кащеевых.
Дождавшись, когда он выйдет наконец из кладовки и сядет пить чай, Анжела подлетела к нему с левого фланга и села на нос. Жеманно потирая лапки и строя вовсю оба своих огромных глаза, Анжела смотрела в Папины очки и приветливо улыбалась.
Но тут на кухню вошла Мама, вторая глава семейства и, застав эту нелицеприятную сцену, ударила Папу по носу, а заодно по щекам.
Анжела едва успела отпрыгнуть.
Осознав, что Мама слишком серьезный конкурент, Анжела поспешила продолжить поиски.
Не найдя в доме Кащеевых боле достойной пары, Анжела полетела в гости к соседям. В соседях у Кащеевых жили Русаловы, муж, жена и собака породы такса.
Русалов ненавидел чистоту и всячески нарушал ее своими выходками. То мотоцикл на кухне припаркует, то костер в туалете разожжет. Анжела не смогла устоять перед такими явными достоинствами и села Русалову на плечо, легонько потыкав его лапкой.
Русалов не реагировал, так как вчера пил, ел, в общем, рыбачил.
Анжела рассердилась и топнула по плечу ножкой.
Русалов повернулся во сне и прижал Анжелу к стене.
Муха обрадовалась - наконец-то - приготовилась изображать целомудрие и хорошие манеры, но Русалов захрапел.
У Анжелы заложило уши и запотели крылья.
Искусав противного Русалова, она высвободилась-таки из его каменных объятий и полетела выразить сочувствие его жене.
Его жена лежала в ванной, причем всегда. Она была оголена по пояс. Тоже всегда. И еще она была русалкой. Тоже всегда, впрочем, возможно, и не всегда, а после аварии на АЭС.
Русалов поймал ее на рыбалке и решил оставить в качестве раритета. Оказалось, что Русалова прекрасно варит уху и одобряет его рыбалки. Так они и стали мужем и женой.
Анжела поняла, что в этой квартире уже поселилась любовь, полетела дальше.
Следующими на этаже были Сукиныдети.
Эта семья была крайне вздорной, пыталась подгадить всем соседям, заливая неугодных стрельнувшими банками трехгодичной давности и мешая спать скрипящими кроватями, на которых они злорадно прыгали, бывало, всю ночь.
Сукиныдети жили на пенсию лифтера, которой добились, выиграв у лифтера в карты лифт, весь дом и будку с кошкой.
Лифтер вынужден был отдать пенсию, иначе Сукиныдети грозились всем рассказать, что он на самом деле ботаник-химик
Главой Сукиныхдетей был Паха. Паху отличала неумеренная жирность и размеренная походка, сменяющаяся подпрыжками.
Так и ходил он, уворачиваясь от сковородок, упрашивая жену Лену приготовить борщ с котлетами.
Лену уже все зае*ало, и она часто уходила к подружке красить волосы.
Детей у них не было, а, может, было, только никто не видел. Пружины у них скрипели, как уже было сказано выше, от прыжков.
Паха нигде не работал, считал это злом, проповедуя Ленина:"Учиться, учиться и еще раз учиться".
Паха учился есть во сне, чтобы не пропал стратегический запас жира.
Это у него почти получалось, но его неизменно подводила Лена, проливающая на него ковшик с кипятком, со словами: "А вот и чай, урод"
Паха лежал на диване и читал газеты "Жизнь Пензы" с мельчайшими подробностями личной жизни звезд кино, театра и сцены.
Лена, когда не с подружкой, поливала цветы соседей кислотой и отнимала у мужа газету.
Почему они были вместе, никому непонятно. Возможно, из-за жилплощади, потому как супругам было тоже непонятно, чья она.
Анжела долго чесала нос, решая, идти ей за Паху или нет, но вдруг получила по носу газетой.
-Ага!!!Вражеская лазутчица!!!"- вскричал Паха, и Анжела поняла, что ей мимо.
Вылетев в замочную скважину, Анжела долго стряхивала с себя пыль и жир, недовольно бзззыкая.
Анжела села на подъездный подоконник и горько заплакала. На ее этаже не оказалось хороших кавалеров, а дальше лететь она боялась, так как не умела пользоваться лифтом.
В это время по лестнице, топая, как слон, дыша, как кит, ругаясь, как сапожник, поднимался участковый. Звали его Человек-Свисток, по мотивам одноименной песни Анжелики Варум.
Человек-Свисток, по паспорту урожденный Чушкин Саня, устало оглядел пройденный путь, плюнул вниз, пытаясь в кого-нибудь попасть, участковый все-таки, и сел рядом с Анжелой на подоконник.
-Тяжелая жизнь пошла, старушка. Совсем мы с тобой одинокие остались. Ни согреть, ни приголубить.

Так сказал Человек-Свисток, а Анжела аж рот открыла. Вот, оказывается, какой ранимой души человек!

При слове "приголубить" легонечко открыл дверь своей квартиры местный гей ВиктОр и начал подслушивать, аккуратно крася губы.
-А ведь мне всего 30 лет..20 лет назад было, - продолжал Человек-Свисток.- А я ведь и штангу могу поднять, и машину вожу, и преступников не боюсь задерживать. Так и говорю: "Уважаемый преступник, не смею Вас задерживать".
Человек-Свисток вдруг расплакался.
Расплакалась и Анжела, расплакался и ВиктОр.
Расплакался даже Паха, у него кончилась газета.
Человек-Свисток продолжал плакать, а Анжела вдруг решительно бзззыкнула и полетела на космической скорости за вареньем.
Надорвавшись, но донеся банку, она поставила ее рядом с участковым и участливо потрогала того за локоть.
ВиктОр тоже не терял времени зря и, перерыв все манатки, смущаясь, выволок на лестничную площадку сервировочный столик и пригласил Анжелу и участкового к столу.
Радостно засмеявшись, что нашли друг друга, они взялись за руки и начали пить чай одними губами.
-Это все потому что мы не такие, как все,- говорил участковый и свистел от счастья.
-Безгранично, безгранично ты прав,- поддакивал ему ВиктОр, тихонько проверяя, не смазалась ли помада.
-Бзззз,- говорила Анжела, вытирая лапки об салфетки.
Так и жили они. На лестничной площадке, распивая чаи и рассуждая на разные темы.
Но их прекрасному альянсу суждено было разрушиться.
Как-то раз домой возвращалась тетя Люся, волоча огромные пакеты, оставленные людьми в метро.
Тетя Люся была уставшая и мечтала об одном: дойти до кровати и свалиться спать.
Но мечты ее сбылись наполовину: дойдя до раскинутых ног спящего на площадке участкового, она споткнулась, грохнулась и по инерции заснула.
Участковый проснулся, ибо ему наступили на любимую мозоль, потер глаза и увидел перед собой храпливую женщину.
тут же проснулся и ВиктОр и очень обиделся на участкового.
за ним проснулась Анжела и, женщина все-таки, даже больше ВиктОра обиделась на участкового.
-Саня, как ты мог!",- сказали они в один голос и ушли в себя: ВиктОр - к себе в квартиру, Анжела к Кащеевым.
Саня растерянно молчал, спросонья не понимая, что к чему. И только тетя Люся счастливо причмокивала во сне, очевидно, угощаясь чем-то вкусным.
Саня взгрустнул, но потом перестал.
И в самом деле – чего грустить, если никто не видит?
Обрадовавшись этой мысли, он пошел задерживать преступников, на коих у него всегда был нюх.

Анжела молча сидела у зеркала в Маминой спальне и думала о перспективах. Их не было – снова зима, снова спать, снова весна.
Саня предал их с ВиктОром, предпочел мерзкую тетю Люсю, которая уже дважды покушалась на жизнь Анжелы, крякая, дубася ее газетой.
Подождите-ка..ВиктОр! Чем не пара? Почти красив, почти умен, почти жених.
Остальное приложится. Подумав так, Анжела победно бзззыкнула и погнала к ВиктОру.
ВиктОр второй день смотрел в окошко, выл на луну, иногда на солнце, гладил брюки, шинковал капусту, писал стихи, в общем, хозяйничал вовсю.
Этим он старался заглушить боль потери.
В его прихожей раздался звонок. Если бы ВиктОр жил заграницей, звонок раздался в его гостиной, но он жил в России в обычной обжаханной пятиэтажке, и поэтому звонок раздался именно в его прихожей.
-Кто там, противные?-спросил недовольно ВиктОр.
-Свои!- бзззыкнула Анжела.
-Свои дома сидят, глаза красят!..- кокетливо отозвался ВиктОр, но дверь открыл. Впрочем, на цепочку.
-Анжела! Сколько лет, сколько зим!- радостно воскликнул хозяин квартиры.
-Вообще-то всего два дня,- напомнила Анжела и пролетела в квартиру.
Сев на окно, Анжела достала украденную у Мамы Кащеевой длинную сигарету и, зажав ее крылышками, попыталась закурить.
Чуть не свалившись в раковину, Анжела решила вести здоровый образ жизни.
-ВиктОр,- сказала она. - А..а не послать ли нам гонца?
ВиктОр сосредоточенно замолчал.
-Не послать, - ответил он.
Разговор не вязался. Анжела задумалась.
-ВиктОр,-сказала она снова.- А не..а не купить ли нам мопед?
-Не купить, - сказал ВиктОр, с детства боявшийся колес, вспоминая ноги своего папы
....-Сволочь ты,- сказала Анжела вечером трудного дня, перебрав с ВиктОром все возможные варианты начала романтических отношений.
и улетела восвояси.
Восвоясях были все свои.
Семья Кащеевых бурно ужинала, обсуждая все на свете, причем каждый свое и одновременно. Мама-новые колготки, Папа-победу Зенита над детской сборной по хоккею, дети-оценки, школу, друзей, Маму, Папу, еду, вчера найденный эротический канал, анашу как взбадриватель, водку как расслабуху..
Анжела грустно посидела около каждого, вбзззыкнула свое слово, попробовала из тарелки каждого и с грустью полетела прочь.
Вылетев на лестничную площадку, она узрела нечто.
Нечтами явились 2 мухи, одна синяя, другая салатовая, в смысле, вся в салате. Они сидели на стухшем арбузе и жадно ели его всеми ртами.
-Хороший арбуз, - восхищалась синяя.
-Зрелый, - чавкала другая.
-СЕСТРЕНКИ!!!- вскричала Анжела.-Мать вашу, сестренки!!!!
Мухи недовольно посмотрели на Анжелу – лишний рот все-таки – потом на арбуз и решили принять Анжелу.
-Ладно, ешь. Вот здесь вкусно, - подвинулись они и , обнявшись, стали уплетать, бзззузжа, лакомство.
Так Анжела обрела сестер и поняла, что лучше семейных уз ничего нет.