ретроспектива третья

Третья встреча.

Тебе не надоело ещё? Читать эту сентиментальную чушь, столь дорогую моему рыдающему сердцу…
Кружевной манжет приоткрывает изящную кисть, прижатую тыльной стороной ко лбу, голова запрокинута в манерном жесте, блестящие полированным эбонитом кудри волной спадают на узорчатую парчу кафтана и дальше, на спинку резного кресла из чёрного дерева…
Продолжать наши отношения так же бессмысленно, как и прекратить их – они ничего не несут и не приносят никакого результата, как ничего и не разрушают.
Что меня действительно сводит с ума – твои глаза, когда ты смотришь исподлобья почти вплотную к моим, светлые отражающимся небом серо-зелёной стали. О, этот Интерес в них – я настолько понятен тебе, что это само по себе парадокс – и это любопытство сгубило кошку и влечёт тебя. Не меньше, но и не больше. И меня.
Про кошку – одна из моих любимых поговорок.
… Для меня в ней столько горечи, которой я достаточно наглотался в этой жизни – говорит закутанный в унылый серо-зелёно-серый плащ детектива семидесятых человек лет пятидесяти, молодящийся, несмотря на песок, который уже вот-вот посыпется. Замятая шляпа приоткрывает только усы с потихоньку пробивающейся в них серебряной проволокой волос. Глаза поблёскивают нефритовым рефлексом потусторонних утомлённых жизнью звёзд, некогда молодых. Топорщится карман – выдаёт присутствие в ней неотвратимой смерти от тяжёлого свинца пули для вставших у мужчины на дороге, а движения, спокойные, с уверенной ленцой сдерживаемой силы, выдают в нём способность и готовность убить без лишних угрызений совести…

…Первый раз был из любопытства…
Ночь длилась долго из-за ярости, переплавленной в страсть, за которой была пустота, где и канула моя до этого момента чистая душа. Ярости разочарованного ребёнка, обнаружившего в яркой обёртке возбуждения пустоту вместо вожделенного райского наслаждения. Ярости от горечи утраты, ещё не осознанной, но уже столь ощутимой…
Потом была страсть, как будто заполнившая собой место любви, без которой всё пусто… Она кончилась, как ей и положено – ломкой вампира, лишённого жертвы, или жертвы, лишённой вампира.
Любопытство сгубило и кота…
Окунувшись друг в друга мы не найдём друг в друге ничего иного – я уже был там – разве что, чуть более искушённые в плотских утехах, мы найдём ощущения переплавляющие нас друг в друга… И – ежесекундное ощущание друг друга, ведь понимание уже есть. Это важно, но это лишь кусочек главного…
Никто никогда не понимал меня так, как ты…

Я жажду ТЕБЯ, но не ХОЧУ тебя.
Недавно меня – не было. Были только ожившие фотокарточки меня прежнего. Я тогда пытался идти вперёд, некогда зрячий, но натыкался на невидимую мне преграду, которую разглядел теперь.
И потому ты – ключ. Ты то, что возвращает меня мне. Возвращает меня в ту точку, в то состояние, в котором был возможен рост, в котором ЕЩЕ возможен рост. Возможно, и я тебя возвращаю или поднимаю, смысл во МНЕ-ДЛЯ-ТЕБЯ для меня менее понятен, чем ТЕБЯ-ДЛЯ-МЕНЯ. Потому прошлый абзац – былая чушь. Присутствие тебя делает его чушью. Это – смысл НАС, которых, в общем-то, нет и, казалось бы, не надо, но надо – так чувствую…
Я чувствую себя удивительно чистым рядом с тобой, рафинированным, эссенцией себя. Я уже говорил: «Ты – дверь, в которую пройду только я один». Все-которые-не-я не могут пройти в прошлое, где их не было, но я могу пронести их опыт и память о них… Прах… Который унесло первым порывом весеннего ветра.
И, может, ты – есть, и я никак не влияю. Тебе виднее. Мне бы хотелось верить, что ты есть. Да, ты есть, но ты ещё, кажется, не нашла себя. Пойми, увидь тех-которые-не-ты, и ты поймёшь, где искать себя…

О, эти глаза, эта ни к чему не обязывающая чистота этих, казалось бы ненужных, отношений. Отсутствие любви делает их безосновательными, но и лишёнными любого отрицательного эффекта. Отсутствие любви делает их безопасными, защищёнными от впадения в крайности, разрушения гармонии. Но это и делает невозможным полное слияние, взаимопроникновение, познание друг друга. Одинаковые заряды отталкиваются, противоположные – притягиваются, два нейтральных – только гравитация интереса, и это, кажется, для нас.
Ты – совершенна… Почти. Как и я – сейчас. Найти эту совершенную линию между двух половинок – нам почти удалось. Почти – совсем это невозможно – почти…
Я любуюсь тобой, как возможно любование совершенством простого без лишних завитушек меча или катаны… Благодаря тебе, я понял, чем хороша Венера Мелосская – ваши фигуры схожи. Ты восхитительна… Благодарю тебя.
Я умиротворён. И встревожен к Подвигу. Благодарю…
И, каким-то образом, я, всё же, люблю тебя. Но не так, как следует любить жену… или девушку, подругу…
«Подумаю об этом завтра…» (Скарлетт О’Хара)

До встречи…

--------- 14.06.2003 3:43

P.S. Лишив это письмо пиетета и романтичности, можно отыскать то, что я хотел сказать, и так и не сказал – по-моему все слова, которые ни есть, не помогут мне это выразить. Я могу лишь говорить об этом, ходить вокруг да около, но не могу попасть в центр – он за пределами этого мира, как четвёртое измерение, и это бесконечное стремление и порождает всю эту словесность. Но я знаю, что ты понимаешь, что я хотел сказать, и я до сих пор уверен – слова нам попросту мешают.
В одной умной книжке (Джон Бейнс «Наука о Любви») рассматривались вертикальные и горизонтальные отношения: ребёнок-учитель, сотрудник-сотрудник, учитель-сотрудник и т.д. Любовь там – ребёнок-ребёнок. Для нас же, по-моему, нужна новая категория трансцендентальность-трансцендентальность. Нас роднит наше бессознательное, а сознание, с его громоздкими конструкциями из знаний и представлений о мире, наоборот, вносит диссонансы. Я бы сказал, это уникально.
Я не хочу это терять. Я не хочу терять тебя. Поэтому я хочу продолжения. Но продолжение – значит развитие. Развитие куда – я не знаю, потому что то возможное в этом мире, что я знаю, может только убить то, что мы имеем сейчас, изменив его. А так же просто невозможно. Как сказал Андэ Пиль, поэт из книги Макса Фрая: «Вы не впиливаете, почему-то этого никто не впиливает: вернуться невозможно, никогда не было возможным, возвращается всегда кто-то другой…» – потому что мы непрерывно изменяемся.
Но, может быть, мне хотелось бы верить, что есть что-то ещё, чего я ещё не знаю, что и будет продолжением без убийства. Я ощущаю его дыхание, но сомневаюсь в его существовании. Как всегда и во всём. Быть может, сомневаться и не нужно, нужно просто поверить, но тогда познание мира, сведётся к верованиям, хотя, если поразмыслить, то ничего большего нам в этом мире и не дано…