Первое паломничество 1979 год 3

АЗИЯ

6 августа

Понедельник

Пришвартовались в Красноводске. Купили плацкартные билеты до Бухары. До отбытия поезда пришлось как-то убивать время. Пошли на набережную и полежали в тени, слушая шелест фонтанчиков пресной воды, напор которых то ослабевал, то чуть усиливался, цвет воды становился то рыжим, то опять чистым. В пионерском парке играла музыка, что-то из Битлз, мы лежали и слушали. Тут же искупались в Каспийском море. Вода мутная, зеленого цвета.

Вода в Красноводске опресненная морская, поэтому вкус у нее специфический с остатками солей, зато квас хороший. Поели шашлык за один рубль. В 16.30 Москвы тронулся наш поезд. Вскоре справа и слева потянулись выжженные солнцем земли, появились первые верблюды. Погоняли чай с проводником, причем заварили наш чай, и проводнику он очень понравился. Через некоторое время запахло пылью – за окном слева песчаная буря, мы тут же окно закрыли.

Туркмены тусуются везде, лезут отовсюду, ими насыщен воздух...

 

7 августа

Вторник

Все также нудно едем в нашем поезде. Вокруг то туркменская пустыня, вся покрытая частыми серо-зелеными кустиками, то разъезды или станции с шумно кидающимися в общий вагон туркменами (с мешками за плечами, в цветастых халатах, с маленькими детьми, семенящими сзади). Даже у самых маленьких девочек уже проколоты уши для серег. На полустанках торгуют дынями, арбузами, виноградом, верблюжьим молоком. Мы поели винограда, дынь, попили кваса.

Проводник-туркмен сначала строил из себя рубаху-парня, расспрашивал откуда мы, возбужденно рассказывал о том, как он был в Прибалтике, улыбаясь, говорил, что всё там знает, но потом оказалось, что он был на Сиваше, ехал по железной дороге, а по обеим сторонам было море. Потом он стал черезчур назойливым, стал уже требовать у нас чаю, сигарет и т.д.

Вот так мы и едем, едем к Бухаре.

 

8 августа

Среда

Приехали в Бухару ранним утром, а точнее, чуть заполночь. Положили вещи в камеру хранения и решили вздремнуть на вокзале. По вокзальным молодым людям определили местную моду на сандалии на платформе (желательно белые) и высоко подбираемые широкие брюки. Кое-как продремали до первого автобуса Каган-Бухара и поехали в древность...

Бухара подверглась недавно землетрясению, и поэтому многие ее архитектурные памятники в руинах или восстанавливаются. Нас предупредили, что Бухара кишит преступными элементами, поэтому мы двинулись утром.

Город встретил нас просыпающимся гомоном. Мы двинулись к старой его части, чтобы посмотреть на достопримечательности. Старые мечети, минареты, узкие улочки, узбеки, словно сошедшие с экранов фильмов о басмачах – все это втянуло нас в атмосферу Востока. Но мне почему-то казалось, что все эти города должны быть с каким-то сказочным оттенком, как в «Лампе Алладина», но этого оттенка почему-то не было. Официальным туристам может и удалось этот оттенок прочувствовать целенаправленными экскурсиями и маршрутами, сопровождаемыми определенными рассказами об истории. Мы же слились с тем, что было на самом деле, с арбузными и дынными корками на ступеньках магазинов, резвящимися в грязной воде арыков детьми, сточной вонью и прыгающими на ухабах велосипедами. Мы вкушали приятный зеленый чай в уютных, тенистых чайханах слушали воркование бухарских голубей. Голуби здесь потоньше наших с длинными хвостами и более голосистые. В среду к сожалению были закрыты музеи, дворец эмира, но, что ж поделаешь, придется отбыть из Бухары, так толком ничего и не осмотрев. Старый чайханщик поведал нам, что большую часть музейных ценностей из дворца эмира вывезли в столичные города в 1947 году. Все, с кем нам приходилось беседовать, были абсолютно уверены, что у нас в Эстонии тоже растут дыни, чай, кукуруза. Рынок не был столь многолюдным и шумным, как его принято изображать. Там мы приобрели насвай и опробовали его в парке культуры и отдыха им.Кирова. Самый зной мы переждали в тени деревьев этого парка, поспали. У меня немного болела шея, и спать было несколько неудобно, но что поделаешь, поспал на негнущейся шее. Такова старая Бухара. Мы слышали такую реплику: «Что мне с того, что он сел на 8 лет, он мою сестру прирезал – теперь лежит уже 2 месяца...»

 

9 августа

Четверг

Утром подъехали к Самарканду. На горизонте появились очертания гор, вдоль дороги хлопковые плантации. На вокзале, как всегда, сдали рюкзаки в камеру хранения и поехали на главпочтамт. Там я получил письмо от мамы от 3-го августа. Потом сходили в городскую баню, где мылись в гнусном номере на двоих, пахнувшем тараканами и подземельем. Тем не менее мылись с наслажденьем, смывая кавказскую и азиатскую грязь, сбрили щетину и стерли мочалкой половину загара.

Потом пошли в гости к Марысе, которую как-то раз видел Анатолий, и у него был ее адрес и телефон. Попили чаю, поели овощной салат, поговорили о том о сем и пошли осматривать достопримечательности.

Могила Тимура. Очень красивый золоченый резной купол, строгие надгробия. В изголовье одного из них длинный шест. Как мачта с прикрепленной наверху реей. На рее болталось что-то вроде скальпа. Вниз вел узкий коридорчик. Там прохладно и таинственно. Как саркофаговом зале пирамиды.

Регистан. Одно из 7 чудес света. Комплексы медресе. Вход 10 копеек, и за каждый храм еще от 30 до 40 копеек. Был открыт только Шердор. Величественное монументальное здание, высшая мусульманская школа. На стенах керамические узоры, портреты, в центре узоров свастика. Зашли и увидели во дворе ровные ряды мягких театральных кресел, прожекторы и дощатую сцену. В одной из худжр (келий учеников) – буфет. Впечатление такое, что здесь устраиваются политические митинги или концерты с массовыми танцами. Рядом с медресе растут розы. За ними ухаживает садовник Мухтар. «Приду домой, - рассказывает он. – жена говорит: что - напился? Я говорю: устал на работе. Ложись спать, говорит жена.»

Потом начались бесконечные тусовки в поисках ночлега. Исходили пешком половину Самарканда, побывали везде и всюду, Марыся замучилась и уже явно нервничала. Тогда мы сели в троллейбус и отправились на вокзал, вынули из рюкзаков спальники и пошли спать в чайхану на большие узбекские бабай-тахты. Ночью нашему примеру последовали многие, не имевшие как и мы места для ночлега. Старушка, убиравшая ночью чайхану, вызвала милицию. Два милиционера прошлись по рядам, покричали, посвистели и ушли.

 

10 августа

Пятница

Разбудила нас утром все та же уборщица, решительно сгоняя с кроватей нашедших там приют путников. Под утро оказалось, что на нашей тахте спят еще трое тюбитеечников. Вставало солнце, и просыпались птицы. Они наполнили раскинувшуюся над нами листву чинар громким щебетанием, а потом начали на нас сверху банально срать.

Рано утром поехали на почту. Корреспонденции для нас не было.Отправили письма Кесту, прошлись по магазинам, пришли на рынок. Там я решил приобрести самаркандского насвая и приобрел у седобородого бабая, предварительно отведав. Насвай оказался таким крепким, что сломал меня моментально. У меня закружилась голова, мне стало плохо, я сам не помню, как прошел целый квартал, потом меня выполоскало во дворе какого-то дома, потом я долго срал в общественном туалете на базаре, мутными глазами провожая проходивших мимо меня в поисках свободного «очка» мусульман. На базаре в основном торгуют фруктами и овощами, в чайханах угощают чаем с дынями и виноградом.

После базара пошли к Марысе, где я поел вместо рыночного плова яичницу с жареными помидорами. Попили чаю со сладостями и часа в три поехали к достопримечательностям.

Шахи-Змнда. Огромные толпы туристов тусуются по здешним древним камням. Длинная улочка с усыпальницами по обеим сторонам. Вход 20 копеек. Прошли. Осмотрели, залезли на один из куполов и немного позагорали. Почти до нашего купола залез и один из импортных туристов. Он стоял за кирпичным бордюром с дорогим фотоаппаратом на шее и улыбался. «Come on- Here is a good view! – сказал Анатолий.

- Што? – переспросил интурист.

- Иди сюда. Здесь лучше видно, - пояснил я, и интурист спрыгнул с парапета.

Биби-Ханум. У ее развалин, оправленных в строительные леса и дополненных башенным краном, сидят двое и продают билеты, как Остап Бендер в «Провал». Вместо архитектурной жемчужины Самарканда, которую при Тамерлане сравнивали с Млечным путем и которая рухнула еще в 14-15 веке, теперь груды щебня, кабели, шланги, осыпавшиеся стены, дохлая собака, автомат газводы (без стакана), камень для корана и ни одной живой души, кроме нас.

Вечером снова встретились с Марысей. Пошли в бар с переключающимися красными и синими лампочками. Я выпил три стакана сока. В 22.00 зажегся общий свет, и всех попросили выйти. Поехали к себе на вокзал в чайхану. На этот раз никто, кроме нас, узбекских кроватей не занимал.

 

11 августа

Суббота

Проснулись вместе с птицами, умылись, сломали бесплатную камеру хранения, сложили вещи в другую и поехали на Старый рынок пить чай. Все рыночные люди рано утром пьют чай в чайхане и едят лепешки, разрывая их предварительно на куски. Из-за обилия клиентов недостаток чайников и пиал. Зеленый чай заваривают просто: засыпают в чайник щепоть чая и заливают до верху кипятком. По утрам к чаю обычно подают виноград или дыню.

Пошли в Шахи-Зинду, чтобы с утра пораньше позагорать и убить время. От Шахи-Зинды уходили, начав цветную пленку. Когда я спрыгнул с древней стены на такую же древнюю мостовую, мне что-то тупо кольнуло в ногу. Сначала я подумал, что отбил ее при приземлении, сел на бордюрчик, осмотрел больное место: нашел небольшую точечку. «Заноза или укус?» Я попытался вытащить «занозу», она не поддавалась. Встряхнул ботинок, и оттуда вывалилось раздавленное насекомое с поджатыми лапками размером с пятикопеечную монету. У меня внутри всё похолодело. Вот она – первая встреча с экзотическим насекомым. На фалангу или скорпиона насекомое не походило, и это меня немного успокоило. Мы спросили о насекомом у одного смуглолицего посетителя Шахи-Зинды, но он не был уверен в своих знаниях и на всякий случай посоветовал резануть укушенное место. У Анатолия нашлась бритва «МЕМ Супер Сильвер», и я зажал мерцающее лезвие в трясущихся пальцах. «Если ты боишься, - вызвался помочь брюнет-советчик, - То я разрежу!» Нет, сказал я, я не боюсь, и резанул. Теперь надо было высасывать из пятки кровь, но я ограничился выдавливанием. «Еще!»- посоветовал брюнет. Я резанул еще. Теперь надо было дезинфицировать, искать санитаров. У Биби-Ханум я зашел в санитарно-эпидемиологическую станцию. Как раз в это время там собирались закусить свежими овощами. Я поведал им о своем несчастье, показал раздавленное насекомое с поджатыми лапками и попросил помощи. Я ожидал услышать головоломное латинское название насекомого с прибавлением токсических характеристик. Но услышал от санитаров, что это просто... вонючка. Вонючка и всё. Без всяких дополнительных характеристик. Рану мне залили спиртом и йодом, я сказал «спасибо» и пошел к ожидающему меня Толику.

В Регистане полазили по медресе, забирались на крышу, видели знаменитый купол, келью ученика. В обед получил письмо от Натальи. Хорошее письмо. Я его долго ждал, и вот оно пришло, большое и теплое.

Потом съездили на вокзал, взяли рюкзаки, я отправил Наталье телеграмму. С Марысей встретились в чайхане под рестораном «Юбилейный». Поели, попили чаю. В чайхане сидел Мухтар и распивал с друзьями бутылочку. В семь часов мы взвалили рюкзаки на спины и двинулись по Пенджикентской улице. Когда кончился Самарканд, кончилась и атмосфера торгашества, мальчишки перестали нагло спрашивать «Жвачка есть?», стали вежливо говорить «здравствуйте», мы в свою очередь «ассалям алейкум». На завалинках группами или в одиночку сидят бабаи с седыми бородами и философски смотрят на шоссе. Всюду забавные ослики с кротким взглядом.

Километрах в семи от Самарканда нам показали придорожную ночлежку. Нас встретил добрый хозяин, поздоровался с нами за руку и, побеседовав с нами, предложил ночлег на бабай-тахте в тени деревьев у небольшого прудика, с соловьями в саду. Солнце село, мы чудесно попили предложенный нам чай, и вот я пишу эти строки под керосиновой лампой, висящей на дереве. Толик читает «Дхаммападу», трещат цикады, где-то далеко-далеко лают собаки, изредка квакают и поют лягушки, а с неба смотрят звезды...

 

12 августа

Воскресенье

Проснулись с восходом солнца, сделали разминочные упражнения и утренний туалет. Когда мы со всем этим покончили, сыновья хозяина принесли и повесили на деревья две клетки со щеглами, потом нам принесли чай с хлебом, сахар, на стол поставили включенный VEF-202 с европейскими мелодиями и вообще всячески за нами ухаживали. Попивая зеленый чай, я сделал набросок пруда акварелью. Часам к восьми мы управились со всеми нашими делами, сложили рюкзаки, поблагодарили гостеприимных хозяев и вышли на шоссе. На «Москвиче» проехали несколько километров до автобусной остановки. Перед автобусом я впервые облачился в зеленые пижамные штаны, что привело сидящих в автобусе бабаев в легкое замешательство. Рядом с Пенджикентом горы. Они поднимаются из туманной дымки желтыми громадами. Люди тусуются так же, как и во всех маленьких полукурортных городах. Зашли в книжный магазин, купили лирику Рудаки. В центре города у старой мечети подали милостыню старому мусульманину, он нас благословил. И мы тронулись в путь. На выходе из Пенджикента нас подобрал ГАЗ-51 с альпинистами на борту, на нем мы вьехали в предгорья. Во время движения меня укусила в щеку пчела, я смазал укушенное место вьетнамским бальзамом, и укушенное место быстро зажило. На развилке Рудаки-Айни нас высадили, мы прошли маленький кишлак с глинобитными домиками и такими же глинобитными гаражами, в которых сверкали автомашины. Потом мы проехали на ГАЗ-53 еще несколько километров и оказались одни на трассе под беспощадно палящим полуденным солнцем. На наше счастье рядом проходила труба с пресной водой, и из дырки била струя. Это нас и спасло. Машины проходили очень редко и не останавливались. Наконец нас подобрали сразу две машины: меня ЗИЛ, Толика ГАЗ-51. По дороге искупались голыми в горной речке и приехали в Айни. Здесь уже дули горные ветры. Мы купили в магазине консервы «Rim tomatikastmes» и съели их на территории новостроек. Через некоторое время добрались на грузовом автомобиле до так называемой Площадки Анзобского горно-обогатительного комбината. Тут мы увидели настоящие величественные горы, суровее и массивнее кавказских. В машине сидело еще человек 10 таджиков, и все с почтением смотрели на уходящие ввысь бурые скалы. Поездка стоила нам 1 рубль.

Мы нашли ровную площадку на берегу реки, притока Зеравшана, и поставили там свою палатку. Весь вечер лил мелкий противный дождь.

 

13 августа

Понедельник

Встали рано. Под боком шумит горная река. Где-то за восточной горой встало солнце, но нам его не видно. Лишь освещенный склон западной горы, говорит о том, что оно встало. Летают маленькие комарики и иногда больно кусаются. Вода в реке ледяная. Теперь надо привыкать к такой воде заново. Начали с обтирания. На завтрак сделали чай. До озера Искандеркуль 24 км. Нам ничего не оставалось делать, как взвалить рюкзаки на спины и двинуться по уходящей на юг дороге. Вокруг скалы, бурые, зеленые, серые, черные, с бесконечными переливами и оттенками. Вчера в Айни я потерял свою джинсовую шляпу и теперь иду с обмотанной полотенцем для ног головой. Когда уйдем подальше в дикие горы, одену тюбитейку. Прошли 5 км, остановили УАЗик, и он добросил нас до озера.

Озеро Искандеркуль зажато покрытыми кустарником горами. Матовое холодное зеркало с вытекающей из него горной речкой, на которой у нас этой ночью и был разбит лагерь. Здесь центр альпинизма, работает какой-то спасательный отряд, множество палаток и туристов с жировыми складками на боках. По озеру изредка проезжает катер и байдарка. Солнце изумительное. Вода чистая и холодная, на озере сине-зеленого цвета с оттенком вылитого в озеро молока.

Познакомились с Мишей из Ленинграда. У него хотели узнать дорогу на Каратаг, но он ее и сам толком не знал. Покушали в местном буфете, который был похож на чайхану, но местный буфетчик называл его кафе. На озере меня укусило в губу какое-то насекомое. Теперь левая сторона нижней губы раздулась до неимоверных размеров. Вьетнамский бальзам оказался перед этим укусом бессильным.

Вечером на базу из похода первой категории сложности вернулась группа эстонских туристов из Кохтла-Ярве. Они ругали горы и говорили, что больше сюда не поедут. У них я разжился картой, крупой и сахаром, сыром и сухим молоком. Прямо на севере (может чуть западнее) возвышалась покрытая снегом вершина. Нам завтра идти на юг. Вечером сделали себе прекрасный ужин на очаге и легли спать. Ложась в кровать (!) – железную койку в местной палатке, я обнаружил, что укушен еще и в левую ногу.