ГЛАВА 2
«ТАМ, ГДЕ ЖИВЫЕ…»
«…Там, где живые, но мертвые,
Бредут на Другую Сторону,
Встречая идущих оттуда,
Мертвых, но все же живых…»
(Ил Дрегард)
Центральный Мир
Школа: "Тир-Нан-Огг"
Дивизион: "Пилум"
Курс "Прикладная физиология"
(краткий конспект лекции)
«…Предметом прикладной физиологии являются специфические свойства живой клетки, как элементарной жизненной единицы. Совершенное знание этих свойств весьма пригодится вам при работе в различных терроподобных локациях, а попросту говоря, в мирах Нового Времени.
Прикладная физиология изучает те особые физиологические механизмы, путем координирования которых строятся различные частные формы физиологических процессов. Соответственно вышесказанному, внимание прикладной физиологии, естественно, направлено главным образом на исследование свойств живого вещества и специальных физиологических функций.
Первая часть наших лекций будет посвящена особенностям взаимоотношения живых клеток и тканей с окружающей средой. В процессе подобных взаимодействий формируется внутренняя среда и вырабатывается единый целостный организм, зависящий от внешней среды, но, в то же время, противостоящий ей. Мы узнаем, как в ходе органической эволюции физико-химические переменные внешней среды стабилизируются во внутренней среде организма, превращаются в ней в физиологические константы.
Динамике жизненных процессов организма будет посвящена вторая часть лекций этого курса. Мы изучим те превращения вещества и энергии, которые, в ходе вскрытия механизма геликоидального перехода от закономерностей неживой природы к закономерностям жизненных процессов, помогут вам научиться управлять собственным телом, организмом, так же легко, как вы управляете своими харгонами.
Внутри клетки, - этого «кирпичика» жизни, скрыты биологические силы, ничуть не уступающие силам физическим, скрытым внутри «кирпичиков» микромира, - атомов и элементарных частиц, тех, что мы называем фундаментальными фермионами. Но, в отличие от сил микромира, жизненную силу можно использовать без помощи сложных технических приспособлений. В этом то и заключается смысл предмета, что я буду вам преподавать – умение опираться на силы собственного организма…»
Совету Касты Донг 1992 г. по ХКД.
(Отчет планетарного координатора мира Лейм)
Империя Семи Холмов (государство-лидер данного мира)
Город Хайолан – выполняет столичные функции. Гильдия скульпторов и камнерезов, имеющая общемировое значение. Торговый оборот в сети Касты – 37000 лу\стандартный месяц.
Город Интора – население 35 тыс. человек. Гильдии ткачей и ковроделов, имеющие общемировое значение. Торговый оборот в сети Касты – 24000 лу/стандартный месяц.
Город Сэлтор – население 22 тыс. человек. Гильдии рыболовов и пряноделов, имеющие общемировое значение. Торговый оборот в сети Касты – 18000 лу/стандартный месяц.
Три организованные группировки контрабандистов, работающих с галлюциногеном «ломри». Укрытый оборот – 17000 лу/стандартный месяц.
Ведется работа по выявлению и уничтожению главарей, с последующим переключением группировок под контроль Касты.
Королевство Иллионгэр
Находится с Империей Семи Холмов в формально дружественных отношениях.
город Хатога – выполняет столичные функции. Население 35 тыс. человек.
Гильдия кожевенников, имеющая местное значение. Гильдия мясников и колбасников, имеющая общемировое значение. Торговый оборот в сети Касты – 26000 лу/стандартный месяц.
* * *
Мир Лейм. Новое Время.
Горнисты на центральной башне сыграли два часа по полудню.
Сей обычай завел еще Протас, дед нынешнего правителя Иллионгэра, известный эконом в вопросах, касавшихся внешнего благолепия королевской резиденции. Как он тогда говорил, ставить на башню донгитские часы – непозволительная роскошь, а вот посадить туда музыкантов – недорого, и красиво.
Звенящие трели отчетливо слышались даже здесь, во внутренних покоях главного корпуса королевского дворца Хатоги. Принц машинально отметил: «Уже за полдень», отвернулся от завешенного тяжелыми бархатными портьерами окна, и только сейчас заметил, что в полумраке малого кабинета глаза гостя, удобно развалившегося в кресле, странно отсвечивают зеленым. Светошары были закрыты колпаками, сводившими их сияние почти на «нет», поэтому объяснить блеск глаз прозаическими причинами не представлялось возможным. Принц королевства Иллионгэр, Сидо да-Тэмпесс, владетель Хатоги, невольно поежился, начиная понимать, сколь опасную игру он затеял. И насколько опасны игроки, сидящие за столом.
Гость тем временем вернулся к прерванному музыкой разговору.
- И ты что, Сидо, действительно так любишь эту землю, что готов ради нее
на любые испытания?
- Да, дрэйд. Я хочу стать королем не по праву силы, а по праву любви к этой стране. Чья любовь сильнее моей?! И что бы там ни говорили бароны…
- Хорошо. Я давно хотел возродить один старый обычай, вот с него ты и начнешь свое правление. Докажешь, что земля под твоей рукой будет цвести и плодоносить. Докажешь самым прямым образом.
Сидящий в кресле зашевелился, встал, и оказался молодым мужчиной, почти юношей, среднего роста, с гривой длинных темно-русых волос, собранных на затылке в хвост, словно у горца с восточных отрогов Паадэр-Сэген. Короткий камзол странного покроя, кожаные штаны в обтяжку, прошнурованные вдоль бедра, остроносые сапоги, меч на поясе… Узкое, худое лицо, глаза, утратившие сейчас свой противоестественный блеск, серо-зеленые, словно волна холодного северного моря, тонкие морщинки у губ от постоянной усмешки… Только сейчас он не улыбался.
- Ритуал Белой Кобылы. Лошадей, правда, здесь нет, но, я думаю, самка симула вполне подойдет. Млекопитающее, в конце концов…
- Лошади? Что это? И при чем тут симулы?
- Лошадь, это что-то вроде харгона, не ящер, но млекопитающее, передвигавшееся на четырех ногах. В Старом Времени они играли ту же роль, какую сейчас играют наши харгоны. А симулы вот при чем – ты должен будешь совершить публичное соитие с этой самкой. И если оно получится, можешь считать, что корона у тебя в кармане. Все твои разногласия с баронами я улажу.
- Соитие..?
- Ну да. А что же ты хотел?! Становясь королем, ты заключаешь священный брак с этой землей, и всеми существами, ее населяющими. А какой же брак без первой ночи! Так что – будь добр.
- Эээ…
- Что такое? Ты уже не хочешь корону?
- Зачем вы так, дрэйд? – произнес принц, тоном обиженного в лучших чувствах жениха.
- Зачем? Я намерен сделать это для того, чтобы к власти не рвались всякие проходимцы, думающие лишь о своем кошельке! Ежели ты, принц, действительно любишь свою страну, то такая малость, как самка симула, не должна тебя испугать.
У Сидо возникло чувство, что над ним издеваются. Но из-за чего? Он достаточно подробно аргументировал свою позицию, и дрэйд, вроде бы, согласился с его аргументами. А теперь… Что-то было не так.
Тем временем дрэйд, один из трех лидеров Клана Хранителей Закона, вплотную приблизился к принцу, и тот с ужасом понял – глаза дрэйда уже не отблескивают, они попросту светятся, чистым изумрудным светом. Вся радужка пылала, словно внутри дрэйдова существа горел невероятный зеленый костер.
- Давай рассуждать здраво, - дрэйд говорил голосом, больше приличествующим придворному умнику, чем главе самой могущественной организации Нового Времени, - Если ты обретешь корону Иллионгэра, какие выгоды получат все заинтересованные лица?
- Клан?
- Я сказал – все. Клан лишь одна из трех опор Нового Времени. Что ты намереваешься предложить донгитам и Говорящим? Они ведь сразу к тебе побегут, едва пройдет слух о будущей коронации. И что? Что ты им скажешь?
- Ну, я пока не знаю. Возможно, некоторые налоговые послабления для Касты Донг…
- Некоторые… Планетарный координатор Касты, думаю, захочет более конкретных предложений. Да и жрецы тоже попросят тебя конкретизировать детали. Значит, так. Слушай внимательно и не говори потом мне, что у тебя врожденная тугоухость. Перво-наперво, составь примерный перечень тех благ, что ты сможешь предложить Касте и жречеству. Потом, на каждое благо составь технико-экономическое обоснование. Знаешь, что это такое?
- Обижаете, дрэйд. Я получил достаточное образование, чтобы разбираться в подобных терминах.
- Прекрасно! Когда будут готовы ТЭО, я навещу тебя еще раз. А про Белую Кобылу забудь. Это была шутка.
Вот теперь принц понял тех, кто заявлял, что чувство юмора у Ила Дрегарда сродни его же смертоубойности в фехтовальных поединках. Загробное какое-то чувство юмора.
Дрэйд покровительственно потрепал принца по плечу и, насвистывая какую-то веселенькую мелодию, вышел вон.
* * *
Они оставили за спинами ворота Дэгги мира Лейм, и Най наконец то смог снять Корону. Путешествие из одного портала в другой заняло не более десяти минут, но у Ротара было чувство, что прошло несколько часов, - так он вымотался. Держать постоянную «невидимость» для себя и Кирона оказалось на редкость нелегким делом, к тому же приходилось непрерывно отражать попытки ментального сканирования, предпринимавшиеся донгитами.
«Небось, килограммов на пять похудел!»
Непривычно тихий Кирон, потупив взор, шел рядом. Видимо, все пертурбации текущего дня его тоже изрядно подкосили.
Широкий мощеный тракт вел к Хатоге, столице королевства Иллионгэр. В это время суток на нем было достаточно пусто. Попадались, конечно, одинокие странники благородных сословий, да малочисленные купеческие караваны, стремящиеся пораньше занять очередь на вечерний проход. Но Най опасался не их. Куда больше он боялся того, что на дороге появятся характерные, блистающие полированной сталью доспехи клановых харгонэров.
На ближайшей "харгон-стайшэн", прокатной станции, Най и Сато взяли двух зверей - Най торопился. Он хотел встретить ночь под крышей, а не посреди большой дороги.
Станционные харгоны были, конечно, так себе, из выбраковки племенных ферм, но самое главное - они были. Мир Лейм единственный имел систему проката ездовых животных, за что пользовался заслуженной славой среди всех тех, кто хоть раз путешествовал по Новому Времени.
На пятой лиге зверь Сато захромал, из-за чего скорость передвижения резко упала. Най попросил Кирона остановиться, спешился и осмотрел животное. Видимо, предыдущие пользователи гоняли зверя, как хотели - у харгона на левой лапе имелось растяжение толчковой мышцы. Идти он мог, но именно идти, легкой трусцой. Бег, при котором харгоны развивали скорость до 50 лиг в час, сейчас ему был недоступен.
Через два часа такого неспешного пути, Най и Сато добрались до пограничного кордона. Получив на заставе необходимые документы, они уплатили таможенный сбор, и ступили на территорию королевства Иллионгэр. До Хатоги оставалось около 30 лиг.
Слева и справа проплывали возделанные поля, где трудились крестьяне-арендаторы, их на диво аккуратные поселки, пестревшие соломенными крышами, и виллы землевладельцев, полускрытые кипенью садовой зелени.
Най глядел на сии красоты, и машинально оценивал экономическое состояние королевства, приходя к выводу, что социальная траектория (этот термин сам собой всплыл в памяти) Иллионгэра, по крайней мере в первом приближении, проходит полосу благополучия. Результат этот, конечно, не претендовал на точность тех оценок, что делали планетарные координаторы Касты Донг или клановые Хранители миров в своих ежемесячных отчетах. Но необходимую пищу для размышлений давал.
Они проехали под аркой колоссального "чуда инженерной мысли" - акведука, снабжавшего столицу и центральные области королевства чистейшей водой из рек, стекающих с западных отрогов хребта Паадэр-Сеген. За акведуком тракт расширился, и начал ветвиться, словно дерево. От основного "ствола" отходили вправо и влево разнокалиберные дороги - столицу окружали поместья, каждое из которых имело собственные подъездные пути.
Най все поглядывал на безмолвного спутника, и в конце концов не выдержал: - Сато, что ты намерен делать дальше?
Кирон вздрогнул, словно человек, вырвавшийся из объятий ночного кошмара, и пробормотал: - Теперь даже не знаю… Если Кор Голайт оказался донгитским шпионом… Кому верить?
- Ну, Сато, не преувеличивай. Не все же иерархи подались в шпионы. Тем более, что Голайт был и не иерарх вовсе. Но, видимо, мечтал им стать. Давай рассуждать здраво. Вот скажи мне, кто из ваших начальников меньше других лезет на люди, особенно на всевозможных празднествах? Кто старается казаться незаметным на фоне ликующих толп? И кто вообще не любит праздники?
- Не любит праздники? Как иерарх может не любить праздники – это ведь часть нашего служения людям!
- Прости, я неверно выразился. Кто относится к этим мероприятиям именно так, как ты сказал? То есть считает их работой, а не лишним случаем напомнить о себе.
Сато задумался. На его лице явственно читалась озадаченность – видно, он никогда не оценивал свое начальство по таким критериям. Най же, прошедший полный курс социопластики, великолепно знал те признаки, по которым человек, действительно пекущийся о нуждах простого люда, отличается от красноречивого демагога, живущего лишь мечтами о собственном благополучии.
- Наверно, Литус, иерарх мира Силиан. Но я с ним лично не знаком. Просто говорили, что скрытый смысл нашей веры для него куда важнее внешних проявлений благочестия.
- О! То, что надо! Мир Силиан, говоришь… Хорошо, отсидимся пару дней здесь, и отправимся туда. Давно хотел там побывать, посмотреть на их виноградники. Рассказывают, это что-то фантастическое.
Они выехали на прямой, словно древко копья, отрезок тракта. Вдали уже маячили стены Иллионгэра. Харгоны, почуяв близкий отдых, прибавили ходу.
До города оставалось меньше лиги, когда из придорожного кустарника на дорогу вылез старый знакомый Ная, Элк да-Воу, Учитель.
Най чуть было не вывалился из седла от удивления. Он точно знал, что когда они бежали из мира Клахт через тамошнее Дэгги, да-Воу был где-то далеко от донгитской станции. И вот он, как ни в чем не бывало, стоит тут и своеобычно улыбается! «Крылья небось под камзолом прячет» - со знакомым уже чувством раздражения подумал Най.
- Приветствую вас! – да-Воу церемонно поклонился. – Как прошло путешествие?
- Плохо. Мы еле вырвались. Там была какая-то свалка, в Дэгги. Стрельба, кровь…
- Так вы еще не знаете? В Дэгги был пойман Уонг. И казнен.
- Как казнен? А суд?
- Поговаривают, что его убрали донгиты. Видимо, он мог на суде что-то выболтать из их секретов.
- Странно. Непохоже не Касту. Они действуют иначе.
- Я при казни не присутствовал, с чужих слов знаю об этом. Может, и не донгиты. Най, у меня к тебе есть дело.
- Ну так говори. Я весь внимание.
- Ты не мог бы отойти со мной в сторону? - да-Воу приглащающе повел рукой, - Не хотелось бы вести подобные разговоры посреди тракта.
Ротар молча спрыгнул на землю и проговорил, обернувшись к Сато Кирону: - Подожди меня тут. Если будут спрашивать, чего, мол, стоишь, скажи – товарищ пошел отлить.
Сато, глядевший на да-Воу с плохо скрываемым ужасом, кивнул. По нему было видно, что он сам не пошел бы с Элком даже под угрозой смертного приговора.
Как только кусты отделили их от свободного пространства дороги, Най взял инициативу в свои руки. Он вплотную подступил к Учителю и задал вопрос, давно терзавший его ум. Особенно после рассказа Сато о малдиапах.
- Скажи, Элк, кто ты такой?
Да-Воу неопределенно покрутил головой, и ответил так: - Кто заставляет солнце каждого мира восходить на востоке, а заходить на западе? Кто заставляет дождь идти сверху вниз, а не наоборот?
Най, ошеломленный таким своеобразным ответом, пробормотал: - Не «кто», а «что». Законы природы.
- Вот и считай меня воплощением одного из этих законов. Я мог бы объяснить подробнее, но ты не поймешь. В твоем лексиконе попросту нет слов, чтобы правильно интерпретировать то, что я тебе мог бы сказать.
«Кирон был прав. Он совсем не тот, кем кажется…» Эта мысль, кометой мелькнувшая в голове Ная, тут же родила другую – теперь понятно, почему он не боится ни дрэйдов, ни Тех-О-Ком-Знают… Столь могучего союзника еще поискать…
- Ты малдиап?
- Мал...кто?
- Мультидиапазонное существо, - повторил Най слова Кирона, - Существуешь во всех диапазонах Реальности.
Да-Воу внимательно посмотрел на Ротара: - Кто тебе это сказал? Твой приятель-жрец?
- Неважно. Ты не ответил на вопрос...
Да-Воу пару секунд молчал, потом, словно бы нехотя, пробормотал: - Нет. Все гораздо проще. Но, повторюсь, ты не поймешь.
Най мысленно сплюнул, понимая, что прямого ответа он не получит, как бы не старался: - Так что у тебя за дело?
- Как думаешь, Клан даст тебе свободно вести пропаганду?
- Сомневаюсь.
- Вот и я сомневаюсь. Поэтому хочу предложить тебе занять Клан делом, больше им подходящим.
- Войну, что ли, устроить?
- Не совсем. Выпустить на волю одного их старого знакомого. Они настолько сильно обрадуются, что месяца два будут носиться по Новому Времени, крича от счастья.
Най недоуменно поглядел на Учителя, пытаясь понять – шутит он или нет. Но так ничего и не понял.
- Я дам тебе точное местоположение тюрьмы, в которой заточен этот персонаж, и объясню, как его оттуда вызволить. Не удивляйся только…
* * *
Центральный Мир. Новое Время.
В школе Круахан, в ее центральном корпусе, царила радостная суматоха – ждали приезда одного из дрэйдов Клана. Дежурные носились по учебным корпусам, проверяя состояние аудиторий, преподаватели тайком заключали пари – предметом спора была личность того, кто приедет. Ил Дрегард или Ал Муагард? Смертоносная Молния или Изумрудная Молния?
- Он уже тут! – ожил коммуникатор на запястье ректора, - Перед главными воротами!
- Открыть ворота! Выстроить караул! Я иду!
Внизу, в главном холле, засвистели приводные механизмы, отодвигая металлическую плиту ворот. Снежные струи, несущиеся в объятиях пурги, вторые сутки бушевавшей снаружи, мгновенно намели у раскрытого проема изрядные сугробы. Перешагивая через них, с неперадаваемо достойным видом в холл ступил знаменитый Маклуут – черный как смоль, личный харгон Ила Дрегарда. Сам Смертоносная Молния, облепленный снегом с ног до головы, возвышался в седле, сейчас больше похожий не на дрэйда, а на «снежного деда», которого лепят дети в тех немногих мирах Нового Времени, где выпадает снег.
Дежурный по школе рявкнул команду, караул взял метатели в положение «смирно», и ректор, в уме уже прикинувший свой выигрыш, двинулся к начальству отдавать рапорт.
- Да хватит вам уже! – Ил встряхнулся всем телом, избавляясь от снега, - Что за церемонии! Начинаю ощущать себя вдовствующей королевой…
- Дрэйд, личный состав школы построен. Больных и отсутствующих нет. Ректор школы Круахан…
- Знаю, знаю, - перебил ректора Молния, - Ретт Локли. Как дела у вас тут, ребята? Снег, смотрю, намело почти до бойниц…
- Централь! Чего-чего, а снегу, Ил, здесь всегда полно!
- Я вот подумал, может его донгитам продавать? Для охлаждения их машин? – Дрегард беззвучно хихикнул.
- А что? Хорошая идея! По сто лу за сугроб! Самовывоз!
Теперь уже захохотал весь личный состав.
- Кстати, курсанты… Давайте-ка завтра устроим турнир. Стрельба по движущейся мишени. Идет?
Курсанты ответили дружным: - Идет!
- Ну и прекрасно! Ретт, пойдем поговорим. Дело есть.
Они поднялись по лестнице на верхний этаж центральной башни, в кабинет Локли.
Ил сходу плюхнулся в гостевое кресло, и своеобычно задрал ноги на край рабочего стола ректора.
- Ретт, ты наш лучший аналитик. Вот скажи, эта история с Уонгом ни на какие мысли тебя не наводит?
Локли, потирая подбородок, обошел кругом стол.
- Наводит. Его убили не донгиты. Это я могу сказать совершенно точно. Смерть Уонга – дело рук либо гильдеров, либо той наемной команды, что сражалась на стороне Союза Пяти. Мотивы гильдеров понятны – там слишком много людей, у кого с Уонгом были личные счеты. А вот наемники… С ними не все так просто. Прямого мотива у них нет. Им платили деньги за военную поддержку войск Союза, а не за голову деспота. Тем более, была одержана безоговорочная победа. Можно предположить, что в период между битвой при Атагаре и казнью Уонга, что-то случилось. И это проишествие в корне изменило отношение джай к Уонгу.
- Логично. Но что могло там произойти?
- Да что угодно! Например, наемники узнали, что Уонг везет к Дэгги всю свою казну.
- Да. Это стимул. За такой куш они перерезали бы всех, а не только Уонга. Но слишком банально. Я хорошо знал этого труполюба – деньги интересовали его в последнюю очередь. Какие еще варианты можно рассматривать всерьез?
- Вариантов масса. Правда, они такие же банальные, как и идея с казной. Нутром чую, - на самом деле все просто, и нет здесь никакого заговора.
Дрегард ухмыльнулся – мол, намек понятен.
- Коли так, считаю вопрос закрытым. В конце концов, этот Уонг мне не родственник. Единственно, попрошу тебя сформулировать свои мысли в письменном виде и отправить мне. На всякий случай.
Локли кивнул, в который раз поражаясь умению Дрегарда делать из обычной проблемы закавыку вселенского масштаба. Хотя, с другой стороны, ректор неоднократно становился свидетелем того, как подозрительность дрэйда, кажущаяся многим параноидальной, приносила вполне сочные и съедобные плоды.
- Ты сам то будешь завтра на стрельбище? Тряхнешь стариной?
- А куда-ж я денусь? Буду, разумеется.
- Это хорошо. Давно хотел показать тебе новый прием с метателем… А сейчас мне нужна пустая комната. И не заходите туда в течение пяти часов. Я буду работать.
Ретт Локли истово закивал. Он очень хорошо помнил тот, годичной давности, случай, когда в комнату, где работал Дрегард, сдуру заглянул один из курсантов школы Круахан. Парня так и не спасли… Ураганный отек мозга – явление, с которым шутки плохи. После этого Дрегард, собираясь заниматься своими неудобопонятными делами, стал всех предупреждать, где и сколько времени он будет работать.
Оживленно обсуждая завтрашний турнир, курсанты Тир-Нан-Огг строились на вечерний смотр. Причина оживления была понятна – Дрегард, хоть и владел метателем хуже, чем мечом, знал массу тактических хитростей, коими щедро делился с участниками стрелковых турниров.
Приняв смотр, Ретт приказал заступившему на дежурство преподавателю отправить полигонную команду, приводить в порядок стрельбище, - расчищать его от снега и проверять работу механизмов, обслуживающих подвижные мишени.
* * *
Мир Лейм. Новое Время.
Они въехали в Хатогу, точно какие-нибудь «запортальные» князья. Най, с высоты седла, небрежно бросил стражникам таможенные документы, всем своим видом показывая, что эта канцелярщина его совершенно не интересует. Вид был убедительным – стражники вернули проверенные бумаги с поклоном. И оказались вознаграждены местной серебряной монетой, что заставило их кланяться еще ниже.
Как только харгон Ная миновал ворота, так сразу был остановлен хозяином, и направлен в узкий проулок, наполненный вонью гниющих отбросов (результатом деятельности мясницкой гильдии), змеящийся вдоль городской стены.
«Похоже, я поторопился с положительной оценкой этого мира, - думал Най, глядя, как его харгон, брезгливо поджимая лапы, ступает среди разлагающихся симульих внутренностей, окутанных жужжащим облаком мух, - Куда смотрит местная санитарная служба? Этак и до эпидемий недалеко, хафф кубический! Чума, холера и моровая язва!»
Сзади раздраженно и невнятно ругался Кирон. Из его гневных тирад следовало, что тот, кто устраивает в пределах города такую помойку, заслуживает самой суровой участи. Как один из вариантов, предлагалось свезти все отбросы к нему в дом, и складировать в гостиной.
- Что мы, собственно, забыли в этом мусорнике? Хотим брюшной тиф подцепить?
Най молчал. Только когда они миновали свалку, он спешился и ответил: - Нет, не тиф. Мы должны посмотреть, нет ли за нами хвоста.
- Хвоста? С каких это пор у тебя хвост вырос?
- Хвост, нить, слежка, пригляд… Понял? Если сюда, следом за нами, влезет еще кто-то, значит, он идет по нашу душу - местные вообще не заглядывают в эту дыру.
- Ты все со своими шпионскими играми… Я, конечно, понимаю, что в Клане вас готовили именно к этому, но, Най, ты перегибаешь палку.
- Вот заодно и проверим.
Харгоны, шипевшие не хуже прохудившегося паропровода, были втиснуты в узкую щель между двумя сараями. Кирона Най запихнул туда же, велев не высовываться и успокаивать животных.
Ротар ждал два часа, но никто в вонючем переулке так и не появился. Най сначала решил, что Сато Кирон прав, и у него действительно прогрессирующая паранойя, но потом успокоился, вспомнив знаменитую фразу Ила Дрегарда: «Если бы все шпионы были похожи на шпионов, перевешали бы их, и дело с концом!» Ничуть не сомневаясь в том факте, что хвост за ними пустили донгиты, он стал внимательно изучать окрестности, памятуя об извечной донгитской традиции – как можно меньше солнца!
И в самом скором времени нашел то, что искал. У них над головами оказался небольшой оконный проем. Створка окна оказалась чуть приотворена. Судя по осыпавшейся с рамы краске, его приоткрыли загодя, словно зная, что тут кто-то будет прятаться. Ни по какой иной причине открывать окно не стали бы – вонь тут царила страшная. Кому же охота дышать такими миазмами!
Най не хотел так откровенно светиться, и рассматривал окошко исподволь, делая вид, что ничего не замечает. Естественно, в окне никого не было видно. Те, кто устроил сей наблюдательный пункт, похоже, ретировались. Но ответ на свой вопрос – идет ли за ними слежка, Най получил. Теперь нужно было подумать, как этот хвост обрубить. Причем, обрубая, не привлечь к себе дополнительного внимания.
Выждав еще пять минут, Най велел Сато выводить харгонов.
- Что дальше то?
- Поедем в Империю. В Сэлтор. Там у меня есть дело. А потом уже двинемся к твоему иерарху.
Сказано – сделано. Они выбрались из проулка через другой его конец, ибо Кирон наотрез отказался снова путешествовать по помойке, и пообедав в ближайшей таверне, направили своих зверей к Восточным воротам Хатоги, туда, откуда начинался тракт, соединяющий королевство Иллионгэр с Империей Семи Холмов.
* * *
Центральный Мир. Новое Время.
Дрегард появился сразу после утреннего построения, как всегда бодрый и жизнерадостный.
Осмотрев строй курсантов, преданно «евших» глазами начальство, он повернулся к ректору.
- Полигон готов?
- Еще вчера был готов. Можно выдвигаться.
- Отлично! Форма одежды – полевая!
Курсанты поэскадронно выходили из экипировочной, и концентрировались у ворот. Если бы сейчас их строй увидел какой-нибудь гильдер, его бы хватил удар – плечи курсантов, поверх доспехов, закрывали плащи, подбитые мехом песчаного леопарда! Один такой плащик тянул в среднем на двести, триста донгитских лу. То есть, можно сказать, что каждый курсант носил на плечах стоимость хорошего особняка. Но Клан никогда не экономил на своих.
Дрегард специально оставил харгона в стойле, и по дороге к полигону устроил курсантам экзамен на умение передвигаться в глубоком снегу.
- Жалко, горы далеко! – весело кричал он курсантам, рассекающим снежный покров подобно донгитским паровым бульдозерам, - Я научил бы вас лавинному сёрфингу!
Ретт, наблюдавший за своими курсантами, в который уже раз удивился способности Дрегарда не вязнуть даже в метровых по толщине снежных заносах. Возникало ощущение, что дрэйд весит не больше птичьего пера. А лавинный сёрфинг, про который упоминал Дрегард, ректор как-то видел наяву. Феерическое зрелище! Ил мчался по горному склону в потоках лавины, широко, точно крылья, расставив руки, балансируя на широкой деревянной доске. Именно после этого дрэйд заработал очередное прозвище – Снаберд, Снежная Птица…
Полигон встретил их во всеоружии – стрелковые позиции размечены, знаки расстояний выставлены, жестяные мишени заново покрашены, команда обслуживания выстроилась у командирского навеса, сияя не хуже гильдейской вывески.
После недолгого совещания с Дрегардом, Локли объявил курсантам программу турнира. Он состоял из трех упражнений, с тремя призовыми местами в каждом. Стрельба по многим векторам, стрельба на скорость, и стрельба на точность попадания. Мишени, разумеется, движущиеся. Дрегард лично задал программу управляющему блоку, и можно было не сомневаться, - программа напичкана сюрпризами.
* * *
Мир Лейм. Новое Время.
Гильдия ткачей, куда, собственно, и направлялся Най, расположилась в двухэтажном особнячке, на углу Большой Купеческой и Золотого Короля. Особняк, как это водилось у гильдеров, просто сгибался под тяжестью всевозможных архитектурных излишеств. Тут тебе и колонны, и портики, и чуть ли не пропилеи. Выглядело на редкость по-дурацки, но богато.
Ротар остановил зверя напротив парадного входа, спешился, велев Сато сдать харгонов на станцию и ждать его снаружи.
Внутри гильдии было светлее, чем на улице – гроздья светошаров болтались повсюду, заставляя гобелены, обтягивавшие каждый свободный от мебели участок помещения, переливаться всеми цветами радуги. У экс-филойда немедленно возникло чувство, будто он угодил на карнавал.
Най, аккомодировав зрачки под местное освещение, подошел поближе к прилавку, поворошил выложенные образчики той продукции, что производила гильдия. Видя, что клиент ищет нечто особенное, к Наю приблизился один из мастеров и склонился в вопросительном поклоне.
- Почтенный гильдер… Мне не нужны придворные наряды. Мне нужен костюм из ткани, способной максимально поглощать свет. Понимаете? Максимально!
Гильдер в мыслях радостно потер руки. Спецзаказ! Значит, и деньги можно будет содрать специальные.
- Милорд собирается пользоваться костюмом в условиях естественного освещения? Или искусственного?
- Большей частью искусственного.
Гильдер схватился за подбородок, так, будто собирался его оторвать, и забормотал: - Спектр излучения светошаров достаточно широк… Ткань должна будет иметь коэффициент сдвига волны не… Тут он спохватился, прижал ладони к груди жестом немого извинения и вернулся с высот науки на грешную землю: - Прошу меня простить, ваше-ство… Придется подождать до завтрашнего утра. Мы рассчитаем необходимые условия для производства такой ткани и дадим вам ответ – сможем ли мы ее изготовить.
- Идет. Буду здесь завтра утром.
Кирон, болтавшийся возле гильдейского здания, времени даром не терял – Най обнаружил его в обществе смазливой служаночки.
Увидев Ротара, выходящего из гильдии, жрец шепнул что-то служанке на ушко и приблизился к Наю. А служанка, получив, видимо, уверения в искренней любви, посеменила куда-то вдаль.
- Куда теперь?
- В ближайшую гостиницу. Нам придется задержаться здесь на пару дней.
Судя по довольному лицу Сато, сия перспектива его донельзя устраивала. То ли из-за служанки, то ли из-за отсрочки решающего разговора со своими иерархами.
Най остановил свой выбор на самом задрипанном постоялом дворе, какой только смог найти в Инторе. Но войдя в холл, стал вести себя совершенно загадочно. Он подошел к хозяину, и отозвав его в сторонку, дал денег, велел зарезервировать комнату, и всем интересующимся говорить, что, мол, постояльцы погулять пошли. Хозяин поинтересовался насчет багажа, но Ротар молча двинулся на выход. В ответ на недоуменные взгляды Сато экс-филойд только усмехался.
Потом уже, когда они вышли на улицу, Най объяснил свой замысел: - Мы не будем здесь жить. Это контрольная точка. Если нас начнут искать, то здесь и засветятся. А поселимся мы в частном секторе.
- Где? В каком секторе?
- В частном. Проще говоря, снимем комнату в жилом доме.
- Это кто ж нас поселит в собственном доме? Что за дурак?
- Поселит. Если попросить как следует. И учти, Сато, твоя подружка не должна знать, где мы остановимся. И сюда ее тоже не води. Выбирай для встреч нейтральную территорию. Как, кстати, ее зовут?
- Карита ее зовут. А у тебя что, опять повторяется история с помойкой в Хатоге?
Ротар, не отвечая на язвительный вопрос Кирона, пошагал к центру города. А Сато был вынужден шлепать за ним – при всей текущей ситуации один он оставаться не хотел. Интора ничуть не отличалась от остальных городов Нового Времени, - по крайней мере тех, что довелось видеть Наю. Как и везде, в центре этого города располагались особняки знати, помпезный замок местного владетеля, и парадные здания гильдий. Экс-филойд, твердо усвоивший «парадоксальную тактику» Клана, именно тут и намеревался поселиться. «Делай шаги, прямо противоположные тем, что от тебя ожидают» - так гласила основная заповедь тактики в стиле «парадокс». Если за тобой следят, болтайся на самом виду. Так ты скорее останешься незамеченным, нежели в том случае, если будешь прятаться по темным углам.
А сейчас Най специально выискивал наиболее людную и дорогую таверну, дабы там отобедать.
В итоге он остановил свой выбор на заведении с веселеньким названием – «Король и пастушка». Вышеупомянутый король, чей благородный профиль красовался на вывеске, тяготел, видимо, к простым пейзанским радостям – бедра пастушки, изображенной тут же, сделали бы честь любой богине плодородия.
Внутренняя обстановка тоже наводила на мысли о пастушках, королях и сеновалах. Столь эклектичного дизайна помещений Най не встречал уже давно. Тут соседствовали домотканые портьеры и тяжелый узорчатый бархат, массивные деревянные скамьи и тонконогие, золоченые табуреты, одетые в дворцовые ливреи официанты и пышногрудые девки в крестьянских нарядах, в отличие от реальных пастушек, не поддевавшие нижних юбок.
Таверна, похоже, служила в Инторе чем-то вроде экзотического притона. Сидевшие на лавках дворяне запросто хлебали пиво из простых глиняных кружек, столь же запросто тискали хохочущих девок, время от времени утаскивая оных куда-то наверх. Надо думать, на местный сеновал.
Най без лишних разговоров поймал за полу пробегавшего мимо официанта и потребовал столик. Официант, с поражающей воображение быстротой организовал требуемое, и приняв заказ, умчался.
Сато, хоть и корчивший всю дорогу до таверны скептические гримасы, оказавшись внутри, прямо таки расцвел. Сие благотворное влияние, по наблюдениям Ная, на жреца оказал переизбыток девиц легкого поведения. Но, как сразу выяснилось, Най ошибался. Оказывается, именно в этом заведении работала Карита – новая подружка Кирона.
Она появилась через несколько минут, следом за притащившим заказ официантом, кокетливо стрельнула глазками в сторону Ная, и примостилась на коленках своего ухажера.
- Какой симпатичный… - глядя на улыбающегося Ротара, томно прожурчала Карита, видимо, для начала разговора. И тут же ойкнула – Сато ущипнул ее за бок.
- Ты чего щиплешься, глупенький! – Карита ласково погладила жреца по щеке, - У меня подружка красивенькая есть, в самый раз для такого благородного господина.
- Спасибо за предложение, милочка, - Най, вооружившись двузубой вилкой и ножом, принялся за жаркое, - Но у меня сейчас очень трудное дело намечается… Может быть, после.
Покончив с едой, Най заставил Сато оторваться от Каритиных прелестей, еще раз повторил инструкции, слегка их подкорректировав. Он учитывал вероятность того, что Карита не просто так появилась возле них. Жрец выслушал наставления, покивал, и принялся за старое.
Оставив Сато на попечении подруги, Най вышел из таверны, на ближайшей станции арендовал харгона, и двинулся по Полуденному Тракту прочь из города. Цель его лежала на пол-пути между Инторой и Хайоланом, столицей самого крупного государства мира Лейм.
Как сообщил ему да-Воу, замок стоял возле небольшого городка, Лисэны, и соединялся с Полуденным Трактом трехмильной грунтовой дорогой. Ротар планировал добраться туда как раз к вечеру и провести разведку местности. Харгон рысил по тракту, всхрапывая под порывами встречного ветра.
* * *
Мир Таангар. Новое Время.
В душе тек-Ула не на жизнь, а на смерть сражались сейчас два желания. Одно вопияло – немедленно возвращайся в мир Клахт и лично возглавь группу, готовящую штурм Базы! Другое, наоборот, тихо шипело – свяжись с Советом, такие дела с кондачка не делаются… Это тебе не микросхему в статоре заменить…
Эта внутренняя война шла с того момента, как в роум тек-Ула пришло сообщение от Лайона. Агент докладывал, что они обнаружили вход на Большую Базу, выставили полевое охранение, и ждут дальнейших инструкций. Вот как раз с инструкциями у тек-Ула и были проблемы.
В конце концов Ул Маранс решил примирить оба желания, - отослать таки депешу в Совет, самому же, не дожидаясь ответа, отправиться на помощь Лайону, в мир Клахт.
* * *
Мир Лейм. Новое Время.
Лисэна, владетелем каковой являлся хозяин того самого замка, куда и направлялся Най, оказалась не городом даже, а деревушкой, достаточно, впрочем, крупной. Най приблизительно определил число дворов в две сотни. Лисэна раскинулась на поросшей невысокими реликтовыми соснами холмистой возвышенности, меж кривеньких земельных наделов, разделенных живыми изгородями из терна, ощетинившегося на проходящих своими колючками. Сам замок возвышался чуть в стороне, посреди лысой проплешины, с которой, словно гигантской бритвой, была насильственно удалена вся растительность крупнее травы. Пеньки, торчавшие из травяного ковра, выглядели достаточно свежими, из чего Ротар сделал закономерный вывод – по крайней мере, один человек в замке что-то смыслит в фортификации.
Привязав харгона за холмом, так, чтобы он не был виден ни с дороги, ни из деревни, экс-филойд принял позу, которую в Клане величали не иначе как «придавленный хморк», и пополз к деревушке.
Най подобрался почти вплотную к сельским хибарам, стараясь понять, есть ли кто из крестьян на улице, или все уже разбрелись по домам. Отсюда, со своего наблюдательного пункта, он увидел костер, горевший между глухих стен складских зданий, выстроенных в самом центре поселка. Возле костра уныло слонялись какие-то сутулые личности. По имевшимся у них допотопным алебардам и некоей упорядоченности передвижений, Най понял, что сие - добровольная охрана, стерегущая собранный урожай. Стерегущая, но больше всего на свете мечтающая бросить это дело и вернуться домой, поближе к холодному пиву и теплым женам. Вероятность боестолкновения с подобной стражей являлась величиной, стремящейся к нулю, и Най выкинул их из головы. Никакой опасности для него эти горе – стражники не представляли.
Обогнув по широкой дуге склады, Ротар залег на границе травяной лысины, и принялся изучать замок. Внешние стены укрепления были сложены из грубо обработанных гранитных плит, а рва не существовало вовсе. Замок выстроили в форме восьмиугольника, сориентировав оси симметрии по сторонам света, а ворота приходились на юго-восточную стену, то есть располагались в противоположной от Ная части замка. Та часть стен, что была доступна взору, являла собой некий аналог кладбища – тишина и неподвижность стояли там в обнимку, действительно, как на погосте.
Ротар знал, что стража, бдящая на стенах, никогда не прячется, только если не ждет попытки скрытного проникновения на охраняемый объект. А поскольку про его миссию никто ведать не ведал, то следовал вывод - стража просто-напросто отсутствовала. Это обстоятельство облегчало задачу во сто крат.
Най, вполне удовлетворенный результатами, вернулся к харгону, и двинул обратно в город.
Как ни странно, Сато пребывал в относительно трезвом состоянии. Это слегка насторожило Ротара – он знал, что Кирон неравнодушен к алкоголю. Да и Кариты не было видно.
- Куда подевалась твоя красотка, Сато?
- Побежала к хозяйке. Что-то там ей понадобилось.
Най недоверчиво покрутил головой.
- Ты уверен, что она пошла к хозяйке?
- Уверен. Вон в ту дверь шмыгнула. А там только хозяйские покои.
Ротар посверлил взглядом вышеуказанную дверь, но, к превеликому его сожалению, видеть сквозь двери и стены в Клане не учили. Равно как и не учили слышать то, что происходит за каменной кладкой. Поколебавшись немного, Най присел рядом с Кироном. Свободного времени у него было достаточно.
Едва они с Сато успели прикончить бутылку местного вина, оказавшегося довольно неплохим, как вернулась Карита. Обрадованный Кирон стал призывно махать руками официанту, пытаясь заказать еще бутылочку, но был оборван подружкой на полуслове.
- Постой, милый. Я хочу тебя кое о чем попросить.
- О чем же, милочка?
- Понимаешь, я денег задолжала…Не могли бы вы как-то это уладить?
- Кому?
- Да есть тут один хмырь… Годо Кривой. И с ним всегда куча дружков. Я его просила об отсрочке, а он уперся: «Либо, говорит, сегодня деньги, либо завтра ты идешь на панель»
- Где его найти? – в разговор вступил Най.
- Да в «Три Глотки» он всегда сидит. Это за хлебным рынком.
- Ладно, будьте тут и ведите себя тихо, как борлы под метлой. Я все улажу.
Най приподнялся из-за стола, и вышел.
Искомое место отыскалось быстро. По запаху. Видимо, с момента постройки этой халупы ее ни разу не мыли и не чистили. Най остановился на пороге и внимательно оглядел окресности. Черного хода вроде бы не было, а окошки оказались столь миниатюрны, что в них не протиснулся бы и карлик.
Надо было идти внутрь. Най ослабил фиксатор меча, и шагнул в вонючий полумрак. Аккомодация зрачков прошла мгновенно, и для Ротара стало светло как в погожий денек. Зрелище, правда, оказалось не из приятных.
Лужи застарелой блевотины его не смущали, равно как и запах мочи, доносившийся изо всех углов, но вот контингент, населявший сей притон порока и разврата, поневоле останавливал на себе взгляд.
Калеки всех мастей, безносые, безухие, знакомые с рудниками, видимо, не понаслышке, бабы, последняя молодость которых миновала еще при прошлой династии, огромные деревянные столы, залитые пивом и заваленные обглоданными мослами неизвестного происхождения…
Едва Ротар вышел на середину зала, как все моментально умолкли и уставились на гостя. Най краем уха уловил тихий скрип, с которым сталь покидает ножны.
- Аккуратнее с кинжалами. Руки обрезать можете. Мне, собственно, нужен лишь Годо Кривой.
В темном углу послышалось невнятное шушуканье, и оттуда вылез здоровенный, точно три симула, дядька.
- Ну, я Годо. А ты сам то кто будешь?
- Я представитель известной тебе Кариты. У вас с ней какие-то финансовые проблемы?
- Это у нее проблемы! – прорычал Годо, - Четко было сказано – три недели. А уж четвертая седьмица пошла! Денег нету.
- И не будет, любезнейший. Советую списать их на непредвиденные расходы.
- На какие такие расходы! Либо деньги, либо…
- Либо тебя понесут отсюда вперед ногами. Ясно выражаюсь?
Годо некоторе время отчаянно шевелил мозгами – Най явственно слышал скрежет его извилин. Потом, поняв таки, что его оскорбляют, взревел, как донгитский паровой котел, и пошел на Ротара.
В правой руке ублюдка, откуда ни возьмись, появилась массивная цепь, уснащенная шипастым навершием. Калеки и бабы, сидевшие вокруг, резво разбежались по углам, освобождая пространство.
Най, вздохнув, положил руку на меч. В скорости он превосходил гиганта втрое, и посему хотел преподать нагляный урок местным обитателям.
Рыкнув, Годо раскрутил цепь над головой, собираясь ее обрушить на мирно стоявшего Ротара. Обрушить то он ее обрушил, но угодил в пустое место, только доски затрещали. Най стоял уже за его спиной, держа меч обеими руками на уровне плеча.
- Сзади, сзади! – заорали из углов прихлебатели Годо. На редкость резво для такой туши, Годо развернулся, пытаясь цепью захлестнуть противника. Най пригнулся, пропуская звенящую смерть над головой, и тут же нанес резкую рубящую отмашку. Кулак Годо, вокруг которого была обмотана цепь, с глухим стуком упал на пол. Гигант минуту тупо разглядывал кровоточащую культю, потом взревел еще громче, и неповрежденной лапищей сорвал со стены устрашающий мясницкий топор.
Одновременно с этим на Ротара кинулось еще трое. Но сей факт был лишь на руку филойду. Он завертелся на месте, точно детская юла, произвольно меняя траекторию вращения. Через минуту один из добровольных помощников сам попал под топор Годо, а еще одного Ротар проткнул насквозь. Лезвие топора скользнуло по наплечнику, и тут же в руке Годо осталось одно топорище. Пока гигант осмысливал сию потерю, Най успел перерубить последнему из помощников правую ногу, чуть выше колена.
Годо заметно слабел от кровопотери, но перетянуть жгутом запястье так и не удосужился. «Надо заканчивать этот цирк», - подумал Ротар, перехватывая меч на манер горцев Паадэр-Сеген, рукоятью от себя, так, чтобы лезвие лежало вдоль руки. И едва гигант оказался в пределах досягаемости, как тут же приобрел еще один рот. На шее, чуть ниже основного рта. Зрелище было феерическое – кровь хлестнула так, что забрызгала даже барную стойку.
Великан рухнул, как срубленное дерево. Его левый башмак еще несколько секунд колотил по полу, в последней агонии, потом замер и он. Годо Кривой был мертв.
Най оглядел таверну. Завсегдатаи опускали головы, стараясь не столкнуться с ним взглядами.
- Запомните, господа хорошие. Карита под моей «крышей». Так что любой, кто попытается получить с нее долги покойного Годо, окончит свои дни так же, как и он.
Гробовое молчание, воцарившееся в дымном полумраке таверны, Най расценил как согласие, и направился к выходу.
Вернувшись в заведение, где сидели Сато и его подружка, Ротар успокоил их, заявив, что проблем больше не будет. Карита заметно повеселела, и тут же принялась за очередную бутыль, не забывая подливать вина своему приятелю.
Най некоторое время смотрел на сию идиллическую картину, потом перевел взгляд на окно. Сквозь многолетние наслоения копоти пробивались первые солнечные лучи. Рассвет напомнил Наю о необходимости визита в гильдию ткачей.
Туда он и направил свой путь. В гильдии Ная уже ждали. Не успел он переступить порог, как ему навстречу кинулись аж двое мастеров.
- Милорд! Мы рады вас приветствовать в нашей гильдии! Ну и сложную задачку вы нам задали! Наши мастера всю ночь бились над этой проблемой!
- Так вы сделали?
- Да. Прошу вас, – гильдер показал на прилавок. Сначала Ротар ничего не увидел. Но, приглядевшись повнимательнее, заметил какую-то тень, в углублении стола. Словно там устроился сгусток мрака. Най осторожно протянул руку и коснулся тени. Его пальцы ощутили невесомую ткань, такую легкую, будто бы ее сплели из своей паутины те странные шестиногие создания, что водились в горах мира Фрекк. Ротар взял ткань и развернул ее. В комнате, освещенной тремя гирляндами светошаров, вдруг потемнело.
- Она поглощает свет. Почти полностью, – с нескрываемым удовольствием сообщил гильдеец, - Единственный недостаток – предел поглощения. Если вы вдруг попадете под луч донгитского прожектора, вас увидят.
- Ну, постараюсь не соваться к донгитам. Естественное освещение она держит?
- И естественное, и исскуственное. Рассеянное. Можете пройти в двух шагах от костра, и вас никто не заметит.
- Перкрасно! – Най убрал ткань в сумку. – Сколько я вам должен?
- Учитывая сложность работы, и стоимость материала… 50 лу.
- Ого! Стоимость хорошего дома! Но ладно – уговор есть уговор. Сколько это в пересчете на местную валюту?
- Ну, по сегодняшнему курсу – 2570 монет золотом.
Най вытащил горсть монет, отсчитал необходимую сумму. Гильдер с низким поклоном принял деньги, и тут же отдал их подмастерью, каковой с неожиданной прытью унес их куда-то во внутреннием помещения.
- Еще раз благодарю за столь качественную работу.
Най кивком головы попрощался с мастерами и вышел из гильдии.
Его начинало потихоньку беспокоить надвигающееся безденежье. Те деньги, что выдал ему Элк да-Воу, стремительно кончались. Утешало одно – в замке, куда собирался проникнуть Най, деньжата наверняка водились.
Сато и евойная подружка уже успели нализаться до состояния «нестояния». Скептически оглядев эту сладкую парочку, Ннай утащил их наверх, в комнату, и сложил там на кровать. Поставив у ложа кувшин с рассолом, он запер их снаружи, и вернулся вниз, в общий зал.
Обстановка там продолжала оставаться спокойной, если так можно выразиться о месте, где каждую минуту вспыхивал мордобой. Но мордобой мало касался Ротара, и он бесцеремонно распихивая дерущихся завсегдатаев, подошел к барной стойке.
- Э, любезный… Там в комнате, друзья мои спят. Они потом наверняка захотят холодного вина, так что, будь добр, обеспечь.
Бармен истово закивал, - мол, не извольте беспокоиться!
Ротар бросил ему мелкую серебряшку в качестве гонорара, и вернулся за стол. Ему предстояло сидеть тут еще часа два, как минимум. Решающий свой поход к Лисэне Най собирался проделать пешком, без харгона, дабы свести возможность своей идентификации к нулю. А пешим порядком туда добираться придется часов пять, ежели не больше, учитывая тот факт, что идти придется по пересеченной местности, а не по гладкому тракту. Так что выйти из города ему надо было где-то после полудня.
Кувшин местного лимонада позволил немного скрасить ожидание, а периодически подходящие к столу разномастные девицы - заметно поднять настроение. Так что время, со всеми этими забавами, пролетело незаметно.
Кое-как отвязавшись от последней, особо настырной девки, Най вышел из кабака. Солнце уже перевалило точку зенита. Ротар огляделся по сторонам, заметил на соседнем перекрестке лавку скобяных изделий, и двинулся туда.
В лавке, среди нагромождения медных кувшинов и тазов, Най отыскал трехзубую «кошку», попробовал ее на прочность, и всецело удовлетворенный результатом, купил.
Потом он завернул на продуктовый рынок, где после недолгих поисков обнаружил крестьянина, торговавшего «привозным», как он сам выразился, товаром. Причудливые корневища, покрытые блестящим лаком, пучки каких-то ароматических трав, птичьи яйца всех форм и расцветок…
- Мне нужна веревка из ли-орга. Длиной в сорок футов. Есть у тебя такая?
Торговец залез куда-то вглубь своих запасов, долго там ворочался, невнятно проклиная все на свете, потом вынырнул с навернутой на локоть веревкой.
- Вот она! Только тут не 40, а 47 футов.
- Подойдет. Сколько ты за нее хочешь?
- Пятнадцать монет. Серебром.
- Идет. Держи деньги.
Теперь бывший филойд был полностью подготовлен к предстоящей операции. Надо еще кое-что было сделать с «кошкой», но это Най планировал проделать на ходу.
Полуденный Тракт в это время суток был основательно забит, - пешеходами, торговыми караванами, повозками, доставлявшими съестное в пригородные виллы, одиночными харгонэрами, сновавшими туда-сюда, как челноки в ткацком станке. В этакой толчее Най затерялся мгновенно, и думать забыл про возможную слежку. Чтобы вычленить из подобной толпы одиночного путника, нужно было обладать сверчеловеческим зрением, и сверхчеловеческим чутьем.
Отойдя от города лиг на десять, Най сошел с Тракта и дальше передвигался по бездорожью, через перелески, луга и распаханные крестьянские наделы. Работавшие на пашнях селяне его ниучть не беспокоили – он великолепно знал, что у крестьянства в крови отсутствие желания обращать внимание на что-то, не касавшееся их непосредственно.
На краю одного из полей, он машинально отметил наличие какой-то деревянной статуи, судя по всему – оберега. Най, по неистребимой клановой привычке, подошел поближе. На длинном полене, стоймя вкопанном в пашню, грубой рукой деревенского резчика были выколоты круглые птичьи глаза, крючковатый нос – клюв, кое-как обозначены оперенные руки...
«Эстадоса, – сделал вывод Най, знакомый со всеми мелкими разрешенными культами НовогоВремени, - Причем какой-то новой версии».
Он хорошо знал этого природного духа, по мнению крестьян, служившего вестником Тех-О-Ком-Знают. Но раньше его изображали более антропоморфным. Птичьи черты появились совсем недавно, уже после того, как Ротар покинул Клан.
На всякий случай зарисовав тотем, он двинулся дальше, ломая сапогами высокие стебли маиса.
Остаток пути Най прошел без каких-либо приключений. Как раз село солнце, когда он увидел вдали домишки Лисэны. Он стал забирать вправо, так, чтобы обогнуть деревню с подветренной стороны. В сумерках, наступавших здесь стремительно, как идущие маршем донгитские харгонэры, бывший филойд выбрался к краю замковой пустоши. Все было тихо.
Най ползком подобрался вплотную к стене, достал из рюкзака моток тонкого каната, сплетенного из высушенных стеблей ли-орга и оснащенного трехзубой «кошкой». Раскрутив канат, как лассо, Най забросил «кошку» на гребень стены. Зацепилась она там абсолютно бесшумно, никакого звяканья или стука - все зубья были обтянуты кожаными чехлами со специальной амортизирующей прокладкой, которые Най смастерил по дороге сюда.
Убедившись в надежности сцепления, Ротар пристегнул канат к поясному фиксатору, и, упираясь ногами в гранит, «пошел» вверх. До гребня он добрался за пять с небольшим минут. Быстро просунувшись в бойницу, Най понял, что чутье не подвело его и на этот раз – на стене никого не было. С верхотуры внутреннее пространство замка просматривалось насквозь. Массивный двухъярусный донжон, опоясанный галереями, находился точно по центру двора. Вокруг него царила такая же пустота, как и на стенах. Но в самом донжоне светились окна – обитатели замка еще не спали.
Най аккуратно спрыгнул со стены во внутренний двор и замер, низко пригнувшись, касаясь руками выщербленного гранита, устилавшего все вокруг. Но, вопреки его ожиданиям, было тихо. Его акробатические эскапады, похоже, никто не заметил. Экс-филойд стелющимся шагом двинулся вдоль стены, намереваясь отыскать наиболее удобное место для проникновения в центральное здание.
Тут, наконец, он увидел стражника. Часовой стоял в обществе длинного бердыша возле лебедочного механизма, обслуживавшего ворота. Оказывается, ворота, сделанные одной створкой, не раскрывались, а опускались, как подъемный мост. Страж был облачен в старомодный доспех – составной пластинчатый панцирь, шарообразные щитки на локтях, и шлем, похожий на карикатурно сплющенное ведро, в каких носят биологическую закваску на харгоновых фермах. Хозяина замка либо одолевала ностальгия, по временам его дедушки, либо, что более вероятно, он испытывал острую нужду в деньгах. Наю, впрочем, такое снаряжение играло на руку. Перевернув меч лезвием к себе, Ротар примерился, и коротким тычком в мясистый загривок перевел охранника из сознательного положения в бессознательное. «Молодцы! Какая неудачная конструкция!» - подхватив оседающего стража на руки, экс-филойд мысленно воздал хвалу неведомым оружейникам за вырез в задней части шлема, словно специально созданный для облегчения работы по снятию часовых.
Он быстро затащил бесчувственное тело в какой-то закуток возле правой надвратной башни и осторожно выглянул наружу. Все было тихо. Никто не заметил исчезновения стражника. «Надо же! Не растерял еще навыки!» Вход в замок был свободен. Памятуя о словах да-Воу, Най раскрыл перед мысленным взором карту помещений. «Где тут кордегардия? Ага, вот она. Неудобно как расположена – с улицы вход один, а выходов внутрь замка аж три… Ну да ладно, справлюсь».
В крытой галерее, по которой Най рассчитывал добраться до кордегардии, как назло, горели факелы, источающие мерзкий запах жженой пакли. Идея пройти по освещенному пространству была в корне неверна, несмотря на наличие маскировочного костюма, и поэтому Ротар, на шаг выдвинувшись из темного угла, где прятался, сделал странное толчковое движение всем корпусом, обратив раскрытую ладонь на ближайший факел. Тот затрещал, задымил и погас, словно задутый ветром. Вытерев со лба обильную испарину, Най, перемещаясь вдоль стены, - там, где тени были особенно густыми, приблизился к следующему факелу. «Хорошо, что хоть не светошары! Их бы так не потушил!» Там сцена с толканием повторилась, и второй факел последовал за своим собратом. Вскоре Ротар уже стоял возле лестницы, спускающейся на первый этаж, к дверям, ведущим в караулку. Начинался самый опасный этап его плана. По прикидкам, в кордегардии было человека четыре, не меньше. Без дорогущих метателей, разумеется, но возможно, что и с арабаллами. Получать в бок тяжелый дрот Наю как-то не хотелось. И не хотелось, чтобы кто-то сумел выскочить во внутренние помещения замка и поднять тревогу.
Существовал, конечно, вариант с Короной, но стрелять и резать парализованных людей Най не мог – сказывалось клановое воспитание. Поэтому он решил не мудрствовать понапрасну, взвешивая добро и зло, а ворваться внутрь и там действовать по обстановке.
Встав перед тяжелыми створками, Ротар досчитал до семи (это у филойдов было хорошей приметой), пинком распахнул их и бросился в караулку.
Да, действительно, четверо. Двое за столом, ужинают, один у оружейной стойки, и еще один у задней стены, где и были прорезаны те самые двери, что вели в замок. Этого Най снял первым. Второй выстрел метателя пришелся в того, что был у стойки. Солдаты, что ужинали, успели только лишь повернуть головы. У солдата, сидевшего слева от Ная, словно стеклянные, брызнули ребра, а правому шар угодил прямиком в бедро. Судя по неестественно искривленной ноге, нормально ходить воину больше не доведется.
Тут Наю на долю секунды показалось, что возле каждого раненого, каждого умирающего возникла фигура Элка да-Воу. Он смотрел на покалеченные тела и улыбался, точно гурман, увидевший лакомый кусок. От его улыбки Наю сделалось тошно.
Но тошнота тошнотой, галлюцинации галлюцинациями, а дело надо было делать. Ротар осмотрел поверженных бойцов, и убедился, что искомого персонажа среди них нет. Ну, собственно, ничего другого он и не ждал. Вряд ли начальник гарнизона станет безвылазно сидеть в кордегардии.
Значит, вырисовывалась необходимость прочесать замок. Если да-Воу не ошибался, то тут насчитывалось около сорока солдат, плюс слуги, плюс прочие штатские. В таком огромном здании можно бродить очень долго, прежде чем найдешь того, кого ищешь. Логика подсказывала, - ищи близ господских покоев. Туда Най и отправился, благо карту внутренностей замка он помнил наизусть.
Прокравшись вдоль облицованной деревом и увешанной старинным оружием стены, Ротар оказался возле узкой ниши, где пряталась винтовая лестница, ведущая на второй этаж. Он уже совсем было собрался подняться наверх, как вдруг услышал неторопливое шарканье подошв по каменному полу. Кто-то шел по коридору, прямиком к лестнице. Най приготовил метатель, но потом убрал смертоубойный механизм обратно в петлю. Ему вдруг подумалось – а что, если захватить «языка»? Местный-то обитатель наверняка знает, где находится начальник гарнизона.
Най осторожно выглянул в коридор. Там, в нескольких шагах от лестничной ниши, медленно тащился седовласый сгорбленный старикан, бережно несший кипу отбеленного полотна, - то ли простыни, то ли покрывала, то ли еще что-то из постельного белья.
Стремительно высунувшись из укрытия, Най сцапал старика за шиворот и втащил в нишу. Тот, роняя на пол свой груз, даже рта не успел раскрыть. А когда раскрыл, собираясь заорать, увидел, возле своего горла, блестящую полоску стали.
- Цыц, дед. Закричишь – прирежу. Отвечай лишь на вопросы, только тихонечко. Понял?
Дед исступленно закивал. Видимо, умирать ему не хотелось, несмотря на преклонный возраст.
- Где Арс Гогул, начальник гарнизона?
Старик еле слышно просипел: - Так оне в большой зале. Вместе с хозяином.
- Сколько там еще человек?
- Ну-сь, кохда я тама был, еще двое сидело. Четверо всего, значить. Щас сколько, не знаю...
- Понял. Спасибо за сотрудничество…
Произнеся эту сакраментальную фразу, Най ткнул дедка большим пальцем под ухо. Старик тихо хрюкнул, и осел на истертый половой камень.
Затолкав его как можно глубже в лестничную нишу, Най стал прикидывать, как бы ему половчее добраться до искомой большой залы. Судя по планировке замка, она располагалась на втором этаже, в конце длиннющей анфилады. И наверняка хорошо охранялась. Но существовал еще один путь в залу, через внутренние покои, а туда, в свою очередь, вела потайная лестница, начинавшаяся в подвальном ярусе замка. Тут Наю пришлось выбирать, меж двух этих дорог. И он сделал так, как его учили в Клане, на занятиях по тактическому моделированию. Он выбрал из двух имеющихся путей самый трудный. Это было, так сказать, фирменным знаком Клана и парадоксальной основой всей их тактики – атакуй там, где наибольшее количество охраны, потому что именно там бдительность ослаблена.
Ротар осторожно, останавливаясь через шаг и внимательно прислушиваясь, поднялся на второй этаж. Высунувшись из такой же, как на первом, ниши, Най поглядел влево, вправо, но и тут никого не было. «Либо у этого Наркона нет никаких врагов, либо он самоубийца. Даже неинтересно».
Проход к анфиладе был слева от лестницы. Туда Най и направился. Благо ходить он умел совершенно бесшумно, да и коридор в оба конца был чист. Вскоре Най достиг похожей на частокол колоннады, за которой, собственно, и начиналось преддверие большой залы. С внутренней стороны колоннаду украшали какие-то гобелены, свисавшие до самого пола. Поэтому Най несколько затруднялся определить, есть сейчас там кто-нибудь или нет. Нужно было устроить смотровую площадку. И достав кинжал, тот самый, каким он угрожал деду, Ротар стал прорезать маленькую дырочку в плотной и крайне пыльной изнаночной ткани одного из гобеленов.
Каково же было его удивление, когда он выглянул в этот импровизированный глазок, и не обнаружил за колоннами ни единой живой души! «Этот дурак точно решил отправиться на Другую Сторону». Най и представить не мог, что кто-то так наплевательски относится к собственной безопасности.
Раздвинув гобелены, Ротар вышел в просторный холл, где с одной стороны уходили вниз широкие ступени парадной лестницы, а с противоположной – открывалась анфилада, ведущая к большой зале. С этой точки комнаты, составлявшие анфиладу, просматривались насквозь, вплоть до двухстворчатых дверей залы. Най медленно двинулся через эту «трубу», с каждым шагом приходя к неприятному выводу, - слишком все просто. Подобная простота была верным признаком грядущих сложностей.
Комнаты были пусты, если не считать громоздких деревянных кресел, стоявших вдоль стен. Их твердые резные спинки были украшены окаменевшими в схватке древними животными – львами и орлами, а ножки походили на когти или копыта. Эти кресла, как подумал Най, годны на что угодно, только не для того, чтобы на них сидеть. На потолке каждой комнаты, в квадратных кессонах, между горизонтальными балками, темнели холмистые и лесистые пейзажи этого мира, выполненные в коричнево-серой гамме, полной скрытого очаро,вания.
Двери, преграждавшие Наю доступ в залу, оказались высоченными, почти в три его роста, и, судя по массивным петлям, на которых они висели, весьма тяжелыми. Пинком такие воротища не откроешь. А если они еще и заперты изнутри… Най внимательно осмотрел дверные петли, пытаясь понять, хорошо ли они смазаны – принимая во внимание возраст замка, такое любопытство было не лишним. Впрочем, петли выглядели вполне благопристойно. Ни ржавчины, ни даже пыли. И никаких признаков замочной скважины. Похоже, дверями регулярно пользовались, а в силу этого вообще не запирали. Существовала, конечно, некая вероятность того, что в дверях используется какая-то секретная щеколда, но, поразмыслив, Най решил, памятуя клановое обучение, не умножать сущностей сверх необходимого. Потайные механизмы, блокирующие двери, были распространены в столицах, - там махровым цветом цвели интриги, заговоры и просто супружеские измены. А в сельской местности, где изменить супруге можно было разве что с симулом, а заговор составить лишь с целью обмануть местного кабатчика, секретные запоры отсутствовали как факт.
Най отошел от дверей на пару шагов, вытащил метатель, в другую руку взял меч…
Двери распахнулись, впуская Ротара, летящего подобно снаряду, выпущенному из донгитской баллисты. Прямоугольное помещение залы, ярко освещенное пылавшими в настенных канделябрах светошарами, разделял пополам длинный стол, предназначавшийся, судя по величине, для званых обедов. Арс Гогул, командир гарнизона, сидел как раз за этим столом, обложившись пачками бумаг, словно заправский счетовод. И еще двое стояли у дальней стены. Эти являлись простыми солдатами, и в счет не шли. Най выстрелил, и Гогул, только успевший повернуть голову на шум, рухнул прямо на свои бумаги с пробитой насквозь грудной клеткой. Не снижая темпа движения, Ротар метнулся к солдатам, и одним широким взмахом меча обезглавил обоих. Зала приобрела вид заправской бойни - крови, по крайней мере, хватало.
Най подскочил к истекающему кровью командиру и вытащил его из-за стола на свободное от мебели пространство. Нельзя было терять ни секунды.
Привычным уже движением Най нахлобучил Корону, и точно кинжал, вонзил взгляд своего разума в сознание Гогула, похожее сейчас на мутный кисель. Он опускался все глубже и глубже, выходя за границы осознанного, туда, на самое дно, где в кромешной тьме ворочались несформировавшиеся еще образы и желания. Перед его внутренним взором простиралось огромное пространство, заполненное хаосом вращающихся дымных столбов, шевелящихся сгустков мрака, ежесекундно, как в калейдоскопе, принимавших очертания каких-то невообразимых существ и загадочных предметов. Где-то здесь, если верить да-Воу, и располагалась Темница, заключающая в себе бессмертную сущность той, кого Учитель назвал странным именем – МахаДурга. Времени оставалось крайне мало – мозг командира Гогула умирал. Как, впрочем, и остальные части его тела.
Най сжал свой поисковый взгляд в узкий луч, и попытался опуститься еще ниже. Внезапно путь ему преградила колоссальная стена, уходившая вниз и вверх настолько далеко, насколько хватало силы внутреннего зрения. Неподвижно зависнув перед ней, Ротар трансформировал взгляд, так, как учил его да-Воу, придавая ему форму стенобитного орудия с граненым металлическим навершием.
Ментальный таран с размаху грянул в стену. Потом еще, и еще. По гладкой поверхности побежали расширяющиеся трещины, и после четвертого удара стена беззвучно раскололась.
В открывшемся проломе, заполненном тьмой и пылью, Най успел заметить тусклые очертания какой-то невероятной, совершенно нечеловеческой фигуры, успел даже послать призыв, и тут его выкинуло вон. Арс Гогул умер.
Ротар очутился в том же самом зале, где и был до своего погружения. Здесь изменилось лишь одно – начальник гарнизона, коему надлежало быть уже недвижимым трупом, шевелился.
Тело Гогула тряслось и извивалось так, словно бы он пытался отрастить себе дополнительную пару рук. Най со смешанным чувством брезгливости и любопытства наблюдал за этой «судорожной вакханалией» - нужно было дождаться подтверждения того, что пленник вышел из Темницы…
Но, едва тело мертвого Гогула закончило перестройку, Най, плюнув на свои обещания, бросился прочь из этого замка. Он мгновенно понял, что произойдет здесь в дальнейшем…
* * *
Наркон да-Исскрэм, владетель Лисэны, находился в оружейной палате, когда в нее вбежал солдат – вестовой, находившийся при командире гарнизона.
Хозяин недовольно оторвался от созерцания древнего паноплия и повернулся к солдату.
- Что стряслось? Нас штурмуют?
Вестовой, задыхаясь так, словно пробежал с десяток лье, прохрипел: - В замке враг! Командир Гогул убит!
- Как убит?! Я его видел полчаса назад, живого и здорового!
- Кто-то проник в замок через кордегардию! Там трупы! Я видел лишь смутный контур фигуры, он в маскировочном костюме!
- Он?! Один человек?
- Я видел одного, но, может быть, тут еще многие! Вы ушли, милорд, потом командир стал просматривать какие-то документы. Не знаю, сколько точно времени прошло… И тут… Он ворвался в зал, как молния! Молния, вооруженная метателем! Командир сразу получил шар, а двух стражников этот убийца срубил мечом, на ходу…
- Но как же ты уцелел?
- Я как раз выходил из зала, через заднюю дверь, ну, ту, во внутренние покои. Успел лишь оглянуться, когда это все случилось. Выскочил, захлопнул дверь и наложил засов. Ринулся по галерее в караулку, а там…
- Ясно. Бегом в казарму, подымай всех, кто есть. Вооружитесь арабаллами, и перекройте межэтажные лестницы. Стрелять во все подозрительное! И сюда пришли людей!
Солдат скрылся за портьерами, прикрывавшими дверную арку. Наркон, не теряя ни минуты, подбежал к забранной частой решеткой нише, отомкнул запор и принялся облачаться в доспехи, хранившиеся там со времен последней военной экспедиции. Там же висел и единственный во всем замке метатель. Да-Исскрэм, правда, не очень любил этот агрегат, считая его недостаточно благородным для серьезного боя. Но сейчас была как раз такая ситуация, когда сие неблагородное оружие могло сослужить неплохую службу.
Укрепив метатель в шарнирной петле правого бедра, Наркон снял со стенных крючьев еще и меч, завершая свою экипировку.
Ощущение тяжести на плечах придавало некоторую уверенность в собственной безопасности, хотя да-Исскрэм знал, что против метателя не устоит даже его двухслойный панцирь с амортизирующей прокладкой.
Он вышел из ниши, подумав, что солдатам пора бы уже и прийти. Но в оружейной никого не было. Постояв пару минут неподвижно, Наркон осторожно, почти что на цыпочках, приблизился к арке, через которую ушел солдат - вестовой. Замерев у бархата портьер, он напряг слух, пытаясь понять, что происходит снаружи. Но снаружи было тихо. Ни топота бегущих воинов, ни звона доспехов, ничего.
Наркон выглянул из-за портьер. Холл, куда выходили двери оружейной палаты и его личного кабинета, оказался пуст. Уходившая вниз широкая лестница - тоже. Да-Исскрэм вышел на середину холла и снова замер. Пустота эта действовала на нервы.
Решив, что вестовой мог и не добраться до казармы, хозяин замка, стараясь двигаться как можно тише, пошел по лестнице на первый этаж. Но как только он встал на первую ступень, что-то случилось. Что-то очень страшное и неизъяснимое. Это прошло сквозь его сознание, - прошла какая-то черная, древняя, как сама Ночь воля, и вызвала сокрушающую тоску в сердце, заставила подогнуть колени.
Из дверей, ведущих на внешние галереи, вывалился солдат, рухнул, путаясь в портупее собственного меча, и пополз куда-то, давясь криком.
Наркон, перебарывая неистовое желание спасаться бегством, вытащил прадедовский клинок. Твердая рукоять оружия, верно служившего ему вот уже добрый десяток лет, вернула знакомое ощущение боя – впереди враг, и нечего паниковать! Быстрый взгляд налево, направо, но там все чисто – ни открытых дверей, ни крови, ни трупов. Наркон, уже не таясь, побежал вниз, на первый этаж, туда, откуда доносились истошные вопли.
В дверном проеме кордегардии, поперек порога, лежал убитый воин. Но кричали не оттуда. Наркон мельком заглянул в комнату, проверяя слова вестового, увидел мертвые тела, и помчался дальше - его сейчас интересовали живые. «Если они еще остались» - подумал на бегу да-Исскрэм.
Кто-то отчаянно закричал, завизжал даже, в том крыле, где располагались комнаты слуг. Наркон бросился туда, но на полдороге заметил широкую кровавую полосу, уходящую под двери кухни. Там, среди мешков с фасолью, он обнаружил Гинута, своего садовника. Ноги старика кончались сразу после коленных суставов. Все, что ниже, было оторвано.
- Кто это сделал? Говори, Гинут!
Старый слуга открыл глаза и тихо забормотал: - Демоны, демоны, демоны…
- Что?! Какие демоны?
Но Гинут не смог ответить, он уже был мертвецом.
Наркон внимательнейшим образом осмотрел раны, и подумал, что если бы он пребывал не в стенах родового замка, в Империи Семи Холмов, а где-нибудь на пограничной заставе, в Выжженных Степях, то сразу указал бы причину столь чудовищных ранений. Песчаный леопард. Только такая зверюга могла оставить подобные следы. Но предположить, что посреди Империи завелся песчаный леопард… Скорее бы Наркон поверил в танцующего на кабацком столе донгита.
Да-Исскрэм оставил садовника и пошел дальше. Криков слышно уже не было, а посему Наркон не торопился. Он тщательно изучал все следы, могущие дать хоть какую-нибудь информацию о тех, кто напал на его замок. Но, кроме многочисленных кровавых пятен и полос, никаких следов и не было. Лишь в одном месте, на полу возле дверного проема, ведущего в винные погреба, Наркон обнаружил странный, смазанный отпечаток. Этот полукруглый след, непохожий ни на что, виденное Нарконом раньше, навел последнего на одну, очень неприятную мысль. Да-Исскрэму вдруг подумалось, а что, если садовник был прав? И был прав он сам, думая о песчаном леопарде? Что, если сюда действительно проникли какие-то существа, обитающие на неисследованных территориях мира Лейм? «Автохтонная фауна», - этот донгитский термин вспомнился сам собой. Естественно, неграмотные слуги приняли их за демонов. «Но как?», - Наркон терялся в догадках, - «Как эти твари могли попасть сюда, не вызвав паники в близлежащих селениях? В Лисэне? Разве что их кто-то специально привез…» Принимая во внимание рассказ вестового, догадка сия уже была близка к истине. Ежели что-то внезапно случится с императором, Аргором Синевласым, Наркон да-Исскрэм стал бы одним из потенциальных претендентов на трон Империи. Но, насколько знал сам Наркон, Аргор пребывал в добром здравии и помирать не собирался. Тем более, что между Аргором и Нарконом стояли еще две персоны, безвылазно сидевшие в столице и маячившие на глазах у всех, кто так или иначе был связан с вопросом престолонаследования.
Да-Исскрэм приотворил дверь погребов и осторожно туда заглянул. Сумрак шахты, ведущей к винным хранилищам, был столь густ, что со своего наблюдательного пункта Наркон мог разглядеть лишь несколько верхних ступеней. Зато внизу ступени были освещены, неровным желтым светом, тусклым и пляшущим, точно под порывами ветра. Хозяин замка недоуменно хмыкнул – в погребах стояло несколько светошаров, но они давали ровный белый свет, без таких аберраций. У Наркона возникло впечатление, что кто-то разжег в погребах открытый огонь. Следовательно, там находился посторонний – слугам Наркона никак не могла прийти в голову мысль развести посреди погребов костер.
«Делать нечего, надо туда спускаться» - Наркон перехватил меч поудобнее, и ступил на лестницу.
И чем ниже он спускался, тем сильнее в нем ворочался страх. Страх, выползший из той далекой детской поры, когда висящая на стуле одежка ночью превращается в ужасного, выпустившего когти монстра. Удивляясь сам себе, Наркон приблизился к последним ступенькам, низко присел, и держа метатель наизготовку, выглянул из-за края входной арки.
В туннелеобразном, сводчатом помещении винных погребов, меж стоведерных бочек, плавал слоистый, белесый дым. В нос ударила омерзительная вонь горелой плоти. Задыхаясь от этого смрада, Наркон, как был, на корточках, стал продвигаться вперед. Но не успел он сделать и трех шагов, как был вынужден остановиться.
Его глазам предстало страшное зрелище. На утоптанном земляном полу, между рядами бочек, лежали обнаженные трупы. И не просто лежали. Кто-то расположил их изувеченные тела в форме некоего иероглифа, а в расколотой пополам голове каждого, словно в жертвенной чаше, разжег огонь. Наркон с трудом оторвав взгляд от этого огня, посмотрел выше.
За горящими трупами, в дыму маячила непонятная тень. И едва увидев ее, да-Исскрэм почувствовал, как ноги вдруг стали отступать назад, а все тело съежилось, словно инстинктивно пытаясь стать меньше и незаметнее. Что-то было в этой тени, что-то неправильное, воспринимаемое лишь на уровне голой физиологии. Что-то, вызывающее леденящий страх.
Сражаясь с непослушными конечностями, Наркон сам не заметил, как встал. Его голова поднялась над дымным пологом, и хозяин замка наконец понял, кто отбрасывал бесформенную тень. Понял, и словно парализованный увиденным, замер на месте.
Больше всего оно походило на огромную жабу, вставшую на задние лапы. Сизую, в черных подпалинах, тушу, покрытую густой слизью, венчала плоская, широкая как стол, морда. Ее пересекал жуткой трещиной губастый рот, или, вернее, пасть, полная крючковатых клыков, меж которыми обезумевшей змеей бился узкий раздвоенный язык. С боковин туловища чудовищного существа свисали многочисленные щупальца, достававшие ороговевшими кончиками до самого пола. И в завершение всей фантасмагории лапы у этого урода были разными. Верхняя пара оканчивалась когтями, каких бы не постыдился и тот самый песчаный леопард, про которого Наркон вспоминал наверху. А нижние конечности опирались на мощные роговые выросты, размером с голову взрослого человека.
Чудовище улыбалось. По крайней мере, Наркон именно так воспринял гримасу, перекосившую мерзкую харю монстра, неотрывно смотревшего на него узкими буркалами, наполненными лютой злобой.
И, как ни странно, эта улыбка вывела Наркона из ступора. Он бросил правую руку к бедру, выворачивая шарнир метателя в позицию для стрельбы. Щелкнул спуск, свистнула, распрямляясь, пружина, стальной шар вылетел из пускового канала и угодил чудовищу прямиком в лоб. Ударная сила метателя составляет около полутора тысяч фунтов, но даже этой силы не хватило, чтобы пробить монстру череп. Брызнула, разлетаясь во все стороны, слизь, на лбу урода появилась глубокая вмятина, похожая на третий глаз, он покачнулся… И пронзительно визжа, бросился на стрелка.
Наркон успел выстрелить еще раз, попал в туловище, отшибив одно из щупалец, и недолго думая, ввинтился в узкую щель между бочками. Скажи кто-нибудь днем раньше, что он сумеет залезть в этакую тесноту, да еще и в полном доспехе, хозяин замка поднял бы фантазера на смех. Но теперь ему было не до смеха. Монстр кинулся прямиком к бочкам, закрывавшим Наркона. Под ударами чудовищных лап затрещало дерево, густой винный дух наполнил подвал, двадцатилетнее силианское хлынуло на пол. Да-Исскрэм бил из метателя прямо сквозь доски, целясь по мелькавшим то тут, то там лапам. Каким-то шестым чувством он понимал, что если монстр таки доберется до него, то смерть от когтей или зубов чудовища покажется ему легкой забавой… Эта жаба не собиралась жрать Наркона, она хотела сотворить с ним нечто, куда более страшное.
Левая лапа чудовища завязла в металлическом обруче, стягивавшем бочку, и Наркон, мгновенно сообразив, что надо делать, точным выстрелом перебил монстру локтевой сустав. Или серьезно повредил его, потому что пораженная конечность повисла безжизненной плетью.
Жаба, хлопая пастью, завертелась на месте, будто детская юла. Издаваемый ею вибрирующий вой заставлял дрожать каменные стены подвала. «Оно зовет подмогу!» - догадался Наркон, - «А у меня всего три шара осталось… Те-О-Ком-Знают, не помощи прошу, лишь силы!»
И, видимо, суровые покровители Нового Времени услышали этот призыв. Предпоследний шар, попав точнехонько в затылок крутящемуся чудовищу, наконец свалил его. Да-Исскрэм, видевший из своего убежища, как треснули черепные кости противника, не медлил ни секунды. Он вылез из-за бочек, отшвырнул в сторону разряженный метатель, и оскальзываясь в винных лужах, ринулся прочь, великолепно представляя себе, что в любой момент может налететь на сотоварищей убитой твари.
Но Те-О-Ком-Знают продолжали хранить Наркона. На лестнице и в коридоре было пусто. Он побежал к малой парадной, рассчитывая по вентиляционной трубе выбраться на крышу и попытаться спуститься к земле по наружной стене замка, минуя всех монстров, сколько бы их тут ни было.
Как только Наркон достиг того места, где коридор, повторяя очертания замковых стен, круто заворачивал вправо, его снова накрыло уже знакомое ощущение. Навстречу шла очередная тварь. Да-Исскрэм кинулся к декоративной нише с помпезным фарфоровым вазоном…
Из-за поворота, распространяя вокруг себя ореол слепого ужаса, показался один из чудовищных гостей. За ним, оплетенный щупальцами, по щербатому каменному полу волочился изуродованный, обглоданный труп кого-то из слуг. Демон поравнялся с тайником, в котором притаился хозяин замка, и Наркон почувствовал, как волосы на голове подымаются дыбом – из глубин разодранного месива, что заменяло трупу лицо, на воина смотрели мутные, полные тоски и боли, живые глаза! Наркон понял, что этот взгляд он не забудет до самой своей смерти. Взгляд человека, мертвого, но все же живого, испытывающего страшную муку, и понимающего, что мучиться отныне он будет вечно…
Он выскочил из-за своего фарфорового прикрытия и ударил мечом, сверху вниз, наискось, вкладывая в этот удар все то отвращение и ярость, что клокотали в его душе подобно перегретому пару. Но чудовище даже не покачнулось, хотя таким ударом Наркон, бывало, валил с ног воина в тяжелом доспехе. Лезвие просто отскочило, словно демон был выкован из первосортной броневой стали.
Горбатая туша медленно повернулась, и Наркон, опуская трясущиеся руки, издал короткий, сдавленный стон, более присущий не опытному бойцу, а купеческому сынку, лишенному наследства. Осклизлую, сизо-черную плоть чудовища венчала не жабья морда, а человеческая голова, такая же сизая, но наделенная чертами самого Наркона!
Лицо этого второго Наркона озарила отеческая улыбка. Воин мгновенно вспомнил свой далекий детский сон, пугавший его тогда до беспамятства. Будто после долгой прогулки в темной, пустынной местности он встретил человека, который подошел к нему и дружески подал руку. Вглядевшись поближе в его улыбавшееся, доброе лицо, Наркон внезапно увидел, что это вовсе не человек. Внутри искусственно натянутой кожи находилось чуждое существо, оно двигало ее изнутри, оно растягивало мертвые губы в добрую улыбку и наблюдало за ним через окровавленные глазницы голодным, тупым и одновременно торжествующим взглядом.
Вот и сейчас, поверх радостной улыбки, он видел тот же самый взгляд – полный вечного голода и неведомого торжества.
Да-Исскрэм, содрогаясь от ужаса, снова взмахнул оружием…
* * *
Най, не особенно уже скрываясь, отошел от замка примерно на милю, как вдруг его окликнули. Разворачиваясь и поднимая метатель, экс-филойд ожидал увидеть солдат или деревенскую стражу. Но на придорожном валуне сидел Элк да-Воу. Из-за его плеча торчал изогнутый гриф симарры.
- Здравствуй… Учитель…
- Ну, как все прошло? Впрочем, можешь не отвечать, сам вижу, что удачно. - Знаешь, я планировал совсем не то, что там случилось. Там, в замке… Это ведь означает гибель для всех его обитателей. Для всех, понимаешь!
- Есть такое слово – упреждение. Считай, что ты нанес упреждающий удар.
- А как же люди? Клан, среди первых своих задач, числит служение людям. И если я, вместо того, чтобы, подобно филойдам, помогать нуждающимся, стану устраивать в Новом Времени такие гекатомбы… От меня начнут шарахаться.
- Во-первых, про сию неприятность никто не узнает - свидетелей не останется. Во-вторых, ты сейчас создал для Клана такую проблему, на решение которой у них уйдет несколько месяцев. У тебя развязаны руки. Что бы ты не предпринял, Клану будет не до тебя. И смерть нескольких десятков человек – вынужденная плата за возможность действовать свободно.
- Нескольких десятков?! А если этот кошмар вырвется за пределы замка? Учитель, всему этому миру будет грозить полное истребление! То, что я выпустил на волю, не знаю даже, как назвать… Воплощенное Небытие…
- Смерти нет. Есть лишь вечная череда новых рождений. Давай, я спою тебе кое-что. А потом, если захочешь, вернемся к нашему разговору.
Он взял инструмент в руки, ударил по струнам так, словно хотел их порвать. И голосом, срывающимся на крик, исполнил самую странную песню, какую Най когда-либо слышал:
Настало время, - правит Тлен,
И Смерть берет в холодный плен,
Недолго жить тебе и мне,
Скрипят телеги по стране,
Дитя и мать в одном гробу,
Я заболею, я умру…
Смилуйся над нами, Господь!
Богач, не доверяй деньгам,
Они лишь бесполезный хлам,
Что не излечит от Чумы,
В годину бедствия и тьмы,
Нам всем недолго жить в миру,
Я заболею, я умру…
Смилуйся над нами, Господь!
Краса и юность – хрупкий цвет,
Что облетит чрез пару лет,
Напрасно тешились они,
Ты на надгробья их взгляни,
Поскольку спят во тьме земли,
Красавицы и короли,
Царить недолго на пиру,
Я заболею, я умру…
Смилуйся над нами, Господь!
Ушедших в темноту не счесть,
Падут и мужество и честь,
Над всеми нами вечный стон,
Над всеми похоронный звон,
Плывет, качаясь, на ветру,
Я заболею, я умру…
Смилуйся над нами, Господь!
- Вот так. А ты говоришь – люди, люди… Человек смертен. Рано или поздно, но умирают все. Запомни это раз и навсегда. Чтобы победить Смерть, нужно перестать быть Человеком.
- Подожди! Я не понял… Что такое чума? И кто такой этот «господь»? Лекарь какой-то, что ли?
- Лекарь… Ну, можно и так сказать. Представь себе мир, где Источник Бытия, Источник всего этого мира персонифицирован, и обладает там неограниченной властью. Бог, являющийся Пастырем для всех существ, населяющих данный участок Реальности. Беспощадно карающий отступников и ждущий от своих «детей» лишь исступленной веры. А чума – болезнь, неизлечимая и молниеносная, посылаемая Господом в наказание за грехи…
- Грехи? Это что?
- Было там такое понятие – смертный грех. Проступок, приводящий человека в состояние конфликта с Господом. Убийство, воровство, хула на Дух Святой, ну и так далее. Вот когда люди начинали злоупотреблять всем этим, тогда и проходила чума. Выкашивала целые страны…
- А что же Господь не объяснял людям, что так поступать нельзя? Да и вообще – убийство убийству рознь. Если, скажем, в пределах границ самооброны…
- Он никогда никому ничего не объяснял. Было даже специальное определение – неисповедимы пути Господни. Мол, Господь сам знает, что и когда ему делать. Обсуждение побудительных мотивов Господа – не в компетенции человеков.
- А ради чего они в это во все верили?
- Ради спасения души. В их священной книге говорилось, что тот, кто уверует, будет жить вечно. В раю. Рай – это такое место, где души праведников после смерти вечно будут славить Господа.
- Ничего себе! Славить! Они там, что же, не знали ни про Огонь Предначальный, ни про структуру Реальности? Не знали, что нет ничего Вечного?
- Представь себе, знали. Не все, но знали. Только голоса знающих терялись среди воплей рабов Господних. Недаром же сам Господь называл своих последователей стадом. А к стаду и отношение соответственное – хочу, дам пастись вольно, а захочу – на бойню отведу. Хочу – Царствие Небесное, а хочу – Страшный Суд. И если какой-нибудь, пришлый, попытается расколоть стадо, то пришельца этого – ату!
- Ну, не знаю. Как-то это все сомнительно. И какое отношение имеет этот исторический экскурс к нашим проблемам?
- Самое прямое. Дабы составить достойную конкуренцию Клану Хранителей, ты должен выстроить такую социальную и психологическую конструкцию, которая удовлетворяла бы всех. Ну, или почти всех. Помнишь те слова, что вписаны в начало Всеобщего Закона?
«…Мы смотрим далеко за горизонт личной жизни индивидуума. В этом корень нашей силы, - мы не ждем пассивно будущего, мы сами созидаем его: наши требования вырастают на почве наших же мечтаний, отсюда изменяется и обновляется все – как в нас самих, так и вокруг нас…» Согласись, - противостоять подобной формулировке очень трудно.
- Это слова не Ила Дрегарда и не Ала Муагарда. Это сказал кто-то из древних героев Старого Времени. Не помню точно имя… Кажется, Ариола.
- Ну разумеется! Если бы Всеобщий Закон сочинял Смертоносная Молния, вообще бы никто ничего не понял. А тебе что мешает взять девизом какую-нибудь фразочку оттуда? Из Старого Времени? Например, «Не мир я принес вам, но меч!» Или что-нибудь в этом роде…
* * *
Очнулся Наркон от резкого удара. Тот, кто притащил его сюда, сбросил воина на землю, словно тюк с тряпьем. Он лежал в холодной вонючей луже, посреди какого-то мрачного подземелья, затянутого паутиной сумрака, скрадывавшего детали. Да-Исскрэм видел лишь противоположную от себя стену, возле которой громоздилась пирамидальная куча камней, освещенная двумя воткнутыми в нее факелами. А рядом с этой каменной пирамидой… Тут были все – солдаты замкового гарнизона в изорванных и окровавленных кольчугах, плотники, нанятые чинить лестницы в угловых башнях, закатившие от страха глаза прачки, рядышком тихо скулили их дети, те, что жили с матерями в самом замке, прочие слуги, похожие сейчас на бледные тени. Вокруг них, плотным кольцом, стояли ухмыляющиеся Жабы, точно такие же, как и та, убитая Нарконом в винном погребе.
Невероятным усилием Наркон заставил себя поднять руку, и ощупал раскалывавшуюся от дикой боли голову. Так и есть – шлем отсутствует, все волосы в крови. Сама голова вроде цела, лоскут скальпа только содран. Разобравшись с головой, Наркон стал проверять целостность остального организма. Но, как это ни странно, организм в общем был цел, не считая обильных синяков и ссадин, образовавшихся, видимо, от нежных объятий той твари, что приволокла его в этот склеп. Почему же его положили отдельно?
При всем своем интересе к истории рода, Наркон и не подозревл, что в замке есть такие закоулки. И не смотря на аховое положение, да-Исскрэм стал машинально прикидывать, в какой части донжона может находиться лаз, ведущий сюда. От сих археологических изысканий его отвлекло начавшееся у пирамиды движение. Жабы раздвинули круг, и выдернули оттуда кого-то из солдат. Перед тем как его бросили на пирамидальный алтарь, солдат успел плюнуть ближайшей Жабе прямиком в морду. Наркон по привычке отметил – не забыть наградить за храбрость. Но, спустя секунду понял, что награждать будет попросту некого. Жабы схватили солдата за руки и за ноги, растянув его на манер морской звезды, и одна из тварей извлекла откуда-то громадную каменную секиру. Удар, кровавые брызги во все стороны, сердце солдата вырвано из распоротой груди…
В темноте, укрывавшей остальную часть склепа, что-то зашевелилось. Послышались царапающие звуки, и к алтарю вышло огромное, иссиня-черное существо, по сравнению с которым Жабы показались Наркону воплощением вселенской красоты! Человеческое туловище, уснащенное роскошной женской грудью, венчала голова, даже отдаленно не походившая на человеческую. Больше всего это напоминало увеличенный во сто крат насекомоподобный череп, с горящими пронзительным желтым огнем фасеточными глазами, расположенными равносторонним треугольником. Под глазами двигались зазубренные челюсти, точно ковши у донгитского экскаватора, давным-давно виденного Нарконом в мире Фрекк. Сверху, там где у обычного человека растут волосы, химерическую морду покрывало нечто, длинными бурыми космами смахивавшее на скальный лишайник из мира Класим. Руки чудовища были как-то непонятно согнуты в локтях, и, приглядевшись, да-Исскрэм понял – рук то десять! Ног, к счастью, было всего две, но когти, украшавшие эти гигантские ходули, по величине превосходили лезвия алебард. В довершение ко всему, страшилище подпоясалось веревкой, с которой свисали разнообразного калибра пенисы. Человеческие и не очень. Были там штуковины, и вовсе не походившие на чьи-либо детородные органы, а больше напоминавшие засушенных змей.
И все это ходячее собрание уродств скрипело, скрежетало и издавало надрывные стоны, словно собиралось немедленно умереть. «Это было бы кстати» - промелькнуло у Наркона.
Жаба, державшая в лапах кровоточащее сердце, низко согнулась, кланяясь жуткому созданию, и протянула ему окровавленное подношение. Тварь, вышедшая из темноты, вцепилась в него так, как будто от этого зависело ее нравственное благополучие. Но не сожрала, как рассчитывал Наркон, а нанизала сердце на то копье, что держала в одной из рук. И тут же на каменный алтарь полетела следующая жертва. Пленники, понявшие наконец, что им уготовили Жабы, взвыли. Один из солдат попытался вырваться из жабьего круга, но получил небрежный шлепок, от которого рухнул, как подкошенный.
Наркон, успевший к этому моменту обнаружить, что никакого оружия (пропал даже кинжал, засунутый в голенище сапога) у него не осталось, заскрипел зубами от ярости, и кое-как поднялся на ноги. Что делать дальше, он не знал, но спокойно смотреть на истребление своих людей не мог.
Подобрав с земли остроугольный каменный обломок, хозяин замка как следует размахнулся, намереваясь запустить импровизированным снарядом в ближайшую Жабу. Он надеялся, что среди тварей возникнет замешательство, и пленники сумеют спастись бегством. Но его рука, державшая камень, словно угодила в слесарные тиски. Наркон, недоумевая, повернул голову и встретился взглядом с еще одной Жабой, все это время стоявшей у него за спиной. Щупальце монстра обвило его запястье, медленно усиливая хватку. Наркону показалось, что он слышит хруст своих костей. Но способность действовать интуитивно, не раз выручавшая его в военных походах, не подвела и сейчас. Наркон выронил камень из обездвиженной руки, одновременно подставляя булыжнику другую ладонь.
Острый край камня врубился в жабью морду не хуже доброго топора. Череп чудища выдержал удар, но один глаз потек. Жаба от неожиданности шатнулась, выпустила Наркона, и тот кинулся к пленникам.
Но добежать до несчастных да-Исскрэму не удалось. На полдороге он столкнулся с черной тварью, коллекционировавшей пенисы. Она, как заправский дуэлянт, крутанула своим копьем, и подсекла бегущему Наркону ноги. Хозяин замка кубарем покатился на щебень, и тут же был пойман шупальцами Жаб, непонятно каким образом подоспевших к месту схватки.
Теперь Жабы не особенно церемонились. Они несколько раз крепко приложили Наркона об пол, и, полубесчувственного, подвесили на какие-то ржавые цепи, свисавшие со стен склепа. Там он и остался, а Жабы вернулись к прерванному ритуалу. На алтарь, один за одним, отправились визжащие дети. Да-Исскрэм с ужасом осознал, - еще немного, и пожизненное сумасшедствие ему гарантировано. И тогда он сделал так, как учил его один старый приятель – ветеран Пограничья. Проговаривая про себя набор особых слов, выстроенных в ритмический ряд, да-Исскрэм отключил восприятие внешнего мира. Глаза оставались открытыми, но уже ничего не видели…
Что-то изменилось в окружавшем Наркона безумии. Да-Исскрэм почувствовал это даже сквозь тугую пелену исскуственного безразличия, в которую он закутался в тот момент, когда на бесформенном алтаре страшной смертью умер последний ребенок.
В подземелье вошел Некто, Изменяющий Ход Бытия. Измученный, неспособный, казалось, даже связно мыслить, хозяин замка внезапно понял – он должен, обязательно должен увидеть то, что сейчас произойдет здесь. И с превеликим трудом разодрав слипшиеся от крови ресницы, Наркон увидел Его.
У дальней стены склепа, там, где беспорядочной грязной кучей лежали останки сброшенных с алтаря жертв, стоял молодой мужчина, можно сказать, юноша.
С ног до головы затянутый в белую, как снег, кожу странного костюма, пришелец выглядел настолько чуждо, что даже в этом месте, наполненном лишь запахами крови и безысходности, повеяло морозным, обжигающим лицо ветром.
Легкой походкой праздного гуляки гость двинулся прямиком к алтарю, где клубились смутные тени чудовищ, хозяйничавших в подземелье.
- Эй, уроды! Что это вы тут затеяли? Да еще и без моего разрешения!
Казалось, это был не человек, а какая-то брешь в живой ткани Реальности, ведущая в некое место, переполненное льдом, ветром и жутким, сверхъестественным гневом. Будто сама плоть мира не выдерживала присутствия этого загадочного гостя, расступаясь от одного его прикосновения, расступаясь и образуя дыру. Прореху, сквозь которую хлестала ошеломляющая ненависть, способная, как чувствовал Наркон, испепелить своим холодным огнем самое солнце. И его тень! Его тень, падавшая на покрытую слизью и кровью кладку стены, не была тенью человека. Она вообще не была тенью, какого бы то ни было живого существа. Наркон таращился изо всех сил, силясь понять, что же это такое, но в неверном свете сумел лишь разобрать теневые контуры некоего сооружения, каких-то прямоугольных монолитов, выстроенных в круг. Как одиночная человеческая фигура могла отбрасывать такую тень, было совершенно непонятно.
Демоны притихли. Низкое гортанное рычание, до этого наполнявшее склеп, смолкло.
«Они его боятся!» - внезапно понял воин, - «Кто же это такой?»
Юноша приближался, и Наркон увидел, как черные от многолетней грязи камни за спиной гостя прорастают серебряным инеем, а кровавые лужи на полу покрываются паутинками льда.
В руках у юноши появился меч. Самый странный меч, какой Наркон только мог видеть в своей жизни. Нечто среднее между палашом горцев с Паадэр-Сеген и штатной саблей харгонэра. Рукоять длиной чуть ли не в пол-лезвия, плавно вписанная в изгиб самого клинка. Круглая, блюдцеобразная гарда. Очень странное оружие…
Жабы наконец опомнились. Их черный повелитель, застывший подобно статуе, не отдавал никаких приказов, но демоны, разом подняв каменные секиры, толпой двинулись навстречу гостю.
И тут юноша засмеялся. Наркон, не будь он связан, зажал бы уши, чтобы не слышать этого хохота, смешавшего воедино гром небесный и животный вой.
- Вы, забывшие свет Солнца! Вы собираетесь противостоять МНЕ?
Ослепительно зеленой молнией сверкнул в полумраке меч, и Наркон, зажмурившись от этой вспышки, потерял сознание…
Лишь много лет спустя он вспомнил, что произошло в те секунды, что разделили свет, озаривший подземелье, и мрак, в котором утонул разум да-Исскрэма. И воспоминание это оказалось хуже всего остального…
* * *
Мир Клахт. Новое Время.
Тек-Ул, близоруко прищурившись, вышел из портала. Почему-то перемещения через «звездные коридоры» вызывали у него резь в глазах, и без того плохо видевших.
Встречали его все начальствующие персоны этого Дэгги – местный теклайдер, старший контролер и планетарный координатор. Формально они были правы – визит Наставника одной из партий Совета подразумевал торжественную встречу. Но сам Маранс меньше всего хотел сейчас заниматься ритуальными рукопожатиями и поклонами.
- После, текмены, все после! – бросил он в ответ на приветствия коллег, - Сейчас мне срочно необходим харгон, грузовые платформы и группа конвоя!
Удивленно пожимая плечами, начальство Дэгги поспешило следом за Марансом.
Тек-Ул направился прямиком в лабораторные помещения. Здесь, в комнатах, наполненных запахами озона и горелого пластика, озаряемых мертвенным светом нуклеонного распада, вырывавшимся из контрольных окошек беватронов, он остановился и попросил теклайдера позвать начальника складской службы.
Текмен, ответственный за хранение технологического парка Дэгги, оказался совсем не по донгитски высоченным типом, сутулившимся так, словно бы стеснялся своего роста.
- Приветствую вас, тек-Ул… - затянул было кладовщик, но Маранс тут же его оборвал.
- Скажите мне, эээ…
- Тек-Симр…
- Да, тек-Симр, скажите, сколько у вас в наличии действующих гравиразрядников и генераторов полевой защиты?
- Разрядников? Три. И пять генераторов. Правда, два из них задействованы в одном эксперименте…
- Прекрасно! Три и три. Подготовьте свободное от экспериментов оборудование к транспортировке. Немедленно. И соберите все пригодные к зарядке аккумуляторы. Нам понадобится прорва энергии.
Текмен покосился на своих, застывших в изумлении начальников. Было отчетливо видно, что без их команды он с места не тронется.
Тек-Ул, скрипнув зубами от еле сдерживаемого бешенства, повернулся к лайдеру Дэгги: - Послушайте, тек-Асмен, дайте команду своему подчиненному…
- Позвольте прежде полюбопытствовать, - зачем вам вся эта техника?
- Мне необходимо проникнуть в одно запертое помещение.
- Запертое!? Да вы сможете насквозь пробурить горный массив с такой технической оснасткой!
- А это помещение и находится в горах. Поверьте, тек-Асмен, я раскрою перед вами все карты, но давайте сначала начнем погрузку оборудования! Каждая минута сейчас на вес радия!
Теклайдер недоверчиво поджал губы, но потом все же решился.
- Тек-Симр, выполняйте.
Начальник складов двинулся на выход. Провожая его недобрым взглядом, Маранс лихорадочно прикидывал возможные последствия своей спешки. Последствия, все как одно, выглядели не очень весело. Тек-Ул прекрасно понимал, что в Касте имеются шпионы Хранителей. Именно поэтому он изо всех сил старался не расширять круг лиц, посвященных в детали предстоящей операции. Но, вопреки его желаниям, круг сей стремительно рос. И текмен словно воочию увидел, как в Центральном Мире уже собираются у порталов эскадроны Хранителей…
- Грузовые платформы стоят под погрузкой, тек-Ул, - прервал апокалиптические мысли Наставника тек-Асмен, - Может быть, вы теперь расскажете, в какую историю пытаетесь нас втянуть?
- Историю..?! Тек-Асмен, вы еще благодарить меня будете, за то, что я сообщаю эти сведения! В вашем мире расположена Большая База! И я знаю, где она…
* * *
Центральный Мир. Новое Время.
- Как вы думаете, что самое главное в стрелковом исскустве?
Сидевший на самой верхней пряслине изгороди Дрегард больше всего напоминал свою любимую птицу – ворона. Ворона, обильно запорошенного снегом. Ректор, контролировавший стрельбы, развернулся вполоборота к дрэйду, и внезапно вспомнил, как однажды был свидетелем странной сцены. Тогда он за какой-то надобностью залез на самую верхотуру центральной башни, и обнаружил там Ила Дрегарда. Дрэйд стоял посреди небольшой площадки, венчавшей шпиль башни, а вокруг него восседали сотни птиц, - тех самых воронов, что водились лишь в морозных просторах Централи. Ил говорил им что-то, а черные птицы своим хриплым карканьем вроде как ему отвечали… Тогда Локли удрал оттуда почти в беспамятстве, и долго пытался все это забыть…
Курсанты, те, кто уже отстрелялся, стояли полукругом перед лидером Клана, внимая каждому его слову.
- Самое главное – правильный выбор огневой позиции. Причем это важно даже в условиях лобового боестолкновения, на короткой дистанции. В силу того …
Тут дрэйд замер. Не замер даже, а окаменел. Лицо его мгновенно перестало быть лицом человека, превратившись в мраморную маску статуи. Он так низко наклонился вперед на своем «насесте», что Рэтт не на шутку испугался – а ну как Дрегард сейчас оттуда свалится? Но, похоже, закон притяжения забыл про дрэйда. Ил так и остался сидеть, в позе, исключающей всякую возможность равновесия.
- Что с вами, атро Ил? – к Дрегарду подскочили курсанты, от волнения мешая клановые слова со всеобщим. – Вам плохо?
- Не прикасайтесь к нему! – рявкнул Локли, - Отойдите! Жить надоело?
В этот момент Дрегард очнулся. Плавно «перетек» в прежнее положение, и, как ни в чем не бывало, продолжил: - …Что грамотно выбранная позиция… Чего это вы на меня так смотрите? У меня хвост вырос?
- Нет, не хвост, – ответил за всех ректор, - Просто нам показлось, что ты потерял сознание.
Дрегард хихикнул. – Нет, сознания я не терял. Просто надо было одну проблемку решить. Вот и пришлось вас на какое-то время оставить. Что там у нас было то? Тактика? Вот давайте и продолжим.
Дрэйд соскочил со своего насеста, и принялся чертить прутиком, прямо на снегу, замысловатые тактические схемы.
Стрельбы уже подходили к концу, и все больше и больше стрелков подтягивалось к Дрегарду, увлеченно рисовавшему сектора обстрелов, векторы поражения и прочую боевую геометрию.
Видя, что дрэйд полностью полгощен своми выкладками, ректор отошел в сторону и вызвал Круахан. Но там ничего не знали. Никаких всплесков полей перехода, никаких энергетических возмущений по границам Централи. Все было тихо. Это то больше всего и настораживало Локли. Слишком хорошо он знал своего начальника, знал, что просто так он в ступор не впадает. Что-то где-то случилось. Он дал команду связаться со всеми мировыми Хранителями и опросить, на предмет чего-то необычного, что могло произойти в подконтрольных им мирах.
Тем временем Ил закончил рисование, и обратился к ректору, едва успевшему спрятать коммуникатор.
- Ну, что? Все отстрелялись?
- Да, дрэйд.
- Прекрасно! Представьте мне победителей.
Вперед вышли девять курсантов.
- Так-с. Начнем по порядку. Многовекторная стрельба. Кто взял первое место?
- Я, атро Ил. Курсант Паарет Ангу.
Дрегард покосился на ректора. Тот проглядел записи: - Шесть попаданий из шести возможных.
- Превосходный результат, курсан Ангу. В условиях пониженной видимости ты сделал все, от тебя зависящее… Но вот я хочу немного усложнить предварительные условия. Давай ка попробуем стрелять с завязанными глазами. Как тебе такая идея?
Курсант, с несколько обалдевшим видом, покивал, соглашаясь.
Жизнерадостро улыбающийся дрэйд стащил с шеи шарф и разорвал его пополам.
Одну половину он протянул курсанту, а второй принялся обматывать собственную голову, оставив снаружи только нос. Курсант повторял все его действия, как заведенный.
- Ретт, активируйте пятую группу мишеней! По моему сигналу!
Дрэйд низко пригнулся, почти присел на широко расставленных ногах, как-то странно держа метатель, в вытянутых руках. Паарет, не видя его действий, продолжал оставаться в классической позе стрелка – метатель у плеча, голова чуть склонена вправо.
Ретт Локли замер у пускового стенда.
- Давай! – рявкнул Дрегард.
Ректор ткнул пальцем в кнопку, и тут начались чудеса. Из сугробов стали выныривать щиты мишеней, двигаясь по причудливым рельсовым траекториям. Шум они давали изрядный, скрипели, постукивали, но перемещались совершенно бессистемно. По мнению ректора, попасть в них было невозможно. Дрегард, однако, так не считал. Он стрелял, даже не поднимая метателя, что называется, - «с руки», и не промахнулся ни разу. Правда, предпоследнюю мишень он поделил с Пааретом. Тот как-то ухитрился нацелиться с упреждением, и пробил таки щит, уже пораженный дрэйдом.
- Ты понял, в чем была твоя ошибка? – сдирая с лица повязку, обратился Ил к курсанту.
- В выборе позиции? – понятливый курсант ловко перезаряжал свой метатель.
- И в этом тоже, разумеется. Но главная, стержневая, так сказать, ошибка заключалась в неправильной оценке собственных стрелковых возможностей. Будь это реальная стычка, ты давно бы валялся с расколотым черепом.
- Так что же мне делать надо было?
- Отказаться сразу. Нельзя понапрасну рисковать. Мы не воспитываем здесь героев-одиночек. В настоящем бою своей гибелью ты мог бы поставить под удар товарищей. Запомни – риск нужен там, где ты на 90% уверен в победе. Ну, думаю, ты все понял. Стреляешь все равно великолепно.
Дрегард повернулся к Локли: - Кто у нас следующий?
* * *
Мир Клахт. Новое Время.
Да-Воу исчез так же неожиданно, как и появился. Только что сидел возле Ная, - раз, и нету! «Словно харгон языком слизнул», - подумал Ротар.
Но голос да-Воу продолжал звучать в его ушах. Най, отчаянно сражаясь со своим, воспитанным в клане, скептицизмом, пытался разобраться в словесных хитросплетениях Учителя. Инстинктивно чувствуя в них некий подвох, он анализировал построения Элка да-Воу и так, и этак, но не мог ни за что уцепиться. Не мог отыскать ни единой шероховатости.
Тогда Ротар стал вспоминать историю Старого Времени, и его лозунговое изобилие. Смущало упоминание да-Воу какого-то «господа». На занятиях по истории им про него не рассказывали, а судя по словам Учителя, сей господь играл заметную роль в культуре древней эпохи. Но довольно скоро Наю надоело жонглировать древними философскими идеями, в попытках соорудить из них опорную платформу для грядущих нововведений.
Решив, что восход явно умнее заката, Най пошагал в город. Пришло время приводить в действие их с Кироном план, касательно иерархов. «Надеюсь, они там уже пробудились…»
* * *
Мир Клахт. Новое Время.
Груженые техникой платформы остановились на безопасном расстоянии от скалы, маскировавшей вход. Тек-Лайона Наставник заметил сразу – тот расхаживал возле скальной стенки, как харгон вокруг кормушки. Спустившись на землю, Маранс отдал команду начать разгрузку, сборку и установку гравиразрядников. Харгонэры конвоя, демонстрируя похвальную выучку, тут же окружили сборочную площадку, прикрывая работающих. Тек-Лайон, заметив, наконец, начальство, рысцой подбежал к Марансу.
- Странное дело, тек-Ул! Меня не оставляет чувство, что за нами кто-то наблюдает. Хотя мои люди прочесали все вокруг в радиусе мили…
- И что?
- Никого. Пусто, как в кармане жреца… Хотя…
- Много ты знаешь о жрецах, - пробормотал Ул Маранс, - Специалист…
Но за его скепсисом крылся испуг. Он хорошо помнил ту историю, в Дэгги, с невидимыми путешественниками. И помнил про погибшую опергруппу партии Шен.
- Хотя это еще не главное, - продолжал рассказ тек-Лайон, - Недалеко отсюда мы нашли покинутую стоянку.
Тек-Ул от возбуждения только что не подпыгнул: - Стоянку?! Чью?
- Непонятно. Очень неприятное место. И это были не филойды. Там столько запекшейся крови, и разложившихся останков, что мой медик возится до сих пор, пытаясь хоть что-нибудь идентифицировать. Если хотите, можем туда сходить…
- Нет. Всё потом. Сейчас – База.
Монтажники тем временем спешно заканчивали установку генераторов защиты, тянули питающие кабели к турелям разрядников. Всех, кто находился здесь, охватило лихорадочное нетерпение, даже славящегося своим хладнокровием Наставника Маранса.
- Еще несколько минут, и мы закончим, - обратился к Наставнику тек-Симр, руководивший сборкой. – Резерв энергии составляет сорок гигаватт…
- Отлично! Этого должно хватить.
* * *
Мир Лейм. Новое Время.
Визит посланца из бывших земель Деспотии произвел настоящий фурор среди гильдеров. Открывающиеся перспективы были настолько радужны, что верилось в них с трудом. По крайней мере, Тигу Пойна они скорее удручали, нежели радовали. Он, в отличие от своих коллег, мыслил не сколько категориями прибыли, сколько категориями политики. И еще это убийство Хранителя. «Не самое подходящее время для смерти вы выбрали, Хранитель Валаг… Подождать не могли, что ли?»
В башне Совета сейчас было тихо – вся публика разошлась по своим Гильдиям. Рассчитывать возможные преференции. Тигу специально вспомнил точное определение этого донгитского термина - предоставление государством льгот и приоритетов тем или иным Гильдиям в целях создания благоприятных условий их деятельности…
Придвинув к себе карту Деспотии, Пойн с уже привычным чувством раздражения уставился на все эти леса и поля. Что-то тут было…неладно. Гильдер чуял сию неладность подкоркой. «Пятый раз гляжу, и пятый раз ничего не могу понять» - признался сам себе Тигу, - «Чтоб вот так, запросто, эти благородные господа пошли под руку купечества…»
Тут гильдера осенило – они же не разговаривали на эту тему ни с кем из дворянства Деспотии, кроме странного посланца! А, как известно, - доверяй, но проверяй!
Он некоторое время сидел, ничего не предпринимая, только барабаня пальцами по крышке стола, потом вскочил и кинулся вон.
Проявив невероятную расторопность и потратив ровно час времени, Тигу Пойн сумел собрать из заинтересованных лиц отряд, и выдвинуться по направлению к границе Деспотии.
* * *
Мир Клахт. Новое Время.
- Отключите разряд! Тек-Симр, сколько энергии в запасе?
- Всего три гигаватта!
- Дрэйд их дери! – тек-Ул не уточнил, кого должен разодрать лидер Клана Хранителей, но и без того было ясно – штурм провалился. Трех гигаватт хватит лишь на один полноценный залп…
«Надо предпринять что-то нетривиальное. Не думаю, что в Старом Времени открывали двери с такими энергозатратами. Должен быть какой-то ключ…»
Наставник принялся вспоминать все, что он знал о древней технике. И вдруг его осенило – телепатические команды! Ведь принципы управления в технологии Старого Времени базировались на использовании пси-полей операторов!
Он жестом подозвал к себе тек-Симра: - Возьмите двух…нет, лучше трех ассистентов, с наиболее развитым пси-потенциалом.
- Ааа..?
- Создадим мини-эгрегор.
Уяснив задачу, тек-Симр времени не терял. Подчиняясь его отрывистым командам, ассистенты оставили в покое гравиразрядники и генераторы защиты, и выстроили круг возле предполагаемого входа. Ул Маранс почти физически ощущал, как растет напряжение пси-полей, подпитывающих его волю, таранившую «двери» Большой Базы…
И как только последний из штурмовой группы, замыкая цепь, присоединил свое пси-поле к общему, словно огромный водоворот засосал донгитов…
Они стояли в некоем странном «объеме», где терялись направления и понятия верха и низа, левой и правой сторон. Выражение «стояли», которое Ул Маранс позже употребил в отчете, представленном Совету, как он сам выразился, «…ничего не объясняло…» По крайней мере, им казалось, что они стояли. На самом деле, текмены могли висеть там вверх тормашками, или находиться под каким-нибудь невероятным углом к вектору тяготения, единственному ориентиру, позволявшему хоть как-то «привязаться» в пространстве.
- Меня сейчас стошнит, - простонал кто-то из ассистентов тек-Симра. Тек-Ул мысленно согласился с молодежью – сам он испытывал настолько сильное головокружение, что от тошноты его удерживало лишь желание во что бы то ни стало сохранить авторитет.
- Спокойно, текмены, - Маранс изо всех сил старался говорить связно, - Вспомните, чему нас учили… Давайте сосредоточимся, так же, как на входе...
Донгиты заученным движением приложили ладони к вискам...
Что-то мигнуло, словно сменяющийся кадр на экране лабораторного монитора, на мгновение стало темно, а когда вновь просветлелось, вся группа оказалась в в гигантской рукотворной пещере, неизвестными ухищрениями выбитой в сердцевине гор. Слева и справа, возносились на стофутовую высоту гофрированные стены, облицованные материалом, похожим одновременно на камень и на драгоценную узорчатую ткань. (Тек-Ул определил его как пластик, хотя никогда раньше такого пластика не видывал…) Уходили, чтобы наверху сомкнуться полукруглым сводом, в который были вделаны сияющие белым огнем диски, подобия тех люминисцентных светильников, что освещали лаборатории Касты. Пещера туннелем убегала вперед, сужаясь на грани видимости в точку.
- Где это мы?
- Не знаю, но с пространством тут все в порядке. Что уже хорошо. Двигаемся! Надо найти терминалы управления.
Они гуськом пошли по коридору, настороженно оглядываясь по сторонам. Но искрящийся муар стен оставался прежним, недвижным и тихим. Прошагав так футов двести, тек-Ул замер. Сзади, из бокового коридорного ответвления, почему-то незамеченного донгитами раньше, стремительно вынырнул плоский механизм, похожий на оживший и взбесившийся лабораторный стол.
- Это глайд-сторож! - заорал тек-Симр, разворачиваясь к товарищам, - У него кварковая пушка!
Своим криком тек-Симр спас жизни всем остальным. Машина, пока он кричал, ничего не предпринимала, но, едва кладовщик замолчал, за долю секунды отрастила на «спине» грибобразный нарост, из которого, точно бич погонщика симулов, хлестнул луч.
Все произошло настолько быстро, что никто из группы среагировать не успел. Луч ударил именно туда, где они стояли. Донгитов спасло лишь автоматически включившееся поле, принявшее на себя большую часть удара. Но даже поле не сумело полностью поглотить радиацию – на поясе тек-Ула пронзительно заверещал датчик жесткого излучения. Текмены укрылись за каким-то выступом, - частью несущей стены.
Наставник глянул на показания прибора, и даже присвистнул от удивления: - Пятьдесят единиц в поле! Еще одно такое попадание, и лучевая болезнь нам обеспечена!
- Вернемся отсюда живыми, я вам, тек-Ул, лично памятник сооружу. За свой счет… Как вы догадались, что тут будут такие сюрпризы? Поставить поле на автомат…
- Как, как… Надо читать больше литературы о Старом Времени… Тогда и у вас интуиция прорежется… Узнали же вы этот агрегат…
- Да. Я видел такой в одном старом техническом каталоге…
- Ну, что будем делать?
- У нас же есть поле…
- Сам видел, что поле не держит… Много нам оно даст, если он подойдет на триллиэрг поражения?
- Попробуем перехватить управление?
- Не выйдет. Эта машина слишком автономна.
- Единственный вариант действий, который приходит мне в голову, так это попробовать тот же самый трюк, что и с перемещениями. Попробовать навязать этому механическому варвару свою волю. Внушить ему, что мы – хозяева Базы.
- Отличная мысль, тек-Симр! Одно «но» - скорее всего, отключение охранника поставлено «на пароль». А пароля у нас нет.
- Это пассивная охрана. Обратите внимание, - сторож не атакует. Едва мы прекратили движение, как он сразу затих. И он не имеет связи с главным процессором охраны. Следовательно…
- Следовательно, - подхватил тек-Ул, - он должен среагировать на жесткий «отбой», не запрашивая дополнительных инструкций у процессора. Так?
- Совершенно верно. В конце концов, мы – прямые наследники Старого Времени. И пси-спектр у нас примерно одинаков.
- Ну что ж, давайте попробуем. Чем дрэйд не шутит…
Ни единого звука. Только головы всей шестерки синхронно, как в строю, повернулись в одном направлении. Никто никого не переспрашивал, никто никому не заглядывал в глаза. Совокупная, тренированная воля шести текменов обрушилась на машину, словно кузнечный молот. «Отключить защиту!» - беззвучно приказал общий мысленный поток. И машина не распознала подмену. Восприняв приказ, как команду инженеров Базы, она послушно убрала кварковую пушку и спряталась обратно в сервисную нишу.
Тек-Ул понял, что аппарат был запрограммирован на отличительную черту мышления всех людей Старого Времени – на самоуверенность, и сейчас текмены сумели воспроизвести ее в своих пси-волнах.
- Уфф… Нам повезло. Боюсь только, что дальше будет хуже.
- Ты имеешь ввиду дистанционно управляемые машины охраны?
- Да. Управляемые центральным процессором. Его мы так легко не обойдем.
- Согласен. Наверняка он защищен от несанкционированного доступа в осевую программу.
Тек-Ул вышел из-за укрытия и огляделся. Машинально провел рукой по блесткам, проступающим сквозь внешний слой облицовки, и вздрогнул от внезапно родившейся мысли.
- Стойте!
Текмены, вышедшие следом за начальником, послушно замерли, с немым вопросом оглядываясь на Маранса.
- Мне кажется, что мы уже нашли то, что искали.
- Терминал управления?
- Да! Вся База – один большой терминал! Если здешняя машинерия подчиняется телепатемам операторов, то командовать ею они могут из любой точки!
Тек-Симр наморщил лоб, пытаясь вообразить отсутствие пультов управления…
- То есть, нам вовсе не обязательно идти вглубь?
- Совершенно верно! Мы можем получить все прямо тут! Просто отдадим нужный приказ.
- Нужный… Я, честно говоря, слабо себе представляю, что нам тут нужно…
Тек-Ул поглядел на кладовщика, как на идиота.
- Как что? Информация! Вся информация, какую сумеем найти! Давайте, выстраивайте круг!
База отозвалась после первой же попытки. Стена, возле которой образовали свой «хоровод» текмены, зашевелилась, там выпятился светящийся розовым огнем желвак. Выпятился и лопнул, точно мыльный пузырь, вместо себя оставив металлический стебель, растущий из муаровой поверхности. На конце стебля переливалась всеми цветами радуги граненая чаша, доверху наполненная крохотными, c ноготь мизинца, фиолетовыми кристаллами…
- Вот оно… - благоговейно прошептал Маранс, протягивая ладони к чаше.
* * *
Центральный Мир. Новое Время.
Когда вся кавалькада вернулась в школьную цитадель, курсанты были распущены – наступали их личные часы.
Дрегард же, сообразуясь со своими личными предпочтениями, увлек ректора в архив. Как он сказал, «в самое тихое место школы…»
Усевшись на край рабочего стола, дрэйд прижмурился, точно вслушиваясь в какую-то, одному ему слышную, музыку. Потом открыл глаза и спросил у Локли: - Рэтт, ты ведь знал Хранителя мира Клахт?
- Трора? Разумеется, знал. Он же из нашей Школы! Постой, а почему в прошедшем времени..?
- Потому что его убили.
Ректор ошарашенно переспросил: - Убили?
- Да. Закололи собственным мечом. И это мне очень не нравится. Не для того мы учим здесь детей, чтобы вот так, легко и непринужденно, их убивали.
- Причина его смерти может крыться в последних событиях на Клахте…
- Ты знаешь, - я тоже так думаю. Но при всем желании я не могу представить того человека, который мог убить Валага.
- Донгиты… - вслух подумал ректор, и тут же оборвал себя, - Нет, им не справиться с Хранителем…
Дрегард кивнул, потер подбородок, а затем попросил Локли: - Будь так добр, просмотри все отчеты планетарных Хранителей за последние полгода. Нет ли там сообщений о массовых смертях с неустановленными причинами…
- Насколько массовых? А то, знаешь ли, отравление суррогатным алкоголем тоже есть смерть по неустановленным причинам…
- Порядок цифр… Думаю, от десятка до трех десятков человек…
- А какая тут связь с убийством Хранителя Валага?
- Не могу пока сказать точно, но она есть. Нутром чую…
Нутро дрэйда ни разу не ошибалось – сие Рэтт Локли хорошо знал. А посему немедленно приступил к просмотру служебных файлов с отчетностью мировых Хранителей.
Тем временем лидер Клана вытащил на середину комнаты чертежную доску, и стал покрывать ее какими-то сложными узорами. Ректор, следивший краем глаза за этой деятельностью, с трудом узнавал в геометрической вакханалии криволинейные изображения функций высших порядков…
- Что ты вычисляешь?
- Строю Древо Вероятностей.
Локли все сразу понял. Вернее, он понял, что не поймет ничего - во всем Новом Времени лишь дрэйды Клана Хранителей могли предугадывать события по Точкам Ветвления Древа Вероятностей. Это было почти на границе человеческих способностей математического моделирования.
- Хочешь проверить, нет ли в Древе указаний на происшедшее с Валагом?
- И да, и нет. Я кое-что сделал, и теперь проверяю, не ошибся ли я.
- В чем?
- В расчете последствий своего поступка.
- Но Ветви… Их число, если я правильно помню, стремится к бесконечности…
- Ты же знаешь, я могу просчитать всю структуру ветвления своих поступков. Так вот, ни в одной из Ветвей нет ни малейшего следа каких бы то ни было последствий, затрагивающих социум. Но, судя по смерти Хранителя мира Клахт, появился какой-то неучтенный мной фактор. Ты, кстати, не отвлекайся. А то мы тут до ночи провозимся…
Рэтт вернулся к файлам, а Дрегард – к своим вычислениям. Это продолжалось довольно долго, до тех пор, пока Ил не отшвырнул в сторону наполовину исписанный грифель: - Думаю, на сегодня достаточно. А то я смотрю – у тебя уже глаза слипаются. Завтра закончим…
- Завтра, так завтра. Хотя я мог бы еще посидеть…
- Как хочешь. Лично я – спать…
Слова у него с делом не расходились. Дрэйд сдвинул к стене доску, и ничего больше не говоря, отправился на жилые этажи цитадели.
Ректор, у которого действительно слипались глаза, несколько раз энергично потряс кистями рук, прогоняя усталость, и придвинул к себе очередную папку.
«Знать бы еще, чего я пытаюсь найти… Смерть от неустановленных причин… Вот, например, - от нападения диких животных погибло население целой деревни… Мир Клахт, между прочим. Но тут причина вроде ясна…»
Часа через три папки с отчетами кончились. Но ничего, мало-мальски подходящего под определение дрэйда Рэтт не нашел. Единственное происшествие, смутно его заинтересовавшее, - это история с дикими животными на Клахте. Решив перепроверить, ректор снова открыл отчет…
«Так, когда это случилось? Два месяца назад… А где? На какой-то Равнине Свободы… Написано рукой Трора. Вот ведь парадокс – сидеть и читать отчет Хранителя, пытаясь выявить причину его же смерти… Надо пойти, доложить Илу…»
На стук в дверь никто не отозвался. Тогда Локли, испытывая одновременно и страх, и благоговение, заглянул в комнату, где должен был находиться Ил Дрегард.
Дрегард действительно оказался тут. Он спал. Слабый огонек, пробивавшийся из-под накидки, укрывающей светошар, озарял его большой нос с горбинкой, аскетическую впадину щеки, плотно сжатые губы. Во сне дрэйд уже не походил на того веселого человека, каким его привыкли видеть – он был подобен каменному изваянию рыцаря, упокоившемуся на крышке собственного саркофага.
Ретту на секунду помстилось, будто дрэйд не спит, а взирает на него из-под прикрытых век. Чувство было такое, словно Дрегард, не вставая с кровати, стукнул ректора по голове тяжелой дубиной.
Локли шарахнулся назад, чуть не сшибив с постамента декоративную вазу, каким-то чудом удержал ее, и уже на пороге услышал голос дрэйда: - Чего ты там пляшешь? Заходи…
* * *
Мир Клахт. Новое Время.
Харгоны влетели на площадку, словно снаряды, выпущенные катапультой. Контролеры, предупрежденные заранее, поспешно заперли ворота, отсекая доступ для любопытных, привлеченных такой суетой.
Тек-Асмен встретил вернувшихся на входе в служебные помещения Дэгги.
- Тек-Ул, как прошло…
- Немедленно заблокируйте центральный комплекс! – перебил его Маранс, - Полностью! И дайте мне защищенный канал связи!
Расталкивая контролеров и свободных от дежурства пайлэтов, тек-Ул пошел, точнее сказать – помчался, в роум теклайдэра. Асмен Гот обернулся к тек-Симру, мявшемуся неподалеку.
- Ну, что там было?
- Он оказался прав. Мы нашли Большую Базу.
Тэк-Асмен, в глубине души считавший, что тек-Ул заблуждался насчет Базы, чуть не сел прямо на голый бетон.
- Нашли? Значит, она действительно существует…
- Еще как существует! Чуть не погибли там. Все охранные системы до сих пор работают. Если бы не тек-Ул…
- Вы что-то оттуда привезли?
- Разумеется! Огромное количество мнемокристаллов, и несколько приборов. То, что смогли погрузить на харгонов. Тек-Ул запретил выносить с Базы крупногабаритные вещи… Хотя там были такие аппараты! Мечта любого нашего ученого! Но переспорить тек-Ула я не смог…
- И хорошо, что не смог. Не хватало еще, чтобы сюда прибыли социопластики Клана!
- Да, социопластики нам ни к чему… Хотя теперь, вкупе с новыми знаниями,
Гот скептически сморщился. Впрочем, больше это было похоже на кислую гримасу обманутого в ожиданиях любовника – социопластики Клана Хранителей не входили в его планы. Теклайдэр Дэгги мира Клахт никому, даже себе, не признавался в своих амбициях. Слишком глобальными они выглядели. Но пока не поступало никаких известий от посланного в Деспотию агента, и посему теклайдэр решил выжидать.
Ул Маранс, выставив у входа на страже верного тек-Лайона, тем временем терзал связистов, настроившихся на канал Совета, требуя от них стопроцентной гарантии от подслушивания. Текмены, сидевшие за пультами коммуникаторов, устало повторяли, что канал защищен, насколько это в силах Касты. А стопроцентную гарантию, по их словам, мог дать лишь дрэйд.
* * *
Мир Лейм. Новое Время.
- Ну что, Най, закончил свои дела?
Кирон смотрел на бывшего филойда с плохо скрываемым нетерпением, так, словно уже видел за его плечами мир Силиан.
- Закончил. Теперь можно заняться твоими. Только учти, что за нами наверняка попытаются установить слежку. Если уже не установили…
- Уже..? Ты же говорил, будто бы сумеешь распознать любое постороннее присутствие…
- Да, говорил. Я и сейчас могу это повторить. Все дело в том, что я могу отслеживать лишь стандартные оперативные ходы. Контрразведка – не моя специализация… Если среди донгитов найдется хоть один, нетривиально мыслящий оперативник, то вероятность обнаружения «хвостов» резко снизится. А идея тащиться к иерарху, имея за спиной оперативников Касты, меня совершенно не привлекает.
- И что же нам делать прикажешь?
Най, не отвечая на столь риторический вопрос, принялся жадно поглощать всю ту еду, которую расторопные служки успели притащить на стол - за время своих эскапад он успел изрядно проголодаться.
- Кстати, где твоя пассия?
- Да опять куда-то убежала. Сказала, чтобы мы ее не ждали.
- Как-то ты спокойно к этому относишься...
- А что прикажешь мне делать? Взять ее с собой?
- Вот этого не надо. Лишняя обуза нам ни к чему...
Сато, внимательно следя за исчезающими во рту Ная кусками, промолчал. Он догадывался, что филойд сейчас не просто ест, а еще и обдумывает план дальнейших действий.
- Значит, ты утверждаешь, что иерарх Силиана сумеет распорядиться этими данными во благо всему Новому Времени?
- Да. Я в этом уверен.
- Прекрасно! А скажи мне вот что – ты знаешь его лично?
- Лично не знаю. Я сужу о нем по тем разговорам, что ведутся... точнее, велись, у нас. В кулуарах, так сказать...
- Я не об этом. Ты сумеешь понять, он это перед тобой, или нет?
- Ты имеешь ввиду...
- Угу. Судя по всей этой кутерьме, нам запросто могут подсунуть не самого иерарха, а какого-нибудь старого бездельника, одетого в соответствующий костюм.
Кирон озадаченно пошевелил губами – видимо, такой вариант развития событий ему не приходил в голову. Потом жрец вдруг заулыбался.
- Я тебе не говорил, что в свое время занимался изучением психических заболеваний, широко распостраненных в Старом Времени?
- А..? Что такое?
- У тебя налицо все признаки паранойи. Я убеждаюсь в этом просто постоянно.
- А у тебя налицо переоценка собственных возможностей! Или уже забыл историю с Кор Голайтом? Напомнить?
Сато перекосил лицо в гримасе раскаяния. Не надо, мол, и так все помню...
- Ну, раз ты помнишь, предлагаю следующий вариант действий. Мы прибываем в мир Силиан, и не мчимся немедленно к иерарху, а затихаем где-нибудь на пару-тройку дней. До тех пор, пока не увидим этого иерарха на какой-нибудь официальной церемонии. Вот тогда и пойдем к нему. Когда твердо будем уверены в том, что говорим с главой тамошней Ветви.
- Прекрасный план. Но есть в нем некая... нестыковка, что ли.
- Да? И какая?
- Понимаешь, иерарх может нас и не принять. У него есть масса формальных причин отказать нам в аудиенции. Тем более, что я не могу напрямую заявить о себе. Меня же изгнали из Ветви, не забывай... Да и ты исторгнут из своего Клана. Нам придется как-то легендироваться...
- Легенда у меня есть. Об этом я подумал еще на Лейме.
- Я смотрю, ты учел все.
- Тактическое планирование входило в круг моих профессиональных интересов.
Сато Кирон пробежался взглядом по местным завсегдатаям, хлебавшим пиво за соседними столиками. Там царила уже привычная для Ная и Кирона атмосфера вечного веселья. Сато смотрел на них, пытаясь догадаться, как Най ухитряется выделять из абсолютно, казалось бы, одинаковых персонажей шпионов, лазутчиков и прочую враждебную публику.
Ну вот, например, сидят за столом трое. Одеты, вроде, подобно большинству посетителей таверны, горланят что-то про Харта, у которого жена «просто симул придавленый». Морды у всей троицы тоже под стать разговорам, - один другого краше. Ночью такого парнягу встретишь на узкой улочке, сам все деньги отдашь. И на шпионов никто из них не похож. Хотя, с другой стороны... Сато вспомнил слова Ная – если бы все шпионы были похожи на шпионов, переловили всех бы, и дело с концом.
Один из компании немного выбивался из общего рисунка – во первых, у него на запястье был защелкнут дорогой браслет, стоимостью явно не по карману гуляки, а во вторых, он все время косился на столик Сато и Ная. «Это и есть донгитский соглядатай!» Сато, крайне обрадованный своим открытием, пихнул Ротара локтем в бок.
- Что такое?
- Взгляни на столик слева. Видишь там типа с дорогим браслетом?
- Вижу.
- По-моему, он донгитский шпион.
Най поперхнулся глотком вина, и с нескрываемым изумлением воззрился на своего товарища.
- С чего это ты так решил?
Кирон стал излагать свои соображения. Най терпеливо их выслушал, а потом заявил следующее: - Сато, за безопасность нашей группы отвечаю я. И давай, ты не будешь изображать из себя контрразведчика. Ну посмотри на него! Какой это, к хаффу, шпион! Это просто уличный грабитель, оценивающий потенциальную жертву. Его браслетка – чистой воды фуфло, такие в любом портовом городе за три медяка продают. А то, что он на нас постоянно оглядывается, так это потому, что никак не может решить, стоит с нами связываться, или не стоит.
- Хм... Ты уверен?
- Разумеется! Хоть я и не занимался специально на профильных курсах, но мне преподавали общие приемы контрразведки лучшие учителя Нового Времени! И поверь, я по успеваемости был далеко не последним в своем дивизионе.
Сато Кирон еще раз осмотрел «браслетоносца», и со вздохом разочарования отвернулся.
Най отставил в сторону последнюю тарелку, подозвал слугу, - расплачиваться.
- Ты, надеюсь, не успел тут посвятить подружку в наши планы?
- Ну что ты! Она думает, мы просто путешествуем.
- Хорошо, если так... Не хотелось бы, чтобы вся криминальная публика знала, кто мы и куда двигаемся.
Они вышли из таверны, и оглядевшись по сторонам, направились в сторону харгоновой станции.
* * *
Мир Клахт. Новое Время.
Отряд с ходу влетел в расставленную ловушку. Харгоны, несшие на своих могучих спинах донгитов-охранников, сразу потеряли четкий строй. Скорость этих животных сыграла роковую роль – затормозить они просто не успели. Их лапы, не будучи закованными в специальные «башмаки», как, например, у зверей Клана, легко протыкались насквозь трехгранными гвоздями, обильно торчавшими из досок. Звери спотыкались, сталкивались друг с другом, падали, роняя всадников…
Симулы, куда более медленные, избежали этой западни. Возницы сумели остановить платформы на самой границе «засеянной» гвоздями зоны.
И не успели еще донгитские харгонэры подняться на ноги, как откуда-то из кустарника выскочили заросшие бородами, лохматые и босоногие оборванцы. Они что-то нечленораздельно вопили и потрясали разномастными бердышами и вилами. Все это походило на плохую репетицию крестьянского восстания.
Командир конвойного полуэскадрона, не поняв вначале, что вообще происходит, рявкнул: - А ну, пошли отсюда! Здесь Каста Донг!
Но если любым другим крестьянам этого вполне хватило бы, чтобы бежать прочь без оглядки, сии «горе-воины» ничуть не смутились. Часть их устремилась к грузовым платформам, а остальные кинулись к харгонэрам.
Первый из донгитов, очутившийся на пути сельских разбойников, пхнул кого-то из них в грудь, - убирайся, мол, от меня. И тут же рухнул наземь, зажимая рукой распоротое бедро.
Донгитский командир, наконец, сообразил, - творится нечто «из ряда вон», и крикнул своим: - Не подпускайте их к грузу! Стрелять на поражение! Но было уже поздно. Разбойники смешались с конвоем и работали бердышами, словно заправские лесорубы. Если бы не донгитские кольчуги, защитившие большинство харгонэров от ржавых лезвий, то ряды конвоя сильно бы поредели. Стрелять в такой толчее тоже было не с руки – можно зацепить кого-то из своих. Поэтому донгиты взялись за сабли.
Командир конвоя успел увидеть, что его подчиненные, в умении работать холодным оружием превосходили противника, минимум, на голову. Но эти немытые оборванцы, казалось, не чувствовали боли! Они словно бы и не замечали глубоких ран, которые оставляли донгитские сабли и кинжалы.
Тут со стороны обоза донесся истошный крик кого-то из погонщиков. Текмен-командир повернул голову туда... Зрелище, открывшееся его глазам, фантасмагоричностью и неестественностью своей превосходило любые, даже самые тяжелые кошмары. На небольшом пятачке, где сгрудились тягловые симулы, где платформы стояли практически впритык, одна к другой, бушевала кровавая вакханалия.
Уже насквозь проткнутые в двух-трех местах донгитскими саблями, бродяги продолжали неуклюже ковылять на перерубленных ногах; вытаскивали из седел вопящих от ужаса погонщиков. Вытаскивали, попутно уклоняясь от рывков переполошенных симулов, швыряли на землю, и перегрызали несчастным глотки. Отбивающийся от наседавших на него разбойников, командир заметил неясные фигуры, маячившие за спинами нападавших. Они словно бы закутались в некую дымку, скрадывавшаю очертания. Похоже было, что руководили атакой именно эти персоны.
Вдруг, будто по неслышному для остальных сигналу, оборванцы оставили донгитов и гурьбой бросились бежать. Их вожаки, так и не показавшись из туманной оболочки, исчезли, как под порывом ветра исчезает марево, висящее над болотом.
Донгитский командир, шипя и плюясь сквозь зубы, перетягивал разрубленное предплечье ремнем. Вокруг собирались уцелевшие текмены. А уцелела, в лучшем случае, треть от первоначальной численности. Из возниц не выжил никто.
- Кто-нибудь умеет управлять этими рыдванами? – командир кивнул на платформы.
Текмены переглянулись, и отрицательно помотали головами.
- Были бы тут техники...
Выругавшись в сердцах, начальник взялся за коммуникатор.
- Обеспечьте охранение груза! Эти хморки могут вернуться!
Харгонэры сгоняли в кучу своих животных, обрабатывали им проколотые лапы, успокаивали. Ящеры успокаиваться не желали, разъяренно свистели и пытались кусаться. По всему видно было, что медицинские манипуляции наездников им категорически не нравятся.
Не переставая общаться с Дэгги, командир жестами показал своим людям – да оставьте вы зверей, оцепите периметр, метатели держать наготове. Донгиты, привыкшие к дисциплине, подчинились не задумываясь. Харгоны остались наедине с самими собой.
Спешившиеся всадники, разбившись на пары, заняли углы огромного квадрата, в центре которого стояли грузовые платформы. Донгиты всегда славились умением выгодно использовать естественные особенности рельефа для выполнения своих задач. Вот и сейчас харгонэры Касты так грамотно выбрали и заняли позиции, что любой сторонний наблюдатель, кроме разве что филойдов, не заметил бы их и в двух шагах от себя.
Командир услышал характерные щелчки взведенных метателей, и уже окончательно успокоившись, принялся передавать топографическую привязку для группы поддержки.
* * *
Применять быстроходный транспорт донгииты не решились – это было равнозначно объявлению на весь Клахт – Каста что-то затеяла. Поэтому тек-Лайон, несмотря на однозначный проигрыш по времени, приказал всем седлать харгонов. Донгиты из технического отдела, к верховой езде непривычные, возились с упряжью довольно долго, но в итоге ухитрились уложиться в тот срок, что назначил тек-Лайон.
Боевое охранение технарей обеспечивали лучшие оперативники, каких Лайон сумел найти в этой Дэгги. Он бы сейчас отдал правую руку за свою собственную команду, но она осталась на Лейме. Приходилось использовать то, что есть.
Группа выдвинулась по указанным координатам ровно в три часа пополудни. Тек-Лайон отдал распоряжение командиру атакованного отряда держать с ними непрерывную связь, и сообщать о малейших изменениях обстановки.
Когда команда тек-Лайона уже вышла к реке, на коммуникатор пришло послание от тек-Ула. Оно гласило: «...как только прибудете в район нападения, немедленно проверьте ближайшие населенные пункты. Там вы сумеете найти концы этой истории...»
Тек-Лайон, не привыкший переспрашивать начальство, в этот раз все-таки пошел наперекор собственным принципам. Он отправил Марансу вопрос: «...откуда такие данные?» Ответ пришел практически мгновенно: «...из заслуживающих доверия источников...»
Тек-Лайону показалась странной подобная невнятность, но он не стал вдаваться в дальнейшие расспросы, а просто просигналил: «Принято».
Еще через два часа группа Лайона достигла указанной точки, где и обнаружила остатки отряда сопровождения. Спасателей встретили приветственными возгласами, и пожеланиями надрать тылы всем встречным - поперечным.
Тек-Лайон, не откладывая дела в нижний контейнер, разделил свою команду. Часть оперативников, и всех технарей, он оставил у грузовых платформ, готовить их к транспортировке, а сам, вместе с остальными бойцами, двинулся к единственному обозначенному на тактической карте местному поселению. Обнаруженные на земле следы босых ног вели именно туда.
Деревушка, больше походившая не на крестьянскую обитель, а на табор беженцев, повстречала донгитов мертвенной тишиной и отсутствием каких-либо признаков жизни. Тек-Лайон вывел оперативников в центр поселка, приказав спешиться и обыскать все дома, найти хоть кого-нибудь и притащить к нему.
Оперативники, взяв метатели наизготовку, рассыпались по площади. Затрещали двери под ударами, изнутри домов послышались приглушенные стенами возгласы.
Всего в деревне было обнаружено пятеро перепуганных до смерти крестьян. Вернее, даже не крестьян, поскольку никаких возделанных полей вокруг поселка не наблюдалось, - охотников и контрабандистов. Сей факт сразу насторожил Лайона, ибо поселок вмещал как минимум двести душ.
Найденных парой пинков привели в чувство и выстроили перед начальством.
Тек-Лайон схватил ближайшего мужика за грудки.
- Где остальные? Куда они все исчезли? Говори, борлов сын!
Мужик кое-как прекратил трястись и пробормотал: - Ушли оне. Еще утром ушлепали. Сказывали, что караван богатый пойдет...
- Кто это сделал? Я спрашиваю, кто это все придумал?! Кто вам сообщил про караван?!
- Не могем знать… Они тут без нас распоряжались…
- Кто – они?
- Посланцы.
- Какие посланцы?! Чьи посланцы?! Вы можете говорить конкретнее?!
Мужики замялись. Было видно, что они отчаянно пытаются вспомнить, как же выглядели эти загадочные «посланцы».
- Вы не поверите, благородный лорд, но они сказывали, что их прислал сюда Северный Ветер...
Тек-Лайон чуть не врезал прикладом метателя, этому «сказочнику» прямо по мордасам. Удержать руку стоило огромных трудов.
- Ты что, болт бракованный, решил, будто мы – этнографы? Жрецы – собиратели легенд? Какой ветер? У меня нет времени выслушивать подобный бред! Я сейчас сожгу всю эту вашу бродяжню, вместе с вами!
Мужики опять затряслись – они понимали, что донгит не шутит.
- Ва...Ваше лордство! Мы... мы токмо передаем, что те, пришлые, говорили! Сами-то не словечка не добавили! Оне, от Ветра которые, как оглашенные были, зенки ихние, ну точь в точь, у симулов больных такие бывають...
- А чего это вы позволили больным симулам тут распоряжаться? Насколько я знаю, сюда даже войска Уонга соваться не решались.
Один из пленных тихо, так тихо, что тек-Лайону пришлось изрядно напрячь слух, дабы разобрать слова, прошептал: - Не могли мы энтим ничего поперек сказать. Будто нас клещами кто за языки держал.
Тек-Лайон повернулся к одному из своих подчиненных, со значком медика на кольчуге: - Это то, о чем я думаю?
- Несомненно. Гипнотическое воздействие. Активная составляющая мне пока неясна, но...
- Достаточно. Самое главное понятно и так. Здесь побывали филойды. Слушайте приказ! Этих бездельников, - последовал кивок в сторону пленных, - Необходимо переправить в ближайший город Союза и сдать местным властям. Но это потом. Сейчас всему личному составу одна задача - прикрыть груз. Долго там еще техники копаться будут?!
* * *
Мир Лейм. Новое Время.
Дожидаясь своей очереди, они сидели на поребрике возле главных ворот Дэгги.
- А что все-таки случилось со Старым Временем, Най?
- Знаешь, в древней мифологии имелось такое существо – Уроборос. Змея, кусающая себя за хвост. Так вот, люди Старого Времени уподобились этой змее. Наши предки, - общество с высокой цивилизацией, раса превосходных конструкторов и ученых, инженеров и строителей… Такое общество неизбежно оборачивается против самого себя. И их гениальность сослужила им же недобрую службу. Она стала их надгробной плитой!
Ты знаешь, что материя, сама по себе, слепа, материей в бесконечности Спирали руководит лишь Огонь Предначальный, дающий ей Порядок… Жизнь, во всех ее формах, является лишь отражением этого Порядка на вещественном Плане Бытия. Люди Старого Времени, упоенные собственным могуществом, решили, что, раз им подвластна математика, то им подвластен и Смысл Жизни. Они жестоко за это поплатились. Математика описывает свойства неодушевленной материи, и привносить ее законы в Жизнь не только бессмысленно, но и смертельно опасно. А именно это наши предки и сделали. Отказались, как только появилась такая возможность, от цикличности жизни и смерти, забыли про то, что смерть – не конец всего, а лишь ворота нового рождения… Они решили разомкнуть Круг, превратив его в Бесконечную Линию. Забыли о том, что жизнь и смерть – это не замкнутый круг Уробороса, а Спираль, начинающая каждый новый виток на более высоком уровне.
По большому счету, трагедия Старого Времени – трагедия жизни, восставшей против самого Смысла Жизни…
Най встал, и, не в силах сдержаться, со всего размаху саданул кулаком по бетонной стене.
- Понимаешь? Они думали, что познали саму Истину. И нет больше в Реальности никаких тайн, скрытых от их науки! А раз так, то можно все! Отказаться от Смерти… Как будто непонятно, что смерть – неотъемлемое свойство жизни! Где нет смерти, там нет и жизни! И не подняться на новую ступень, не умерев на старой!
- Но разве жизнь не полная противоположность смерти? Что у них может быть общего?
- В том то и дело, что у них нет ничего общего! Значит, они неразрывно связаны! Простая диалектика! Вас что, не учат этому?
- Единству двойного? Учат. Только мне всегда казалось, что диалектика – отвлеченное философское понятие...
- Ничего себе! Отвлеченное! На этом «отвлеченном» понятии построена вся Вселенная! Только не на двойственной, а на тройственной симметрии. Именно так образуется Спираль Жизни и Смерти...
А кстати, почему ты об этом спрашиваешь? Материалы по Великому Преображению хранятся в ваших закромах.
- Хранятся. Только вот доступ к ним крайне ограничен. Даже среди иерархов не все с ними знакомились.
- И очень правильно. Эти данные пугают – как донгитская бомба в неопытных руках. Честно скажу – страшненькая информация. Поэтому ее столь тщательно оберегают от непосвященных. И от всяких дураков, которые, поверь, встречаются даже среди ваших старших.
* * *
Путешествия в мире Лейм для любого богатого человека были чем-то сродни переходу из одной комнаты своего поместья в другую. Внегородская преступность, связанная с насилием над личностью, в том числе и разбой на дорогах, давно перестала приносить хоть какие-то доходы, а преступники, организованные и одиночки, те, кого не успели повесить, переквалифицировались в торговцев и охранников. Охранники выполняли скорее декоративную функцию, но все равно, иметь при себе парочку мордоворотов, подпоясанных оружейными ремнями, считалось знаком престижа.
Первым заметил недвижное, окровавленное тело кто-то из пеших слуг. На его удивленное восклицание обернулся харгонэр, ехавший во главе колонны, высокий, плечистый мужчина, одетый так, как одеваются богатые, но не обремененные благородным происхождением люди – тяжелый бархатный полукамзол, штаны из плотной шерстяной ткани, высокие сапоги с серебряными украшениями на голенищах.
- Что там, Гистус?
- Раненый, сэр. Или мертвый уже… Вон, в овраге.
И действительно, в придорожной канаве, почти скрытый нанесенным недавними дождями мусором, лежал человек. Харгонэр мигом соскочил с ящера, и подошел поближе, держа руку на эфесе меча. Видимо, он не очень то верил победным реляциям королевской Канцелярии, и посему подстраховывался.
Остановившись у края канавы, харгонэр вгляделся в сию печальную картину. Сомнений быть не могло – в грязи лежал не просто напившийся до потери человеческого облика гуляка, а самый, что ни на есть натуральный дворянин. Дворяне, конечно, тоже могли напиться в положение ниц, и очень часто проделывали подобное, но количество крови на дорогой одежде, искореженные остатки доспеха, неестественность позы, а самое главное, отсутствие поблизости мало-мальски значимых населенных пунктов, все это говорило о том, что в канаве - жертва нападения. Грабительского, разумеется.
Жертва вдруг еле заметно пошевелилась.
Богач-наездник развернулся к каравану: - Эй, там! Принесите какие-нибудь покрывала! Надо соорудить носилки! Он еще жив!
К нему уже бежали слуги, волоча за собой попоны, веревки, другие снимали с повозок деревянные шесты, на которых обычно развевались родовые или гильдейские вымпелы...
- Папа, что такое? – из-под тента одной тележки выглянуло очаровательное личико молоденькой девушки, обрамленное закрученными в тугие спирали иссиня-черными локонами модной прически.
- Посиди в повозке, Алдэнора! Тут нет ничего для тебя интересного.
- Как это? Я же слышала, что ты приказал сделать носилки! Кто-то ранен?
- Да, ранен! Но к тебе это не имеет ни малейшего отношения...
- Нет, имеет! Я обучалась во врачебной гильдии, и могу оказать первую помощь раненому! А наши слуги даже жгут на артерию правильно наложить не сумеют.
Девушка, нимало не смущаясь обильных луж, выпрыгнула из тележки, и разбрызгивая во все стороны замшевыми сапожками мутную воду, решительно двинулась к отцу.
По всему было видно, что в семейных спорах последнее слово остается обычно за ней.
Отец пробормотал себе под нос: - Ну, вылитая мать..., и отошел чуть в сторону, пропуская дочку к раненому. Тем временем, слуги уже извлекли того из канавы, и аккуратно переложили на попону. Лицо, туловище, ноги и руки страдальца, все покрывала корка грязи пополам с запекшейся кровью, совершенно скрывавшая повреждения.
- Несите сюда воду! Много воды! И бинты! – Алдэнора отдавала распоряжения твердым, уверенным голосом, совершенно не вязавшимся с ее почти детской внешностью, - Смойте с него грязь! Так... Теперь разрежьте куртку. Так... Однако! Посмотри, отец, раны как от стаи борлов. Только вот я никогда не слышала, чтобы стервятники нападали на людей...
Для жизни такие раны не опасны, но он тут валяется давно, так что может начаться нагноение. Принесите мне кувшин эсбиты... Ну, быстро, быстро!
Получив требуемое, девушка намочила в огненной матросской выпивке кусок бинта и принялась обрабатывать порезы и укусы, выжимая прозрачную жидкость прямо на раны. Едва добравшись до рук, Алдэнора вдруг замерла, словно увидев что-то, крайне ее удивившее.
- Папа, глянь-ка... У него на запястьях следы цепей. Причем свежие...
Богач, близоруко прищурясь, нагнулся над раненым: - Хм... Действительно. Видишь, какие глубокие рубцы? Давненько такого не видывал. Значит, не просто закован был в цепи, а подвешен на них... На разбойнков не похоже. Что-то страшное с ним случилось, с беднягой.
- Надо поскорее доставить его в город. Боюсь, все-таки начнется сепсис.
Алдэнора, демонстрируя завидную сноровку, перебинтовала раненого, и попыталась влить в него глоток эсбиты. Раненый вздрогнул всем телом, приведенный обжигающим зельем в чувство, закашлялся, захрипел, и приоткрыл глаза...
Увидев склонившуюся над ним девушку в охотничьем костюме, он сипло пробормотал :
- Ххх... Кх...де я?
- Не беспокойтесь, вы в безопасности. Сейчас отправимся в город.
- Кха-кха! Какой... мир?
Алдэнора взглянула на спасенного с искренним беспокойством – похоже, сотрясение мозга, и сильное.
- На Лейме мы. Где ж нам еще то быть?
- На Лейме... Они тоже на Лейме!! – раненый выкрикнул это с такой силой, что девушка отшатнулась от него. Впрочем, бояться ей, оказалось, нечего. Раненый опять потерял сознание.
- Давайте, кладите его на носилки! И руки свяжите ему! А то, не дай дрэйд, очнется раньше времени.
- Постой, отец! Он не опасен, он просто до смерти напуган. Оставьте его в покое, пусть отдыхает.
Носилки закрепили в одной из телег, туда же села Алдэнора, и караван двинулся дальше, в сторону заходящего солнца, в сторону Хайолана.
* * *
Мир Клахт. Новое Время.
Граница Деспотии (тут Тигу поймал себя на мысли, что Деспотия таковой уже не является, но все продолжают именовать эту многострадальную территорию по старинке) была, что называется, нараспашку. Там, где совсем недавно свирепстовала таможня Уонга, сейчас только ветер хлопал дверьми покинутых строений. Судя по всему, бежали отсюда в страшной спешке, бросая все мало-мальски тяжелое, то, что нельзя было погрузить на быстроногих харгонов.
Останавливаться на разоренном порубежье они не стали, решив, что еще успеется, и выскочив на тракт, поскакали вглубь приграничной полосы.
Тигу стремился как можно быстрее преодолеть те сорок лиг, что отделяли границу от обжитых районов Деспотии. Он знал, что если собратья-гильдеры обнаружат пропажу, то объявят его голову в розыск. А становится для наемников объектом охоты Пойну никак не хотелось.
После получаса непрерывной гонки слева и справа стали появляться следы правления беглого деспота – сожженные деревушки, виселицы, рвы общих могил, где матери лежали вперемешку с собственными детьми. Гильдеры никогда не могли понять этого садизма, возведенного в ранг государственной политики – если Уонг с таким трудолюбием истреблял собственных подданных, то кем тогда он рассчитывал править? С кого намеревался собирать налоги?
Впрочем, ответ на сей вопрос, уже был неважен. Уонг бежал, и по имевшимся у Тигу сведениям, погиб при попытке прорыва через Дэгги Стаа Тэк. Но наследство он оставил тяжелое. Может быть, из-за этого уцелевшее в ходе уонговских чисток дворянство так упорно хочет присоединиться к Союзу Пяти? Из-за боязни крестьянских бунтов? Надеются отсидеться за спинами гильдий? Тигу невольно пощупал спрятанный за пазухой пластик с текстом послания.
Вскоре, использовав все свои навыки следопытов, они сумели отыскать дворянский замок, по каким-то, одному Уонгу ведомым причинам, не разрушенный до основания. Правда, и жилым он тоже снаружи не выглядел, но Тигу сразу обратил внимание на свежий харгоний навоз у закрытых ворот, на валявшуюся кое-где вдоль дорог брюкву, явно выпвшую из крестьянских телег, идущих в замок.
Они подъехали к воротам, и вежливо постучали. Существовала, конечно, некая вероятность того, что вместо приветствия им на головы выльют кипящее масло, но приходилось рисковать.
Как ни странно, масло лить не стали. В одной створке отворилось маленькое окошечко, и хриплый голос осведомился: - Что угодно?
Тигу соскочил с ящера и подошел поближе, встав так, чтобы его было видно: - Доброго Солнца и светлой Луны вам! Не соблаговолите ли представить нас вашему господину?
Эти допотопные речевые обороты, вышедшие из употребления лет эдак пятьсот назад, произвели нужное впечатление. За воротами кто-то что-то скомандовал, и створки медленно раскрылись. На ровно ту ширину, какая нужна для того, чтобы пропустить одного харгонэра.
- Заезжайте! Только смотрите, без шуток! У меня десять арабаллеров наготове!
Тигу махнул своим, и они по одному протиснулись внутрь замка.
* * *
Мир Лейм. Новое Время.
Алдэнора, прибираясь в повозке, исподволь рассматривала раненого.
Отмытый от крови и грязи, невольный гость Алдэноры и ее отца оказался молодым мужчиной, темноволосым, с жестким лицом воина, красивым той скрытой силой, которая всегда привлекала девушку. Шрамы, пятнавшие его, придавали воину вид почти легендарный. Девушка невольно вспомнила книгу о Мар-кор-Маре, о его подвигах и славных делах.
Алдэнора, сама слабо понимая, что делает, дотронулась пальцами до крепко сжатых губ молодого человека. Тот, не открывая глаз, тихо застонал. Не от боли, нет, девушка сразу это почувствовала, скорее, от какой-то глубокой тоски или горя.
Внезапно гость снова вздрогнул, как тогда, у канавы, и очнулся.
Увидев подле себя растревоженную Алдэнору, он слабо улыбнулся, и шепотом проговорил: - Я не напугал вас?
Девушка проглотила холодный комок, застрявший у нее в горле, и ответила: - Нет, ну что вы... Она видела, как из глаз воина уходит эта странная пустота.
- А чем это вы меня напоили? Жидкий огонь! Думал, сгорю изнутри...
- Эсбита. Матросы из Сэлтора применяют ее для очистки корабельных днищ от приросших водорослей и моллюсков. Ну, а еще они ее пьют. Особенно зимой, когда холодно.
Как вы себя, кстати, чувствуете?
- Так, словно бы мною всю ночь вышибали крепостные ворота.
Алдэнора рассмеялась – это красочное сравнение показалось ей очень забавным.
- Мы едем в Хайолан, так?
- Да. У отца там дела какие-то.
- Послушайте, милая барышня, я не хочу платить вам, и вашему отцу, черной неблагодарностью за мое спасение. Но пребывание в Хайолнане, со мной в качестве довеска, сулит вашей семье крупные неприятности. Так что, отпустите меня, и будьте счастливы!
- Но вы еще слишком слабы! – заволновалась девушка, - Вы потеряли много крови! Вас нужно показать медикам-гильдерам! И кто угрожает вам? Какие-то враги? Те, что мучили вас?
- Да нет, конечно! Скажем так, есть влиятельные люди в Империи, каковым мое присутствие в столице будет, как кость в горле. А про тех, что... В общем, не спрашивайте меня о них. Никогда.
- Хорошо, хорошо! Не буду.
Воин попытался приподняться на своем ложе, поморщился, и опустился обратно.
- Ох, простите меня, милая барышня! Я забыл вам представиться. Наркон да-Исскрэм, к вашим услугам.
- Алдэнора Тигет.
- Алдэнора, Светящаяся... Красивое имя.
Девушка смущенно затеребила ремешок, крепивший к ее поясу небольшой кинжал. Наркон, пряча улыбку, наблюдал за ней. Он чувствовал себя так тепло и уютно, как не чувствовал даже в стенах родного дома.
Снаружи послышался какой-то шум, гортанные возгласы погонщиков. Алдэнора выглянула из тележки, и обернулась к Наркону: - Мы у Большой Развилки. До Хайолана осталось два часа езды.
Наркон задумался. В Хайолан путь ему был заказан. Возвращаться в замок? Нет уж! Существуют более простые способы сойти с ума. Каким-то загадочным «шестым» чувством он чуял, что монстры, захватившие его родовое гнездо, уже покинули Лейм. Вместе со своим чудовищным предводителем. Но снова увидеть залитое кровью подземелье, трупы... И потом, этот странный визитер в белом. Наркон понимал, что он куда опаснее всех тех жаб, что хозяйничали в замке.
Кроме того, сейчас Наркон, по существу, слабее ребенка. Стало быть, надо для начала где-то отлежаться. А дальше... Дальше видно будет.
* * *
Центральный Мир. Новое Время.
Дреград выслушал доклад Рэтта не перебивая, что для него было крайне нетипично. Затем он встал со своего ложа, потянулся, и сел за стол.
- Сначала был Клахт. Вот оно в чем дело... А только потом Лейм...
Ничего не понимающий ректор молчал.
Дрэйд, уставившись в одну точку, продолжал тихо бормотать: - Но за каким хаффом они проломили Зеркало? Зачем притащили сюда трансфоморов? Хотят осложнить кому-то жизнь? Но кому? Клану? Или лично нам? Что-то тут не сходится... Надуманный сценарий...
Ил перевел взгляд на Локли: - Вот скажи мне, ректор, что ты будешь делать, столкнувшись нос к носу с явлением, о котором ты слышал лишь на лекциях?
- Ну, как что? Если явление деструктивно, то вспомню эти самые лекции. Способы борьбы, способы контроля...
- Это понятно. Будешь ли ты ставить в известность руководство, или сначала попытаешься самостоятельно решить проблему?
- По ситуации. Хотя, если честно, сначала попробую сам.
- Вот! Об этом я и говорю! Клановое воспитание в некоторых случаях человеческую гордость превращает в нечеловеческую гордыню. «Я филойд, и нет ничего под этими звездами, с чем бы я не справился!» Плохо дело... Надо пересматривать концепцию воспитательной работы. Но этим я займусь попозже. А в сей момент... Рэтт, будь добр, свяжись с Хранителями во всех мирах, и дай им копию доклада Трора, ну, этого, про нападение животных. Скажи, чтобы при малейших подозрениях на аналогичный случай, в зонах их ответственности, немедленно докладывали лично мне.
Дрэйд встал: - Теперь, извини, вынужден тебя покинуть. Предстоит долгое путешествие...
Едва выйдя из комнаты, Ил преобразился. Выражение крайней озабоченности исчезло с его лица, точно сдутое ветром, и на его месте воцарился охотничий азарт. Курсанты, провожавшие дрэйда за ворота, заметили, как он поводил головой из стороны в сторону, точно принюхиваясь к какому-то, одному ему ведомому, запаху.
Некоторое время темные очертания дрэйдова харгона были еще видны в снежных струях, но вскоре пропали и они... Как дрэйд появляется, и через какие ворота он уходит из Центрального Мира, минуя все известные порталы, не знали даже умнейшие из донгитских теоретиков. Не знали сего и курсанты. Они просто смотрели вслед исчезнувшему в метели всаднику, и наверняка знали лишь то, что он обязательно вернется...
* * *
Мир Лейм. Новое Время.
На арке входа вспыхнул сигнал, разрешающий очередной партии путников пройти к порталам. Най и Сато, быстро подхватившись, нырнули внутрь Дэгги, смешавшись по дороге с шумной и разноцветной группой то ли артистов, то ли циркачей. На пороге Най оглянулся, мучимый неясным чувством, каким-то подсознательным беспокойством и ощущением утраты. Как будто он оставлял здесь, на Лейме, часть самого себя. Причем лучшую часть...
«Пайлэт – на диск!»
«Закрыть поле!»
«Портал на иксайт... Открыть поле...»
* * *
Мир Силиан. Новое Время.
Силиан встретил Ная и Кирона ночным туманом, истекавшим теплой моросью, и запахом свежескошенной травы. Даже здесь, среди окружающих Дэгги известковых холмов, напрочь лишенных растительности, царил щекочущий ноздри аромат вечной весны...
Ротар взглянул на полученную у контролера пластиковую топографическую карту. На ней прихотливым узором расположились территории и границы основных государств этого мира.
Им необходимо было попасть в Шилир, столицу королевства Улеинг, крупнейшей монархии мира Силиан. Именно там располагалась резиденция иерарха местной Ветви Сохраняющих Знания. Судя по масштабам карты, расстояние, разделяющее Дэгги и город, составляло сто двадцать миль. При условии достойных скоростных качеств харгонов, Най рассчитывал покрыть его за пару дней.
На местной прокатной станции в наличии оказалось пять зверей. Ротар придирчиво осмотрел каждого, и в результате остановил свой выбор на двух клахтанцах. Вопреки обычному для этой породы экстерьеру, данные особи выделялись менее массивным телосложением, и широкой грудью. Последнее было особенно важно – чем шире грудь, тем больше легкие, и следовательно, выносливее ящер.
Най расплатился с донгитами остатками золота, полученного еще от Учителя, и лично проследил за тем, как харгонов седлали. Он помнил случай из своей предвыпускной практики, когда неправильно затянутая подпруга привела одного из курсантов к сломанной ноге и провалу экзаменов.
Харгон с рыжими подпалинами недовольно шипел, пока служители надевали на него ременную сбрую, и норовил укусить. Его серый товарищ, напротив, с подлинным стоицизмом переносил все манипуляции, меланхолично пожевывая удила.
Под звездами и ветром они выехали из Дэгги Стаа Тэк, направляя своих ящеров на юго-юго-восток, - туда, где в излучине реки возносились стены Шилира.
* * *
Мир Клахт. Новое Время.
Тек-Ул, застывший посреди ангара точно каменная статуя, следил за разгрузкой и одновременно слушал доклад тек-Лайона. Хороших новостей в докладе, по мнению тек-Ула, содержалось крайне мало. Особенно Наставника беспокоили эти загадочные «посланники Ветра». В отличие от Лайона, Ул Маранс не считал их филойдами. Сейчас текмен отдал бы правую руку за то, чтобы знать, кто же они такие. Но ни времени, ни наличных сил для проведения полномасштабной операции катастрофически не хватало.
- Закончим, тек-Лайон. Общий рисунок истории мне ясен. А детали не так уж и важны. Изложишь потом в письменном виде.
- С этими что делать будем? – текмен кивнул на такелажников, задействованных в разгрузке.
- Дай им денег, но сделай так, чтобы все они погибли при попытке ограбления. Не хватало еще оповещать все окрестности о нашей находке... И не забудь выставить караулы у складов! Головой мне отвечаешь! Завтра сюда прибудут эксперты, и тогда решим, как нам поступить с этим богатством...
Тек-Лайон отсалютовал, по-уставному развернулся и пошел к заканчивавшим работу такелажникам. Тек-Ул некоторое время смотрел ему вслед, потом досадливо тряхнул головой и отправился в административную часть Дэгги. Ему предстоял нелегкий разговор с тек-Готом. Маранс подозревал, что от результата этого разговора зависит не только дальнейший курс политики Касты Донг, но и ее судьба вообще...
Наставник партии Сун не подозревал лишь одного – кроме Касты и Клана Хранителей, в игру вступила еще одна сила. Вернее, ее правильнее было бы называть не силой, а стихией. Но этого тек-Ул тоже не знал...
Память о Невозможном, Гл. 2
© Copyright: Илья Богатырев, 2006
Свидетельство о публикации №206083000274
Свидетельство о публикации №206083000274
Рецензии