part 2

Вкратце объяснив Джойс всю плачевность нашего положения и все то, что нам предстоит сделать, мы принялись к выполнению намеченных целей. Первым делом Рауль и я вынесли из купе останки тел. Надо сказать, что занятие то было не из приятных, но что поделать – у нас еще оставался, пусть и призрачный, но шанс выжить и им надо было воспользоваться в полной мере. Затем мы кое-как отломали верхние полки молотком, который мы нашли в купе проводников. Честно признаться, шариться в женских вещах в поисках чего-то полезного оказалось делом забавным.. Не смотря на всю сложность сложившейся ситуации, мы старались сохранить чувство юмора, пусть местами и чрезмерно черное, но все же чувство юмора. Запускать руку в сумку с вещами и случайным движением приводить в действие фаллоимитатор оказалось до ужаса смешным, а когда этих штуковин оказывалось несколько, нас даже почти бросало в смех. Мне нравилось, что пусть и в почти безвыходном положении мы могли хотя бы улыбаться, пусть и несколько натянуто, но все же улыбаться. Это было важно. Важно хотя бы с той точки зрения, что Джойс должно было быть намного сложнее чем нам принять все произошедшее, ибо она все таки была девушкой, а эти мимолетные необходимые улыбки все же заставляли отвлечься.

После того как, мы освободили купе от полок и остальных ненужных на наш взгляд деталей, мы начали обходить подряд все купе. Одно за одним мы обходили их в поисках еды и просто полезных вещей. В итоге нашей экспедиции мы разжились еще несколькими пачками печенья, четырьмя пачками сухарей, шестью упаковками заварной лапши, что уже было очень неплохо. В начале вагона в баллоне для кипятка, оказалось полным полно воды. Этот факт нас несказанно обрадовал, ибо как известно на воде человек может протянуть довольно продолжительное количество времени, а настрой наш был таков, что умирать просто так без боя мы не собирались. Раз уж нам выпал шанс и кто-то где-то допустил осечку и мы остались живы, нужно было изо всех сил цепляться за этот шанс и выжимать из него по максимуму.

В итоге наших изысканий помимо молотка и некоторой пищи, мы также отыскали пару отверток, несколько пар ножниц, четыре рулона скотча, который был нам просто необходим для оборудования нашего убежища, два напильника, несколько блоков сигарет, которым я был несказанно рад в виду отсутствия собственных. Джойс откопала палочки благовония, какую то косметику и еще какую-то женскую чепуху. Рауль помимо вышеперечисленных инструментов отрыл плоскогубцы, банку с гвоздями и мебельный степлер. Последний оказался очень кстати во время превращения нашего новоиспеченного купе в комнатку психбольницы. Одну из стен купе, та что была ближе к началу поезда, мы облепили подушками в два ряда. Пол, потолок и остальные стены облепили подушками и матрасами, так чтобы было как можно мягче. Окно обклеили скотчем в несколько рядов, так чтобы если при столкновении поезда с чем-либо, оно если и разобьется не посыпалось осколками. Все съестные припасы и воду мы перенесли в отсеки под нижними койками нашего купе и сразу разделили на порции. По нашим скромным подсчетам оказалось, что еды нам хватит дня на два, на три, а воды и того больше – дней на пять, шесть. Сей факт немного приободрил нас, но все же нахождение в вагоне полным останков человеческих тел никоим образом не способствовало нашему настроению, а с наоборот, с каждым часом только лишь ухудшало его.

Рауль держался молодцом и даже пытался отпускать шутки по поводу нашего положения, но Джойс с трудом выдерживала их и периодически давала понять что лучше перестать шутить. Её вообще приходилось не сладко, хотя бы потому что она была девушкой и психика её пострадала от увиденного и произошедшего с утра сильнее нашей. Она пыталась было отвлечься чтением книг найденных у наших попутчиков, но надолго её не хватало и она с тоской смотрела сквозь окно вагона или просто сидела молча уставившись в пол. Рауль же, не смотря на то, что его шутки не пользовались сильной популярностью, все старался их ввернуть при каждом удобном случае. Мне нравилось в нем то, что даже в такой ситуации он оставался оптимистом до мозга и костей. Что же касается меня, то в голову мне лезли совсем уж не хорошие мысли. Мысли не достойные человека. Хотя кто знает какие мысли лезли в голову Джойс и Раулю.

Я сидел и думал о том, что же будет когда закончится пища и вода и когда мы проголодаемся настолько что… Нет, я не хотел об этом думать, но мысли сами лезли в голову. Все люди по своей сути животные. По закону природы выживать должен был сильнейший. Кто же из нас мог им оказаться? Кто из нас сохранит в себе достаточно сил чтобы выжить? Я не знал куда деться от этих ужасных мыслей. Я молил небеса о том, чтобы мы столкнулись с чем-нибудь раньше, чем настанет тот момент, когда мы озвереем настолько что придется убиваться себе подобного для пропитания. Не знаю догадались ли хотя бы отчасти о моих мыслях Рауль и Джойс, но в любом случае виду они не подавали. Я понимал, что мыслю в своей голове совершенно неприемлемые для цивилизованного человека вещи, но факт оставался фактом – я думал о том, о чем думал. Я не мог с уверенностью сказать о чем думают мои товарищи, но предположение о том, что они думают о том же о чем и я постепенно начинало сводить меня с ума. Я начал бояться поворачиваться к ним спиной, оставаться наедине с одним из них. Я начал бояться выходить покурить, думая о том, что по возвращении в купе от меня могут просто напросто избавиться. Я стал параноиком. Мне понадобилось на это всего каких-то пять часов. Я начал сходить с ума. А ведь еще вчера я мог довериться своим товарищам и быть уверенным что они меня не подведут. По истине все человеческие качества проявляются в ситуации близкой к смерти.

С того времени как мы проснулись и оборудовали наше убежище пошло уже довольно продолжительное количество времени, а пейзаж за оном все не менялся. Все также полетали замшелые домики, редкие деревца, густые леса, речушки, озера, и все а же странная туманная дымка стелящаяся по земле, но все были какими-то чужыми, какими-то мертвыми и холодными, словно нарисованными на картине. Они казались чересчур фальшивыми.

Постепенно стало смеркаться. Мы поужинали несколькими печеньями и парой глотков воды, а я добавил к этому еще и сигарету. За окном стало смеркаться и мы начали медленно погружаться в сон. Я то и дело встряхивал головой чтобы не уснуть и в страхе от того что я окажусь лишним на этом празднике жизни, но каждый раз я убеждался лишь в том что мои друзья тихо и мирно спят. «Но долго ли так будет продолжаться? Долго ли они смогут сдерживать свои животные инстинкты?» - эта мысль не покидала меня ни на секунду.

Уже под утро, когда мой организм устал и начал отключаться, я почувствовал легкий толчок спереди по ходу движения поезда и начал замечать что скорость поезда начала медленно, но верно уменьшаться. За окном снова сияло солнце. Мы все еще были живы.

Я начал будить Рауля и Джойс.