Пуговица

 Она тут, на месте, под рукой. Четвертая, если считать сверху, а снизу вторая. Она лишняя на моем просторном платье. Она сразу отлетит, стоит лишь крутануть и дернуть посильнее. И я это сделаю. Но не сейчас, чуть попозже. И не здесь, а вон там. Там их много.

 - Пропустите беременную!

 Это про кого? Про меня? Но я не беременна. Ах да...

 - Старший лейтенант такой-то. Ваши документы, пожалуйста.

 Прошу, изучайте. Вот паспорт. Вот студенческий билет. Сличайте фотографию с лицом. Тут всё чисто. На фотографии я. Манукян Светлана Вартановна. Да, я наполовину армянка. Но я в России родилась. Вы регистрацию посмотрите, регистрация в порядке. Да, конечно, продлеваю вовремя. Да, на третьем курсе. Сессия на носу, а я вот... Наверное, возьму академический. Муж хочет мальчика, а я девочку. Нет, мы пока не расписаны. Спасибо, спасибо.

 - Мадина!

 Кто это крикнул? Кто меня позвал? Я не Мадина. Я Светлана. Светлана Манукян, Светлана Манукян, Светлана Манукян! Я -- студентка сельхозакадемии, недавно вышла замуж и жду ребенка. И вообще я еду в женскую консультацию. А сюда, на этот базарчик, просто так заглянула. Нет, на базар не ходят просто так. Да, мне нужны фрукты! Витамины. Беременным всегда нужны витамины. Яблоки, груши, сливы, персики... Да, я ищу здесь хорошие фрукты. А они там, где больше народу. Если фрукты хорошие, на них и спрос. Очереди выстраиваются. Пять человек, десять человек. Плюс еще те, что за прилавками. И плюс эти... Главное, чтобы этих было рядом побольше...

 Они ходят в серой камуфляжной форме, и у каждого сбоку болтается черная дубинка. И автомат на плече у каждого. И все они стреляли из этих автоматов. Стреляли в людей. А кто еще не стрелял, тот будет стрелять. Обязательно будет. Иначе зачем он ходит в этой серой пятнистой шкуре?

 Пальцы вспотели. Пуговица влажная. "Рексона" никогда не подведет! Говно эта ваша "Рексона". Пальцы вспотели.

 - Мадина!

 Опять этот голос... Кто меня позвал? Я не хочу сейчас быть Мадиной, не должна, не имею права...

 - Мадина! Уходи!

 Это он! Любовь моя, счастье мое, мой первый и единственный мужчина, отец моего ребенка... Это его голос. Он не снаружи. Он внутри меня. Это его последние слова.

 - Мама, я хочу клем-блюле! Мама, купи!
 - Тебе нельзя, птенчик, у тебя ангина только что прошла. Опять заболеешь.
 - Мама, я хочу!
 - Не хнычь, сынок. Смотри, все на тебя оглядываются: такой большой мальчик -- и капризничает. Ну-ка, дай я тебе носик вытру. Я тебе шоколадку лучше куплю. "Кофе с молоком". Ты же любишь "Кофе с молоком"? А мороженое тебе еще рано. Завтра или послезавтра купим тебе мороженое.

 Чего ты здесь толчёшься со своим вы****ком? Хотела купить ему шоколадку, так иди и покупай. Уводи ребёнка, слышишь? Не надо здесь ребенку. Не надо.

 Они совсем близко, эти серые камуфляжные хищники, эти людоеды. Они сожрали мою любовь, мое счастье и не подавились. Я полая внутри. Меня выскоблили до металлического блеска. Меня "зачистили". Я теперь пуста, как стреляная автоматная гильза. Как железная бочка из-под солярки, которой они поливали стены моего дома. Потому и голос во мне звучит так гулко.

 - Мадина! Мади...

 Не надо! Не надо, Ильдар, молчи. Я не успела уйти, не успела! Они выволокли меня во двор, где ты стоял у забора, сцепив пальцы на затылке, спиной ко мне. Я вырывалась, но они меня крепко держали. Я видела, как пули пропороли твою рубашку. Красивую светло-голубую американскую джинсовую рубашку, я тебе подарила ее на день рождения, ты её почти не носил.
 Я не видела, как ты упал и что они сделали с твоим телом. Я ничего больше не видела. Потому что в это время один из них, длиннозубый, с усами, ударил меня прикладом в живот. Я помню только боль, боль, ничего, кроме боли. И горячее потекло по ногам, и вывалился из меня кровавый сгусток. Большой, величиной, наверное, с кулак. Я его чувствовала. Он шевелился. Мой ребёнок. Твой ребёнок. Наш с тобой сын...

 - Пропустите беременную! Вы же видите, она совсем не может стоять!
 - Ей плохо, позеленела вся...
 - У кого сотовый? Вызовите "скорую"!

 Не надо "скорую". Мне не плохо. Мне хорошо. Я в полном порядке. Вот, я улыбаюсь. Отпустило... Мне хорошо. Скоро будет еще лучше.

 Я все-таки ушла от них, Ильдар. Они меня сами выгнали. Я им надоела, и они выгнали. А могли убить. Как тебя. Как нашего сына.
 Я не знаю, сколько я валялась без памяти. Они меня заперли и ждали, когда я приду в себя. Они привели ко мне врача. Они меня даже кормили. Чтобы потом использовать...
 Я не считала, сколько их было и сколько раз они меня... Они сожрали моё сердце и не поперхнулись.
 Я ушла от них. Далеко. Я долго шла пешком через горы. И я встретила тех, кого искала. И те, кого я искала, объяснили мне, что я должна сделать. Да, я готова. Я это сделаю.

 - Мама, я хочу абликоску!

 Ну сказано же было тебе, дура крашеная, уводи отсюда ребёнка! Чего ты роешься в этих абрикосах, они все одинаковые! У меня мало времени, сейчас разойдутся эти серые, камуфляжные, в разные стороны.
 Ну отвешивай ты ей этот килограмм, и пусть уё.ывает вместе со своим вы****ком!

 Всё, они начинают расходиться. Где она? Вот она, здесь. Крутануть и дернуть посильней. Пальцы вспотели. Вытереть о подол, чтобы не скользили.

 Ну уводи ребёнка, уводи, сучка, чего тебе ещё здесь надо?! Взяла свои абрикосы и чеши!

 Всё, нельзя больше. Пора! Надо повернуться к ним спиной, а лицом и фальшивым животом -- к этим...

 Да, вы правы, я беременна. Я на сносях. У меня уже схватки начались. Через пять секунд появится на свет мой ребенок. Вы его вышибли из меня прикладом, но он всё равно родится. Он вам отомстит. За меня. За себя. За моего Ильдара.

 Раз... Два... Три... Четыре... Пять...

 - Мадина!!!


2003