Второй азиатский дневник 1982 год 2

БУДДИСТ-ПАЛОМНИК У СВЯТЫНЬ ИССЫК-КУЛЯ. 1

11 июля
Понедельник
Поднялся с восходом солнца, собрал все вещи, приготовил еду и чай. Побыстрее бы в путь! Сегодня наконец идем на Тамгу, к первому объекту моего паломничества. Толик долго копался, собирая вещи. Даже пришлось помочь ему сложить палатку. Вышли в полдень, в самый зной. Машины проносятся мимо. Неожиданно сделали привал, не дойдя даже до Тосора. В тени у арыка. В этом месте арык распадался на три рукава, каждый из которых тек на своем уровне. Вода журчала через перекрытия, на ее поверхности возникали водоворотики, которые бежали против течения. Пели птицы. Отдохнули наконец и двинулись дальше. У дороги под абрикосовым деревом сидели девочки. Они смотрели на нас и смеялись, и их смех был тоже похож на пение птиц в листве придорожных деревьев.
Два горных туриста, Толик и Володя, первым делом узнали в Тосоре у местной молодежи, кто играет в футбол в финальной группе, и когда будет игра. Я зашел в магазин и купил иголки и нитку. На прилавке импортные деодоранты «Таити». В продуктовом отделе купил две пачки мятных вафель местного производства, которые мы съели по дороге. Отошли от Тосора километра два и остановили «ЗИЛ». Шофер взял в кузов наши три рюкзака, посадил в кабину меня и Володю и покатил в сторону Тамги. Толик отправился за нами следом пешком. Ждали мы его у речки. В Тамге полно санаториев и пансионатов, преимущественно военных. Везде снуют отдыхающие жены военных, похожие на колобков на тоненьких ножках в широкополых шляпах. Толик подъехал на «ГАЗ-66».
Пошли в сторону истока реки. Я предложил идти верхом, потому что был стопроцентно уверен, что священный камень не может стоять в русле пересохшей реки, его бы подмыло весеннее половодье. Такие камни в низинах не ставят. Однако Толик с Владимиром решили идти низом. Я не стал спорить и вскарабкался на крутизну. У самой реки мы нашли мертвого беркута. Пройдя с километр, я забеспокоился: камня не было и, главное, не было никаких признаков дороги. Я спустился к руслу и ускорил ход. На одной из полянок я наткнулся на их рюкзаки и увидел удаляющуюся в кусты голую спину Владимира и белую панамку Толика. Я свистнул им, они свистнули мне в ответ, но все-таки ушли. Я решил идти за ними вЕрхом, метров 100-150 выше по склону. Вскоре я их увидел сверху, они увидели меня и стали делать мне странные знаки руками: мол иди ищи камень наверху, а они вернуться за вещами. Я увидел, что на левом берегу дальше идет поле, на котором убирали скошенное сено, а на правом петляет дорога и уходит через мост на левый берег. Я вновь спустился к реке и встретил там Владимира и Анатолия. Они оказывается предлагали налегке дойти до камня, посмотреть на него и вернуться. Все это они мотивировали тем, что там, где остались их вещи, чудесная полянка для лагеря, они вероятно надеялись посмотреть финальный футбольный матч в санатории. Я сказал, что иду с вещами к камню один. Толик сказал: «Хоп!» Владимир секунду колебался, потом двинулся вслед за Толиком к камню налегке. Я пошел к их вещам рекой. На Володином рюкзаке оставил записку «Встретимся в Пржевальске на главпочте и т.д...», закончил «ОМ»-ом и подписью.
Странно, я так легко шел по крутым тропинкам, прыгал с камня на камень, не чувствуя усталости и страха. Уверенность и тихая радость вели меня по скалам и тропам к святыне, да еще осознание того, что я свободен. У брода я спросил у мальчика-киргиза, где Тамга-Таш, он показал вверх по течению. Я форсировал реку без рюкзака, сходил на поле и проконсультировался о камне у молодого тракториста, тот сказал, что камень на правом берегу. Я пошел узкими тропами, продираясь сквозь колючую облепиху, иногда сгибаясь в три погибели, чтобы не зацепиться. На другом берегу был дом лесника с садом, я опять форсировал реку и спросил о камне у лесника. Он показал мне, как пройти к камню и добавил вслед: «Там у реки конь с седлом, ничего не трогай.» - «Ничего не трону», - поклонился я и зашагал к переправе.
С того берега засвистели. Это Толик и Володя. Они сказали, что были у камня и завтра утром придут фотографироваться. Я сказал, что подожду их. Пришел наконец к камню и поставил палатку.
Камень состоит как бы из двух частей: северной и южной. Может быть раньше он был монолитом, но затем исключительно правильно треснул по середине. В расщелине застрял небольшой осколок. Совсем рядом с восточной стороны в полуметре от камня проходит тропинка. У южной части камня растет куст, весь обвешенный тряпочками паломников. Я тоже привязал к нему свою зеленую ленточку. Когда я встал у камня на колени, а затем прислонился к нему лбом, то вдруг увидел бурлящую воронку сознания, в которую, как в сточную трубу, стекало водоворотом всё: жизнь, грехи, мысли и само сознание...
Мимо прошли туристы, молодые киргизы, девушки и парни. Назвали Тамгу-Таш мазаром. Я стоял рядом со своей палаткой и держал в руках мантру. Один из туристов подошел ко мне, извинился и спросил о камне. Прищлось рассказать. Потом я сходил вниз к реке за водой, искупался, приготовил рис и чай, поел. На Терскее тучи и далекие громы.

12 июля
Понедельник
«Сыновья - мои, богатство – моё», - так мучается глупец. Он ведь сам не принадлежит себе. Откуда же сыновья? Откуда богатство?» (Дхаммапада. Глава о глупцах,62)

Судьба с зарею вместе
В последнем зыбком сне
Его без всякой мести
Вдруг разлучили с ней.

Он не проснулся больше,
И день не наступил...

Утром вышел из палатки и сразу же решил снять волосы с головы. Прочитав мантру, я принялся срезать их ножницами. Получалось очень неровно, но примерно через час я состриг большую половину и также с мантрами, увязав их в целлофановый пакетик, принес в жертву Будде и Авалокитешваре. Затем принялся скоблить бритвой плохо выстреженную голову. К полудню на крутом склоне на уровне камня (а я находился далеко внизу в русле реки) появились Толик и Владимир. Толик помог мне добрить голову, а Владимир в это время искупался и сделал пранояму у реки, потом сделал фотографии процесса бритья. Наконец голова моя стала похожа на один из речных голышей, даже цвет, по словам Толика, был одинаков. Я предложил напоить всех праздничным чаем и уже стал было убирать палатку, но тут мне объявили, что сегодня никто не собирается идти в Пржевальск и поставили меня перед выбором: или сниматься со стоянки сейчас и там, у них, вновь поставить палатку, либо переночевать у камня и придти к ним утром. Я выбрал последнее. Вероятно они хотели дешево покушать в санатории и посмотреть финальный матч по футболу. Они сфотографировались у камня, садясь перед ним «по-буддистски», поджав под себя ноги, в лотос сесть не смогли, так как ноги не гнулись. Оставшись в палатке один, я стал искать нож и не смог его нигде найти. Потом оказалось, что пропал и мой красный блокнот с адресами и 16 рублями денег. Я лег на спину и стал думать о случившемся. В святом месте. Может это какой-нибудь знак свыше? Оружие, деньги, ненужные знакомые – всё суть привязанности. Ну, Будда с ними, значит так нужно было! Зато нашлись пропавшие на Тосоре иголка с ниткой. Начал накрапывать дождик и довольно крупный. Он барабанил по целлофановому верху палатки и даже залетал каплями в приоткрытое окно. Он не переставал часов до четырех утра. Я лежал в полудреме, закутавшись в спальник, и слушал, когда же прекратится дождь.
Вечером взошел на гору, откуда открывался вид на Тамгинское ущелье и прилегающие речки – древний путь паломников из Тибета на Иссык-Куль (равноудаленное озеро между Каспием и Байкалом). На холме, где я стоял, выложены камнями круги, может быть тут раньше ставили юрты. И опять дождь с очень сильным ветром.


БУДДИСТ-ПАЛОМНИК У СВЯТЫНЬ ИССЫК-КУЛЯ. 2

13 июля
Вторник
До полуночи шел дождь, потом стих и сменился пронизывающим холодом. Чтобы согреться, я съел весь кусковой сахар (8 кусков) и несколько раз прикладывался к пакету с молочной смесью. Наконец дождался 6 часов, выполз из палатки, сложил вещи, прочитал мантры у камня и покинул стоянку. Где-то далеко за горами поднималось солнце, а небо было синее-синее, ни единого облачка. На душе было спокойно – я зарядил магической силой святого тибетского камня мантру и талисман. У домика лесника выбежали из-за угла и залаяли две собаки, но подойти ко мне не решились. Правда та, что побольше, все-таки помчалась за мной следом с явным намерением меня покусать, но я вовремя развернулся, и собака, как промахнувшийся мимо тореадора бык, проскочила мимо, затихла и убежала прочь. Когда я пришел в лагерь Толика и Владимира, первый еще спал, а второй делал пранояму у реки в белой парадной куртке. Поели плова, попили чаю и пошли. Через территорию санатория, где они и посмотрели вчера финал по футболу, наелись и отоварились. Санаторские обитатели с презрением смотрели на нас – диких туристов. После долгого блуждания по улицам и полям вышли наконец на шоссе и простояли на самом солнцепеке около полутора часов. Нас так никто и не взял. Толик сказал «Езжайте» и пошел купаться в Иссык-Куль. Мы с Владимиров перебазировались километра на два вперед под тень деревьев. Оттуда мы видели, как Толик сел на «Урал»-кран и счастливый покатил в сторону Пржевальска. Тогда и мы решили разделиться. Я пошел вперед, перешел через реку Барскаун и уже было добрался до следующего населенного пункта, как вдруг увидел автобус и поднял руку. Автобус остановился метрах в двухстах от меня, кого-то высаживал, потом подъехал и ко мне. В автобусе я встретил Володю. Доехали до Пржевальска. Одноэтажный городок колониально-казачьего образца, только немногочисленные новостройки 4-5 этажные. Съели исключительно вкусное мороженое, казалось, что это охлажденное парное молоко, поели также лепешек и сочников с творогом. Отправились к буддийскому храму, что за кинотеатром.
Храм оказался действующим, но службы в нем почему-то велись мусульманские. Я сел на ступеньки и попытался уловить его прежнюю ауру. Пришло только состояние святости от резных деревянных стен, колонн и драконов по углам крыш. Внутри все было глухо. Меня облепили темнокожие дети и стали спрашивать, откуда я. Я ответил и в свою очередь узнал, что завтра здесь будет в половине третьего служба, что придет имам. В башенке рядом с храмом множество кумганов. На обратном пути к центру города Толик похвастался приобретением – иранская миниатюра. Я с Владимиром приобрел чудесные дешевые пиалы, а он еще и импортную парфюмерию: деодорант Таити, финское мыло и индийские шампуни. На ночь расположились за городом у рыбозавода, между бурным арыком и рекой. Попил я с ребятами последний раз чай и лег спать.