Почему они падают?

Я пришла на кухню. (Так мы именуем небольшое помещенье с чайником и микроволновкой) Развела в огромном бокале с надписью на боку «Чай» невкусный растворимый кофе. Я только что отнесла редактору очередную сводку МЧС: опознано 80 тел, всего погибло 170 человек… Эти и другие цифры стучали у меня в голове уже несколько суток. Мне казалось, я знала уже все подробности этой страшной катастрофы. И, если бы меня разбудили ночью (хотя ночью я и так не спала уже давно), я бы, конечно, сказала с точностью до метра высоту, с которой начал педать самолёт, и с точностью до секунды время, когда поступали сигналы SOS… Благодаря этой точности мои репортажи занимали первые позиции в телерейтингах, и шеф "не мог на меня нарадоваться". Я же решительно не понимала, чему можно радоваться...
Ещё мне казалось, что зрители ждут от меня чего-то другого… Может быть ждут, что я назову им истинную причину трагедии, может быть, не верят мне? Но чёрные ящики ещё не расшифровали. И каждый свой репортаж я заканчиваю фразой «Официальная версия катастрофы станет известна через несколько недель»...
Глядя в открытое окно, я увидела, как под белыми облаками летит белый авиалайнер. Самолётом ЭТО назвать было невозможно. Он был ослепительно красив: блестящий, будто выкрашен перламутром. Он даже казался голубоватым…или это небо отражалось в корпусе лайнера?... И он не летел. Он медленно и беззвучно плыл по самой середине неба, задевая широкими крыльями пушисто-мягкие облака... Траекторией полёта лайнера была ровная линия. Такая же ровная, как новенькая автотрасса. Лайнер на невидимых колёсиках ехал по воздуху. Спокойно, без рывков, медленно и осторожно...
«Почему они падают?», - окликнул меня наш оператор. (вероятно, я не слышала, как он вошёл)

...Мы стоим у раскрытого окна и смотрим в давно уже опустевшее небо. На щеках у меня слёзы.