Дневник участкового доктора

 Вчера на отделении отмечали очередной день рождения. Даже два – старшей медсестры и участкового доктора. А заодно и день медика, который уже прошёл, но остался неотмеченным. Разошлись поздно, так как дело было после вечернего приёма. А на следующий день приём утренний, надо придти к девяти. Встаю утром вроде бы ещё ничего, но через какое-то время начинаю ощущать лёгкие признаки похмельного синдрома. Организм настойчиво требует улечься обратно в кровать и не вылезать из-под одеяла, по крайней мере, до обеда. После мучительных поисков уважительной причины неявки на работу, всё-таки выхожу из дому, правда, с опозданием.
Около моего кабинета нетерпеливо ждёт доктора кучка бодрых детей. Подтянутые мамочки уже успели их привести к самому началу приёма и теперь многозначительно поглядывают на часы. Натянуто им улыбаюсь и открываю дверь. С трудом подавляю желание улечься на кушетку для осмотра больных и забыться на пару часиков, пока не кончится приём. Но в кабинет вбегает шумный малыш и с ходу кричит:
- Привет, как дела? А я болею!
- Хорошо, - говорю. О том, что я тоже болею, не распространяюсь, - подходи ко мне.
-Вы знаете,- обеспокоено начинает мама, - у него вчера два раза был жидкий стул; один раз такой кашицей…
Внимательная мамочка просто с патологической обстоятельностью описывает, какого цвета, формы было это физиологическое отправление, с какими комочками, прожилками – всё очень подробно. Ничто не укрылось от её бдительного взора. Особенно её смутил на редкость неприятный запах
- Я на всякий случай захватила с собой баночку с анализом, - вдруг сообщает она, ожидая, вероятно, что я похвалю её за предусмотрительность, - хотите посмотреть?
С трудом сдерживая возглас «Не хочу!», с преувеличенной озабоченностью и наигранным интересом смотрю на баночку, которая тут же оказывается под моим носом. Может быть, в любой другой день я с удовольствием рассмотрела бы её содержимое, но только не сегодня, когда лёгкое подташнивание вот-вот перейдёт в тяжёлое. Жестом останавливаю попытку мамочки открыть банку.
-Да-а,- говорю я, подавляя гримасу отвращения, - дело неважное. Сейчас пишу вам направление, отнесите это в лабораторию. Хорошо, что вы собрали анализ.
Пусть в лаборатории разглядывают это произведение под микроскопом. Смотрю малыша, щупаю его живот – он весело хохочет и отбивается от меня руками и ногами.
Объясняю диету, расписываю в карточке лечение… Начинается обычный рабочий день. За разговором перестаёшь замечать своё состояние, и постепенно приступ мизантропии проходит. На вызовы иду довольно бодро.