Традиция. Ненаучная фантастика

1
Новоявленный кандидат наук, пережив утром положенные «пятнадцать минут позора», давал банкет. За длинным столом сидел сам раскрасневшийся от смущения и алкоголя кандидат, его коллеги, доценты и профессора. Застолье шло не первый час, и разговоры приняли направление весьма далекое от надоевшей всем диссертации.
– А я вам говорю, НЛО есть! Тысячи свидетелей, снимков и видеозаписей! – возбужденно доказывал свою точку зрения профессор философии Арсений Модестович, энтузиаст уфологии и всякой мистики.
– Ну, хорошо, пусть они есть. Пусть! – отвечал ему доцент Сироткин, поддевая вилкой маринованный грибок. – Но представьте себе перспективы их существования. Миллионы летающих тарелок атакуют Землю, человечество утоплено в крови межзвездными завоевателями! А выжившие превращены в рабов.
– Вот тут я с вами не согласен, категорически не согласен! – Арсений Модестович отхлебнул вино из бокала. – Вы не читали рукопись моей последней монографии, мою теорию распространения знания во Вселенной? А напрасно! Я доказываю, что только высококультурной, мирной цивилизации под силу преодолеть межзвездную бездну, чтобы принести культуру и знания другим планетам.
– Вот ацтеки тоже так думали, встретив пришельца Колумба с высококультурными испанцами, – не унимался доцент.
– Какой же вы батенька отчаянный спорщик! Да вы только представьте, как многому могут нас научить те, кто нашел способ укротить межзвездную бездну, какие перспективы откроют принесенные ими знания перед человечеством: лечение рака, решение энергетического кризиса, улучшение… усиление…
Невероятные чудеса лились из уст профессора.
Банкет шел своим чередом.

2
– Мужик, третьим будешь?
На пустыре рядом с тускло мерцающим костерком сидели два бомжа. Один толстяк, другой худой, с длинным, как у орла, носом.
Проходивший мимо скорым шагом Арсений Модестович поправил очки привычным жестом близорукого человека.
– Простите…
– Уже простили. Садись, трахнем по маленькой.
– Да я вообще-то не…
– Хорош свистеть, очкарик! – Носатый шумно втянул ноздрями воздух. – Вино сухое, красное, три бокала, ликер кофейный, рюмка, потом коньяком заглянцевал, с лимончиком.
Арсений Модестович подивился обонятельным способностям бездомного.
– А ведь и правда, так и было. Но я, знаете ли, домой спешу, жена ждет, теща…
– Короче, семьянин, кончай ломаться! – Толстяк полез во внутренний карман, достал пистолет, и направил дуло прямо в лоб профессору. – Садись, кому говорят!
Арсений Модестович предпочел не спорить с нетрезвым и вооруженным собеседником.
Толстяк повернулся к носатому:
– Принеси-ка, друг, флакончик.
Тот встал и пружинистой походкой двинулся в сторону соседнего одиноко стоящего сарая.
– Приятель у нас помер. Поминаем вот. А ты не обижайся. Выпить-то надо, а третьего нет. Традиция, сам понимаешь. – Толстяк засунул пистолет обратно в карман.
– Вы меня извините, но и вдвоем тоже вполне можно…
– Нельзя!!! Говорят тебе – традиция. Закон! – Толстяк поднял палец к небу.
Носатый вернулся с бутылкой, разлил мутноватую и дурно пахнущую жидкость по пластиковым стаканам.
«Самогон» - подумал профессор.
– Ну, не чокаясь… спи спокойно, дорогой товарищ…
Арсений Модестович осторожно пригубил. Глотнул, закашлялся.
– Хороша, а? Скажи! Градусов шестьдесят будет. Да ты закусывай, закусывай. – Носатый протянул кусок хлеба и лук.
– Из чего гнали? – поинтересовался Арсений Модестович уже для поддержания разговора, жуя хлеб.
«Вот он, настоящий русский народ. А мы сидим с бумажками, думаем впустую. Все суета! Вот она, жизнь». Профессор уже изрядно захмелел, в голову полезли философические мысли.
– Так из приятеля и гнали, когда тот помер, – изрек толстяк. – Тут главное, понимаешь, чтоб человек был хороший, чтоб крепость в человеке была, тогда и первачок что надо полу… Да ты что! Тошнит?! Это же настоящий самогон! Да пошутил я, пошутил! Из картошки гнали! Эки у вас организмы слабые! Отдышись, отдышись…
Арсений Модестович откашлялся.
– Ладно, браток, – толстяк положил руку на плечо носатого. – Домой пора. А ты, очкарик, иди. За кампанию благодарствуем.
Двое встали, пошли в сторону сарая. Громко лязгнула железная дверь.
Внезапно поляна осветилась яркими огнями, раздался резкий свист, сарай оторвался от земли и, резво набирая скорость, исчез в звездном небе.
…Арсений Модестович лежал на спине, сбитый с ног мощным воздушным потоком, долго, раскрыв рот, таращился в звездное небо и сжимал в руке пистолет, очевидно оброненный толстяком.

3

– Пришел, Арсюша! Наконец-то! Ой, милый, прочитала твою рукопись про внеземной разум – потрясающе!!!
Жена, из его бывших студенток, имела слишком малый супружеский стаж для критического отношения к полету мысли мужа, что пока отличало ее от трех предшественниц.
Профессор длинно и угрюмо посмотрел на притихшую удивленную жену. Потом, не говоря ни слова, прошел в кабинет, прихватив из кухни бутылку коньяка.
Всю ночь из-за двери его кабинета доносился звук разрываемой бумаги и страшные ругательства.

4

На другой день по дороге в институт Арсений Модестович нечаянно толкнул нищего, просящего милостыню у входа в подземный переход.
– Извините…
– Вы, господин профессор, вернули бы пистолетик лазерный. – Нищий льстиво улыбнулся, обнаружив растущие неравномерно гнилые зубы. – Тут один из наших обронил вчерась…
Изумленный ученый молча вытащил из «дипломата» оружие, протянул его нищему и быстро зашагал прочь. Внезапно он остановился, как будто что-то вспомнил, и бегом вернулся к переходу.
– Простите. А что это за закон, по которому пить можно только на троих, о чем говорил ваш э-э-э… коллега?
– Да чистой воды анахронизм. По нашим законам распитие алкоголя группой менее трех запрещено. Давно пора отменить. Но пока действует, а нам приходится выполнять.
Арсений Модестович постоял, смущенно поковырял носком туфли асфальт и спросил:
– Я, извиняюсь, но мне кажется, здесь имеется определенное сходство с одной русской традицией.
– Конечно, имеется! Это все, что позаимствовал один земной народ у наших посланцев лет пятьсот тому назад.