Шагая к миру в мир

Настроение у Виктора Васильевича Васильева в этот день было не очень хорошим. С утра на него наорал начальник за то, что тот пролил кофе на «очень и очень важный документ». Всё бы ничего, контракт можно распечатать заново, да только подобных случаев у Виктора Васильевича за все его три года работы в фирме «Инвест Корп» накопилось достаточно, чтобы начать подыскивать себе новую работу.
На счету Виктора уже числились: разбитые чашка и зеркало, плюс, перегоревший радиоприёмник, который он подключил к компьютерной сети. Плюс, ещё сгоревший электрочайник, который он забыл выключить. Но это всё мелочи. А вот когда он стёр файлы, содержащие всю деловую переписку, отчёты, бизнес – планы, маркетинговую аналитику фирмы за пять лет, тогда было серьёзное внутреннее расследование, грозящее не только увольнением, но и возможно судом. После этого случая стоило произойти ещё одному мало-мальски незначительному происшествию, - и всё – дверь открыта. Вот сегодня-то это роковое происшествие и случилось. Неловко поднятая чашка с только что заваренным кофе, контракт, сулящий большие прибыли, и Виктор Васильевич с этой чашкой, стоящий над контрактом. Всё это соединилось в одном месте и в одно время. Итог: большое чёрное пятно посреди листа бумаги формата А-4, гнев начальника и долгие объяснения с кредиторами.
В связи со всеми этими событиями, понимая, что работать ему осталось считанные дни, Виктор решил напакостить фирме специально и вполне сознательно. Он сел за компьютер и подключился к Интернету. «Расслабьтесь, господа – фирма платит!»- подбодрил он себя. Часа два он бродил по разным сайтам, пока не набрёл на какой-то чат.
- Привет. Я - Базилевс, - представился Виктор.
- Привет. Я - Наблюдатель, - пришёл ответ.
- Чем занимаешься, Наблюдатель? – спросил Виктор.
- Наблюдаю.
- А за чем ты интересно наблюдаешь?
- За всем. И за тобой в том числе.
- Ого! Ну и как успехи?
- Например, сегодня ты получил большой выговор от начальства и тебя, скорее всего, уволят. Ты пролил кофе на контракт. На тебе чёрный костюм. Твоё имя Виктор, фамилия Васильев. Тебе 28 лет, сейчас ты сидишь один в кабинете на своей работе в офисе. Фирма «Инвест Корп». Продолжить?
«Ага!,- сказал Виктор сам себе и облизал губы.- Это уже интересно!»
- А ты случайно не в ней же работаешь? Где–нибудь в отделе «заик» (так назывался отдел «информационного контроля», сокращённо «ИК», от чего и пошло прозвище работников этого отдела).
Он огляделся вокруг. Нет, камер слежения не было.
- Нет, я просто Наблюдатель. Не бойся. Я никому не скажу, что ты уже 3 часа сидишь в сети, вместо того, чтобы работать.
Виктор отключил комп. Минут пять смотрел на тёмный монитор. Потом взял со стола ручку, лист бумаги и написал заявление об увольнении.
***
Он вышел из здания своей фирмы и почувствовал, что ему вдруг стало легко, тяжкий груз ответственности, давивший на него всё это время, исчез. Виктор расправил плечи, вдохнул как можно глубже и пошёл прочь от, так горячо ненавидимого ему, офиса. Настроение у Виктора улучшилось. И он замурлыкал мотив, какой – то весёлой песенки.
- Нет, вы только поглядите на него! – нарушил гармонию в душе Виктора внутренний голос. Его только что уволили, а он идёт себе и песенки поёт. Дурак. Форменный дурак.
- А, отстань! Не видишь что ли, человеку хорошо. А это так редко бывает. – Парировал только что уволенный. – И вообще что ты понимаешь? Я – свободен!
***
Сев в маршрутку, Виктор выгреб из кармана всю мелочь, отсчитал необходимые пять рублей для проезда и отдал их водителю. Затем взглянул на свою ладонь. Там лежали два рубля и десять копеек. «И это всё?!» - подумал Виктор. «Ага! То – то ты всё песенки пел!», - встрял тут же внутренний голос. Виктор сжал руку в кулак и засунул её в карман.
В окне маршрутки мелькали серые грязные улицы, уставшие плохо одетые прохожие. Их лица не улыбались. Улыбалась только молодёжь и подвыпившие прохожие, да и то не все. Виктор подумал о своём лице, также, наверно, неулыбающемся, и понял, что в этом он един с народом. Но почему – то это открытие его не очень обрадовало.
На перекрёстке зажёгся красный свет светофора, и машина остановилась. Весь вид из окна занял большой рекламный плакат. На нём в ярких сочных красках было изображение одной из центральных улиц города. А на фоне улицы хорошо одетая симпатичная девушка. «Я люблю этот город»,- прочёл надпись на плакате сосед, сидевший перед Виктором. «А я вот его ненавижу», - добавил он, обращаясь к своему приятелю, сидящему рядом слева.
- Ты же знаешь, что всё это делается специально, - ответил тот. - Они специально хотят сделать из нации сборище тупых идиотов, истекающих слюной потребителей.
- А кто это они? - спросил Виктор.
- Да транснациональные корпорации, мировой капитал.
- Они обещают рай в рекламе. Только знай, покупай их жвачку или шоколадки и твои мечты в миг сбудутся. Как посмотришь на это безобразие, так и думаешь, что хорошая жизнь существует только в рекламе, – добавил тот, что ненавидел свой город.
Тем временем, машина доехала до нужного Виктору места. Он попросил шофёра остановиться, и вышел. Настроение было окончательно испорчено.
Виктор Васильевич подошёл к своему 18-этажному дому, взглянул на него, отыскал свой балкон на 15 этаже, и сказал : «Ну, здравствуй, дом!»- и вошёл в подъезд.
Так приятно было оказаться дома. И не важно, что привело тебя к нему: горе или радость. Однокомнатная квартира, переделанная в двухкомнатную. В своё время Виктору пришлось повозиться, чтобы одну единственную комнату превратить в две. Для этого он переместил стену в ванной, увеличив площадь кухни на целые 0,5 квадратных метра. Потом убрал стену между залом и кухней. А сам зал разделил на две комнаты. Таким образом, в квартире получилось две комнаты: просторная гостиная, где стоял обеденный стол, диван, телевизор, имелся выход на балкон, и небольшая, уютная в одно окно комната- спальня.
Раздевшись, молодой, здоровый, только что уволенный холостяк брякнулся на диван и включил телевизор. С помощью пульта дистанционного управления начал просматривать телевизионные каналы: реклама, сериал, реклама, реклама, сериал, ток-шоу, новости, реклама, сериал, сериал, попсовый клип, ток-шоу, реклама, реклама, сериал. В конце-концов, наткнулся на мультик и весьма обрадовался этому. Тем более, что мультфильм был советский и назывался «Умка». «Ему скоро тридцать, его уволили, в кармане денег два рубля, а он сидит и смотрит мультики!» - забубнил внутренний голос, - «И когда ты поумнеешь? Когда начнешь взрослую жизнь?». Виктор не стал отвечать. За него ответил герой мультфильма встречным вопросом: «А с чем её едят?»
Его разбудил телефонный звонок. По привычке Виктор посмотрел на часы – 18.30. По телевизору показывали рекламу кока-колы и уверяли, что, выпив это пойло, весь мир будет счастлив.
- Привет, Витёк!
- Привет, Санёк.
- Чем занят?
- Да спал.
- Слушай, дело есть. Ты к 19.00 успеешь в нашу кафешку зайти? Посидим, пивка попьём. Колёк и Женёк обещали подтянуться.
- Хорошо, только у меня денег нет. Меня сегодня уволили.
- А, вот как. Ну, тем более это надо отметить. Меня вот жена прогнала.

***
Жена Сашки была не подарок. Виктор не понимал, что он вообще в ней нашёл. Александр был умным, пожалуй, самым удачливым из всей четвёрки друзей. Выучившись на программиста, он получил место в солидной фирме и зарабатывал хорошие деньги. Его жена, по мнению Виктора, была не красива и не умна. Особой добротой и мягкостью характера она также не отличалась. Сашку она пилила изо дня в день. Друзей же, в частности Кольку, в открытую называла бандитами, и не желала видеть их у себя в гостях. Она явно не любила своего мужа, и это было очевидно для всех, кроме Сашки. Между собой друзья решили, что здесь не обошлось без колдовства, иначе Санёк никогда бы не женился на Наташке.
Александр сидел в уютном кафе за одним из пяти столиков и потягивал кофе. Это было постоянное место встречи четверых приятелей, друживших ещё со школы. Они чувствовали себя здесь как дома. Отчасти это было связано с тем, что вот уже лет пятнадцать в этом кафе они проводили своё свободное время, отчасти оттого, что пять лет назад это кафе выкупил Женькин дядя.
А ещё здесь вкусно варили кофе, и всегда имелось, что пожевать. Вежливое обслуживание, интеллигентная публика, место мирное, тихое, чистое. Зимой здесь тепло, а летом прохладно, осенью сухо. А главное: цены приемлемые.
Кроме Александра в кафе практически не было посетителей, если не считать кучки студентов, сидящих за соседним столиком.
 Александр смотрел на них и завидовал им. Он завидовал их свободе и молодости. По годам он был не так уж и намного старше этих студентов. Но это только арифметически. В душе Александр чувствовал себя старым: дряхлым разбитым стариком. Теперь у него другие заботы: работа, семья. Нужно постоянно крутиться, спешить, постоянно доказывать свое право на достойную жизнь. Это угнетало. Угнетало тем, что никакого выхода из этого заколдованного круга Александр не видел. « И ведь такое на всю жизнь, до самой смерти»- подумал он. А когда-то, совсем недавно, но боже как давно! Он, Витька, Колек и Женек, а так же еще несколько парней, приведенных Женькой, сидели вот так же за столиком. «Вот!» - сказал Витек, вытащив книгу и положив ее на стол: « Это миксер для мозгов!» На книге было написано: « Ф. Ницше «Так говорил Заратустра.».
-Да это же долбанная фашистская идеология! - с призрением сказал один из тех кого привел Женек, по виду – гранжер.
- Да ты не сечешь. Ницше считал себя славянином, а немцев за полных уродов держал. – возразил ему Колек.
И они начали читать. Для Сашки эта книга стала откровением, и на долгое время околдовала его. Как это было давно!
Ожидая своих друзей, Александр Конев с интересом подслушивал беседу своих соседей. В центре внимания был кареглазый, с длинными чёрными волосами парень, лет девятнадцати. На его чёрной джинсовой куртке висел круглый значок, в центре которого находилось красное сердце, а в центре сердца жёлтый крест. По краю рисунка была видна надпись: «Бог есть любовь». Этот парень как раз и объяснял принципы своей веры. Как понял Александр из его отрывистых реплик, парень принадлежал к баптистам. Окружавшая его молодёжь задавала ему различные вопросы, а он отвечал на них.
В данную минуту он только что закончил говорить о смерти, загробном мире и похоронных обрядах. Тема, а главное манера, с которой говорил расспрашиваемый, была мрачной, и потому, как он только что закончил, в помещении стало тихо. Через минуту тишину нарушил вопрос одного из слушавших. «А у тебя есть какие– нибудь радости в жизни?» Посмотрев на спрашивающего, на его цвет кожи, застывшие глаза с сужеными зрачками, несмотря на то, что в помещении было тусклое освещение, Александр решил, что он наркоман. Потому, как был задан вопрос, чувствовалось, что спрашивающий не верит баптисту и считает его пропащим человеком, у которого серая скучная жизнь.
- Вся моя жизнь – это радость, – ответил баптист, - когда я молюсь, то радуюсь. Потому что молитва – это радость. Нельзя ведь молиться Богу и не радоваться. А ещё я радуюсь тому, что я живу, и что Бог дал мне это чудо-жизнь. Каждое утро я встаю и благодарю Бога за это. Разве этого не достаточно, чтобы радоваться?
Его речь прервалась, так как входная дверь открылась, и в кафе вошёл Николай Колодкин.
Впечатление, которое производил на людей своим видом Николай, стоило молчания. Рост под два метра, широченные плечи и борода лопатой. Илья Муромец, да и только. Николай Колодкин уважал силу и любил её. И если из всех четверых закадычных друзей Александр был самым умным, то Николай был самым сильным и здоровым. От природы Николай был наделён огромной силой, ко всему прочему он увлекался спортом. Сначала был бокс, потом кикбоксинг, далее дзюдо, самбо, греко-римская борьба, айкидо. Не существовало ни одного боевого искусства, которым бы он не занимался. Ко всему прочему он не забывал бегать по утрам, заниматься плаванием и качать мускулы в качалке.
-Привет, Санёк,- поздоровался Коля и протянул для пожатия руку.
-Привет,- в свою очередь поздоровался Санек, и его рука утонула в здоровой, мозолистой, но мягкой лапище друга.
О, Александр знал, на что способны эти руки. Однажды, это было сразу после окончания школы, они возвращались вдвоём после какого-то концерта. Время близилось к полуночи. Чтобы срезать путь, они пошли дворами, а не по дороге. Дело известное, на них, как говорится, наехала местная гопота. Слово за слово и началась драка. Нападавших было десятеро. Если учесть, что Александр интеллигент в четвёртом поколении, то даже трое, таких как он вряд ли справились бы с одним из нападавших. Поэтому Николай, что называется, принял весь огонь на себя.
Нападавшие не были полностью дураками, они видели, что парень здоровый и один на один им с ним не справится. Поэтому они применили хитрую и весьма распространённую тактику: окружили его и налетели со всех сторон. Хватали за руки, ноги, одежду, волосы, чтобы сковать движения, повалить его на землю и пинать его ногами, не давая встать. Это было похоже на свору собак, вцепившихся в медведя. Однако их задумка не удалась. Николай легко стряхнул их с себя, и они легли вокруг него. Дальше руки Николая превратились в два отбойных молотка. Один удар его кулака, и лицо врага превращалось в кровавое месиво. Теперь уже не они ему, а он им не давал подняться с земли. Не успев подняться, нападавшие снова валились на землю со сломанными носами, выбитыми зубами и свёрнутыми челюстями.
Санёк всё это время стоял в стороне и наблюдал. Ему было жутко страшно и противно при виде крови, но в то же время он чувствовал некое возбуждение и иногда сам порывался вступить в драку. Тем временем, нападавшие поняли, что дело плохо: некоторые из них уже не пытались подняться – одни катались по земле воя от боли, другие вообще не подавали признаков жизни. Когда двое убежали, Саша подумал, что они струсили, и драка закончилась. Однако через некоторое время они вернулись и вели с собой подкрепление, человек двадцать- тридцать, вооруженных дубинами. Николай схватил одного из тех, кто был под рукой и швырнул его в сторону бежавшего подкрепления. Несколько человек упало сбитых летевшим телом. Уличная драка это не рыцарский турнир. Поэтому, схватив еще одного, Николай сомкнул пальцы на шее несчастного, и поднял его над собой. Схваченный задрыгал ногами в воздухе, захрипел, пытаясь своими руками разомкнуть железную хватку Колиной руки.
- Стоять! – рявкнул Николай. – Я ему шею сверну!
Толпа остановилась. Санек и Коля, державший своего заложника словно факел, начали отходить. Некоторое время толпа медленно шла за ними. То ли это была надежда на то, что Николай отпустит заложника, и тогда бы преследователи накинулись на него и отомстили. То ли это была дворовая честь, которая велела не бросать товарища в беде. Но, скорее всего ни то ни другое.
- Слышь ты, крутой! – раздалось из толпы.- Ну мы все поняли. Отпусти пацана!
Через некоторое время, они все-таки отстали, и Коля отпустил задыхающегося заложника.
Когда Коля сел рядом с Сашей, появилась официантка – Катя, одна на все заведение и спросила: «Как всегда, квасу?» «Да».- ответил Николай. Он, будучи спортсменом, вообще не пил спиртного. Тем более, что считал себя славянофилом и квас для него был священным напитком. Увлекаясь боевыми единоборствами, Николай не мог обойти своим вниманием такой вид как славяно-горетская борьба. Постепенно он полюбил этот вид борьбы. Всерьез начал изучать историю и культуру Древней Руси. Все было бы хорошо, если бы он не связался с одной их неонацистских группировок. Тогда он, поддавшись веянию времени, учился на факультете «финансы и кредит». Кое-как проучившись, первый семестр, Николай провалил сессию и был отчислен.
Весной его забрали в армию, а в январе он уже штурмовал город Грозный. Вернувшись из армии, Николай полгода делал только две вещи: молчал и пил водку. Из этого состояния его вывела Аня. Она работала в библиотеке. Там они и познакомились – когда у Николая были краткие просветы между запоями, он иногда посещал библиотеку. Увлечение историей не умерло в нем. Вскоре они поженились. Николай перестал пить, поступил на исторический, окончил его. И теперь аспирант, попутно работющий в кузне художником по металлу.
- А где ваш друг? - Спросила официантка Катя. Друзья поняли, что речь идет о Викторе, который нравился Катерине. Все это видели и знали, один только Витек ничего не замечал.
- Скоро придет.- ответил, улыбаясь Саша.- А вот и он!
В кафе, весь согнутый и какой-то не выспавшийся, вошел Виктор.
- Ну что, теперь осталось Женька дождаться.- Подытожил Николай.
-Мне водки. - Отвечая на немой вопрос Кати, потребовал, ни с кем не поздоровавшись, Виктор.

***
Тем временем, Евгений Жуков сидел в маршрутке, которая стояла в пробке на мосту. За окном в темноте виднелась взбаламученная ветром Волга. Шел дождь. Впереди возвышался чернеющей громадой правый берег. На самом его верху взгляд привлекали три объекта: Обелиск- памятник погибшим в Великой Отечественной Войне, гостиница «Венец»- самое высокое здание в городе, и светящийся во тьме Мемориал.
О, это зрелище стоило посмотреть. Мемориал был построен в стиле «холодного космизма брежневских времен» и чем-то напоминал языческий храм. В общем-то, это было недалеко от истины. Казалось, на фоне погруженного во тьму берега и затянутого черными дождевыми тучами вечернего неба, Мемориал парит в воздухе. Евгений знал, что в ясную ночь это чудо можно было увидеть с противоположного берега с расстояния в тридцать километров, при условии, что между смотрящим и зданием будет голое поле, и взгляд не наткнется на заросли или застройки.
Евгений считал себя поэтом и свято верил в силу слова. «Сила слова может изменить мир!- говорил он как-то своим друзьям. – Она же может его разрушить! Да что там! Слово создало мир! И Оно же его спасло! Страшна сила слова. Она чарует, западает в самую душу. Но это все мелочи, слова! Это только подготовка, а вот когда начнутся дела… Когда я пойму, что слова бесполезны, что меня никто не слушает и не слышит, тогда я погибну! Иногда приходит время, когда люди перестают слушать поэтов! Ужасное время. Поэты умолкают и их заменяют пулеметы».
Женек действительно был поэтом, он писал стихи. И они многим нравились, но их никто не печатал. Было время, когда Женек пел песни на свои стихи в одной из довольно-таки популярных среди местной публики рок групп. Группа участвовала в различных рок-фестивалях. Три раза давала сольный концерт, записала два альбома, за свой счет и распалась. После окончания филфака, Евгений понял, что ему не светит стать знаменитым поэтом. Однако, он нашел себя в рекламе. Сочиняя слоганы и рекламные тексты, иногда ему удавалось под видом рекламного текста предоставить что-то свое давно уже сочиненное. Работа ему нравилась. И возможно, что в другой подобной ситуации, которая возникла на мосту, он нашел бы что-нибудь сочинить.
Но мочевой пузырь Евгения требовал немедленного освобождения. И с каждой минутой это требование становилось все настойчивее и настойчивее. Кто не стоял в пробке на единственном на весь город мосту через Волгу, тот потерял бесценный жизненный опыт. Когда вы двигаетесь со скоростью один метр в пятнадцать минут, а выйти из транспорта нельзя (мост стратегический объект), то у вас есть время, о чем задуматься. Не важно, куда и зачем вы ехали, отбросьте все это. Ваша жизнь осталась где-то там на берегу. А здесь между берегами, вы принадлежите мосту. Три километра старого металла и бетона. Вот ваш бог. Но Евгению, как и всем его попутчикам, было глубоко плевать на мост. Они ругались и стонали или тупо ждали окончания этого кошмара.
Евгений достал свой мобильный телефон и набрал номер Александра.
-Женек ты где ?- раздался голос Санька в трубке.
-Да, тут затычка на мосту, так что я задержусь.
-Ну, мы не торопимся, так что мы тебя ждем.
Он отключился.

****
- Она сказала, что работа для меня важнее, что я совершенно не уделяю внимания семье. – Жаловался друзьям на свою жизнь Санек. – Что, значит, не уделяю? А дорогие платья, а украшения чуть ли не с каждой получки? Это так, как должное, да? А то, что ее каждое лето вожу на отдых и лечение от ее, не существующих болезней куда-нибудь за границу, это что не в счет?
Виктор и Николай переглядывались между собой и молча слушали излияния друга. Было видно, что для Александра уход от жены, вернее было бы сказать, что ушла она от него, а не он от нее, был тяжелым испытанием. Этот парень до сих пор влюблен в свою жену и верит, что, и она его любит. Хотя любому, очевидно, что она его не любит, не ценит и не уважает. «Ну, точно ведьма!» - подумал Виктор. – Замуж она пошла только из-за денег Сашки».
- Все еще образуется, Санек, – пытался успокоить его Николай. – Чего не бывает в жизни. Ну, поругались, поссорились, у кого не было?
- А я так тебе скажу – забей на нее. Разведись. Детей у вас нет. На земле стоишь крепко – не пропадешь, – советовал Виктор. – Это я тебе как друг говорю. Нам – твоим друзьям, она никогда не нравилась.
Александр смотрел на Виктора, слушая но, не слыша его.
- Мы просто говорим тебе…
- Витек! – одернул его Николай.
- Нет, я скажу! Мы считаем, что она ведьма, и вышла за тебя только из-за денег. На тебя ей наплевать!
Конечно, при других обстоятельствах Виктор ничего подобного не сказал бы, но плохое настроение и водка, выпитая уже в изрядном количестве, убрали преграды мешавшие сказать такое.
- Мы, конечно, тебе ничего не говорили. Ты сделал свой выбор. Но теперь послушай, что я тебе расскажу про нее. Она…
- Не слушай его. – Перебил речь Витька Коля. – Он пьян и у него то же проблемы.
- Ах да. Тебя, что, правда, уволили? – спросил Александр.
- Да, куда уж до ваших! – огрызнулся Витька.
Он разозлился, услышав вопрос Санька. Наверное, виной тому была водка. Виктор осознавал это, но ничего не мог с собой поделать. Ему хотелось как-то нагрубить, оскорбить Сашку.
- Хорошо вам – везунчикам! У Кольки – семья, жена – полная гармония. У тебя – обратился он к Александру, – крутая, работа и серьезная зарплата. У Женьки есть идея, вера в нее. Все вы чего-то добились, и или чего-то пытаетесь добиться в жизни. А я что? Неудачник, растяпа. Вечно рассеян и не собран.
- Да найдем мы тебе работу. Я у своих поспрашиваю. – сказал Александр.
- Что-то Женьки давно нет. – Беспокоился Николай. – Санек позвони ему, где он там?
Александр взял телефон и набрал номер Женьки.

***
 Конечно, Евгений Сергеевич Жуков был хорошо воспитан и соблюдал общепринятые нормы поведения. Но в этот вечер он, после недолгих колебаний решил, что до кафе не дотянет. И поэтому, когда вышел из маршрутки, то свернул в какой-то темный и безлюдный переулок. Что поделаешь, нужда заставала человека и не таких обстоятельствах. Выбрав место, Женек начал расстегивать ширинку, предвкушая долгожданное облегчение. И в этот самый момент у него зазвонил мобильник. Рука Евгения потянулась к внутреннему карману пальто. И тут Евгений услышал у себя где-то в затылке треск. Ноги Женька резко подогнулись, окружающий мир потянулся куда-то вверх. Женек потерял сознание.
Когда очнулся и захотел пошевелиться, то резкая боль пронзила и парализовала все его тело. В ушах стоял гул. Вокруг было темно, то ли из-за того, что место было темное, то ли из-за того, что Женек ослеп. Чьи-то руки проворно шарили по телу Женки. Эти руки уже успели вытащить бумажник, сотовый телефон, снять часы, кепку, туфли. «Ну, че ты там возишься?» - раздался голос из далека. « Сейчас».- Раздался голос поближе. Руки начали расстегивать ремень на брюках Евгения. « Фу, да он обосался!»- раздался близкий голос.
Тело Евгения перевернули на бок, и он почувствовал, как половина его лица погрузилась в холодную грязь. Дорогой кожаный ремень в ту же секунду был снят. Евгений вдруг понял, что его грабят, а он ничего не может сделать, никак не может этому помешать. Ему стало так противно, он почувствовал такую обиду и такое унижение, каких не испытывал никогда. «Как же так можно обращаться со мной? – подумал он. – Так, будто я – неживой, не чувствующий и не страдающий человек?» Руки последний раз обыскав беспомощное тело Евгения, наткнулись на крест, висевший на его груди. Резким рывком они сорвали его. «Не трогай!» - закричал Евгений, но крика не получилось, вышел тихий стон. Крест был простой – медный, и не представлял для грабителей ничего ценного. Но для Женька он был бесценен! Это был подарок матери, которая умерла, когда ему было три года. От боли, но теперь не столько физической, сколько душевной, Женек потерял сознание.
Очнувшись, Евгений уже мог двигаться, хотя боль была в несколько раз сильнее, чем прежде. Встать он не мог, но переворачиваться или ползти, хоть и с большим трудом, ему удавалось. К нему частично вернулось зрение. Его трясло от перенесенной обиды и холода. Евгений чувствовал, как кровь вытекает из раны у него на голове с каждым его движением, с каждым стуком сердца. Медленно он поз на свет. Руки слушались с трудом. Пальцы не гнулись. При каждом движении кружилась голова и отдавала болью во всем теле. Периодически он терял сознание. Очнувшись в очередной раз, он обнаружил, что идет снег, и он замерз так, что еле шевелится. Он сделал попытку проползти еще немного к свету, но потерял сознание и новая порция горячей крови из его раны стекла по его волосам, шее, плечам и смешалась с грязью.
Есть время, оно бывает летом, часа в 4-5 утра. Когда солнце еще не встало, но уже светло. В это время город еще спит. Мирно, тихо. Улицы пустые. Никакого движения. Тихо настолько, что свои шаги кажутся конским цокотом. Воздух легкий, прозрачный. Дышится легко. Есть что-то мистическое, сказочное в это время. Это даже временем назвать нельзя. Потому что оно застыло, исчезло. И всегда, когда попадаешь в эту сказку, хочется петь.
Все те же улицы и дома, но какие-то не те. Днем они заполняются гремящими трамваями, рокочащами автомобилями, гомонящими и снующими туда сюда людьми. Вся эта масса постоянно движется. Воздух тяжелый и густой от пыли и выхлопных газов. Это привычная картина. Так же привычна картина, когда ночью все это движение и шум пропадают, и город засыпает. Это все понятно и привычно. Никто не обращает на это внимания. А вот когда светло как днем, но тихо и пусто, тогда город кажется чем-то призрачным, каким-то сном. Он чего-то выжидает. Кажется, что вот сейчас завернешь за угол знакомого дома, а там окажется совершенно другой мир. Это ощущение такое сильное, слишком четкое, что бы казаться обманом. Это чары города.
Но вот солнце начинает всходить. Вот по верхушкам деревьев прошелестел легкий ветерок. И все пространство вдруг взрывается птичьим пением. Это чудо! Сотни различных птиц славят новый день. В этот миг понимаешь, что действительно счастлив. Ничего не надо, потому что взошедшее солнце, подувший ветерок и птичья симфония – это и есть иной мир. И он настоящий, он подлинный. Евгений понял это. Он улыбнулся и сделал шаг на встречу этому иному миру.

***
За окном, обложив небо тяжелыми сине-черными тучами, властвовал ноябрь. Он сорвал листву с деревьев, укрыл ею желто-коричневую траву и заморозил, покрыв все это коркой льда. В квартире немногим теплее, чем на улице. Виктор, одевшись в несколько слоев одежды, стоял и смотрел из окна своей квартиры на грязно - серую улицу, спешащих прохожих внизу, и мчавшиеся не смотря на гололед, автомобили. « Они превращают леса в асфальтовые пустыни и строят на них свои железобетонные могильники, которые они называют городами. Эти вонючие, гнойно-помойные ямы, полные лжи, насилия и разврата. Они слушают Филиппа Киркорова и Николая Баскова, смотрят похожие друг на друга сериалы и смеются шуткам Петросяна. Куда они все спешат? – думал Виктор. - Зачем?» Смысл всего этого движения внизу ускользал от сознания Виктора. А ведь и он когда-то так же спешил, и смысл этой спешки был ясен ему. Теперь же для него это была тайна.
Прошел месяц со дня как умер Женек. Слишком долго он лежал на холоде. Слишком много потерял крови. Слишком поздно врачи определили, что у него заражена кровь. И слишком рано он ушел из жизни. Очень рано. Четверо суток агонии…
Николай все твердил : «Почему меня не было рядом?»
Милиция завела дело. Преступников нашли бандиты, которые давали «крышу» Женькиному дяде. Убийцами оказались два двадцатилетних отморозка, жившие в одном из пригородов. Оба ранее судимы. Для порядка им переломали все кости и взыскали моральный и материальный ущерб, а потом отдали милиции. Но Женьку уже не вернешь. Нет больше романтика, мечтавшего, словом изменить и облагородить мир.
 Виктор посмотрел на город. Дома и улицы. «Мы построили цивилизацию, и она стала нашей тюрьмой и могилой - думал он. – А сколько понадобилось сил, чтобы все это создать? Машины, заводы – все это нужно было сделать, а главное, догадаться до всего этого. Вот это стекло, ведь его надо было изобрести. Сколько времени, напряжения физических и интеллектуальных сил понадобилось многим людям на протяжении долгого времени, что бы создать его? Да что там! Огонь и колесо! Они же произвели революцию! А изобретение мотыги или выплавки металла? Тот, кто изобрел лук, был гением. А теперь большинство людей не представляют себе жизнь без телевизора, телефона, автомобиля и компьютера, света и отопления в домах».
Виктор поежился. Стылый воздух проникал сквозь одежду. От него не было спасения. Еле теплые батареи воплощали собой чугунное издевательство над человеческим достоинством. У Виктора Васильевича уже не осталось достоинства. За последние месяцы он ссутулился и сильно похудел. В многочисленных попытках найти работу изъездил и изучил весь город. Он узнал его гораздо больше, чем знал за всю свою жизнь. Из-за отсутствия денег он престал ездить в маршрутках, все реже пользовался общественным транспортом, и все чаще ходил пешком. Ему приходилось экономить во всем. Пришлось сократить расходы на еду. Электричеством он пользовался крайне редко, а о каких-нибудь там развлечениях и думать забыл. Пособия, которое выдавали по безработице, едва хватало на то, что бы заплатить за квартиру. В поисках работы, Виктор задействовал всех своих родственников и знакомых, попутно занимая у них денег. Теперь он должен всем и каждому, а получить работу так и не удавалось. Главное, на кого он надеялся, – это на Александра. Но у него у самого возникли проблемы на работе. Из-за развода с женой он начал опаздывать, что с ним никогда не случалось, грубить сотрудникам и вообще не справляться с работой.
 Виктор посмотрел на свинцовое небо. Там, вверху, ветер с бешеной скоростью гнал тяжелые тучи. Среди этих туч Виктор заметил птицу. Что это была за птица, он не знал. Главное, что привлекло, это то, что она упорно летела против ветра. Летела не то слово! Было видно, что она изо всех сил старается преодолеть поток ветра, но сил ее хватало только на то чтобы удержаться на месте. Иногда птица делала рывок вперед, пролетала некоторое расстояние, но ветер сбивал ее. Она падала, потом оправлялась, поднималась на нужную высоту и снова продолжала свою отчаянную борьбу с ветром. «Вот и я так» – подумал Виктор
- Боже мой – глядя на небо, прошептал Виктор – Дай мне сил, не оставь меня. - Он ни разу не молился. И не знал, как это делается. Но он точно знал, что сейчас он молится. Внутри у него возникло какое-то ощущение, чувство. Будто он стал невесомым, и его понесло куда-то вверх, хотя он знал и ощущал это ногами, что стоит на полу в своей квартире. Какая-то легкость и покой образовалась в его душе. Ему стало хорошо. – Господи, Ты моя последняя надежда. Только Ты и остался у меня. Прошу тебя…- и тут Виктор запнулся. Не о деньгах же просить Бога. Тогда о чем? Ведь вот, миг назад Виктор знал, о чем просить Его, но сейчас он уже не помнил. И это осознание, что он забыл о чем-то важном, чем-то, что словами выразить трудно, повергло его. Внутри у него что-то оборвалось и стало холодным. Чувство покоя и легкости исчезло. Виктор упал на пол и заревел. Именно заревел, а не заплакал. Слезы катились ручьем. А Виктор все повторял: « Ну почему, ну почему?»
* * *
Конец недели, пятница, вечер. Николай, уставший, спешил с работы домой. Хлюпая по слякоти, он шел по тускло освещенной улице , вжав голову в плечи и подняв воротник пальто, чтобы снег, падавший откуда-то из черноты сверху, не попадал за шиворот. В желудке урчало. Взгляд Николая равнодушно блуждал по пространству перед ним, выхватывая из тьмы деревья, прохожих, ларьки, витрины магазинов. Единственным предметом, который удостаивался внимания Николая, были лужи. Их он выделял из слякоти, что разлеглась перед ним блестящей бесконечностью, и старался обходить.
Николай так бы и добрался домой, что, в общем, всегда и было в такое время года, в такую погоду и в такой день. Но случайно, всего лишь на миг, его взгляд обратился чуть вправо, совсем чуть-чуть. И там между ларьков, на каше из грязи и не растаявшего снега, вся мокрая, скукоженная сидела и мерзла кошка. Именно кошка, а не кот. Николай еще с детства умел определять пол кошек и собак, лишь взглянув на них, и никогда не ошибался. Вот и сейчас, несмотря на плохое освещение, он определил, что это кошка. Ну, кошка как кошка. Их сотни, таких вот бездомных и безродных.. Посмотрел и иди дальше. Но Николай не прошел мимо. Он свернул к ларькам, подошел к кошке, нагнулся и взял ее на руки. Кошка даже не пыталась убежать, то ли оттого, что обессилила от голода и холода, то ли оттого, что почувствовала, что подошедший к ней человек не причинит ей вреда. Николай же, спроси его в этот момент, зачем он подобрал кошку, и сам бы не смог сказать почему. Он просто шел домой и нес несчастного зверька.
 Дома было тихо, тепло и сухо. Николай с Аней жили в частном доме, доставшимся жене от родителей. Жены не было дома. Ее не было всю неделю, поскольку она уехала в Екатеринбург на семинар по теме: «Современное состояние русского языка и литературы».
Николай вымыл и высушил кошку. Обыкновенная серая кошка, с чуть распушенным хвостом. Потом взял блюдце, налил в него молока поставил его перед Капой – так он назвал кошку, а рядом с блюдцем положил несколько нарезанных кусочков пошехонского сыра и вареной колбасы.
- Ну, ешь давай. - обратился хозяин к кошке. – Теперь у нас будешь жить – Добавил он, глядя, как Капа лакает молоко. Утром Николай проснулся от ощущения, что на него кто-то смотрит. Он открыл глаза и повернул голову. Рядом с кроватью на полу сидела Капка и смотрела на него. Перед кошкой лежали пять трупиков мышей. «Ого! – воскликнул Николай. – Да ты не любишь оставаться в долгу». Он протянул руку к Капке и начал гладить ее приговаривая : « Молодец, молодец Капка». Капка при этом жмурила глаза и мурлыкала.

* * *
Белое…Белое…. Белое… Все вокруг белое. Крыши домов, машины, деревья, люди, улицы. Все покрыто белым пушистым мягким снегом. Снег пошел со вчерашнего вечера и не переставал идти, а уже был полдень. Виктор поднял голову вверх и посмотрел на небо. Но неба не было. Вместо неба - бесконечная движущаяся и падающая белизна. Крупные хлопья снега падали на лицо Виктора и таяли. Он открыл рот, и снежинки время от времени попадали ему на язык и мгновенно таяли, создавая приятное щекочущее ощущение. Как в детстве. Виктор улыбнулся. На улице было тихо. Большая часть населения отдыхала после новогодних праздников. Шестое января, канун Рождества. «Сегодня родился Спаситель».- подумал Виктор. Он продолжал смотреть вверх, и ему казалось, что он летит где-то в космосе, а падающие мимо него снежинки – это звезды и галактики. «Где-то там счастье»- представил себе Виктор. Резкая боль в животе заставила его вернуться в реальный мир. Организм требовал пищи. Виктор отправился в магазин. Теперь у него появилось немного денег. Он устроился на работу – сторожить ларек два раза в неделю. Хоть какой-то заработок.
В магазине надо купить хлеба, сметаны, пачку макарон, пачку пельменей, немного, совсем чуть-чуть сыра и сливочного масла, а еще лимон, обязательно лимон. Виктор зашел в магазин. Как здесь вкусно пахло! Это какое-то буйство запахов, просто настоящий фейерверк! Пахло свежим, только что выпеченным хлебом. Пахло копченой колбасой, селедкой, сушеной воблой, конфетами, шоколадом и прочими сладостями. У Виктора свело живот, и закружилась голова. Он почувствовал, что его бьет дрожь, появилась слабость в ногах. В глазах потемнело. Он понял, что теряет сознание. Виктор прислонился к стене, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вздохов. Дурнота прошла. Силы вернулись к нему. «Живу». - Вздохнув, сказал тихо Виктор и направился прилавкам. «Вот оно – счастье» - сделал он вывод, беря мягкий, обернутый целлофаном хлеб.
Купив все, что планировал, Виктор вышел из магазина и отправился домой. У магазина, на ступеньках крыльца, сидела старушка и просила милостыню. Виктор сунул руку в карман, выгреб от туда всю мелочь, которая там была, и подал старушке.
- С наступающим праздником тебя бабушка. – поздравил он ее.
- И тебя с праздником сынок. Дай Бог тебе здоровья. Спаси тебя Христос.
« Эге! Когда это ты богатым стал?»- возмутился внутренний голос.
-Да подумаешь. Мне эта мелочь все ровно роли бы не сыграла.
-Да ты знаешь, сколько там было? Тридцать четыре рубля! Целая пачка пельменей! Два, а то и три ужина!
-Потерплю. Рождество все-таки.
- Ага. Так ты капитал инвестируешь в долгосрочные проекты. Местечко себе в раю выторговываешь, а?
- Мне пока и здесь хорошо. Я вот подал старушке, и мне стало хорошо. И ей, наверное, то же хорошо. И день хороший сегодня. Погода – то какая, а? Благодать! Живи и радуйся!
- Угу, говори мне о счастливой своей жизни. Давно ли стенку – то подпирал от голода? В пору самому милостыню просить..
Но Виктор не слушал свой голос. Он шел домой и напевал что-то.

* * *
Весна. Апрель. Все радуется, все поет. Поют птицы, люди, кошки. Поют ручьи и речки, просыпаясь от зимнего сна. Сама весна – это симфония. Если внимательно вслушаться, то можно услышать, как гармонично сочетается капель, смех ребенка, многоголосый хор птиц, журчание ручья и еще много, много звуков сливающихся в гимн жизни, любви и радости.
Виктор шел с очередного собеседования: какая-то фирма заинтересовалась его опытом работы в области экономической аналитики. Да, он все еще ищет работу. Два месяца назад предприниматель, который владел ларьком, где работал сторожем Виктор, разорился. Результаты собеседования были неопределенны. Виктор чувствовал, что он вроде бы нужен, и вроде бы подходит, но работодатель в чем-то сомневался, что-то ему мешало принять окончательное решение. Виктора попросили немного подождать. «Немного подождать! - возмущался про себя Виктор .- Сколько можно ждать? Я и так уже больше полугода жду, вашу мать! И слышу одно и то же: «зайдите попозже», «подождите немного». Достали!»
Виктор возвращался домой пешком. Это стало его постоянной практикой. Он заметил, что время, потраченное на дорогу, и ожидание транспорта превышает время, которое бы он затратил, добираясь, домой пешком. На окружающую весну Виктор не обращал внимания. Когда тебе плохо, а вокруг все хорошо, то тебе еще хуже. Это еще больше угнетает, раздражает.
Свернув с центральных улиц, Виктор пошел прямо через дворы микрорайона. Здесь, внутри, еще лежал неубранный и не растаявший снег. Тротуары и газоны выглядели грязно-серой, желтокоричневобелой кашей, которую бес конца месили и перемешивали пешеходы и автомашины. Дорога, объект в России весьма условный, особенно в весеннею распутицу, петляла между деревьями и домами, припаркованными легковушками и сооружениями на детских площадках. Обойдя угол очередного дома, Виктор встал. Перед ним во всю ширину улицы от дома до дома, раскинулась лужа. На противоположной стороне стоял, весь какой-то сморщенный, небольшого расточка, старичок.
- Э-э-эх. - вздохнул дед, - Измельчала Россия. Лужи и те какие-то не русские, мелковатые.
Виктор направился прямо к старику. Пройдя через лужу, он со словами: «Дай-ка дед, тебе помогу». – взял старика на руки и перенес на другую сторону лужи. Удивленный дед только и мог сказать: «Спасибо тебе сынок». Виктор развернулся и в третий раз пересек лужу. Старик стоял и смотрел на удаляющегося человека, туфли и низ брюк которого промокли и испачкались. «Видать не так уж и мелка лужа-то».-пробормотал старик.
Продолжая свой путь, Виктор подумал: «Вот ведь, доживают люди до старости». Проделав очередной обходной маневр, Виктор оказался перед служебным входом в какой-то магазин. Перед входом стоял настежь открытый «уазик», а там – внутри, стояли друг на друге деревянные ящики с яблоками. Яблоки были крупные. Кожица на них казалось, вот-вот лопнет и из-под нее брызнет сладкий сок: такими гладкими и упругими они выглядели. «Прямо как в рекламе» – подумал Виктор. У него заурчало в желудке, под языком начала скапливаться слюна, а пальцы на руках мелко задрожали. Виктор огляделся вокруг: ни души. Он подошел к машине и начал торопливо набивать карманы яблоками. Одно, два, еще два. Он ожидал окрика или внезапного удара, но ничего не произошло. Взяв шесть яблок, Виктор поспешил скрыться с места преступления. «Вот до чего докатился!»- упрекнул его внутренний голос.
Виктор быстро удалялся и ушел на значительное расстояние, когда за его спиной раздался резкий звук тормозов и гудок клаксона. Виктор вздрогнул и уже готов был сделать резкий поворот влево и убежать, когда услышал, знакомый голос:
 - Васильев!
 Виктор обернулся. Перед ним стоял Сашкин БМВ из окна, которого высовывалась голова Санька.
 - Привет Санек!
 - Привет Витек!
 - Садись, вместе поедем.
 Виктор сел рядом с Александром и они поехали.
 - Яблок хочешь? - преложил Виктор.
 -Давай. - ответил Санек. Одной рукой ведя машину, а другой, взяв яблоко, спросил:
- Ты откуда?
- С собеседования
- Ну, как?
- А никак. А ты откуда? – в свою очередь спросил Витек.
- А я сегодня на работу не пошел.
- Это как?
- А вот так, взял и не пошел. Надоело. Все вокруг что-то от меня требуют, чего-то хотят. А я только и должен, что выполнять и подчиняться. И не сметь ошибаться! А допустишь ошибку, получи наказание. Но я человек, а не машина, и я имею право на ошибку! Я тут подумал, что если человек не ошибается, значит, он и не человек вовсе. Я думаю, что только свободный человек может ошибаться, а следовательно и быть человеком. Если я не ошибаюсь, то я лишен своей воли! Поэтому я сегодня подумал: « А пошли вы все мои начальники куда подальше!» – и не пошел на работу. Решил просто пожить. Жить, понимаешь, Витя, а не работать!
Здесь есть какая-то система, какой-то план. Если ты не работаешь, ты погибаешь. Если работаешь- живешь, но подчиняешься определенным правилам. Если не хочешь подчиняться – погибнешь. Это, какой – то естественный отбор. Нет, не естественный обор, а плановая селекция. Из неандертальца в человека разумного, из человека разумного в человека подчиняющегося. И ведь такое во всем мире! – Александр ударил ладонью по рулю и на некоторое время замолчал, сосредоточившись на дороге. Потом, припарковавшись у тротуара и заглушив двигатель, он развернулся к Виктору и сказал:
- Я раньше смеялся над сатанистами. Они утверждают, что люди это безмозглое стадо, которому требуется пастух с хорошим кнутом и собаками. А теперь я вижу, что в их идеях был смысл. Я все больше убеждаюсь, что миром правит дьявол. Он пасет людей как стадо. Он формирует человеческое сознание, готовое подчинятся во всем. Он играет на инстинкте выживания. Он использует его как ниточку у марионетки. Хочешь жить – подчиняйся! Поэтому я решил не участвовать в его спектакле. Не хочу быть марионеткой, не хочу быть скотиной, не хочу быть машиной!
- Да! А ты вот как я, посиди полгода без работы! – сорвался на крик Виктор, - Тогда бы я на тебя посмотрел! Да мне плевать, какая там система! Я хочу жрать! И я готов душу продать, чтобы получить работу!
- Эх. – вздохнул Александр. – Вот я и оказался прав.

****

Николай и Александр сидели за столиком в кафе. Они пили пиво и ели отбивные котлеты.
- Ты когда последний раз Витька видел? – спросил Санек у Николая.
- На похоронах Женьки.
- А я вчера подвозил его. Он плох, очень плох. Весь психованный. У него затяжная депрессия. И думаю, как бы он на себя руки не наложил.
- Я как-то звал его на Новый Год и на Восьмое Марта. Да и просто так к себе в гости. Аня готовила шикарные пироги, блины и ватрушки, специально для него, а он не приходил. Мы думали сводить его в кино или на концерт, что бы как-нибудь его отвлечь. Но он всегда отказывался, а если и соглашался, то все ровно не приходил.
- Да, его надо вытаскивать. Давай сделаем вот что. – сказал Александр. И друзья начали придумывать план спасения Виктора.

****

 Праздник. Праздник – это когда видишь счастливые лица, рожи, морды. Иногда встречается, да что иногда, очень даже часто встречается, что-то совсем непонятное, пытающееся что-то сказать. И говорит оно с такой важностью, что это что-то такое, имеющее всемирное значение. Беда в том, что ни слова из всех произносимых звуков, а точнее попыток произнести их, непонятно. Одним словом – праздник. Массы людей устремляются в те места, где больше народу, а значит, там происходит что-то интересное. В воздухе витает «дикая фантазия сумасшедшего парфюмера» : невообразимая смесь запахов пота, духов, одеколонов, алкоголя, табака, бензина, и чеснока. Улицы содрогается от звуков музыки, среди которой слышен смех и мат, обрывки разговоров и довольное чавканье, чмоки поцелуев и рыганье.
 Еще особенность общегородского праздника. Молодой женский пол всячески стремится показать свои оголенные ноги, плечи, руки, а так же зубы, глаза, ногти. Можно перечислять и дальше вплоть до того, что некоторые из прекрасной половины человечества умудряются показать внутреннее содержимое своего желудка и кишечника. Молодой мужской пол делится на две группы. Особи одной наслаждаются всем выше перечисленным. Особи другой группы отрешенно справляют в сторонке естественные нужды своего организма, блюют, а так же увлеченно ломают друг другу кости, выбивают зубы и занимаются прочим членовредительством в какой-нибудь подворотне. И душа просит песни. А раз просит, то большой дядя обязательно даст это народу.
Виктор спешил домой. Всякий раз, возвращаясь после народных гуляний, ему хотелось повесится. Каждый раз он зарекался больше не ходить на них, и каждый раз нарушал свой зарок, надеясь, что может в этот раз хоть что-нибудь изменится.
На утро Виктора разбудил звонок в дверь. Виктор открыл. Заслоняя весь дверной проем, своим мощным телом, стоял улыбающийся Николай. Он протянул левую руку Виктору. И тот увидел на его огромной ладони спящего серенького котенка.
- На, дарю! – сказал Николай .
- Да ты что? – возмутился Виктор. – Мне самому есть нечего. Куда мне его?
- Бери, бери. Это подарок. От Подарков не отказываются . Будешь за ним ухаживать.
Виктор взял котенка и спросил:
- А как его зовут?
- Вот сам и называй.
 - Ладно. Это кто кошка или кот? Ай, ладно, назову его Тимкой. - Виктор убедился, что это кот, а не кошка.
Настроение у Виктора явно улучшилось. Николай был доволен этим. Зная характер Виктора, он все верно продумал. Теперь у друга будет хоть какая-то ответственность в жизни. Опять же, котенок и из депрессии может помочь вывести.
Неожиданный подарок пришелся кстати. Виктор часам играл с Тимкой, разговаривал с ним. Постепенно жизнь перестала ему казаться небом затянутым тяжелыми серыми тучами. Сквозь эту блокаду проглянуло солнце и согрело душу Виктора. У него появилась надежда. Он понял, что и на работу-то его не брали, только из-за его вида. Всем он казался, неудачником и нытиком, вечно попадающим в неприятности. Теперь с этим покончено. Теперь он вышел из пике и взял себя в руки. Пора начинать новую жизнь!

****
Лето выдалось жарким. К началу июля температура ни разу не опускалась ниже 28 градусов. Виктор, одетый в костюм, спешил на собеседование и потому просто умирал от жары. Сегодня ему суждено предстать пред ясны очи самого хозяина той фирмы, куда он устраивался работать. Так, небольшая формальность, ритуал. Но если он чем – то не понравится хозяину, то две недели, потраченные на тестирование, которое он, кстати, прошел успешно, можно считать потерянными. Пот лил с Виктора градом, не смотря на то, что он снял пиджак и галстук и нес их в руках. Он представлял себе, как хозяин морщит лицо при виде вспотевшего и помятого Виктора. Это обстоятельство его очень волновало. Внешний вид может многое сказать о человеке. « Мог бы поехать на маршрутке или на трамвае. Че пешком –то двинул? Был бы не такой потный, да и не опаздывал бы. А теперь иди вот по жаре.»- бурчал внутренний голос. Виктор прибавил шаг. Он старался держаться тени, обгоняя прохожих, проклиная жару и себя за свою глупость. Обгоняя очередного прохожего, он увидел ее лицо…
Виктор сделал два шага по инерции и остановился «Что?»- мелькнул в его голове вопрос, и он обернулся. Она не ушла. Она так же стояла и смотрела на него. У Виктора все мысли в голове смешались и запутались. Он на миг забыл, куда и зачем идет, где находится и что надо делать. Он просто на мгновение выпал из реальности. Потом он вспомнил: «Да, официантка. Как ее имя? Кажется Катерина?» Сколько раз он видел ее, делая заказы в кафе. Но только сейчас он смотрел на нее по настоящему. И ему хотелось стоять так и смотреть долго – долго, не обращая внимания на жару и толкающихся прохожих. Не обращал он внимания на вопли своего внутреннего голоса: «Да что ты делаешь, придурок!? Ты же опаздываешь! Это твой реальный шанс получить работу! Или ты забыл, как последний раз по полу от голода катался?»
- Привет. - выдавил из себя Виктор.
- Привет. – поздоровалась она.
- А я вот иду работу получать. – Виктор сказал первое, что пришло ему на ум. И тут же вспомнил, что опаздывает. «О, черт!»- подумал Виктор.
- Я очень за тебя рада. – сказала Катя и улыбнулась.
« А плевать!» – решил Виктор. И дальше он начал говорить. Что он говорил, он сам вряд ли бы вспомнил через минуту. Но, скорее всего его речь напоминала бред идиота-заики. На удивление Виктора Катя не смеялась над ним и не гнала его, только улыбалась и кивала головой.

* * *
Виктор опоздал на целый час. Когда он вошел в кабинет директора фирмы, то решил, что его тут же выставят вон, предварительно как-нибудь унизив. Однако, после разговора с Катей настроение у него было на высоте. Поэтому он был готов дать отпор любым нападкам на него.
- А-а! - Протянул сидевший за столом директор. – Виктор Васильевич Васильев!
Виктор подошел к нему.
- Здравствуйте, Степан Николаевич. – поздоровался Виктор, пожав руку поднявшемуся на встречу директору.
- А я уж думал, вы не придете. Что, пробки на дорогах? Не мудрено – такая жара!
« Ну вот»- подумал Виктор, - «Начинается, сейчас ругать будет».
- Э-э, да, знаете, жара…- промямлил Виктор.
Степан Николаевич посмотрел на Виктора и скривил губы. У Виктора внутри все похолодело, мышцы напряглись. Он вспомнил, что ворот рубашки у него не застегнут, а галстук сдвинут в сторону, и находится в полу распущенном состоянии. Вдобавок туфли были испачканы в пыли.
- Ваше стремление выглядеть солидно весьма похвально. Это говорит о вашем самоуважении и уважении к окружающим. Но моя фирма не армия, и я вполне демократичен в отношении к тому, как одеваются мои сотрудники. Костюм вам придется одевать обязательно только на официальных мероприятиях. Для меня же главное качество выполненной вами работы. Когда вы сможете приступить к своей работе?
Виктор сначала онемел, но через пару секунд справился с собой и выпалил:
- Завтра!
- Ну, вот и здорово! – улыбнулся Степан Николаевич. – А теперь надо это отметить. – но открыл холодильник, который был спрятан в нише, и достал пиво.

* * *
Александр набрал номер.
- Алло, Катя? Ну, как у тебя?
- Все в порядке, мы завтра встречаемся.
- Ну, давайте. Удачи вам.
- Спасибо.
Санек положил трубку.
- Что? –спросил Николай.
- Все идет по плану, Колек. Все идет по плану. – ответил Санек.

* * *
С самого утра, еще до восхода солнца, все автомобили всей страны зажгли фары. Они будут ездить весь день, не выключая их. Весь этот день десятки тысяч девочек и мальчиков наденут самые свои красивые одежды. В этот день они сделают первый шаг во взрослую жизнь: пойдут в школу. Папы и мамы, бабушки и дедушки будут напутствовать их, вытирая слезы и улыбаясь. Первое сентября – день первоклассника, а еще день рождения Катерины.
Среди первоклашек и сопровождающих их родителей, шел счастливый Виктор. Он, так же как и все дети волновался. И так же как они он оделся в свою лучшую одежду. Так же, как и у многих из них в его руках был букет цветов. И так же, как и они, он готовился сделать шаг в новую для него жизнь. В его левом внутреннем кармане пиджака лежала маленькая коробочка, а в ней – кусочек металла, которому руки мастера придали изящную форму кольца.