Несколько слов в защиту Федора Гиренка

 

 
Несколько слов в защиту Федора Гиренка.



(Http://www.apn.ru/publications/article10020.htm)…
А. Ашкеров…
«Держаться за Гиренка»…
Ясно, что автора этого странного, диковатого текста вело раздражение. Но что совершенно непонятно, почему он не счел возможным перевести эту вполне естественную реакцию на чье-то ярко выраженное инакомыслие в форму конструктивную, направленную на поиски смыслов, а не на выщелкивание блох... Почему сам-то он восприятию предпочитает оценки...
Он несомненно прав в своем восприятии реальности: "Общность массы перестала строиться на восприятии, требующем единодушия и громогласности. Она оказалось воздвигнутой на оценке, отсылающей нас к индивидуализму и искушенности... Коллективное тело заколыхалось, запульсировало, стало ритмично подскакивать. Оно обнаруживает истину в шоппинге, искренность - в клаббинге, жизненные правила - в менеджменте, творчество - в Живом Журнале, красоту - в гламуре, гармонию - в фен-шуе, духовность - в фитнесе;…. До России эта мутация дошла с опозданием - зато и проявила себя с невиданной силой: все-таки не каждый день великая цивилизация порождает варваров, которые относятся к ее достоянию как непонятному анахронизму." Но почему сам так легко и безоглядно погружается в это варево из шопинга-клабинга - менеджемента-гламура с фен-шу и фитнесом, развертывя безупречный, казалось бы, начальный тезис — хлестко, но совершенно бессодержательно, с каким-то подчеркнутым презрением к смыслам как таковым … В кондиционной желчи у А. Ашкерова прополоскано здесь, пожалуй, все, что можно: феноменология, конечные и бесконечные тупики современного миросозерцания, Россия, в которой, как всегда и уже который век подряд, конечно же, "просто нечего исследовать", которая, несчастная, вновь оказалась "без бытия" и практически во всем демонстрирует свою онтологическую несостоятельность, бутофорщину, изолганность, зазеркальность, неистребимое пристрастье к мелкотемью, местничеству, ризомидальный симулякризм и душераздирающую местечковость….
И главное, наконец. Что же вообще заставляет человека, претендующего, и видимо не без оснований, на статус мыслителя (или хотя бы на сигнатурку "мыслитель" ), так легкомысленно распоряжаться своей репутацией — использовать методологию бульварного журналюги. Было бы понятно, если бы А. Ашкеров, разобрав, скажем, несколько положений, развиваемых Ф. Гиренком и показав их вторичность, ординарность и безнадежную локальность заключенного в них смысла, не удержался бы и в качестве итога выплеснул все то, с чего начал — чтобы понятно было уже всем без исключения, даже мыслителю с самого заплеванного бульвара. Но ведь сделано-то все как раз наоборот: бранчливый, перенакаченный дурной эмоциональностью фон и на нем несколько выдернутых из контекста фраз, принадлежащих выбранной жертве... Прием даже не бандитский — так, мелкое хулиганство, проделка из арсеналов провинциальной шпаны, подножка исподтишка... Дешевка, одним словом — кондовая дешевка.
 Будем надеяться, что Ф. Гиренку хватит выдержки, чтобы не заметить этой публикации.
У меня, например, работа Ф. Гиренка "Эйдос русской империи"  которую столь старательно «цитирует» А. Ашкеров, не оставила впечатление завершенной работы — это, скорей, эскиз, предварительный набросок. И тем не менее нельзя не заметить, что именно в той последовательности констатаций, из которой А. Акшеров надергал цитаток, с поразительной точностью и глубиной охарактеризована уникальность русского — экстравертного — индивидуализма. С его Я, смещенным из центра, с его разомкнутостью на мир, с его идеей служения, с его неизбывным предстоянием перед идеальным. У нас индивидуализм традиционно относится к порокам, — всюду, где только можно, подчеркивается наша соборность, общинность и прочее из этого ряда. Но тема особости русского индивидуализма рано или поздно обретет свою силу. Рано или поздно и эта тема будет внимательно освоена в главном романе Л. Толстого, а сам Л. Толстой, именно как величайший русский индивидуалист, а не только, как художник, вынудит почтительно преклонить колено всех без исключения именитых эгоцентриков Европы, даже таких, как Ницше...
 И то, что мысль современного и еще достаточно молодого русского философа устремлена в этом направлении является делом благодатным, требующим прежде всего самого деликатного внимания.
 Такого же внимания заслуживает и работа Ф. Гиренка "Европа: время ризом и симулякров»  где ему удалось, и при этом в очень компактной форме, передать саму суть прошлогодних беспорядков во Франции:
 " Магриб пришел со своим уставом в чужой монастырь и потребовал признать право араба быть арабом в Европе, во Франции". В выделенных мною словах как раз и схвачена суть явления. И эта формула, между прочим, инвариантна относительно замены и национальности, и имени страны, которую представители этой национальности пытаются колонизировать. Процесс сей представляет собой именно колонизацию— вторичную колонизацию. Она практически неизбежна, когда отношения «слуга-господин», сложившиеся на колонизированной территории и предполагающие такие же отношения двух культур, воспроизводятся на колонизирующей территории, но уже в условия относительного равенства «господина» и «слуги». Это выравнивание и высвобождает гигантскую силу культуры, бывшей пока подчиненной— сжатой до уровня второстепенной, служебной. И она начинает свое ускоренное, агрессивное формирование — формирование молодой, подростковой культуры по правилам и с привлечением средств культуры взрослой, оформившейся.
Прививка дичка на культурное растение… Аналогия, конечно, очень условная, но суть проблемы она передает, призывая к величайшей осторожности в таких тонких вещах как взаимодействие культур. Представители "продвинутых" культур всегда вели, и продолжают вести, себя поразительно легкомысленно. Для них эта продвинутость всегда права и практически никогда — обязанность. Они и стимулируют расселение в ареале своей культуры представителей культур "отстающих" исключительно для реализации своего права на возрастающее и ничем не ограниченное потребление. Это может делаться вполне намеренно или практически бессознательно, но именно это имело место когда-то в США, после войны в Европе, это наблюдается в последние годы в России. Сами "продвинутые" и являются главными виновниками всех подобных осложнений, и разрешение проблемы возможно лишь на одном пути — на пути понимания своей культурной продвинутости как долга. Пусть это выразиться (хотя бы в делах элиты ) в стремлении к самоограничению, к существованию на принципах самообслуживания.
Ведь именно стремясь реализовать свое право на "культурную " исключительность, мы и начинаем ту зловещую прививку, которая потом заканчивается с одной стороны —разбоем и пожогами, с другой — маршами и погромами.
Эта работа Ф. Гиренка определенно настраивает на такого рода рассуждения. И не является здесь помехой ни его пристрастность в оценках гуманизма( ведь дело не в гуманизме как таковом, а в том, что тот стремительно начинает терять свою силу и значимость всякий раз, когда концентрируется исключительно лишь на правах человека); ни то, что Ф. Гиренок в этой работе полностью упускает из виду( так, по крайней мере, кажется) ту стабилизирующую роль, которую играет самоограничение, когда цивилизация решает задачу выживания в межцивилизационном конфликте.
Но спустя некоторое время Ф. Гиренок возвращается к этой теме
 ( "Европейские уроки",  Он сосредотачивает теперь внимание на преимуществах России( перед Европой) при разрешении конфликта с исламом и в качестве основы таких преимуществ выделяет сверхэтничность Русской культуры. Здесь идея национального самостеснения оказывается практически в самом центре его рассуждений, удачно перекликаясь с некоторыми идеями А. Панарина. Да и с гуманизмом у автора взаимоотношения, кажется, нормализуются.
 Немаловажное место среди последних публикаций Ф. Гиренка занимает и его интервью ( http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/05/634/51.htm
) газете "Завтра". Там ( в начальной, в частности, части) речь несомненно идет о неклассической рациональности, хотя автор не упоминает ни Гуссерля, ни Хайдеггера, ни Мамардашвили. Рассуждая о русском отвлеченном мышлении и выделяя четыре его особенности, он и характеризует его фактически именно как неклассический рационализм ( нерефлексивность, неметафизичность, литературность - за этим свойствами неклассичность и притаилась). Даже реверансы Ф. Гиренка в адрес французского философского мышления и здесь те можно принять. В контексте «классический-неклассический рационализм» это мышление есть, конечно же, экстраполяционная крайность. Да блестящее, не столь тривиальное, как американское, но — крайность. И совершенно очевиден вывод, вытекающий из заключительной части(хотя он и не сформулирован прямо ): Европе по большому счету надеяться в этом мире не на кого — кроме России.
Я могу согласиться с чем-то в оценках А. Ашкерова — с тем, что там остается, если отжать из них раздражение, злобность, нетерпимость. Избыточная публицистичность работы Ф. Гиренка и в самом деле не красит. Он, конечно же, злоупотребляет чисто внешними эффектами — чисто ораторскими приемами в своей манере изложения. Конечно же, значительно проще строить громкую сильно звучащую фразу. Спокойная сильно звучащая требует значительно большего напряжения, умения и затрат времени. Но это претензии к стилю, а не к существу. Да, Ф. Гиренок говорит подчас слишком громко и слишком уж интенсивно «жестикулирует». Но очевидно, что его громкие речи не пусты, как нас пытается убедить А. Ашкеров. А это делает бессмысленными все претензии последнего.




Валерий Суриков,
г. Задонск, август 2006

 Сайт автора - www.vsurikov.ru