Инна и Ян

В древние времена, давно-давно, миллионы лет до нашей эры Землю охватил ХАОС. Он ворвался на планету вместе со свирепыми космическими силами и поглотил Землю в царство Тьмы и Неразберихи.
Но лишь на вершине священных гор, где правил Великий Шанти было тихо и спокойно. Мрак царил ниже, но постепенно он пробирался вверх с немыслимой силой. Цель его – завертеть Солнце в Колесо Хаоса, смешать животворящий огонь с огнем адским – мертвящим. Великий Шанти грустно созерцал всё с вершины Тибета, и когда опечалился он вконец, собрал все силы незыблемых гор, воссоединил их в единый луч и пронзил ХАОС острым лезвием чудотворного света. Он ровно поделил тьму на две части, и возникли две противоположные субстанции, породившие гармонию на Земле – Инь и Ян. И всё стало строиться на них. Всё было подвластно взаимодействию этих противоположностей. Всё созидалось по одной простой схеме.
Великий Шанти заключил силы Инь и Ян в людях. Инь – красивая темноволосая девушка. Ян – светлый обаятельный юноша. Мир держался на них. Ни на одной черепахе и ни на трех китах, как потом стали полагать люди, а на двух людях – божествах – Инь и Ян, так как число два по своей структуре безупречно – это и есть противоположности, сложенные воедино (1+1=2).
Так вот, Инь и Ян жили в полной гармонии под покровом Тибетских гор, согретых ярким восточным Солнцем, и вдохновленных заботой и любовью самого Великого Шанти. Он был их отцом, всюду оберегал их и поддерживал. Великий Шанти наделил каждого смыслом и мудростью. Так Инь и Ян стали фундаментом ВСЕГО.
Счастливее Инь и Ян не было никого на Земле. Когда они были вместе – было ВСЁ. Объединившись, они находились в вечной НИРВАНЕ и никогда не расставались. У них появились дети. Их было двадцать четыре – Жэнь, Цзы, Гуй, Чоу, Гэнь, Инь (названа в честь матери), Цзя, Мао, И, Чэнь, Шунь, Сы, Бин, У, Дин, Вэнь, Кунь, Шэнь, Гэн, Ю, Синь, Сюй, Цян, Хай. Они жили дружной семьей в великолепии тибетских долин, наслаждались дарами природы, исполненными живостью и кристальной чистотой, подлинностью всего окружающего. Для них была открыта каждая грань горных кристаллов. Они разговаривали с облаками и дождевыми каплями, пили воду чистых родников и собирали целебные душистые горные травы. Они могли общаться на языке любых животных, и животные доверяли им как своим родным.
С годами Инь и Ян оставались все такими же молодыми и мудрыми, а их дети росли, мужали, набирались сил. Они были прекрасны, ведь родились у таких идеальных родителей – богов. Но все же они постепенно стали более похожими на обычных людей. Они старели и менялись, что-то приобретали, что-то теряли, и иногда им было не по себе оттого, что их родители жили в вечной НИРВАНЕ, а они иногда теряют свою чудную гармонию.
И тогда дети Инь и Ян решили обратиться к Великому Шанти. Он совсем стал стар и непомерно мудр, настолько, что превратился в Духа. Дух Великого Шанти обитал на вершине самой высокой горы. Дети поклонились горе и обратились с молитвой к Духу. И Дух Великого Шанти оказал им помощь. Он велел собрать все травы Тибета и смешать их воедино в одном котле, варить их, не переставая, сорок дней и сорок ночей, а на сорок первом рассвете окропить Землю этим снадобьем, и тогда во всем мире наступит гармония. Потом Дух Великого Шанти медитативно улыбнулся и пошел восвояси гулять по трубке кальяна. Вот.
Дети послушались мудрого совета и принялись собирать травы Тибета. Они ходили по горам в поисках самых чудодейственных трав восемь недель. И вот, они собрались вместе. В огромном котле, стоящем в Долине Ветра они стали варить Эликсир Нирваны. Каждый из двадцати четырех детей положил в котел восемь трав – по аналогии с восьмью направлениями. К закату разгорелся Огромный Костер, и котел забурлил, испуская пар ароматных кипящих трав. Это был Дым Озарений. Им дышали небеса и все духи во главе с Великим Шанти. Он был безумно благодарен детям Инь и Ян.
Надо сказать, что Инь и Ян так и прибывали в своей вечной Нирване, им было блаженно от всего происходящего по всем направлениям.
Что ж, Эликсир Нирваны варился день за днем. Двадцать четыре наследника великих творцов не отходили от него ни на минуту. Они не ели и не спали уже тридцать девять суток. Они только мешали кипящее снадобье в котле огромными поварешками, которые под силу передвинуть было только дюжине человек. Они изнемогали от голода и усталости, так как были людьми, ближе к нам, чем к родителям – богам. И вот. Их людское начало взяло свое. В последнюю сороковую ночь все двадцать четыре человека уснули прямо возле огнедышащего котла. Спали они самым крепким сном. Их не мог разбудить даже страшный шум, доносившийся с неба. Тибетские вершины к сороковому дню уже совсем непролазно окутал Дым Озарений, и поэтому духи во главе с мудрым старцем – Великим Шанти не заметили ничего странного. Но оно было. Странное, страшное, таинственное.
С неба прямо в священные горы Тибета надвигалась ужасная Атома – олицетворение зла и конца всего живого, ниспосланная из будущего злыми Властителями Последующего Круга Тысячелетий. Цель её – разрушение бытия, начиная с прошлого, бурение времени до Истоков Мироздания, уничтожение всего живого в корне с самого первого (или последнего?) цикла.
Атома неслась вниз с огромной скоростью и надеждой врезаться во что-нибудь твердое – и тогда…КОНЕЦ…а уж твердого в горах…да что там – сами горы. Но цифры и расчеты – бессмыслица последующих поколений, то есть от 0 до 1 – вечность, и доли секунд – бесконечны. Вот Атома и ошиблась всего на пару-тройку таких доль, и с космического размаха плюхнулась в котел детей Инь и Ян. Грибовидный всплеск вырвался вверх к небу из котла. Атома немедленно сварилась вместе со священными травами и к Дыму Озарений добавила своих едких гадких паров, состоящих черт знает из чего (Менделеев бы, наверное, и сам схватился за голову от того, чем ее напичкали. Ему такой состав и во сне не приснился бы). Но факт тот, что этих паров хватило, чтобы из Нирваны зелье в одночасье превратилось в Сансару. Тихо, спокойно, мерно булькая в котле, варилось совершенно противоположное тому, о чем говорил Великий Шанти. К этому времени все двадцать четыре повара вместе разом проснулись и в испуге взглянули на Солнечный Календарь. «Сорок первый день!!!» - грянули они в один голос и принялись окроплять горы Тибета своим «чудодейственным» Эликсиром Нирваны (как им казалось), но на самом деле, разбрызгав по Земле эту дрянь, они посеяли вечную Сансару – непреодолимую круговерть зла, суеты и дисгармонии.
Какой ужас и беспредельный страх испытали они, когда всё вокруг померкло, вихри огней и грязи закружили в огромном разрушительном смерче. Вершины Тибета утонули в ядовитом непроглядном тумане. Земля задрожала, а в воздухе возродила свое бытие Сансара. И самое страшное, что Сансара оказалась настолько сильна, что прорвалась сквозь завесу гармонии межу Инь и Ян и разлучила их навеки. Они не могли полноценно существовать друг без друга. Они были обречены на длительные, многолетние страдания.
И тогда Дух Великого Шанти в отчаянии заставил дрожать опустевшую Землю, провозгласив: «Не бывать Гармонии на Земле пока Инь и Ян не воссоединятся». После этих слов он замкнулся в себе и вселился в живое существо. Так появился первый Тибетский шаман. Лишь позже шаман сказал, что Инь и Ян встретятся когда-нибудь в будущем. Они поселятся в душах обычных людей, и лишь они пересекутся на пути, на Земле наступит Гармония и Мир. Но нужно пройти длинный путь, искаженный препятствиями САНСАРЫ.
Так жизнь на Земле потеряла Равновесие и обрела Непокой.



2222 год. Земля. Российская Империя. Город Новосибирск – 1.

Инна сидела у себя дома в Зимней Капсуле, в теплой, но достаточно темной. Освещение было приглушенным, а стены капсулы – в темно-малахитовых тонах создавали атмосферу глубины и покоя. Инна читала схему. Это была новая вещь известного по тем временам схемопоэта Негве Гивдса 1-ого Восходящего. Ее черные волосы спадали на смуглые плечи и изящно сочетались с черными как ночь глазами.
Инна была тиха и чуть печальна. Она всегда была такой. Тишина и грусть веяла от нее даже сквозь стены капсулы. Схема неожиданно прекратилась. «Вот так всегда», - подумала Инна, - «Гивдс прерывает на троеточии. Никакой логики. Никакой концовки. Но за это я его и ценю».
Инна вышла из капсулы. Повеяло холодом. Она накинула черную шерстянку от плеч до самых щиколоток, и лишь ноги оставались босыми. Инна была совсем невысокой. Со спины вовсе не дашь семнадцать лет. Тихо-тихо она пробралась к шкафчику, примагниченному к стене в гостиной и достала оттуда бутылку «Космо» - популярного, преимущественно дамского алкогольного напитка. «Космо» имел утонченный вкус корицы и апельсина. Инна налила немного «Космо» в металлический бокал и сделала глоток. Бокал сиял стальным светом в темной комнате. Такая посуда вошла в моду с недавнего времени – из стали, украшенная винтами да болтами.
После глотка «Космо» Инне стало теплей. «Уже и Зимнюю Капсулу не тянет».
Тишина царила в доме Инны, который, как лабиринт был полон узких проходов и темных коридоров, ведущих к самых загадочным комнатам. Инна запирала каждую комнату на ключ. Стрелки часов на камине показывали семь часов. Камин. Инна почти никогда не разжигала его. Ей больше доставляло удовольствие погреться в горячей ванне. Именно в ванную сейчас направлялась девушка. Ванная представляла собой помещение со слабым освещением, посреди которого находился круглый глубокий каменный бассейн. Недалеко от двери ванной Инну встретила пожилая женщина в темно-серой шали, зашпиленным седым пучком на голове и в пенсне.
- Ванна готова, - сказала она Инне.
- Благодарю, Милодия, - Инна поцеловала женщине жилистую руку с изумрудным перстнем на большом пальце и отворила дверь ванной.
Вода отливала зеленым цветом. В ней плавали бордовые цветы вроде лилий и прозрачные стеклянные шарики, похожие на застывшие пузырьки.
Инна с легкость скинула шерстянку на каменный пол и опустилась в воду. Сквозь камни, выложенные на полу, пробивались красивые душистые молодые водоросли. В ванной стоял сырой воздух, пропитанный ароматом водорослей и лилий.
Инна оперлась руками о края бассейна и в блаженстве прикрыла глаза, как кошка, греющаяся на крыше. Тишина. Только слегка колыхается вода в бассейне. Легкий всплеск. Туманно. Влажно.
Несколько минут спустя Инна, не открывая глаз, протянула руку чуть подальше и взяла трубку, лежащую на полу. Обычная, казалось бы, курительная трубка. Инна нажала кнопку на трубке, и внутри нее затлел ароматный табак. Его терпкий дым одурманил ванную комнату. Инна закурила, полежала еще в бассейне, затем положила трубку на прежнее место. Трубка угасла. Инна нырнула на самое дно каменного бассейна, коснулась рукой дна, подняла железный бокал, совсем такой же, как и в гостиной, и вот, вынырнула с бокалом в руках.
- Милодия! – тихо позвала она.
Послышались неторопливые шаги. Наконец, на пороге ванной появилась та самая женщина. Ее строгие серые глаза внимательно и невозмутимо смотрели на Инну сквозь пенсне. Стекла тут же запотели.
- Милодия, будь любезна, принеси мне бокал «Космо».
- Хорошо. Несколько мгновений, - тихим ровным тоном произнесла Милодия, - но хочу вам напомнить, моя Инна, в какой раз – вы злоупотребляете этим напитком.
- Остынь, Милодия, неси, - приказала Инна и подала женщине бокал.
- Что ж, как пожелаете, - голос Милодии даже не дрогнул.
Через несколько минут Милодия подала Инне фужер с «Космо», от которого веяло пряным ветерком.
Инна медленно выпила напиток, а затем бросила пустой бокал в воду. Он, быстро покачиваясь под тяжестью воды, опустился на дно.
Инна вышла из воды и упала в мягкий ворс темно-синего полотенца.
Прошел еще час. Инна лежала на кровати в дальней спальне и сжимала в руке стеклянную бутылку с темно-янтарным напитком, которого в бутылке оставалось чуть меньше четверти. «Космо» заполнил Инну теплой вечерней волной. Инна равнодушно смотрела в потолок, накрывшийся тенью сумрака. Окна были наглухо зашторены темными бархатными занавесками.
«Володя не позвонит уж. Поздно. С Клавдией веселей – уж точно. Пусть. Лишь бы не звонил. Телефон привык спать. Мне его молчание дороже. Как здорово без вас, милые мои идиотики. Так спокойно».
Инна приподнялась и села, опершись одной рукой о кровать, а во второй все еще держа бутылку. Фокус зрения резко сдвинулся и пошатнулся. Инна медленно обвела комнату глазами.
- Что-то будет сегодня, - тихо, почти шепотом сказала она, - изображение покрылось мелкой рябью. Инна сделала большой глоток «Космо», - что-то будет.
В голове шумела тишина, а мысли пластилиново липли и смешивались. Инна поставила пустую бутылку на старинный двухсотлетней давности комод.
Девушка вышла из комнаты и отправилась в гардероб. Гардероб представлял собой небольшую комнатку с большим шкафом и встроенным в него пультом управления. Инна нажала кнопку. На мониторе появилась надпись:
«Время года»
«Лето» - ввела Инна.
«Месяц»
«Август»
«Время»
«21:00»
«Цвет глаз, волос, рост»
«Карие, черные, 163»
«Настроение»
«Тихое и спокойное как всегда, Гарди, ты же знаешь!»
«Да, Инночка. И последнее – куда?»
«-», - Инна поставила пробел.
«Не понял. Введите последний параметр!»
Инна нажала на сброс и выключила эту умную машину, достала с полки свой любимый черный костюм с синими вставками, одела его и была готова и даже очень хороша без помощи техники.
Инна медленно пошла в прихожую. В темноте коридоров да еще и под влиянием «Космо» Инна с трудом пробиралась к выходу. В прихожей ее уже ждала верная и невозмутимая Милодия.
- Куда вы, моя Инна? Позвольте спросить, – произнесла Милодия спокойным холодным тоном.
- Наружу, - коротко ответила Инна.
- Вы пьяны, - сказала Милодия с ноткой укоризны.
- Да…я пьяна…точно… - таков был ответ Инны.
После этого она покинула свой дом. Но пьяной она не была. Почти. Инна находилась в таком состоянии, когда чего-то не хватает и стоит добавить еще: чего-нибудь жиденького с запахом корицы и апельсина, а главное - с содержанием спирта - (Вечный Двигатель! Переживет саму воду!)
Инна села в аэромобиль, включила режим «мастер-автопилот», дала направление в «Эльфорию». Машина взлетела невысоко над землей и лихими виражами за пару минут доставила хозяйку на место.
Инна припарковала аэромобиль на просторной крыше вечернего бара «Эльфория» и вошла вовнутрь через верхний люк. Не оглядываясь, она прошла к стойке бара. Кругом царил мутный беспорядок. Люди пили, разговаривали и слушали спокойную музыку.
- Рената! – позвала Инна, - подойди пожалуйста.
Сию же секунду подошла миловидная рыжеволосая барменша лет двадцати.
- Инночка, это ты? Что, дома надоело сидеть? Поверить не могу, - барменша приветливо улыбнулась.
- Я тоже. Что-то мне не по себе, - сказала Инна и оглянулась.
- Тебе не по себе? – удивленно повторила барменша, - я и мечтать не могу о таком покое и тишине. А ты из него состоишь. От тебя даже сейчас веет свежей сырой тишиной.
- Я выпить хочу, Рената, а не поговорить, - резко сказала Инна.
На это Рената молча подала Инне бутылку «Космо» и удалилась.
Инна пошла к нижнему выходу. За столиком сидел молодой парень в кожаной куртке. Он оглядел ее снизу вверх.
- Может, выпьешь со мной «Смиренного Чая»? – предложил он,- надо отдать дань моде. Он не так уж плох.
Парень хлебнул что-то из своего стакана - вероятно, что-то горячее прозрачного чайного цвета. Инна оглянулась и с презрительно-циничным выражением лица произнесла:
- Пить эту бурду я не собираюсь. Это пошлость – разбавлять чудесный напиток спиртом, а еще и совать туда вместо листьев бергамота листья конопли. Урод, который это придумал – наркоман без вопросов, как и ты, в общем-то.
Инна резко развернулась и покинула заведение, полное «смиренного» тумана. Она решила пока оставить машину припаркованной.
«Отлично, - подумала Инна, - «в самый раз. Сидеть там я не собираюсь. Идти домой – тоже. Милодия этого не оценит. Да и вообще, впервые погулять так смело одна выхожу. Володя бы не поверил. Инна прошла несколько шагов, но, почувствовав на себе взгляды окружающих, остановилась.
«Да. Не следует. Не следует так откровенно расхаживать с «Космо». Еще в трезвяк загремлю».
Инна встала у развилки дороги и осмотрелась. Было два пути: один вел в парк, другой – к танцполу. Темный заросший парк пришелся Инне по душе. Она пошла в его глубины. Листва надежно сковала цепь и держала тьму в своих оковах.
«Прям мое место», - подумала Инна.
В парке стояло несколько лавочек. Все они были заняты. Здесь сидели парочки, уединившиеся от шума и многолюдности танцпола. Молодые юноши и девушки сидели обнявшись. Некоторые целовались.
«Еще не лохмаче», - грустно подумала Инна,- «ну вот что, братец «Космо», пойдем-ка в кустики. Там спокойней».
Инна свернула в кусты, нагнувшись и одновременно отпечатывая бутылку. Надо сказать, она удобно разместилась под вязом, села по-турецки и мечтательно созерцая ветвистые стволы деревьев, ушла в свое «Космо».



Ян светился бесшабашным весельем и ясностью – как внутренне, так и внешне. Его белые футболка и брюки теперь сияли всеми цветами радуги в огнях светомузыки. Он стоял за микшерской установкой, одной рукой прижав наушники к уху, а другой - сводя пластинки. Колонка, стоявшая чуть поодаль, светилась ярким синим светом, динамики вздрагивали от громкой музыки. Лазерные лучи паутиной оплели танцпол и метались по фигурам молодых людей. Народу было достаточно много. Воскресенье все-таки. Люди танцевали в своих вечерних танцевальных костюмах, девушки переливались и бешено светились в своих супермодных обтягивающих серебряных скафандрах с открытыми декольте. Люди мерцали в танце. На некоторых красовались металлические татуировки.
Металлография была широко распространена среди клубной молодежи. Кое-где на полу были разбросаны таблетки. «Моторы», как их называли, уже вошли в привычный легализированный допинг в ночных клубах.
Образ современной молодежи представляли преимущественно длинноволосые парни (стандарт – по плечи и ниже) и девушки с ярко-накрашенными глазами и светящимися волосами.
«А та, с пурпурными волосами – ничего!»
Перед сценой красиво танцевала длинноногая девушка в ярко-сиреневом коротком платье из жатой металлоэтиленовой ткани и в туфлях на двух высоких каблуках, то есть – всего целых четыре!
«Отвязно пляшет!» - подумал Ян и соблазнительно улыбнулся девушке, глядя исподлобья, не переставая управлять музыкой. Девушка ответила пламенным взглядом и на шаг приблизилась к Яну. Теперь она находилась прямо перед ним. И только сейчас Ян заметил на ее шее амулет – диагональный крест с полумесяцем посередине.
«Альманистка, черт подери! А сразу и не скажешь», - тревожно подумал Ян,- «эти сумасшедшие последователи Джахсара заполнили всё вокруг. Уже и на дискотеки приходят. А ну-ка ее подальше!»
Ян нажал кнопку на пульте, и вся установка вместе с ним поднялась выше – к самому потолку. Там она зависла в воздухе, и уже с высоты Ян продолжил работу.
«Ян просто супер! Он никогда не устает!»
«И музыку клеевую ставит!»
«Слышите! Яник поставил «Билиндер»! Супер! Зажигаем, ребята!»
Молодые люди отзывались о диджее Яне достаточно хорошо. Он слыл неунывающим, неугасающим и самым заводным диджеем на танцполе.
Ян был молодым человеком девятнадцати лет, со светлыми, почти белыми волосами, заплетенными в аккуратную длинную косичку – почти до пояса. У Яна были ясные красивые светло-голубые глаза и симпатичные прямые черты лица. Он отличался высоким ростом и носил безупречно-чистую белую одежду в современном стиле «Фьютури». Стиль «Фьютури» выражался сейчас во всем: и в одежде, и в музыке, и вообще во всем искусстве, как реальном, так и виртуальном.
На танцполе звучала музыка таких известных групп, играющих «Фьютури», как: «Билиндер», «Шэллоу», «Флинстон»; и русские: «Линзовое совпадение», «Летучка», «Косые дети Андромеды». Это была электронная музыка, смешанная с оркестровыми симфониями, смиксованными до полифонического бреда и раздробленная на сворачивающие башню музыкальные коллажи.
На танцполе появились двое молодых людей. Они быстрой походкой направились к микшерской установке. Один был высоким молодым человеком с длинными черными волосами до плеч, которые блестели от геля для укладки волос, в джинсах и красной безрукавке, а второй – в серебряных очках с долинными до пояса русыми волосами и несколькими выкрашенными зелеными прядями. Он был одет в бархатные брюки болотного цвета и салатную футболку.
«Ура! Вот и дружбаны пожаловали! Наконец-то!» - подумал Ян свысока и незамедлительно съехал вниз.
Двое подошли к диджею.
- Привет, Яник! – громко крикнул зеленоволосый в свободное ухо Яна.
- Здорово, Артур!
- Салют, малыш-диджей! – крикнул второй.
- Лёня! Диабло! Вот уж кого не видел сто лет! – Ян пожал руку молодому темноволосому человеку и дружески похлопал его по плечу, - какими судьбами, дружище?
- Да так! Зашмыгнул на пару дней в Российскую Империю. У меня дела здесь по работе,- ответил Леня.
- А прописан ты в этом году где? – громко спросил Ян, убрав наушники.
- В Великобритании. Как ты это терпишь? Я глохну.
Парни отошли в сторонку. Ян поставил «Косых детей Андромеды» с их новым хитом «Белое Солнце» и подошел к друзьям.
- Артур говорит, ты перебрался в новую квартиру, - сказал Леонид.
- Да. С высокими потолками в новой стоэтажке на Ленина. Сейчас ремонт делаю.
- Представляешь, все обивает старым добрым античным белым кафелем, - сказал Артур.
- Моделирую рай,- пошутил Ян.
- Ты всё такой же шизик, Ян, как в школе,- посмеялся Леонид,- а учиться-то думаешь поступать, или решил до старости пластинки вертеть?
- Не знаю,- с веселым добродушием сказал Ян,- видимо, я не годен для учебы. Видимо, музыка – мое призвание!
- Да! Ты – оптимист. Мне бы побольше твоего ветреного веселья,- произнес Леонид, глядя в бесшабашно-ясные глаза Яна. Ни единой проблемы. Лишь свет дискотек и лучи танцев в его глазах.
- Могу поделиться! Мне не жалко для друзей,- Ян засмеялся и начал ритмично подтанцовывать под «Белое Солнце». Затем он подбежал к микшерской установки и крикнул:
- Ну что, хомосапиенсы, зажигаем! Поехали! Выше руки!! Я не слышу вас!!! Подо что будем колбаситься, уважаемые товарисчи?!
- Флинстон!!! – закричали клубные массы, кидая свои фанатичные взгляды неугомонному Яну.
- Что-что? Не слышу! Еще раз громче! Подо что?!!
- Флинстон!!! – свирепствовал народ.
- Ян, мать твою! Врубай Флинстон – «Электронайт», не нервируй людей!! – послышался из толпы мужской бас. Это кричал завсегдатай и вышибала танцпола – Козьма-Коса до Пят.
«Сущий придурок!» - подумал Леонид, молча созерцая действия Яна.
«Как в школе был тупым весельчаком, так им и остался»,- в унисон ему подумал Артур.
«М…да! Так Яник совсем пропадет», - думал про себя Леонид. Его мысль прервал очередной выкрик толпы:
- Флинстон!!! Электронайт!!
Вдруг Леонид резко рванул к микшеру
«К черту ваш Флинстон! Надоело! Сейчас я разнесу всю эту вашу богадельню!»
Леонид вытащил из внутреннего кармана микродиск, одним махом оттолкнул растерянного Яна от проигрывателя, взял микрофон.
- Привет! Я новый диджей Лео! Как настроение?! – толпа смутилась и замерла в удивленном ожидании,- что вы имеете по поводу ретро? Стоит вспомнить старое! С чего всё начиналось? Нельзя забывать своих прародителей, и сейчас мы вместе вернемся к истокам. Кто-нибудь еще помнит как это танцевать?
Леонид сунул микродиск в проигрыватель. Ошарашенный Ян бросился к микшерской установке.
- Леонид, что с тобой?! Вот круто ты повернул!! – было неясно негодовал Ян или нет.
«Скорее всего – лишь слегка возбужден», - подумал Леонид и врубил музыку на всю катушку. К фантастическому удивлению всех присутствующих, из динамиков послышались голоса древней Легендарной Ливерпульской Четверки. «Ши лавз ю, е-е-е!».
Люди недоумевали. На танцполе плясали лишь лучи лазеров, а народ безумно смотрел за происходящим за микшерской установкой.
Из колонок громко пели и играли «Биттлз». Ян негодовал.
- Лео, ты что, офонарел? Что это? Биттлз?! Ты с ума сошел, брат! Меня же на мыло сейчас!
- Потому что ты уже достал со своей дребеденью! Немного ретро – и ничего не случится.
- Как ничего?!! Не катит!! Меня выпнут с работы!!! Выключи немедленно!
Вспыльчивый Ян яростно «метал стрелы» в друга, но напрасно. Тот отталкивал Яна от проигрывателя и спокойно смотрел в зал.
Что касается Артура, тот уж давно плясал рок-н-ролл на танцполе с девушкой, подходящей ему по цветовой гамме – с салатными светящимися волосами. Тем самым они подали пример другим. Через минуту-другую затея с Битлами понравилась почти всем. И бесовство началось с удвоенной силой. Козьма так вообще рычал как зверь и устраивал драйв, отбивая чечетку посреди зала. Люди подпевали: «Ши лавз ю е-е-е!!!», глотали «мотор» и взвинчивались от дурмана и рок-н-ролла.
- Лео, прошу тебя – выруби! Ефимыч узнает – удавит меня на шнуре от наушников!
«И правильно сделает»,- подумал Леонид, а вслух лишь добавил:
- Ян, не суетись! Все хотят поработать диджеем. Дай другим насладиться прелестями жизни.
А в динамиках Леннон уже надрывно кричал «Rock’n’roll music».
Тут Ян не выдержал, швырнул наушники, и быстро гигантскими шагами пошел через танцпол к выходу. К Леониду подошел разгоряченный Артур.
- Куда это он?
- Биттлз ему не угодили,- с укором сказал Леонид.
- Да ладно. Фиг с ним, - бросил Артур,- хотя, жалко парня. Еще правда – с работы вылетит.
- Между прочим, в Великобритании это святое,- сказал Леонид,- ладно, пошли его найдем!
- Флинстон будем слушать? – спросил в микрофон Леонид.
- Не-ет!!! – закричали полузамученные люди,- Биттлз!!! Биттлз!!! Биттлз!!!
- То-то же! – сказал довольный Леонид,- тогда продолжаем ретро-пати в стиле эксклюзивнейших закрытых клубов Великобритании!
На танцполе загремела легендарная песня «Twist & Shout». Теперь молодежи следовало освежить в памяти давно забытый танец предков – твист.
Леонид и Артур направились к выходу. Во дворе, в ярком свете, возле фонарного столба, отверженный как Иисус, стоял Ян. Друзья подошли к нему. Ян отвернулся лицом к парку, оставляя друзьям лишь свою белобрысую косу.
- Ян, да ты не злись! Им же нравится! – примирительно начал Артур.
- Я вообще когда-нибудь злюсь? – Ян резко обернулся, в глазах его блестела досада.
- Правильно. Ты никогда не злишься, ты самый здоровский парень,- успокоил его Артур.
- Да ладно, Яник, я погорячился, - виновато сказал Леонид и опустил глаза,- мне не следовало приносить с собой такой антиквариат.
- Ты думаешь, Лео, мне Биттлз не нравятся? Это – святое,- Ян открыто и ясно посмотрел другу в глаза,- ты же знаешь – я люблю разную музыку, тем более такую – вечную. Просто, понимаешь – всему свое место. Меня же Ефимыч прямо из-под микшера выпнет за неформат!
- Успокойся! Ничего страшного. Со временем ты из своего «фьютуристского» танцпола сделаешь элитарный клуб для ценителей старинного рока,- успокоил Леонид.
Ян молчал.
- Пошли! Танцпол ждет! – позвал Артур.
- Оставьте меня одного,- вдруг сказал Ян,- Леонид, ты иди к микшерской установке, ее нельзя без присмотра оставлять. Этой ночью дискотека - твоя.
- Нет, Ян, не дури! Пошутили, и хватит,- отказался Леонид,- ты же диджей, иди, поставь им Флинстон.
- Лео, они не хотят. Ты им уже понравился,- открыто сказал Ян,- пусть оторвутся!
Парни молчали.
- Да я не обижаюсь на вас. Я и сам приятно удивлен. Я уже давно не слушал Битлов. Всё времени не хватает среди этого «фьютури». Спасибо, что привез этот диск, Лео, у меня самого руки бы не дошли.
- Да не за что,- скромно ответил Леонид,- ты и вправду не обижаешься?
- Конечно нет, дружище. Можешь поработать за меня,- Ян дружелюбно похлопал Леонида по плечу,- Артур, а ты сходи – потанцуй. Ты клево танцуешь рол-н-ролл – ни чуть не хуже моего прапрадеда.
Артур засмеялся.
- Ну что, Леня, пойдем,- сказал Артур и уже было развернулся,- подожди, Ян, ты что тут, в одиночестве останешься?
- Пройдусь по парку немного, подышу свежим воздухом.
- Яник, что с тобой? Это на тебя не похоже! По темному парку и в одиночестве?
- Артур удивленно заморгал,- это не ты. Тут что-то не то!
- Всё в порядке, ребят. Мне хоть раз можно побыть одному?
Друзья покинули Яна. Они медленно побрели к танцполу.
Тем временем Ян решил сократить путь до парка, пройдя сквозь кусты, что называется, вброд. Ян действительно чувствовал нечто потустороннее внутри себя. Он продирался сквозь сухие ветки. Ноги вели его в чащу кустов быстрее и быстрее. Что-то магнитом тянуло его в заросли.
Внезапно он споткнулся обо что-то. И это что-то со звоном упало на землю.
- Э-эй! Осторожнее, молодой человек,- послышался низкий женский голос,- спешите справить нужду? Тогда – чуть левее. Здесь – я.
От неожиданности Ян растерялся и стал как вкопанный.
- Кто это? – испуганно спросил он.
- Это – я, а это – моя бутылка, и половина ее содержимого пролилась из-за вашей неаккуратности,- недовольно промолвила Инна и подняла опустевшую наполовину бутылку «Космо».
- Что вы здесь делаете? – Ян посмотрел на мирно сидящую темноволосую девушку с бутылкой в руках,- вам плохо?
- Ошибаешься. Мне хорошо. И я здесь сижу,- объяснила Инна.
- А я иду погулять в парк. Если хотите – пойдемте со мной!
- Ладно, пошли,- Ян подал Инне руку, но она встала и без его помощи.
Они вышли в парк.
- Как тебя зовут? – спросил Ян, весело улыбаясь, и до сих пор глядя на девушку с удивлением.
- Инна, а тебя?
- Ян!
- Хочешь выпить? – предложила Инна и протянула «Космо» юноше.
- Спасибо, не надо! Ты пьешь эту дрянь – «Космо»? – спросил парень.
- Ну, знаешь! Если тебе не нравится – это еще не значит, что «Космо» - дрянь,- возразила Инна, - что, например, пьешь ты?
- Я вообще не пью алкогольных напитков. Предпочитаю ясную голову. Да и вообще – я на работе.
- Вот как? А где ты работаешь? Где-то поблизости?
- Диджеем на танцполе. Ты разве никогда там меня не видела?
- Нет, я не местная. Да и вообще я не хожу по танцполам,- сказала Инна.
- Правда? Тебе не нравится музыка или толпа танцующих людей?
- Ни то, ни другое,- коротко ответила Инна,- о! Там скамейка освободилась.
Они сели на скамейку под вяз. В его ветвях путался бледный свет растущей луны. Кругом – ни шороха. Лишь редкие оклики голосов с соседних скамеек.
- И как это все-таки пьешь? – спросил Ян, чтобы развеять неловкое молчание, увидев, как девушка делает глоток своего напитка.
Инна на секунду задумалась.
- Я люблю выпить, а музыку ненавижу. Доволен?
Ян добродушно рассмеялся.
- М…да… -тихо произнесла Инна.
- А что ты любишь?
- Тишину и одиночество,- сказала Инна, чуть поразмыслив.
- Ого! – возликовал Ян,- а я шумные компании обожаю и жить без них не могу. Сегодня –
исключение!
- То-то ты на меня и вышел,- тихо заметила Инна.
Ее лицо было спокойным и неподвижным, а карие глаза стыли теплой тоской в свете луны, в то время как Ян светился энергией и восторгом.
- А ты всегда одеваешься во всё черное? – спросил он.
- Да. А ты в белое вырядился, чтобы меня позлить?
Ян весело рассмеялся.
- Слушай, какие мы разные люди! – хохотал он,- обожаю Солнце, огни танцпола и танцы.
Ян уже заранее ждал ответа.
- Обожаю воду, огонь свечей и лежать на диване,- Инне самой уже начала нравиться игра в «перевертышы».
- А я еще увлекаюсь легкой атлетикой,- не унимался Ян.
- А я – медитациями,- спокойно, но с азартом отвечала Инна.
- Инка, ты – супер! А кино? Мелодрамы – обожаю!
- Кино? Я – не очень. Вот схемки – читаю. Гивдса знаешь?
- Нет! – ликовал Ян,- покажешь?
- Как пожелаешь,- скромно ответила Инна,- подожди, но я это серьезно. Я такая всегда.
Ян утих. Потом он посмотрел Инне в глаза. Они были чисты и ясны.
- Я тоже. Абсолютно серьезно. Я такой и есть,- Ян снова просиял и засмеялся,- я люблю белое, сухое белье, тропические фрукты и лимоны, музыку и танцы! Мы такие разные!!!
Ян полусмеялся - полукричал. В нем кипел восторг. Такого накала страстей Ян не испытывал даже за микшерской установкой.
- Давай поженимся,- вдруг тихо сказала Инна, глядя искренними карими глазами на Яна. Он все еще светился счастьем.
- Что? – переспросил он, приходя в недоумение.
- Давай поженимся,- повторила Инна тихим добрым голосом.
Ян с минуту смотрел на Инну, а Инна на него.
И вот, они слились в радужном поцелуе. А почему в радужном? Да потому что над ними среди ночи вознесся спектральный сияющий полукруг. Красивейшая чистейшая радуга светила всеми цветами в небе.
Инна и Ян встретились, пересеклись их пути, сомкнулись их губы. В них жили начала Инь и Ян.
Чудесный яркий нимб светился над их головами – один на двоих. И радуга окутала всю землю, обогнула земной шар разноцветными полосатыми сияниями.
Вот, на Земле наступила вечная гармония. Мир обрел равновесие и пошел мирной и чудесной дорогой навстречу Нирване. Все умершие воскресли и поселились на бесчисленных ветвях Земного Древа Времен.
Инь и Ян воссоединились! Ах, сколько мир ждал этого! Теперь в каждом доме царили согласие и любовь, а та радуга рассыпалась на миллиарды маленьких радужек, и они поселились в каждом доме. Кто-то хранил свою радугу в комоде, кто-то в вазе для цветов, кто-то в сахарнице, а кто-то под подушкой. Но все стали счастливы и мудры как Боги, найдя себя истинных.
На Земле воцарилась Гармония, и открылся великий путь к истине – к НИРВАНЕ.


Ом…м…м, то есть



Конец