Лёня

Всё непонятное и необъяснимое, выходящее за рамки нашего понимания и не поддающееся логическому объяснению, становится умопостигаемым и очевидным, приобретая зловещую форму.
…Зима вступила в свои права довольно неожиданно. Жители маленького уездного города, едва распахнув занавески своих окон, с удивлением созерцали картину неизвестного художника «Ноябрь в снегу». Конечно, так бывало не раз и не два, но сегодня произошло нечто потрясающее воображение. На смену хрупким, легким белым хлопьям, характерным для раннего похолодания, совсем некстати пришла настоящая снежная навала, которая, казалось, совершенно беспощадно и люто обрушилась на миниатюрные улочки, скромные дома и дороги города. Всё небо затянула серая, густая и беспросветная каша облаков, из которой лишь на мгновение тусклым светом выглядывало грустное солнце, как злой укор синоптикам, предсказавшим нескорое пришествие её величество Зимы.
«Впрочем, рано или поздно это должно было произойти», - мысленно решил для себя Лёня и просунул холодные стопы в теплое, уютное вместилище шерстяных тапок. Внезапный снегопад не внес каких-то особенных корректировок в привычный распорядок дня Лёни. Он по-прежнему начинал утро с просмотра новостей по кабельному телевидению. В то время, пока Леня спал сном младенца, в мире случились два, несомненно, важных события: во-первых, в Соединенных Штатах Америки разгорелся очередной («И дай Бог непоследний», - подумал Леня) внутриполитический скандал, связанный с коррупцией в высших эшелонах власти этой богатой на дебилов страны, во-вторых, скоропостижно скончался тезка Лени - Леонид Аркадьевич Якубович, популярный шоу-мен, звезда отечественного телевидения, бессменный ведущий «Поле Чудес». И если первую новость Леня встретил без всяких эмоций и, как говорится, особого энтузиазма, то вторая определенно заставила взгрустнуть. «Поле чудес» с Якубовичем уже достаточно давно вышло за рамки стандартного пятничного развлечения на голубом экране, и в сознании многих зрителей воспринималось как добрая семейная традиция, своеобразное хобби.
Леонид Якубович стал символом современного телевидения, брендом первого канала. Его фирменные усы были не просто визитной карточкой, а самостоятельной торговой маркой. Его шутки, мимика и характерные жесты угадывались и запоминались раз и навсегда. Якубович блестяще совмещал работу ведущего «Поле чудес», аукциониста, автора юмористических произведений, хотя всенародную любовь и славу ему принесло телевидение.
С ощущением тяжелой утраты, шлепая шерстяными тапками, Леня побрел в туалет. Но и после его посещения некоего морально-физиологического облегчения не последовало. Незамысловатая художественная композиция «остров коричневого кала в море свежей мочи» за неимением эстетической ценности была закономерно смыта незамедлительно последовавшей волной цунами.
Однако сюрпризы этого дня не заканчивались. Стоило Лене заглянуть краешком глаза в зеркало душевой, как его взгляд на несколько минут окаменел при виде отражения, в котором на лице Лени красовались хорошо ухоженные усы с редкой проседью. «Вот это да! – изумленно рассматривал и трогал свое новое «приобретение» Леня. – Прямо как у Якубовича! И как оно за ночь выросло, не пойму?!»
Изумление и, с позволения сказать, офигевание Лени еще более усилилось, когда на его теле вдруг, откуда ни возьмись, оказалась чистая, глаженая белая рубашка, черный пиджак с тремя пуговицами и брюки в аналогичном цветовом исполнении. «Мистика…» - изрек Леня и только потом заметил, что костюм чрезвычайно мал ему: концы брюк неожиданно заканчивались чуть ниже колен, пиджак не дотягивал до запястья дюжину недостающих сантиметров. В таком обличье и с усами Леня был похож на клоуна, но больше всего – и сия мысль отчего-то испугала его – на покойного Леонида Аркадьевича Якубовича.
«Что за безобразие?!» – судорожными руками Леня схватил бритву и попытался одним движением уничтожить материализовавшуюся волшебным образом растительность под носом, то есть над верхней губой. Высшие силы, на протяжении всего времени следившие за Леней и ответственные за метаморфозы в его внешности, предвосхитили отчаянную попытку ликвидации фирменных усов и как бы в издевку превратили бритву «Gillette», намертво сжатую пальцами Лени, в микрофон.
- Всё, хватит с меня! – боязливо вскрикнул Леня, оглядываясь по сторонам душевой. – Вы здесь? Это розыгрыш, да?
Не услышав ответа, Леня еще раз покосился в зеркало и в очередной раз ужаснулся от собственного сходства с Якубовичем. Те же усы, костюм, да и микрофон в придачу… «Не хватает только барабана», - грустно улыбнулся Леня и присел на край ванны. Точнее на сектор «Приз» барабана капитал-шоу «Поле чудес».
По правде говоря, последнее обстоятельство Леней замечено не было. Он осознал свою ошибку. Якубович умер в одиночестве среди людей. Его повсюду окружали завистники и недоброжелатели. Нет, любили вовсе не его, а деньги, иномарки и пылесосы, которые он щедро раздавал в «Поле чудес» под аккомпанемент несмолкаемых аплодисментов и жадных улыбок. Это безумие длилось слишком долго, это испытание над духом не могло не закончиться плачевно. Ни для кого смерть Якубовича не стала трагедией. Никто не впустил дух покойного в свою грешную плоть, чтобы всего на один миг разделить с ней скорбь. Никто, кроме тезки Лени, жителя маленького уездного городка, слепленного из комочков первого снега.