Один день из жизни первоклашки

Ой, я так смешно дышу… Вдох-выдох… Интересно, сколько раз я вдыхаю и выдыхаю за урок? Если бы точно знать, то можно было бы считать, сколько вздохов осталось до звонка. Наверное, вдох-выдох – это одна секунда. Вдох-выдох… Ой! Я так дышать вообще не могу!!! И зачем я об этом подумала?! Теперь забыла, как нормально дышать, буду сидеть, считать и задыхаться… ААААА!!!! Задыхаааюсь!!! Что? К доске с учебником?

Беру учебник слегка дрожащими руками… Не люблю ходить к доске. Даже если все знаешь, у доски так страшно! Алла Юрьевна уставится на то, что напишешь, потом на тебя – и молчит. Помолчит-помолчит, и только потом скажет: правильно! А пока смотрит – очень страшно… Какой все-таки большой этот учебник. Упражнение 25? Вот оно… Учебник падает. Ну как тут напишешь аккуратно, если в одной руке мел, а в другой учебник??? Я же не жонглер из цирка… А жаль… Строчка у меня уползла вверх. Ну ничего, зато сами циферки красивые.
5+7 – точно 12, я уверена. 4+5 – это 9 будет, ерунда. Почему же мне тогда так страшно? Вот, дописала. Алла Юрьевнаааа!!!

Все, теперь можно даже вздохи не считать, а просто сидеть и отдыхать до конца урока.

Любуюсь большой красной пузатой пятеркой. Алла Юрьевна сказала, что в следующей четверти у нас будут дневники, а пока нам выдают оценки из картона – красные пятерки, синие четверки, зеленые тройки и черные отвратительные двойки. А один раз, специально для Люды Чемериц Алла Юрьевна вырезала ЕДИНИЦУ. Люда очень плакала.

В учебнике картинка. Дети идут по полю. Мальчик с удочкой, мальчик с ведерком, девочка с корзинкой. Все босиком. Рядом гуси. Алла Юрьевна вчера объясняла, что гуси нарисованы, чтобы мы запомнили, что значит слово «гуськом». Дети идут гуськом и гуси тоже. Но я и так знаю это слово. Мне просто нравится картинка. Там у них лето, солнце, они, наверное, на речку идут купаться… Я вздыхаю. У меня тут все совсем по-другому: парта, «ЧА ЩА пиши с буквой А», бордовая плюшевая скатерть с бахромой на учительском столе и АЛЛА ЮРЬЕВНА. Алла Юрьевна, вообще-то меня любит. Не потому что взаправду, а просто я хорошо учусь. Лучше всех в классе.

…Юра Матвиенко гоняется за Батуриным, нанизав на карандаш сметанник, и почему-то кричит, что сметанник на карандаше – это его, Юрина, гигиена. Про гигиену – это Алла Юрьевна вчера рассказывала. Юра Матвиенко дурак и двоечник. Но он мне нравится, он веселый и добрый. Несчастный сметанник-«гигиена» - это ужасная глупость, но мне почему-то смешно. Наверное, потому что сметанники я тоже ненавижу, хотя и не так, как молоко. Ах, да, молоко… Если зажмуриться и закрыть нос двумя пальцами, то его вполне можно выпить залпом. Оххх… Сметанник… Нет, вторая «гигиена» - это лишнее, я просто запихаю его в портфель, а по дороге домой отдам воробьям. Они любят сметанники гораздо больше, чем я.

…Я не люблю Аллу Юрьевну. Взаправду не люблю, потому что она все время на кого-то орет. Вот, опять ее голос. Дима Кинаш толкнул на перемене какую-то девочку из другого класса, и девочка плачет. Подумаешь! Я бы на ее месте не плакала, я бы Димку догнала и наподдала ему как следует, а он бы смеялся и уворачивался. Это же Димка, он хороший, хоть и дурак, как все мальчишки. Я с ним дружу, а всякие дяденьки и тетеньки думают, что мы брат и сестра. Так и говорят: «Девочка, ты любишь своего братика?» Вот как тут ответить, чтобы они поняли? Да, я люблю своего братика, но моему братику всего годик. А это мой друг.

Алла Юрьевна затаскивает в класс Димку за шиворот и заводит чужую девчонку за руку. Димка стоит весь красный, но не плачет. Алла Юрьевна тоже вся красная (еще бы, попробовала бы я так орать, вообще, наверное, лопнула бы!) и заставляет Димку стать на колени перед этой чужой девчонкой и попросить у нее прощения. Дура эта девчонка!!! Надо было ей сопли распускать!!! Ой, она опять плачет… Наверное, она не хотела, чтобы так получилось. Говорят, у них учительница добрая. Я ее видела, она молодая, симпатичная и приятно пахнет. Дима не хочет становиться на колени и начинает все-таки всхлипывать. Я закрываю глаза и считаю вздохи. Наконец-то их обоих отпускают: и чужую девчонку, и Димку, который садится всхлипывать за свою парту.

…Урок чтения. Букварь мне сначала нравился, а теперь нет. Он врет. В букваре красивые картинки и ни одной интересной истории. Лучше бы наоборот. Вот, например, нарисован дяденька в военной форме и собака у него на поводке. Такие собаки называются немецкими овчарками. У меня есть подруга, Ирма, она тоже немецкая овчарка. Она старше меня, и очень умная. А в букваре ничего не написано, ни про собаку, ни про ее хозяина. Написано: «Широка наша Родина. Пограничники охраняют ее границы»… И все!!! Совсем не интересно.

Я сижу ровно, аккуратно сложив руки. У меня черный фартучек и коричневое платье с белым воротничком. Это так странно… Как будто и не я вовсе. И этот класс, и Алла Юрьевна – все так непривычно. Неужели это я уже такая большая, что хожу в школу? «Я». Такое интересное слово – если его долго повторять про себя, то все вокруг меняется, и становишься немножко чужой девочкой, а не такой, как обычно.

Еще остался урок письма. Прописи мне сначала тоже нравились, а теперь я их терпеть не могу. Алла Юрьевна никак не ставит мне пятерку, говорит, что надо писать аккуратнее. А у меня, наверное, никогда не получится. Кто-то идет к доске. Нужно написать предложение «Труд кормит, олень портит». Сначала только надо объяснить, что оно значит. Стоп. Почему олень портит??? Может быть, он приходит из леса и все топчет? При чем тут олень???
 
- Вов, почему олень портит?
- Не знаю, посмотри сама, это она из букваря диктует.

Быстро листаю букварь. Вот оно: «Труд кормит, а лень портит». Слава богу, олень оказался не при чем!

Ураааааа!!! Звонок с урока! Можно идти домой!

Дома бабушка накормит меня вкусной жареной картошкой, а немного попозже можно будет улечься на тахте, укрыться пледом и попросить дедушку, чтобы он придумал мне сказку про пограничника и его собаку.

Ай!!! Кто дернул меня за правый хвост? Ну, Димочка, погоди!!!