Сказка о том, как все отдыхать на море отправились, и что они та

Сказка о том, как все отдыхать на море отправились, и что они там увидели

Однажды, после весны раздольной да ласковой, после землецветения и природозеленения буйного, после первых гроз шкварчливых да с дождичками серебряными, после птичьих радостей недолгих и дружных пищаний комариных над бугорками болотистыми, наступило, неожиданно топнув горячей ножищей, на землю огромное и жаркое лето.
Распарилось все кругом, да расплавилось. Речка самая - и та под воду прячется, к рыбам поглубже, - вот как жарко наступило и знойно! Птицы толстые - те и вовсе летать перестали, начали по земле ходить да червяков, солнцем сморенных, там и сям под кустами валяющихся собирать. И никому до никого дела не стало: у всяк своя задача - от жары куда попрятаться, да нос горячий в холодную кочку засунуть. Тут тебе рядом и волк, и лисица с курочкой лежат, а там - львица с крольчихой, от кроликов пузатой, заодно от зайчика солнечного прячутся... А, глядишь, и мишку где северного в теньке за муравейником высмотришь: лежит на боку да сосульку, с зимы припасенную, сосет... Жарко ему. И всем остальным в лесу тоже тепло и неуютно стало...
Добрый сказочник Писалка вот уже несколько дней как из погреба не вылезал: сидит там на бочке с желудями солеными и головой к стеночке прислоняется. И не пишется ему, и не читается. Токмо преется и потеется, струйками со лба бежит...
- Эх! - говорит сказочник Писалка, к горшочку чугунному с маслицем обращаясь, - чувствую, сейчас мозги мои растают и растекутся по разные стороны... И будет у меня в голове, что у тебя внутри - одна жижа да липкость противная...
Промолчал в ответ ему чугунок, насупился на обидное слово, к стеночке отвернулся.
- Может, к волшебнику Думалке сходить? - спрашивает вновь Писалка отвернувшийся чугунок, мирясь с ним своевременно до ужина, - может, он чего от жары придумал?..
Не ответил ему чугунок, лишь пожал ручками да кивнул слегка крышечкой: дескать, хрен его знает? Пойди, сходи...
Слез сказочник Писалка с бочки, скинул валенки, снял телогреер с шапкою и стал из погреба подземного выбираться. Хоть и жарко на улице, да в погребе без телогреера тоже ничего хорошего сидеть - померзнуть можно...
Вылез Писалка из своего убежища и пошел, медленно ступая по земле горячей к мастерским думалкиным.
А добрый волшебник Думалка тем временем ничего лучшего от жары не придумал, как в бочку, водой наполненную, залезть. И сидел он уже в той бочке дней несколько, даже, может, и того более, и так его от мать-сырой воды раздуло, что и вылезти-то он уже из бочки этой никак не мог. Да и не хотел. Сидел и ждал, чем все это дело кончится...
Приходит сказочник Писалка в мастерские думалкины и вдруг видит навстречу себе стоящую бочищу огромадную с головой думалкиной наверху. Не испугался храбрый сказочник облика друга ужасного, а только, присев от смелости, спросил без удивления, рот до земли отворив:
- О! Думалка! Ты себя в гидрокефала превратил! В анфимбию! О!..
- Да нет, Писалка, что ты, - успокоила его голова думалкина, - я просто в бочку залез... От жары прятался!
- Ну и как: спрятался? - успокоился и подошел к нему немножечко поближе сказочник Писалка.
- Да не очень... - расстроился Думалка, - все одно жарко! Опять же - писаю горячо...
- Думалка! - перебил его тут Писалка, - а поехали куда-нибудь на воду отдыхать! Я читал - делают так: как лето - то едут все на речки, да на моря глубокие, на песке лежать да семечки грызть гарбузовые...
- На воду я уже смотреть не могу, - отвечает ему на это Думалка, - но если ты меня из этой бочки вылезти поможешь, то я согласный куда-нибудь даже и отправиться...
- А как же я тебя из этой кадушечки выну-то? - спрашивает, удивившись, Писалка, - разве что за голову потяну?..
- Попробуй, Писалка... - вздохнул тяжело Думалка, - только я уже это и сам пробовал...
Взобрался Писалка на бочку, схватил Думалку за голову клещами кузнечными и начал его вытаскивать, как улитку из ее будки.
- Ай-яй-яй! - завизжал Думалка по-поросиному, - не тяни, Писалка! Не выйду я так! Только шею мне дальше порвешь!..
Задумались тут они оба глубоко, до самого дна кадушкиного.
- Знаешь что, Писалка, - говорит вдруг Думалка, - возьми топор, да и расколоти к черту эту бочечку!
Испугался Писалка топора вострого, стал за кувалдочку руками браться да хвататься.
- Нет, Писалка! - закричал Думалка, молота забоявшись, - не трогай эту штуку! Руби меня топорищем! Вырубай! Как статую из мармора!..
Трудно взял тут Писалка с тяжелым сердцем тяжкий топор, размахнулся разок посильнее и стал бить по кадочке, с Думалкой внутри, да ударять. Бил-бил, бил-бил, весь топор измочалил - сломил-таки бочечку, одолел, победил. Отодрал доски, смотрит - странный какой волшебник Думалка стал: аки кадушечка с виду.
- Думалка, что это с тобой? - спросил он удивленно, - ты, никак, потолстел слегка? Подбоченился?
- Да нет, - засмеялся, обрадовавшись свободе, добрый волшебник, - это я от воды распух!.. Как утопленник!
Посмеялись тут они, пошутили еще немного над рыхлостью думалкиного тела синего, поковырялись в нем палочкой, да и пошли-вышли на улицу, во двор, - Думалку сушить-просушивать.
Подсушили его немного на солнышке горячем, а Писалка и говорит:
- Ну что, Думалка? Ты обещал теперь отправиться отдыхать со мной на море. Пошли?
- Надо всех сначала собрать, - отвечает ему Думалка, - а то всем, небось, жарко и на моречку хочется...
Пошли Писалка с Думалкой за всеми ходить да их на отдых славный собирать. Кого нашли, а кого и нет: гиппократ Залечилка куда-то уже сам отправился, за свежими травами лечебными, в глухие кулижки да на крутые буяны; охотник Стрелялка с другом Попадалкой тоже куда-то за зверями от жары снулыми удалились... Короче, собрали Писалка с Думалкой только себя, попа Мараску с Варваркой-Пьянкой, да моряка Тонулку отважного. Но Варварка-Пьянка, как только узнала, что надо куда-то идти отдыхать, сразу отказалась и заявила, что де ей далеко ходить отдыхать вредно, и что она еще больше устанет, пока будет искать, где ей отдохнуть, и что она лучше останется дома и посмотрит потом, как отдохнут остальные, чтобы после этого принять какое-нибудь ненужное решение и, может быть, ко всем присоединиться. Поп Мараска так же начал канючить и, наверное, прельстившись варваркиной точкой зрения, а, заодно, и прохладой ее землянки, вслед за ней тоже отказался.
- Ну и ладно! - весело сказал сказочник Писалка, обращаясь к оставшимся волшебнику Думалке и моряку Тонулке, - мы им и втроем отдохнем! Вот только - где? Где нам взять это море? И какое оно вообще из себя представляет?..
- Зрелище? - спрашивает его тут моряк Тонулка.
- Пляжбище! - отвечает за сказочника волшебник Думалка.
- Море, - говорит Писалка, - какое оно? Я никогда его не видел... А ты, Думалка? Ты видел море?
Задумался добрый волшебник, начал в столбняк входить.
Потормошил его умный сказочник, пробудил от мыслей.
- Не знаю... - отвечает Думалка, - как-то раз я что-то такое видел, но было ли это море - я не знаю...
Тут они оба посмотрели в четыре глаза на одинокий перископ моряка Тонулки.
- А ты, Тонулка?
- Я - Тонулка? - озадачился добрый матрос орденосносный.
- Ты, Тонулка! Ты видел море?
Испугался тут отважный моряк своей памяти, забормотал уверенно:
- Видеть-то я его, конечно, видел, да вот только давно это уже было... Мог и позабыть нечаянно...
- Ну, ничего, - успокоил смелого капитана Тонулку волшебник Думалка, - как увидишь - сразу вспомнишь!
- Конечно вспомнит! - уверенно сказал Писалка.
- Конечно, вспомню, - без колебания прошептал, качаясь, Тонулка и почесал себе затылок шишечкой.

Пару дней они собирались. А когда собрались, то оказалось, что куда-то пропал отважный моряк Тонулка путеводительный.
- Писалка, ты не видел Тонулку? - спрашивал волшебник Думалка, заглядывая под кустики и в дупла совиные.
- А ты, Думалка, ты не видел ли Тонулку? - отвечал ему сказочник Писалка, залезая на макушки деревьев и роясь в муравейниках.
Но вскоре нашли они отважного капитана, отчаянно смело прячущегося в пчелином улье, притворившись пчелиной маткою и делая сладкий мед.
- Тонулка! Вылезай! Мы тебя нашли! - позвал его сказочник Писалка, показывая тому кусочек сахара и окуривая улей едким дымом, - мы уже собрались! И ты пошли!..
И пришлось таки храброму матросу Тонулке в поход к морю отправиться.

Долго ходили они в поисках моря и отдыха. Истомились солнцем жгучим и ветрами-самумами знойными. Чуть не погибли от засухи, переходя чрез луга да поляны безлиственные, едва не изжарились, заснув на солнцепеке под елкою... Никак не могут они найти моря и отдохнуть там хорошенько! Устали, как слон рабочий, бревно наверх таскающий; измотались, как муха глупая, в окно открытое бьющаяся, - не могут моря найти!
И вдруг, однажды, к вечеру ближе, а от утра дальше, где-то в середине дня, крикнул храбрый моряк Тонулка хриплым от волнения голосом:
- Тсссссссс!!!
И поняли тут все намертво, что нашли они наконец-то море!
- Слышите? - спросил их в четверть голоса матрос Тонулка, - слышите звуки, на лягушкины кваки похожие?
- Слышим, - ответили вполголоса хором Думалка с Писалкой.
- Это морские дьяволы добычу кличут, - прошептал в одну осьмушку голоса моряк Тонулка, - значит, пришли мы на море уже...
Остановились все. Оробели немножечко. Уж недалеко слышны стали страшные и грозные крики дьявола морского, жертвы зовущего и весьма с кваками лягушачими схожие; гикнула какая-то птица морская, точь-в-точь, как выпь голосом; и захохотал жутким посмехом, на козодоевы песни сильно смахивающим, таинственный житель морской...
Страшно тут всем стало.
- Что-то не хочется мне больше на море отдыхать, - прошептал, смело озираясь по сторонам света, добрый сказочник Писалка, - я бы лучше сейчас на бочке с желудями отдохнул, в погребе своем...
- А я бы сейчас с удовольствием великим снова бы в кадушечку свою забрался, если бы ты, Писалка, ее, конечно, не разломал...
- И если бы ты был бы сейчас, конечно, дома, - добавил мудрый сказочник.
- А пойдемте-ка лучше назад, - неожиданно предложил храбрец Тонулка, да так вовремя, что все как будто только этого и ждали. Подхватились все по скорому, побросали вещи, в беге отягчающие, и отправились себе потихонечку домой от отдыха на море отдыхать, на ходу сметая листики с елочек, да топча на земле муравьев с букашками ножищами торопливыми.
И больше никогда на море отдыхать они ходили.
А Варварка-Пьянка с попом Мараской всегда очень любили эту историю друг другу рассказывать за чарочкой да, весело веселясь, со смехом посмеиваться.

1994