Зарисовка вторая

Метель бушевала, но ей было уже все равно. Она шла по родному городу. Уже не осталось сил плакать, было просто пусто внутри. Она не чувствовала ничего, даже боли уже не чувствовала. Снег застилал ей взгляд, мост казался нескончаемым. Она в сущности и не понимала, куда она идет и откуда пришла. Она не знала для чего нужно идти, просто чувствовала, что идти нужно, непременно нужно… Сквозь снег иногда проглядывали нежно-оранжевые фонари, теплясь какой-то непонятной для остальных надеждой, но метель тут же скрывала их призрачный свет под своим жестким белым покрывалом. Она не понимала смысла происходящего, она не понимала для чего или для кого она еще должна терпеть эту мерзкую жизнь. Вдруг в пустоту ее мыслей закралась одна. Эта мысль сковала ее движения и заставила замереть, она стучала в виске с непреодолимой силой. «Зачем?» - в этом заключалась она вся. Дрожа, она сунула замерзшие пальцы в карманы пальто, которое давно уже не могло согреть ни тело, ни душу. В одном не было ничего, кроме пугающей теперь черной пустоты, а в другом она нашла вымокшую, теперь уже совсем бестолковую последнюю сигарету и немного звякающей мелочи. Метель обвивала ее своими ледяными лапами, не давая ей сдвинуться с места. А конец моста, казалось, был так близко… Но что ей теперь толку от конца моста? Гораздо больше смысла было, как казалось, в конце этой бессмысленной жизни… И вот снова из белой мглы проступил рыжеватый свет уличных фонарей. Небольшая надежда, было, мелькнула в ее сердце, но погасла с болезненной быстротой. Взгляд ее обратился к Неве. Черная река застыла, накрытая метелью с такой необычайной нежностью. Губы ее посинели, волосы переплетала метель в жутких узорах. И слезы, такие нежданные слезы кипятком выжгли две узкие дорожки на ее щеках. Жизнь подходила к концу, все гасло в ней, сердце билось все медленнее, когда вдруг из этой морозной, жестокой мглы послышался звук приближающихся шагов. Надежда, еще не умершая в ее сердце, вновь всколыхнула жизнь. Она повернула голову и увидела, что он стоит на коленях перед ней. Губы его были безжизненны, а на волосах лежал снег, но в глазах пылала такая невыразимая боль, такое судорожное отчаяние… И на щеках виднелись те же, выжженные слезами, узенькие колеи. Вскочив, он обнял ее, прижал к себе с такой силой, что жизнь вновь стала казаться ей небесполезной. Он ничего не говорил, но она чувствовала, как горячо он любит ее, как ему страшно сейчас. Слезы лились все сильнее, любовь заполнила всю ее внутреннюю пустоту. В этот момент власть метели пошатнулась, с умилением взирала метель на них, открывая им путь. Путь к счастью… Вновь засветились впереди тепло-рыжие фонари, а мост кончился, все осталось позади. И все ей казалось сейчас таким нужным, даже мокрая сигарета и мелочь, которой не хватило бы даже на трамвай. Во всем светилась любовь, отовсюду глядела хитрая стерва-надежда. И нежный Петербург провожал их сегодня до дома…(26.10.03)