Элизиум

«И сказал тогда Цезарь: "Идемте туда, куда зовут нас знамения богов и несправедливость недругов". А еще сказал: "Жребий брошен".





1

Нить спокойной жизни оборвалась именно в тот момент, когда на работе Насте стало плохо. Она упала в обморок и ее увезла скорая. Видимых признаков нарушения здоровья ранее не обнаруживалось, и когда ей в клинике провели полное обследование, врач сразу объявил: «ситуация серьезная, требующая медицинского контроля в условиях стационара».

Он и позже не называл диагноз, (хотя сомнений в том, что это связано с кровью — не было, ведь она пребывала в отделении гематологии), лишь заботливо пояснял, что все будет хорошо после интенсивного курса терапии; само по себе заболевание не очень страшное.

Она лежала под наблюдением доктора Цвиркуна, и в течение дня ей делали уколы и вводили метотрексат. Иногда отпускали домой на неделю. Правда, потом все начиналось заново: прокол мочки уха, забор крови, капельницы. От красного даунобластина и от облучения у девушки выпали волосы, и это было настоящим шоком. Ужас был сокрыт не в том, что утрачена привлекательная внешность, а в предчувствии непоправимого, ведь химиотерапия, как это известно, назначается только при онкологических заболеваниях.

Страшные домыслы грызли ее существо, она понимала, что скована серьезным недугом, и все это ей виделось в изменении внимания врачей; тот новый, иной подход, с которым к ней начали относиться в больнице, настораживал. Их тихие голоса, заплаканные лица родственников пациентов с соседних палат и дружелюбие в голосе, передавали сознанию страшную истину. Лишь ее вера в полное выздоровление, вера, взращенная шепотом сердца, становилась с каждым днем все крепче и крепче. Уповая на внутреннюю силу, она, даже испытывая боль, боролась за жизнь каждой своей клеткой.

Чуть позже, через год, наступит день, когда девушка, наконец, услышит приговор, кардинально меняющий ее жизнь. Точнее вторую половину жизни. Может быть, она ждет этого дня очень давно.


2

Утро выдалось на редкость хорошим. Она проснулась по собственной воле без вытягивающих мышцы болей и с улыбкой кинула взгляд на белый потолок с пляшущим зайчиком. Впервые за последние месяцы девушка стала радостной и легкой; видимо болезнь отступила и вскоре она снова окажется в привычном мире свободы и суетной жизни.

Когда на пороге возник знакомый силуэт, Настя уже сидела на кровати, поджав под рубаху коленки. Часто делая вдохи, она чаяла увидеть ответную радость, но через секунду от ее улыбки на лице не осталось и следа.

Доктор, поджав губу, придвинул стул к кровати и, опустив глаза в белые простыни, произнес:

— Жизнь сама по себе вечна. Мы очень мало знаем, что находится за порогом нашего бытия. Но люди, которым посчастливилось ненадолго выйти туда, делились необыкновенными впечатлениями. Там настоящая эйфория…

— Я умираю, да? Глаза Насти потеряли блеск; она замолчала, глядя, как он, нервно теребит карман халата в поисках мнимых записей. Ей показалась странной его речь. Была в этих пафосных словах о вечной жизни скрытая правда.

— Настя, — положив свою руку на ее ладонь, мягко произнес он. — Ты уже взрослая, ты все поймешь. Мне всегда нелегко приносить людям плохие вести. Даже годы работы не смогли изменить мое отношение к подобным вещам. Я знаю, часто мои пациенты инстинктивно понимают, что они умирают, но полагаются на то, чтобы другие – я их врач или близкие родственники – подтвердили это. Если я не скажу правду человеку, будет сложнее и тяжелее во много раз. Поэтому я честен. Да, тебе осталось не так много, но поверь, мы делаем все, что можно, и даже дорогостоящие препараты не в силах остановить этот процесс. Болезнь, к сожалению, требует срочной пересадки костного мозга, а донора у нас нет. Да и времени уже нет. Мы лишь можем немного оттянуть срок, но…

— И сколько?

— Два месяца, плюс минус несколько дней. Мне очень жаль.

— Не могу поверить. Сегодня встала в приподнятом настроении. Не ощущаю боли, на сердце легко и дышится полной грудью. Я чувствую себя бодрой и мне правда, не верится. Почему, я? Ну почему? Этого не может, быть. Вдруг, вы ошибаетесь? Разве врачи не ошибаются?

В глазах девушки проступила влага, она отвернулась к стене, не желая вести диалог.

— Врачи ошибаются, да, но это не мой случай, Настя. Я буду держать пациента под контролем так долго, как мне понадобится вполне объективная картина его состояния. Медики постараются сделать все, чтобы увеличить срок.

— Увеличить срок чего? Жалкого существования на этой койке? — вдруг повернувшись, вспыхнула Настя, при этом злобно исказив лицо. — Господи, да что вы такое говорите! Я молодая и я хочу жить там, а не умирать здесь.

— Но это невозможно. Трагедия на свободе может произойти в любую минуту. Тебе, просто категорически запрещается уходить из больницы. Тем более, что на днях перевезут в специальный диспансер. Да и потом, куда ты пойдешь? Я ведь в курсе, твоих личных проблем. У тебя нет близких людей. Не надо делать глупостей.

— Вы себя на мое место поставьте! Хотелось бы вам умирать на железной кровати богадельни? Разве не это большая глупость? Неужели все действительно так ужасно? Нет, это бред. Я всегда была здоровой. Вы же сами говорили заболевание не страшное! Вы мне лгали, да? Лгали с самого начала? А теперь заявляете о том, что времени нет! Зачем вы так поступили со мной? Доктор, если бы я была очень богатой, меня наверняка спасли бы, верно? Если бы я была вашей дочерью, вы бы спасли меня? Что же вы молчите?

— Я, пожалуй, пойду. Меня ждут пациенты. Ты должна быть сильной, не теряй дух.

— Это все слова, которые вы можете оставить на пороге? — вдруг громко зарыдала девушка, провожая взглядом спину доктора.

Врач выполнил свой долг. Сегодня вечером он будет дома рассказывать своей семье о том, как его пациентка, молодая девушка Настя, такая милая и хорошая больна лейкемией и скоро умрет. Наверное, его жена будет сочувственно кивать головой, накладывая ужин в плоскую тарелку. Проявляя заботу о ближнем, выказывая сострадание, они будут получать удовольствие от избытка собственной доброты.

Он расскажет о том, что у нее нет родителей и оба переглядываясь, будут жевать котлеты и, скорее всего, потом в воздухе повиснет дежурная фраза: «Бедная девочка».

Настя не долго ломала голову; еще в разговоре с врачом она ясно поняла, что должна бежать немедленно. Правда с трудом понимала, как проведет последние дни своей жизни. Но вдруг неожиданно посветлела и кивнула головой, будто согласилась с собственным сознанием.

Уйти из больницы было делом не сложным. Когда закончился рабочий день и основной персонал разошелся по домам, она достала из пакета одежду и, стянув из соседней палаты белый халат, уже мчалась по длинному коридору к лестнице.

3

Квартира была пустой и пыльной. Настя стояла в пороге и с грустью смотрела, как с голубой стены зала на нее поглядывают родители. Черно-белый портрет, сделанный другом отца, известным фотохудожником. Они такие счастливые, такие любящие друг друга погибли в один день, в один час. Исполнили клятву венчания. Ее они не взяли с собой. Ей не было места. А сейчас их лица излучали особую радость, будто знали, что вскоре вся семья воссоединиться.

Осень била в окно, желтыми кронами веток впуская в квартиру ветер перемен. Глотая холодный воздух, она, едва справившись с вереницей мыслей, направилась к платяному шкафу. Настя понимала, что смысла тратить время впустую, нет. Тем более что и само время стремительно летело вперед, увлекая за собой хрупкую девчушку.

Осмотрев гардероб, она сняла с вешалки длинное черное платье, и подошла к зеркалу. Платье было очень красивым и дорогим. Отец привез из Австрии на совершеннолетие. Тогда радости дочери не было конца, равно как и зависти подруг. Именно в тот вечер она по своей собственной воле утеряла девственность и ни капли не жалела о потере, ведь ее избранником был вполне симпатичный, умный парень.

Настя не считала, что в обязанности парня входила непременная женитьба «после ночи», поэтому была легка и счастлива. Впрочем, для него, их близость рассматривалась куда более серьезным актом. Ей потребовалось больше полугода, чтобы навсегда избавиться от навязчивых предложений жениха. Потом он уехал в Швейцарию и затерялся где-то на просторах альпийских лугов. Сейчас она могла быть в статусе его жены, иметь кучу детишек и заботливо вести небольшое фермерское хозяйство. Настя глубоко вздохнула, словно сожалела об упущенном шансе, но сию минуту справилась с ностальгией и отбросила прочь элегичное настроение.

Облачившись в вечерний наряд, надев парик на едва обрастающую волосами голову, она, при полном параде застучала шпильками туфлей по паркету.

— Без вопросов, садитесь девушка, — громко ответил шофер такси, и Настя, вжавшись в сиденье железного мустанга, оглушенная далеко не приятной музыкой, понеслась вперед к своей цели.

4

Полумрак помещения, раздираемый громкой музыкой, наполненный клубами сигаретного дыма и запахом пота едко бил по глазам.
Простираясь сквозь толпу посетителей, девушка, озираясь по сторонам, временами ловя хищные взгляды мужчин, вдруг остановилась у стойки, за которой сидел молодой шатен. Она стояла совсем близко, вглядываясь в единственное, как ей показалось, нормальное человеческое лицо.

Парень держал в руках прозрачный стакан и болтал его содержимое. Он не сразу заметил присутствие незнакомки, а когда увидел странное существо в необычном для клуба наряде, сразу же удивленно вздернул бровь и проговорил: — Кого-то ждешь?

Настя пожала плечами и, наконец, решилась сесть рядом.
— Мне, пожалуйста, текилы, хотя нет, водки со льдом и лимоном. Бармен, сначала удивился, но вскоре незамедлительно исполнил заказ юной леди.

— Да нет, просто решила отдохнуть, — после паузы непринужденным тоном, ответила Настя.

— И я также. Если то, что я сейчас делаю вообще можно назвать отдыхом. С этими словами он поднес стакан к губам и залпом выпил содержимое до дна.

Настя поморщилась и улыбнулась.

— Если то, что я делаю сейчас можно назвать отдыхом, значит королева мать моя родственница, — усмехнулась она.

— Проблемы? — встрепенувшись от мыслей, произнес шатен, лукаво награждая взглядом.

— Да.

— Какие если не секрет? Бросил любимый или что-то в этом роде?
Настя вдруг громко рассмеялась, обращая на себя внимание посетителей и вызывая недоумение на лице парня.

— Мне бы до старости дожить и пусть меня бросает каждый и любой. Бери выше. Будь прагматичным.

— Хм. Он окинул ее со всех сторон. Загорелая кожа бедра, едва проглядывая сквозь разрез на платье, навела на иные мысли.

— С клиентами туго? Сутенер кинул?

— Нее. Я ищу группу добровольцев в национальную армию спасения.

— Что, что?!

— Не понимаешь? Ну, это я не могу сразу вот так объяснить первому встречному, да еще в таком неподобающем месте. А собственно мое пребывание здесь — есть отбор кандидатов. Так вот.

Бармен, поправляя бабочку, краем уха пытался усвоить часть информации, но молодой человек отодвинул от себя пустой стакан, тем самым ясно дал понять, что больше пить не будет.

— Может, прогуляемся? — с огромным любопытством в глазах, предложил парень.

— При одном условии.

— Каком же?

— Сначала познакомимся. Мое имя Анастасия, а как зовут тебя?

— Николай.

— Ник, значит.

С этими словами она, морщась, опорожнила порцию водки и еще более сморщилась, когда откусила кусочек лимона.

— Нет. Николай. Терпеть не могу современную моду на имена, подвергнутые англицизму.

— Значит, тогда Коля.

— Значит, Настя. Оба одновременно рассмеялись, протягивая, руки для рукопожатия.

Когда они вышли на воздух, на улице было темно. Пара фонарей у входа в кафе постепенно удалялась из виду, оставляя две фигуры в полном мраке ночи.

—Ну, я весь внимание. Так про какую армию ты говорила?

— Армия спасения, балда.

— И чем занимаются кандидаты?

— Спасают, разумеется.

— Прости, я не вникаю. Кого спасают и от кого? Шутишь?

Настя, похоже, была не рада собственной импровизации, но отступать было поздно, не хотелось разочаровывать парня. Тем более, что именно в эту секунду ей действительно в голову пришла уникальная мысль. А если учесть ее настоящее положение, мысль была просто гениальной.

— Нисколько. Понимаешь, Коля, это тайная организация добровольцев состоит преимущественно из лиц, которым в жизни терять нечего.

— Да ну? Разве есть люди, которым нечего терять? Я так полагаю все невзгоды и лишения ни что в сравнении с самым ценным даром — жизнью.

— Молодец. Правильно мыслишь. Жизнь.

Николай удивленно приоткрыл рот и провел ладонью по волосам.

— Откуда ты узнала?

— Что именно?

— Ну, о моей главной проблеме? Ты вроде говорила, что пришла в бар отбирать кандидатов и сразу же обратила внимание на меня. Вот я и спрашиваю: как?

— У тебя на лице написано. Расскажешь сам?

— Не могу поверить… пошли, присядем вон на ту скамейку.

Усевшись на одиноко стоящую под деревом ясеня лавку, парень извлек из кармана сигарету и, прикуривая, заговорил: — Я умру. Правда, насколько скоро, не знаю. Но смерть в моем случае неизбежна. По сути, я отброс общества.

— Продолжай.

— Я болен СПИДом. Никогда бы не подумал, что подхвачу эту заразу. Представляешь, она была сущим ангелом. Вот как ты: милая, нежная, с грустными глазами. Я влюбился в Нелю с первого взгляда. Наверное, такой любви не существует. Это просто страсть, обжигающая грудную клетку и леденящая кровь в жилах, но точно не любовь…

Парень тоскливо блеснул зрачками и, затянувшись табаком, продолжил:

— Познакомились в ресторане. Когда Неля спросила у меня телефон для звонка, я будто онемел. Господи, потом, вино, медленный танец и вот я уже в номере гостиницы с самой прекрасной девушкой на свете. На утро я нашел записку. Просто и коротко: «Прости». Она исчезла также незаметно, как и появилась. Я искал ее и не мог найти. У кровати валялся парик.

Настя криво усмехнулась.

— Я был смешон. Да и не Нелей видимо звали ее. Узнал о болезни спустя полгода, когда проходил медкомиссию. В тот момент я был уверен, что диагноз ошибочный. Прошел несколько клиник, но реакция была положительной. Судя по записке, она намеренно сделала это. Я хотел убить эту тварь, когда осознал, чего мне стоила ночь любви.

— Слепой страсти, — поправила девушка.

— Да. Страсти. Впрочем, неважно.

— Знаешь, Коля, у тебя был выбор. У многих его не бывает, а у тебя был. Ты поддался искушению и получил награду.

— К черту нотации! Я хотел вздернуться, но пришел к мысли, что проявлять слабость не в моем характере. Бороться сейчас мне не за что. А все остальное уже не имеет смысла. Так чем занимается армия спасения?

— Всем. Любой проблемой, которая ей покажется насущной. Любой проблемой, которую не решают власти. Все, что требует в мире справедливости и возмездия. В настоящее время нас заботит приток «кавказских эмигрантов».

— В смысле?

— Все просто. Мы карающая длань Абсолюта. Бродим по городу и выслеживаем.

— Ну и где же эта группа?

— Послушай Коля, не слишком ли много вопросов? Дай мне свой телефон я свяжусь с тобой дня через три, четыре, может позже.

— Значит, ты берешь меня?

— Теоретически ты уже потенциальный боец, а может следопыт, еще не знаю. Но имей в виду, каждый кандидат проходит испытания и если…

— Я пройду, — улыбнулся Николай. — У меня черный пояс по каратэ.

— Ну, ну, кунфуист, посмотрим. Ладно, мне пора. Пока.

Не собираясь продолжать беседу, Настя резко встала и, отказавшись от предложения Николая проводить ее, быстро растворилась в чернеющей пасти ночи.

Маховик был запущен. Была проблема, и было решение. Прожить остаток жизни в бурном ритме, найти собратьев по несчастью и скоротать перед смертью их серые будни, кроме того, принести пользу обществу — все это было задачей нелегкой, но важной.

В квартире как максимум она сможет прожить не больше недели. Наверняка заботливый доктор сообщит о побеге из клиники в милицию. Хотя и не факт, все же мерам предосторожности нужно следовать неукоснительно. Эти дни она будет искать. Давать объявления в Интернете и там же выискивать нужных людей.

Место штаба — загородная дача предков, пустующая пару лет. Прекрасное место, лучше не придумать. Нужны деньги и люди. Все остальное дело техники и экспромта.

 

5

Николай не выходил из дома почти неделю (Если не считать походов за хлебом и сигаретами). Все мысли витали вокруг загадочной девушки Насти и ее заманчивого предложения. Он к своему удивлению верил в ее рассказ, но на седьмые сутки нервы сдали, ожидание вымотало, и он приуныл. Хотелось бы назвать банальной шутку незнакомки, но не получалось. Все его существо за время ожидания сгорало от нетерпения влиться в новую группу единомышленников и, наконец, приступить к реализации высоких честолюбивых замыслов.

Между тем время шло, а звонка от девушки не было. Наконец он отчаялся услышать ее голос и уже подумывал о том, как развеется вечером в баре, но тут запищал мобильный телефон и на табло загорелся вызов неизвестного абонента.

Он уже не знает, почему в тот момент сердце так яростно выпрыгивало из груди, наверное, оттого что он услышал долгожданный голос.

— Ну что Коля, готов к труду и обороне?

— Привет. Тебя так долго не было…

— Коль, ты слышал мой вопрос?

— Да, да, — запинаясь, произнес он. На его лице сияла улыбка как латунный таз покойной бабы Вари.
 
— Записывай адрес. Записал? Сбор в 19-00. Найти не сложно и боже упаси спрашивать прохожих, где находится этот дом. Будь аккуратным, ищи сам. Старайся быть незамеченным.

Настя отдавала распоряжения, будто являлась главнокомандующим штаба разведки. Несколько необычно в таком амплуа обнаруживать женщину. Тем не менее, Николаю нравился ее напор, серьезность и вместе с тем таинственность.

— Все понял. Значит ровно в семь. Буду на месте.

— Хорошо, кунфуист, тренируйся, тебе пригодится, — засмеялась Настя в трубку, а затем раздались частые гудки.

Ровно в семь часов на загородной даче собралось достаточно народу, чтобы посторонним сложить вполне подходящее мнение. К счастью конспирация удалась на славу; никто из соседей не смог наблюдать приток молодежи, по причине осторожности последних и удаленности домовых построек дачников.

Насте удалось найти тридцать человек, но реально из них смертельно больными оказалось всего шестнадцать. Остальные были виртуальными хулиганами, психопатами и просто игроками.

Возраст впечатлял своей молодостью. Самой старшей было сорок два. Стюардесса международного класса, списанная с борта по причине болезни, и горько сожалеющая, что избежала катастрофы лайнера. Ей и сейчас часто снится сон, как самолет взрывается в воздухе и падает в Атлантический океан. И всякий раз, она, просыпаясь, корит себя за то, что еще жива.

Но возраст значения не имел точно так же, как не имело значение, чем ты болеешь, поднимался лишь вопрос, когда ты умрешь.

Самому младшему восемнадцать. Валентин. Его Настя нашла совершенно случайно, на кладбище. Разговорились. Судьбы похожи. У обоих погибли родители и оба совсем еще молодые должны угаснуть в течение пары месяцев. Потом все было решено. У юноши сразу загорелись глаза от нестандартного предложения случайной знакомой.

— Кажется, все собрались, — сказала Настя и уселась на широкий подоконник открытого окна.

— Среди нас нет наркоманов, алкоголиков и подонков, и быть не может. Мы, по какой-то несправедливой программе не вписались в картину мира и теперь будем сами решать — кого из нее вычеркнуть.
Все кто не согласится с уставом армии, может добровольно выйти сразу же. Прямо сейчас. Влачить последние дни своей жизни в пассивном созерцании, пребывать в ледяном плену обязательств перед кем—то, или гореть как огонь — решать каждому из вас. Устав не допускает распитие спиртных напитков, наркотики, и разврат.
Каждое утро боец обязан тренироваться по часу в день. Наблюдатели и следопыты также тренируются, но их график работы и обязанности несколько иные. Вы прочитаете, тут все есть.

Настя спрыгнула с подоконника и всем присутствующим раздала скрепленные листы писаных правил. А затем продолжила: — Армия нуждается в материальном обеспечении. Хорошим примером буду я сама. У меня сейчас нет денег, но есть квартира, деньги, от продажи которой я пущу в наш фонд. Кто для себя уже все решил, и не хочет, чтобы его хата осталась после смерти ненавистному родственнику, пусть ее продает, а деньги вносит в фонд — это благое дело. Доставьте близким людям порцию радости. В конце концов, наследство не повод, для того чтобы ненавидеть человека. Уважение и любовь не покупаются, не продаются.

Молодые люди, молча наблюдали за жестами тоненькой девушки и не прерывали ее речь, хотя по глазам было видно, что вопросов у них в головах предостаточно.

Настя, несмотря на их зачарованные лица, была уверена, что на следующий день количество добровольцев уменьшится на треть, а может быть и на добрую половину. С богатством мало кто согласится расстаться.

— Нам нужна хорошая техника, оружие, средства связи и жилье. Мы не должны жить вразброс; нам нужен общий лагерь, а здесь мы не сможем находиться по причине возможного обнаружения. Рано или поздно любопытный сосед займется дачным расследованием, и тогда наши планы рухнут. Если вы готовы задавать вопросы, начнем с разбора мнений. Только я сразу предупреждаю: насильно сюда никого не тянут. Ну что, начнем?

Когда Николай, наконец, нашел место сбора подпольного общества, все потенциальные кандидаты разошлись по домам, обдумывать информацию, ибо время на размышления было ограничено сроком в один день.

Его удивлению не было предела, когда он увидел перед собой другую Настю, совсем не ту незнакомку из бара. Перед ним стояла вовсе не хрупкая девушка в бальном наряде, и роскошными волосами.

Настя, облаченная в потертые, с дырками на коленях джинсы и мужскую рубаху, затянутую узлом на талии, демонстративно обнажила тату. Едва улыбаясь своей неподражаемой улыбкой, она произнесла:

— Ты опоздал, кунфуист, тебе минус и выговор.

— Да ладно, я тут всю округу исколесил в поисках домика.

— Странно, что один только ты колесил. Другие справились с задачей блестяще. Ладно, не стой, садись. Не смотри на меня такими глазами, я не феномен. Сейчас вкратце объясню тебе…

6

Следователь прокуратуры Михаил Иволгин с головной болью вел допрос свидетеля. Накануне он отмечал юбилей родителей, и сейчас все его мысли кружились вокруг похмельных желаний. Между тем он старался изо всех сил принять грозный вид, коей и подобает слуге закона, и время от времени нервно ослаблял ворот рубахи.

— Говорите, это произошло в половине девятого? Точно уверены?

Женщина, за плечами которой оставались лучшие годы молодой жизни, со странной примесью азарта пыталась флиртовать. Крашенная блондинка с короткой стрижкой пуделя, удивленно захлопала ресницами, и жеманно вскинув в воздух кисть руки, на тонкой ноте выдавила:

— Конечно, Михаил Иванович, я никогда не ошибаюсь. Знаете ли, у меня отличное зрение, несмотря на мой возраст, я еще в хорошей форме.

Иволгин еле сдержался, чтобы не фыркнуть вслух. Эта пара глупых глаз и фривольно напомаженный рот ярко-красной помадой были достаточными аргументами для общей оценки внутреннего содержания дамы в годах. Похоже, женщина его раздражала, если не сказать бесила. Сказывалось злополучное настроение, и ее излишняя болтовня не по делу.

— Евгения Павловна… — это все, что успел произнести следователь, ибо дамочка тут же его прервала и поправила:

— Нет, нет, что вы. Просто Женя.

Иволгин еще хранил терпение, но глаза его от такого заявления округлились.

— Ну, в принципе, можно Евгения.

— Итак, Евгения Павловна, я исполняю служебные обязанности и у меня времени в обрез. Если я буду с каждым свидетелем беседовать ради пары предложений около часа, простите моя дорогая, но с мертвой точки вряд ли можно будет сдвинуть даже самое мало-мальски бытовое преступление. А тут у нас не просто хулиганство, у нас, в конце концов, поджог и убийство! Итак, еще раз обращаю ваше внимание на цейтнот.

— Что, что, простите?
 
Последняя капля густым сиропом медленно сползала из чаши терпения Михаила. Он решительно вырвал из пачки лист бумаги и, протянув его вместе с ручкой, глухо произнес:

— Пишите, все, что вам известно. Мне нужно выйти. Надеюсь, время моего отсутствия будет предостаточным для полного отображения чернилами события преступления.

Евгения Павловна одернула юбку, расправила не по моде шикарные воланы на груди. Затем, насупившись, демонстративно стала исполнять обязанности по даче показаний. Будто под дулом ружья.

— Вот и славно, я скоро вернусь.

Иволгин ощутил, как его измотанное рабочим днем тело требует отдыха. Мягкая постель и холодное пиво издевательски манили домой. До конца рабочего дня еще три часа, хотя в связи с происшествием время не имело значения. Никого не волновало состояние слуги закона помимо одного единственного — скорейшего раскрытия дела.

Утром пришлось выезжать на место. Деревянный дом, почти сгоревший дотла, за исключением пары балок, в своем пепелище укромно приютил четыре трупа. Погибшими были граждане Азербайджана, снимающие домик у старушки, умершей как стало известно, пару дней назад. Работали на рынке, усердно старались для жителей России, привозя бананы фурами. Клубок какой-то. Видимо проблема кроется в деньгах. Бизнес не поделили.

По большому счету, Иволгин не считал себя беспристрастным в ходе следствия, ему мало доставляло удовольствия заниматься делами подобного рода. Как-то, даже очень захотел посмотреть в глаза убийце. Он чуть было не сказал вслух: «и руку пожать».

Гостей города сначала застрелили из ружья, а затем подожгли. Это уже было третье преступление с характерными особенностями. Убийство кавказцев, и сжигание трупов.

Первые два трупа были обнаружены на берегу реки прямо под центральным мостом города. Самое интересное, что убийца намеренно помогал следствию, оставляя на месте преступления фотографии убитых и их документы. Но самое важное, помимо этого, в каждом из трех случаев, имелись объяснительные записи, более подходящее название которым — покаяние. В предсмертных записях, жертвы раскаивались в своих злодеяниях и молили Аллаха о прощении. Эти четверо сознались в изнасиловании мальчиков, совращении несовершеннолетних девушек, избиении граждан России и еще подписались под десятком пунктов других не менее отвратительных преступлений.

Насколько эта информация являлась верной, было неизвестно. Возможно, и так, что у жертв не было иного выхода. Жить всегда хочется. Любой ценой. Даже ценой наговора.

Евгения Павловна приоткрыла дверь кабинета, и ее голова повисла точно маска самой трагедии в амфитеатре.

— Михаил Иванович, я все сделала так, вы мне говорили.

«Боже» — в голове.

— Я понял, иду, — на устах.

Прочитав показания ресторанной мадонны, он вежливо одарил ее улыбкой и, открывая дверь нараспашку, не менее вежливо проводил из кабинета в коридор.


*****

— Самый важный фактор — доверие, а посему только доверительная беседа может нас сплотить. С этого момента мы не просто люди, имеющие схожие проблемы, мы — семья… Я думаю, есть смысл говорить о том, что больше всего нас тревожит. И я знаю — это наши страхи. Каждый из нас имеет их, но армия спасения ориентирована на бесстрашие. Значит, будем учиться от них избавляться.

— Меня мучает вопрос: действительно ли кому-то нужна наша помощь? Может быть, армия всего лишь материализует фантазии? Я читал, каждый умирающий тревожится о делах незавершенных и дабы спокойно войти в новый мир старается по максимуму исполнить перед смертью некий внутренний долг. Это тоже своего рода борьба со страхом и избавление себя любимого от груза негатива. Или я не прав?
Настя, прищурившись, внимательно слушала молодого светловолосого мужчину.
Бенетон. Коротко, просто Беня. Рак щитовидной железы. О болезни узнал год назад. Одинок. Склад ума аналитический. Атеист и абсолютно аполитичный человек. От пребывания в клинике отказался. Дважды вступал в общества анонимных смертников, но не найдя для себя нишу быстро покидал коллективы.

— Да, ты прав, Беня. Помощь, в первую очередь нужна нам самим, ведь заботиться о нас совершенно некому. Мы единственные кто может сделать это. Но то не борьба со страхом, то выплеск энергии копившейся в нас годами. Мы не можем забрать с собой запасы нерастраченной энергии. Да посмотрите на себя! Крепкие, здравомыслящие люди с огромным потенциалом. Куда мы должны все это унести? С собой? Но в другом мире нас ждут другие дела.
 — А я напротив одобряю слова Нэс, и готов подписаться под каждым пунктом Устава. Верите или нет, но в жизни со мной никогда не случалось ничего подобного. Мне кажется, что за моей спиной крылья, — высказался студент Гриша. Правда, так и остался вечным студентом второго курса политехнического института с формулировкой: «неоконченное высшее».

— Ха-ха, — послышалось с дальнего угла.

— У тебя парень, рубаха на спине оттопырилась.

— Чего? — спрашивает молодой человек, кидая взгляд через плечо.
Теперь уже все присутствующие, включая Настю, смеются.

— Так крылья же на спине как у орла; ткань размахом пробивают! — громко гогочет Родион и только теперь Гриша внимает глупую шутку. Вполне безобидную.

— Перестаньте, ребят. Разговор вполне серьезный и если вставлять палки в колеса от души сказанные нами слова, вдохновение иссякнет. Будут мешать тормоза. Я бы хотела максимальной свободы.

— Свободы?

— Да, свободы, Коля. Свободы поступать, так как хочется тебе, а не по воле чужаков, внушающих стереотипы.

— Нэс, но правила Устава, по сути, те же палки в колеса. Я вот до сего момента пил и получал от алкоголя удовольствие. Расслаблялся. Сейчас получается, я контролирую себя в своих привычках и желаниях.

— Дудки! Приняв Устав, ты уже сделал свой выбор. Подсознательно ты может быть, всю жизнь мечтал сделать такой шаг, но не было шанса. Сейчас он есть, и алкоголь на самом деле оковы, а не свободный акт воли. Зависимость от привычки превращает человека в раба, так о какой свободе ты говоришь? Свобода — это когда внутри твое сердце подпрыгивает от ударов; ты словно несешься по небу на огромной скорости, а в нос тебе бьет поток свежего воздуха. Ты захлебываешься от переизбытка эмоций. Ты бесстрашен. Ты силен. И в этот самый момент ощущаешь полное спокойствие, потому что знаешь, ты сам свобода.

— Свобода выбора дурных привычек, — засмеялся Гриша. — А мой друг, месяц назад оставил на столе записку матери: «Я свободен». Он порезал себе вены и тихо ушел. Мне думается, это красивое слово каждый понимает по-своему. Он выбрал смерть. Он освободился.

— Гы-гы, — фанат Кипелова, — посмеялся Сема, но его юмор оказался ни кстати.

— Да, может он и прав, — прозвучало несколько пессимистично вдогонку.

— Ни черта он не прав! А если так считаешь, держи! На! Настя кинула в ноги опешившему парню нож и, подойдя к нему, впритык уселась на корточки. — Ну? Возьми его. Освободи себя! Не будь рабом! Что же ты сидишь, прячась за слова, значения, которых не можешь подтвердить? Тоже мне, нашелся умник. Привыкли прятать слабость, и страхи за силой и выбором. Лицемерие.

— Нэс, успокойся, он пошутил, — заступился Родион и поднял с пола кухонный нож.
Родион. Тридцать шесть лет. Брюнет невысокого роста, коренастого телосложения. По возвращении из армии работал таксистом. Пять лет назад сбил пешехода. Получил срок. Жена его оставила сразу же, как прозвучал приговор суда. Истинный диагноз скрывает. Говорит, очень личное.

— Кто из бойцов жалеет? — всматриваясь в лица мужчин, спросила Настя.

Бойцами, согласно Уставу считались наиболее физически подготовленные лица, с крепкими нервами и холодным сердцем. Из двенадцати армейцев, только пятеро были бойцами. Именно они исполняли роль палачей.

— Чего молчите? Николай? Родион? А может, ты скажешь, Сема?
Коль, ты считаешь себя убийцей? Это, правда, что некоторых из вас мучает совесть? Правда?

—Нет, Нэс, я не знаю, как другие, могу только с уверенностью сказать о себе. Меня не мучают угрызения совести. Напротив, я получаю удовлетворение, оттого что вершу возмездие. Я думаю, со мной согласятся парни.

— Хорошо. Значит все под контролем. Надеюсь, никто из вас не будет переступать черту. Для наблюдателей и следопытов есть работа. Бойцы могут разойтись.


7

Трудно было назвать рынком пару рядов металлических конструкций с навесами, тем не менее, у самого входа в продовольственный магазин прямо на улице активно шла торговля. Здесь стояли в основном старики, торгующие овощами.

Один из них совсем уже старый, белый как лунь, все еще в состоянии был зарабатывать деньги, поэтому весь свой рыбный улов продавал с утра пораньше. А почему бы и нет? Очень удобно, рядом ларек, где торгуют пивом, а если к пиву прикупить соленой рыбки самое-то будет. Закуска покупателям. Выручка на хлеб и чай продавцу.

Ближе к полудню у дороги паркуется милицейский Уазик, откуда выносится здоровый милиционер, и сразу же направляется к прилавкам. Сжав в руке резиновую дубинку как вспомогательный предмет осязания, бугай небрежно толкает продукты, разбрасывая их на землю.

— Без разрешения не торговать! — заливаясь краской, мычит блюститель порядка.

— Я сказал все убрать! — обрывает он пенсионерку пытающуюся обосновать свое право.

Женщина преклонных лет, проигравшая попытку вызвать сострадание милиционера, шумно шелестит пакетами и коробками.

Старик, сушеная рыба, которого посыпалась на сырую землю и упала возле сапог милиционера, сгорбившись в попытке собрать добро, приговаривает: — Сынок, да ведь ты не кричи. Что с нас взять то? Копейки да крохи малые на жизнь получаем. Места то все одно простаивают, а директору магазина мы исправно платим.

— Я сказал, без разрешения торговлю не ведем! Пошел вон!

Старик, продолжает копошиться в грязной земле, а поскольку его руки дрожат, он то и дело роняет рыбу и никак не может ухватить сразу всю, но тут тяжелая нога блюстителя с силой давит сушеную рыбешку в землю и размазывает ее в самую жижу.

— Быстро поднял и положил все, как было, урод, — спокойно доносится сзади, и квадратная челюсть бугая отвисает. Глаза словно отчеканенные медные монеты с невероятной скоростью наливаются кровью. Проходит около секунд трех, прежде чем до его сознания доходит дерзость со стороны.

— Дед, ты вставай и спокойно торгуй, — произносит молодой человек в тот момент, когда милиционер, замахиваясь дубинкой, летит на него. Парень с улыбкой на лице достает из кармана пистолет и стреляет в упор нападающему. Тот падает, а из машины выбегает напарник но, обнаруживая, в руках парня, оружие, а вовсе не детскую игрушку, ретируется обратно и судорожно жмет кнопку рации.

Подмога приедет ровно через полчаса, но, к сожалению ни один из торгующих так и не сможет описать внешность убийцы. К несчастью прохожие разбегутся, а старики не всегда могут похвастаться хорошим зрением и слухом.

В последнее время в каждом районе ежедневно происходили дерзкие по своей сути преступления. Как это стало известно, работала целая группа и зачастую орудуя в солнечный полдень, даже при огромном количестве свидетелей, она всегда успешно срывалась не оставляя никаких следов; ну, разве только те посмертные следы в виде фотографий и документов когда невозможно было опознать труп.


*****

— «Операция Кавказ» откладывается на некоторый срок, сейчас самое время заняться другой проблемой. Тут Макс принес отличную информацию.

Настя похлопала по плечу черноволосого хакера и кивнула ему головой. Это означало, что он должен самолично посвятить в курс дела армейцев.

— Завтра на заброшенном складе будет стрела. По данным разведки, — Макс улыбнулся и подмигнул адвокату, — состоится покупка продажа большой партии героина. Наша задача сдать всю эту конференцию фээсбэшникам и снять на видео операцию. Потом отдать на телевидение.

— Непонятно, а какой смысл? — вдруг удивленно, поинтересовался, таксист. Остальные, согласившись, вопросительным взглядом поддержали.

— Дело в том, что в ФСБ работают парни напрямую связанные с поставками наркотиков и это не простые лейтенанты. Они обязательно предпримут нестандартные меры, но правду, разумеется, скроют. Просто по кайфу будет все это дело прокрутить в прямом эфире. Вы так не считаете?

— Хм. А что там можно свободно вести наблюдение, то есть съемку?

— Обижаешь Гриша, все уже спланировано. Нас будет двое. Машина пусть стоит возле развилки вот здесь, — показал Макс на карте черную точку.

— Я слабо верю, что вам это удастся, — откашлявшись, произносит стюардесса.

— Ты чего-то боишься?

— Нет, просто не люблю провалов.

— Послушай тётя, каждый из вас выполнял свое домашнее задание и у меня есть шанс и прямая обязанность разработать план действий и выполнить все до конца. Думаете, я им дамся живым если что? Нет уж. На всякий пожарный я возьму это — он достал из кармана таблетку.

— Захотел отличиться, понятное дело.

— Да ладно тебе нападать на парня. В конечном счете, мы ничего не теряем, а можем напротив приобрести.

— Да мне все равно. Мне уже давно все равно.

— Ты что-то Таня, стала нервной в последнее время. Тебе не кажется?

— О чем это ты?

— Чуть сама не завалила пару дел. Если бы не Сема, не сидеть нам сейчас тут. Какого черта ты помадой написала на стекле: «Привет от армии спасения»

— Я так и знала, что меня буду упрекать. Можно подумать я оставила неопровержимую улику. Ваши нападки заставляют делать меня глупости. Меня изнутри пожирают прозрачные твари. Вам еще не понять. Я терплю эту боль, соблюдая устав, не пью, не сижу на игле. Думаете легко при этом еще, и двигаться на ногах?

Настя покачала головой.

— Но ты нарушила правила, Таня, ты должна была сразу сказать, когда тебе стало невыносимо больно.

— Да, знаю, и я осталась бы у разбитого корыта. И подохла бы в полном одиночестве. А я всего лишь хотела быть такой же, как все.

— Как ты себя сейчас чувствуешь?

— Еле держусь на ногах. Хочу сдохнуть. Хочу, чтобы боль ушла.

— А может ей кольнуть чего-нибудь, ну …? — предложил Сема.

— Нет. Нельзя. Надо терпеть.

Таня расплакалась, будто все предыдущие дни только и ждала этой долгожданной минуты — расслабиться и впасть в истерику.

— Да давай ее кольнем! Я же не зря достал кучу ампул.

— Настя, я действительно хотела бы, чтобы кто-нибудь мне помог…

— Так, вы тут решайте, я сейчас приду. Она обхватила Таню за плечи и повела ее в спальню.

— Кажется, она будет первой женщиной пилотом, — прошептал Гриша на ухо Валентину.

— Чего, чего?

— Ну, туда полетит, в тот мир, самая первая.

— А-а-а. Да точно.

Татьяна с этого дня не вставала с постели. Ей стали колоть обезболивающее, и кажется, что каждый новый день она теряла часть рассудка. Она кричала, пела громко патриотические песни или билась на кровати как угодившая в силки птица, но продолжала цепляться за жизнь.

В те редкие минуты, когда ее сознание вырывалось из гущи тумана, она просила, чтобы друзья собирались у ее постели и все дела обсуждали именно в этой комнате. На лице появлялась слабая улыбка, которая была единственным лучиком света на фоне уже давно погасших глаз.

Валентин пытался, как никто другой успокоить женщину. Он брал ее руку, и пока в комнате царила беседа, нежно теребил ее длинные пальцы. Каждый из тех, кто страдал аналогичной болезнью, видел на месте страдалицы себя.

Лишь один человек среди них был здоровым, и ему, возможно именно ему, общение со смертниками доставляло, куда большую боль…

Таня была наблюдателем. Она была единственным человеком, который жил прошлым. Она могла часами рассказывать о потрясающем мужчине, и порой эти рассказы многих выводили из терпения. Особенно заезженной была история о том, как однажды он напишет ей письмо на домашний адрес и заберет с собой в новую жизнь. Она обманывала себя надеждой, но когда надежда превратилась в иллюзию, стала понимать — это самая лучшая фантазия, способная утешить сознание.

*****

«Дорогой Иван Андреевич…» — такими словами начиналась записка, доставленная утром в клинику и врученная лично в руки Цвиркуну.

«я прошу вас не беспокоиться. Я продала квартиру и уехала к двоюродной сестре покойной матери, на Урал. Надеюсь, чистый горный воздух, и прекрасное настроение природы не помешают моему уходу в эйфорию…
Спасибо вам за внимание. Прощайте. Настя».

Слава Богу, с ней все в порядке. Он уже хотел, было идти с заявлением в милицию. Теперь на душе спокойно. И репутация на месте.

*****

— Алло, Михаил Иванович, тут такое, такое. Включите телевизор!
Иволгин не сразу сообразил, чего от него хочет помощник. Но, тут же нажал на пульт, скорее машинально, чем осознано. Сказывались инстинкты.

На экране в подробностях тележурналист освещал ход операции «Магнит».

Неделю назад в газетах писали о том, как враждующие группировки перестреляли друг друга. Картина, на которой перед глазами читателей предстала современная гангстерская бойня на заброшенном складе, выглядела впечатляюще, и точно те же кадры, сейчас демонстрировались на экране, правда с другим прологом и иными комментариями.

Документальный фильм был настоящей сенсацией. Он полностью опровергал официальные сведения силовых структур о ходе операции. Боле того, на экране было четко видно, как вскрывались чемоданы с деньгами и пакетами наркотиков. Трое людей в военной форме взорвали место бартера и, уложив чемоданы в багажник «Хамера», исчезли из виду. Репортаж заканчивался словами: «мы благодарим незнакомку, которая…», но именно в этот момент, экран покрылся рябью от внезапно возникших помех.

«Вот это новость. С ума сойти».

8

В субботу следующего месяца случилось чудовищное происшествие. Таня как всегда находилась в постели комнаты второго этажа, и как-то даже к удивлению соратников вела себя очень тихо. Не было отчаянного вопля, когда они внизу обсуждали новые планы, не было диких песен вылетающих из груди, и ни разу за этот вечер она не крикнула — «Сделайте мне укол, свиньи!»

В какой-то момент Валентин, обращаясь к друзьям, произнес:

— Тихо. Вдруг она уже…?

Однако именно после этих слов в комнате послышался шум и животный вой. В один миг несколько человек, переступая ступени лестницы, оказались наверху, у открытой двери спальни и от увиденного содрогнулись.

Таня каталась по полу и, корчась, выла от боли. На ее левой руке была рваная рана, кровь так и хлестала ручьем, а по багровым перемазанным в жиже губам можно было понять, что она сама перегрызла себе вены.

— Боже, Таня, что ты наделала? Аптечку быстро! Сема помоги!

Семен Ларин ветеринар, с успехом помогал лечить людей. По крайней мере, оказать скорую помощь он мог всегда быстро и собранно.

— Она потеряла много крови, боюсь, что спасти ее не удастся.

— А ты не бойся, спасай! — вскрикнул Валентин, припавший на коленках перед истошно воющей женщиной.

Такого жуткого крика им не доводилось слышать даже в те дни, когда Таня особенно сильно кричала.

— Убирайтесь! Твари! Убирайтесь! — кричала она с придыханием, когда Семен пытался перевязать рану. Она отчаянно вырывалась, и брыкалась ногами, задирая ночную рубаху до самых бедер. Перепачканная кровью, не похожая на себя, но более на безумством сраженное существо, Таня нашла в себе силы встать на четвереньки и оскалится.

— Убирайтесь! Загрызу! Слизны! Слизны! Черви!

— Ребята! Сделайте что-нибудь, вы же видите, она сошла с ума! — взывала к помощи Настя.

Несмотря на угрозы больной стюардессы, уже находящейся за гранью безумия, Валентин, пытался зайти с тыла и заломить ее руки назад. Но когда он сделал выпад ногой, Таня вцепилась в его голень зубами и сильно прокусила кожу. Парень вскрикнул и согнулся. Потребовалось принять последнюю меру. Макс кулаком ударил ее в ухо, и женщина упала на бок.

— Господи, да у тебя кровища льется, — глядя на светлые брюки Валентина, произнесла Настя.

Сема наложил швы, повязку, и сделал Тане инъекцию, потом ее уложили в постель.

Но чудовищный итог наступил в полночь. И он поразил всех, кто, держа в руках фонарики и свечи, отчетливо его лицезрел.

Таня умудрилась встать с постели, пройти около десяти метров до соседней спальни и взять из ящика портновские ножницы. Она заколола себя в горло.


*****

— Такое не должно случится с нами. Мы совершили ошибку, когда перестали принимать препараты. Ты Настя, запретила даже алкоголь, а между тем, он тоже тормозит процессы! — возмущался Семен.

— Я сказала, что каждый будет продолжать отжиматься по утрам, обливаться холодной водой и не принимать препаратов! Если не нравится, вон отсюда!

Несмотря на то, что возмущался и таксист Родион и даже Николай, решение об уходе принял только один человек. Он просто молча встал, а через пять минут спустился с сумкой в руках и без слов закрыл за собой парадную дверь. Это был адвокат. Как казалось, самый выдержанный, хладнокровный тип.

— Отряд не заметил потери бойца — ехидно пропел Валентин и ударил кулаком в стену.

— Прекратите! Хватит истерик. Мужики, в конце концов!

— Нэс, — обратился к ней Семен. — А ведь это чистой воды, правда. Мы умрем точно также. По крайней мере, многие из нас.

— Кому уже больно? Вам уже больно? Что, втайне вынашиваете план суицида?

Они отрицательно помахали головами.

— Ну, всё! Вы посмотрите на ситуацию трезвым взглядом. Сколько вам говорили, пройдет времени? Ты Сема, должен был откинуться еще месяц назад, а посмотри на себя, посмотри на свое лицо, на те дела, которые мы вершим и на отсутствие болезни. Разве это не подарок — прожить больше? Разве ты не счастлив?

— Но…

— Без «но»! Таня отказалась от правил Устава, она, дай Бог, выполняла только пункты относительно работы. Она не справилась с задачей. Она просто цеплялась за жизнь, но не верила. А вы верите и потому еще живы. Адвокат? Да плевать на него! Он загнется в хосписе и последним вздохом наградит санитарку, выносящую из-под него вонючее судно! Такого конца вы хотите?

Таня? Она, не умерла, она убила себя и от этого стала круглой идиоткой в моих глазах. Это моя ошибка. Это я закрыла глаза на ее холерический темперамент. На ее слабость и склонность к истерии. Мне нельзя было принимать ее в армию.

— Но… это… — пытался возразить Семен.

— Да к черту сопли! Я устала. Я пошла к себе. Уберите все. Позаботьтесь о погребении. Я не пойду на кладбище. Без меня.

— Насть, постой, — окрикнул ее Николай и направился за девушкой по пятам.

— Может фаворит ее успокоит? — подмигнул, Сема Валентину, и не было в его словах сарказма, ибо все уже давно знали, что молодой человек испытывает чувства к их лидеру.


*****

Когда Иволгин принял к сведению скандальную информацию, ему сначала было не по себе. Но потом он решился сам во всем убедиться. Зашел в Интернет на сайты самоубийц, смертников и, просматривая уже в течение недели сообщения на форумах, наконец, остановился на очень интересном объявлении и кажется, попал точно в цель.

«Всех кто знает, что он скоро умрет и жизнь его оборвется от неизлечимой болезни, прошу писать мне на почту. Есть интересное предложение».

Иволгин клюнул (какой, однако, каламбур). Солгал в письме, что болеет редким заболеванием, каким не стал уточнять, так как боялся без нужной информации попасть впросак. Гораздо умнее было бы встретиться с другом медиком и проконсультироваться. Но все же, письмо ушло и теперь оставалось ждать.

Между тем ответа не было. Ни через день, ни через два, ни даже через неделю.

«Вы не написали о своем диагнозе. Вы ничего не рассказали о себе. Я буду ждать подробностей. Напишите о своих увлечениях, специальности и будьте прямолинейны, укажите примерную дату своей кончины.
С уважением, Нэс».

Этот текст он найдет не сразу, интуиция заставит его порыться в собственной почте и открыть папку со спамом, там он и обнаружит это письмо. Оказалось, ответ пришел на следующий день после отправки письма.

Позже Иволгин подробно описал симптомы и диагноз и более того, указал скорую дату смерти. Только после этого, Нэс назначила встречу за городом, у шоссе с дорожным знаком — «п.Охапка 28 км».

Кто скрывается за странным прозвищем Нэс, Михаил даже не гадал. Он просто спустился с дороги к лесу и присев в траве на пенек стал ожидать.

Вокруг стояла тишина; лишь только щебет птиц умиротворенно нарушал покой природы. Прошло около пятнадцати минут, прежде чем на трассе послышался автомобильный шум и он, привстав, приготовился встретить предполагаемого собеседника. Однако машина на большой скорости промчалась мимо, одаривая разочарованного Иволгина потоком ветра и облаком выхлопного газа.

*****

Настя не смогла придти на встречу с кандидатом. Она была потрясена письмом, случайно обнаруженным под кроватью Татьяны. Как раз в тот момент, когда она, запихав баллончик с газом в рюкзак, собралась спускаться по лестнице, то неожиданно услышала отзвук металла. Сорвавшись с цепочки, упал медальон. Девушка нашла его прямо на полу у изголовья кровати; там же одиноко валялся скомканный, надорванный, перепачканный кровью клок тетрадного листа в клеточку.

Сложить лист не составило труда. Это было письмо. Слова для Татьяны. «Как оно к ней попало?» — была первая мысль, но затем Настя погрузилась в чтение и с каждой прочтенной фразой понимала, как ни к стати больная женщина потеряла надежду. Ту самую надежду любви, превращенную в фантазию.

«Я не хочу, чтобы ты считала меня подлецом, но пойми, какой смысл в этой встрече? Я люблю другую женщину, она станет хорошей матерью нашему сыну…»

«У Тани есть ребенок? Вот так новость».

«… думаю Роману тоже ни к чему видеть глаза безнадежно больной матери. Прости, Таня, я ему сказал, ты умерла. Когда-то ты нас бросила, а теперь мы привыкли жить своей жизнью. Не стоит травмировать сознание ребенка дважды. Я желаю тебе всего хорошего. Больше не пиши сюда. Прощай. Сергей».

Настя схватила остатки письма и, бросив рюкзак на пол, с неподдельным выражением гнева на лице, спустилась вниз. В комнате сидели: Семен, Родион, Николай и Валька.

— Что это значит? — залившись краской, закричала она во все горло.

Удивленные поведением девушки, парни, молча ждали продолжения ругани.

— Ну, чего строите физиономии? Я спрашиваю, кто принес это письмо Татьяне?!!

— Погоди, погоди, Нэс, — начал, было, Семен, но она оборвала его новым выкриком:

— Кто принес это письмо в наш дом?

— Да что там в этом письме, в самом деле? Ты можешь, наконец, объяснить нормальным тоном, мы впервые слышим об этом, — спокойно произнес Николай и, подойдя к Насте, вплотную, вырвал из ее рук тетрадный лист.

Когда всем стал известно содержание письма, на лицах парней возникло глубокое непонимание.

— Где все остальные?

— Макс с Бенетоном ушли на дело, но я не думаю что это их работа, — заступился Семен. — А остальные так, по мелочи: кто где.

— Я вспомнил! Несколько дней назад адвокат ходил в город, а перед этим о чем-то долго говорил с Танькой, — почесывая затылок, словно рождая оным актом новые мысли, объявил Родион.

— Сука. Он сдохнет как пес. Так, ладно. Куда ушел Макс с Беней?

— Ну, ты Насть, после смерти Таньки ушла в себя, и … нужны были деньги; мы тут посоветовались и решили…

— Что?! Что?!! Настя как кошка вспрыгнула на журнальный столик, оказавшись, словно на пьедестале перед виноватыми лицами армейцев.

— Вы принимали решение без меня? Вы даже не спросили меня! Что вы себе позволяете? Все четверо сидели и молчали, пожимая плечами.

Девушка спустилась на пол, выдохнула воздух и спокойно спросила:

— Что за дело, рассказывайте.

— Макс и Бенетон сделали копию с той кассеты. Они решили ее продать…

Настя приоткрыла рот и, не справляясь с бурным потоком эмоций, вдруг снова закричала: — Вы что придурки? Кого шантажировать собрались?? ФСБ? Нет, ну вы точно придурки! Мужики с пулей в башке. Да они их притащат сюда и нас, уже сегодня, в лучшем случае завтра, закроют или грохнут!

— Не кипятись, Нэс. Макс не дурак. Они не приведут хвост. Зря ты так думаешь, о них… Просто они по-своему понимают слово — свобода…

— Будем надеяться на лучшее, но ожидать худшего. Нет, я все же, не понимаю, каким образом им удастся получить деньги с кассеты. Авантюра. Чистая авантюра.

И опасения девушки не заставили долго себя ждать. Правда, произошло куда более непредсказуемое событие; совершенно неожиданное и мрачное.

Следопыт и боец не вернулись ни вечером, ни утром следующего дня, ни на следующий день.

— Может, хапнули бабки и смылись? — встревожился Семен.

— Не похоже. Какого черта им сбегать, если жизнь каждого из нас на ладони?

А через пару дней в милицейской сводке по местному каналу показали два трупа в знакомой одежде, найденных огородниками в противоположной части города. Это были они. Их расстреляли как собак. Вот и все.

Отряд теперь молится на каждого армейца, и эта потеря была невосполнимой.

— Лучше бы они смылись с бабками, — тихо проговорил Валентин.

— Все идет насмарку. Смерть Татьяны. Уход адвоката. Убийство Макса и Бенетона. Нам нужны новые люди. У меня есть серьезное дело. Уходим пока на дно, и …я сама займусь поиском бойцов. Валь, найди чего-нибудь выпить. Нам сейчас это нужно…


*****

Иволгин был не рад, что ушел в отпуск. Уезжать из города не представлялось возможным, а сидеть в пустой квартире порядком поднадоело.

Он снова вошел в Интернет и открыл почтовый ящик. Пусто. Либо
его накололи, либо этот Нэс не смог прийти. Остается еще раз продублировать просьбу о встрече.

«Хотя нет», — мелькнуло в голове. «Вдруг догадается? Нельзя настаивать на встрече. Нельзя. Надо ждать».

Работа провайдера оставляла желать лучшего, связь постоянно разрывалась, и Михаил начинал раздражаться из-за трудностей открытия нужной страницы. Сервер не отображался. Он перезагрузил компьютер и отправился на кухню.

Он уже знал, что за чередой громких убийств, стоит целая группа. Потратить отпуск на внедрение в их круг, не было жаль, тем более что им руководило не только служебное рвение, а в большой части любопытство и отнюдь не праздное.

Он вернулся с бутылкой пива в руках и облегченно вздохнул, когда смог, наконец, войти на почту. Его ждало письмо. Это была удача.

«Уважаемый Алекс!» (Так он себя назвал).
Прошу прощение за сорванную встречу. Были веские причины. Встречаемся на том же месте завтра, в то же время.
С уважением, Нэс».

«Удача».

10

— Нэс, пошли, нужно готовиться к делу, — протягивая руку сидящей у могилы родителей девушки, предложил Валентин.

— Да, знаю. Идем.

Она встала, стряхнув с одежды крупицы земли, и послушно отправилась под руку с парнем.

— Устала, Валь, веришь?

— Я понимаю. Ты винишь себя в том, что не смогла проконтролировать ситуацию. Но ты, ни в чем не виновата. Если бы я знал, что они решили затеять такое дело, я бы сказал. Мне кажется, Нэс, ты слишком доверяешь им. Николай ведь знал, но не предупредил. Думаю это не очень хорошо. Скоро каждый будет жить по своим правилам. Они и сейчас пока ты тут, веселятся.

— Веселятся?

Настя остановилась, будто до нее только что дошел смысл всего, о чем говорил Валентин.

— Да, им кажется плевать на правила. И знаешь, Нэс, твой авторитет тает на глазах. Когда в последний раз ты принимала решения? А, между прочим, они уже неделю выходят в город и делают, что им вздумается.

— Неужели это правда?

— Ты стала замыкаться в себе. Они не знают, куда выпускать дух свободы.

— Я им устрою! — сказала она сквозь зубы и прибавила шаг


*****

 — Вы спятили? — крикнула Настя, увидев, как пятеро армейцев распивают водку, и полоумно выплясывают под бешено рвущую динамики музыку.

— Николай в чем дело? Кажется, тебе было поручено следить за порядком и дисциплиной! В наш корпус скоро войдет новый кандидат, а вы страдаете безумством!

— Да ладно тебе, Нэс. Коля раскачивался как матрос на палубе корабля попавшего в шторм. Затем подошел ближе, обхватил ее за плечи и прижал к себе.

— Выпей с нами. У Семы день рождения. И вообще он у нас гедонист. Это же последний день рождения армейца!

Сема к тому моменту лежал на диване, и ему было глубоко безразлично, чем сейчас занимаются остальные.

— Убери руки! Ты еле стоишь на ногах!

— Да хватит уже кричать, все нормально.

Настя выключила магнитолу, и теперь уже, тишину разрывал громкий храп именинника.

— Ты сказала новый кандидат? Кто такой? — одновременно хором произнесли Родион с Николаем.

— Во-первых, я вижу это в последний раз. Мне уже надоело оставлять безнаказанными ваши выходки. Сядьте! Во-вторых, согласно правилам кандидат будет представлен очно, вот ему лично и зададите вопросы. Тогда же, выскажете мнение относительно кандидатуры, а сейчас я полагаю, смысла в беседе нет. Отбой. Не хочу видеть ваши пьяные рожи.


*****

Михаил не ожидал, что на встречу придет молодой парень. Но когда фигурка приблизилась, он понял что ошибся. Перед ним стояла девушка. Короткая стрижка. Зеленые глаза. Умный проницательный взгляд и чарующая улыбка.

— Нэс?!

Она протянула руку и ответила: — Не похожа?

Он улыбнулся и вложил в ее ладонь свою.

— Почему Нэс? Это кличка или прозвище?

— Кличка у собак. Псевдоним.

— Э-э, прости, я не хотел обидеть. Честно.

— Да все в порядке. Видишь это? — она приподняла рубаху, обнажив тату.

Иволгин хорошо рассмотрел ее загорелый живот и татуировку с изображением лохнесского чудовища.

— Да, теперь понял. Нэсси.

— Именно так.

— Ты сказал, что болеешь лейкозом?

Он кивнул головой.

— Уже делали химиотерапию?

Михаил не знал, что ответить, но всякий случай сказал: «Нет».

— Ладно. Говоришь, отлично владеешь оружием и рукопашным боем?

— Да это у меня получается лучше всего.

— Хорошо, тогда иди за мной.

Иволгин послушно побрел по кромке асфальта за тонкой фигуркой странной девушки по имени Нэс. Он еще не предвидел, что вскоре из следователя прокуратуры вдруг за короткий период превратится в отъявленного бандита. На языке закона, деятельности армии спасения подходила именно такая формулировка — бандитизм.


*****

Когда Настя привела нового кандидата, его сущность буквально пилили десятки глаз.

— Знакомьтесь, Алекс. Стопроцентный боец.

— Хм. А мы сейчас проверим, — произнес Николай и, скинув с себя футболку, остался обнаженным по пояс.

— Ну, давай Алекс, покажи, на что ты годен.

Иволгин прекрасно понимал, что показательное выступление весомая часть программы. Подражая сопернику, он снял себя рубашку и часы. Затем, сжав перед грудью кулаки, приготовился к атаке.

Николай не стал дожидаться, когда новобранец поймает шанс заехать по лицу. Он уклонился от его удара и с силой врезал в солнечное сплетение. Кажется, Алекс не ожидал такого поворота, он, согнувшись, стал задыхаться.

— Ну, давай, давай, боец, чего так быстро ушел в нокаут?

Через несколько минут Иволгин выпрямился в полный рост и обратившись в сторону Насти, произнес: — Это что, драка без правил?

— Угу, парень, — отозвалось из угла. NO PASSARAN! После чего послышался смех и издевки.

Николаю, похоже, нравилось, как новобранец наливается краской «бойца».

— Ну что ж, раз так…

— Вмажь ему, вмажь, — закричали студенты Алик и Серега. И слова эти были обращены к Михаилу. Николай всегда вызывал у них раздражение. За свою силу, чрезмерную гордость, и умение оказывать влияние на Нэс.

Настя сидела в кресле и следила за каждым движением новобранца. Она медленно тянула кофе, наблюдая за игрой его мышц. В этот момент она, удивляя саму себя, думала об Алексе не как об армейце. Она оценивала мужчину взглядом женщины.

Драка шла не на время. И не до первой крови. Побежденный должен был упасть и как минимум лежать в полном ауте не меньше минуты. Если боец вставал и был готов к продолжению боя, соответственно начинался новый раунд.

Иволгин пришел в ярость, когда соперник разбил ему нос. Настя сморщилась и уронила взгляд в дощатый пол.

Михаил, забыв о том, что за ним наблюдает море глаз, вдруг абстрагировался от публики и, рассвирепев, повалил Николая на пол. Затем на голову подмятого соперника посыпались кулаки. Николаю несколько раз удалось крепко попасть в лицо новобранца, но это лишь разозлило того еще больше. Иволгин от злости вошел в раж и стал работать руками, будто заряженный на 24 часа аккумулятор. Даже залитое кровью лицо, Николая, не могло остановить его. Он, продолжал наносить удары, полагая, что лучше быть в крови соперника, чем валяться в собственной луже.

— Фу. Достаточно. Уберите его! — скомандовала Нэс и, наконец, взбешенного новобранца сорвали с тела жертвы.

Михаил, с перебитым лицом, весь перепачканный кровью, кинул взгляд в сторону Нэс, будто говорил: «Ну что, теперь довольна?»

— Сема, приведи в порядок кунфуиста. Этого под душ. Потом перейдем к теории. Никто не расходится, я скоро буду!


11

С тех пор, как в армии появился новый боец, Николай ежесекундно искал повод, чтобы унизить конкурента. По большому счету он не мог простить тому, победу. Впервые он оказался раздавленным. Да еще кем, жалким новобранцем, распушившим свой павлиний хвост. Да и Настя, все реже стала присушиваться к советам Николая, и все чаще ее можно было встретить сияющей от радости в компании с Алексом. Николай раздражался по малейшему поводу, если заходил разговор об отношениях Нэс с Алексом.

Когда на совете встал вопрос об испытании бойца, Николай предложил кандидату сложное задание; такого никогда, никому в первый раз не давали. Большинством голосов идею поддержали, хоть Настя и пыталась возразить, тем не менее, Алекс должен был его выполнить.

Следующим днем, без поддержки второго бойца, он, вооруженный пистолетом «ТТ» ворвался в мечеть и убил шестерых человек. Позже Михаил будет исполнять и другие задания, и делать он это будет легко, понимая, что назад пути больше нет. Только вперед.


 

*****

— Нэс, у меня есть отличная идея! — с сияющим лицом произнес Валентин.

— Отлично. Я слушаю.

— Почему бы нам, не ограбить банк?

Настя подняла глаза и усмехнулась.

— Ты в своем уме? Нас в момент заметут.

— Не думаю. Я не шучу.

— Поясни.

— Я уже все просчитал. Три месяца наблюдал за графиком погрузки машины. Они подъезжают к банку ровно в девять утра и всегда едут по одному маршруту. Машина выезжает за город, и следует по трассе, никогда не меняя направление. То есть они меняют, но выезжают все равно на лесное шоссе. За рулем водитель, рядом охранник. У обоих пистолеты, но если действовать быстро и по плану, они даже не успеют понять, в чем дело.

— Валь, ты меня удивляешь…

— Чем?

— Масштабами…

— Да брось, эти деньги мы сможем перечислить в фонды больных детей и тем, кто реально нуждается в материальной помощи. Да и наши смогут сделать операции за границей. Это же безумные суммы. У меня даже есть на руках несколько проверенных счетов; туда и скинем куш.

— Но, это противоречит нашему Уставу. Погибнут не виновные люди.

— Нэс, перестань. Я навел справки. Дам почитать тебе распечатку. Тебе не будет, их жаль.

— Хм. Ты потрясающе осведомлен. Откуда сведения?

Валентин смутился, будто уличенный во лжи, но тут же постарался развеять сомнения девушки.

— Когда адвокат был еще с нами, он предлагал мне такой вариант и поверь, он имел доступ к подобной информации.

— Но его больше нет. Вся эта затея может провалиться.

— На кону огромный куш и сотни жизни больных детей.

— Хорошо. Принеси распечатку.

— Окей, я принесу. Насть, а можно вопрос не по делу?

— Валяй, Валя!

— Ты действительно веришь, что после смерти существует жизнь?

— Я просто уверена, что она там есть.

— Хм. И какой же ты ее представляешь?

— Хорошей. Мне кажется, что там, за порогом земной жизни, жизнь в другом измерении, только туда мы попадаем не младенцами, а в том виде, в каком ушли отсюда. Значит там, в Элизиуме я буду молодой и красивой.

— Где, не понял?

— Ой, забавный ты Валька. Ну, место так называется. Короче рай. И люди там испытывают вечное состояние эйфории…

— А-а-а…ну понятно. Ладно, я сейчас принесу бумаги. И это, Нэс, мне, почему-то кажется, армейцы не одобрят твое предложение.

— Ты хотел сказать — твое.

— Но ведь его внести должна ты. А в последнее время их вносит Николай…

Валентин повернулся к ней спиной и направился к выходу, но Настя вдруг его остановила.

— Валь, а ведь твой срок тоже вышел. Мы с тобой так похожи…

— Да, Нэс. Это загадка.


12

Валентин оказался прав, идею поддержали не многие. Больше всех возмущались: Алекс, Родион и Сема. Именно эти люди являли собой авторитет среди молодежи. Их мнение было особым и, кроме того, Алекс подробно, даже слишком подробно (к удивлению всех собравшихся) до мелочей расписал возможные казусы и проколы операции.

Родион в свою очередь поставил под сомнение честность благотворительных фондов. Он считал, что деньги растащат учредители и те, не дойдут до больных. Но тут же в обсуждении, пришли к выводу, что если есть шанс держать в руках деньги, расчетный счет не может служить основанием, чтобы отказываться от возможности их получить.

В то же время Николай, (а это уже было не исключение, а правило) стал доказывать противоположную точку зрения. Ему не терпелось поставить на место Алекса, по вполне понятной причине.

Он сделал вывод, что на шоссе, по которому едет фургон самое важное — выигрыш времени. Раскинутая километрами дорога, на повороте извивается крутым хвостом змеи. Поэтому, издалека отлично видно, когда выезжает на трассу автомобиль. Николай предложил поставить наблюдателя вначале трассы и, дождавшись фургона инкассатора выставить дорожные знаки с объездом. Объездная дорога сильно разбита; уходит влево от поворота, и вряд ли фургон будет следовать опасным курсом, плюс, возможность избавиться от других машин.

Далее по плану: справа и слева на обочине дороги, стоят замаскированные бойцы. По мере приближения объекта, а именно когда цель будет на несколько метров от них, они должны кинуть в лобовое стекло фургона гранаты. Для страховки — обстрел. А дальше дело техники и сноровки. Мешки с деньгами в машину, и конец.

Михаил промолчал. Он понимал, что затея опасная, но Николай убедил почти всех.

Настя, тоном, еле сдерживающим страх, тихо проронила: — Решено.

После того как план был одобрен, месяц ушел на подготовку задания. Они выезжали за город прятали машину за деревьями, маскировались ветками, имитировали взрыв и считали время, отпущенное на операцию.

Николай, возвративший потерянное влияние, теперь расхаживал с важным видом, все время, отдавая приказы студентам: как и что, делать.

Наконец через месяц, было решено, задействовать пять армейцев. Это было число мест в автомобиле, но реально должны уехать только четверо, потому что наблюдатель, стоящий на посту вначале трассы, отравится своим ходом. Ему будет поручено докладывать обстановку по телефону.

*****

Настя перед заданием не могла сомкнуть глаз. Ей надо было выспаться, но сон не шел. Сердце тревожно стучало, будто раньше они занимались детской работой. Грабить банк — это дело серьезное. Если ранее им приходилось заметать следы, то сейчас, становилось ясно — задание станет последним, армия распадется. На ушах будет стоять весь город. Им придется скрываться порознь и, наверное, они больше никогда не увидятся.

Возможно, Валентин прав, кому-то понадобятся деньги. В конце концов, они их заслужили. И каждый пусть делает с ними все что хочет. Завтра последний день вместе.


13

За рулем автомобиля сидел Родион. Валентин и Николай на заднем сиденье, Настя спереди. В десять часов запищал телефон. Звонил Гриша.

— Все в порядке. Они едут.

Валентин и Николай рассыпались по сторонам. Настя стояла спиной к лесу чуть поодаль. На дороге через десять минут показалась светло-зеленая точка.

Девушка нервничала и грызла ногти, вглядываясь, как точка становится все больше и больше. Когда автомобиль стал хорошо различимым, она отвернулась и закрыла уши руками. Но взрыв прогремел не сразу. Ей еще целых пару минут пришлось слышать стук своего сердца. Ей казалось, что в груди стоит маленький детонатор, который вот-вот сработает, и сердце разоврется на тысячи мелких частей.

Взрыв. Грохот груды металла. Возле ее ног прокатилось блюдцем покрышка и с металлическим лязгом, упала на асфальт.

Потом еще один взрыв. Это ребята открыли фургон.

— Вау! У нас получилось! Ха-ха. Нэс, иди, глянь!

Валентин с Николаем оба довольные несли мешки в руках. Насте даже не верилось, что все так произойдет быстро и легко.

Николай сравнялся с ней. — Нэс, твой Алекс глуп как пробка. У нас получилось! Ты же видишь? Получилось!

Родион открыл багажник, и мешки с деньгами быстро погрузили в машину. Настя, все еще созерцающая место разгрома, стояла как статуя и не могла оторвать глаз от пепелища.

— Нэс, в машину! — крикнул Николай. Но вдруг прогремел выстрел. Она вздрогнула. Затем второй. В голове что-то хрустнуло. Ее глаза потемнели. Она боялась повернуться лицом к тому, кто шагал сзади.

Хлопок. Жгучая боль в ноге. Девушка упала на асфальт и застонала. Закипающая кровь казалось, заливала все шассе. Она все еще лежала лицом вниз и боялась повернуться. А через секунду он повернул ее к себе и, улыбаясь, произнес:

— Прости, Нэс. Я должен тебе рассказать правду. У меня всего пара минут.

Настя часто дышала, глядя на дуло пистолета, но он ее успокоил:

— Не бойся, убивать не буду. Тебя удивлял факт, почему я также как ты не умираю в срок? Он обнажил в улыбке белые зубы.

— Я не болен. Я никогда ничем не болел. Мой отец работает в клинике, он заведующий кафедрой гематологии, может, слышала такую фамилию — Цвиркун?

Настя побелела как полотно и прикрыла веки.

— Вижу по глазам, слышала. Так вот, мои знания они сугубо теоретические. Отцовская профессия помогла мне вжиться в роль больного раком крови. Сначала мне было просто любопытно, как выглядит умирающая Настя, и чуть позже, зачем незнакомка Нэс собирает отряд смертников. Мне тоже захотелось в отряд. Потом, когда я влился в эту атмосферу, я реально изменился. Представляешь, мое сознание так пропиталось общей аурой, что иногда в минуты тошноты подкатывающей к горлу или болей в животе я подумывал: «А может быть, я и правда больной как они?»

— Татьяна сильно меня изменила. Она изменила мое представление о жизни, о боли, смерти, и долгое время я страдал, страдал всей душой за каждого из вас. Я даже гордился, что твоя армия занимается благими делами имя, которым — вендетта.

— Потом поступки армейцев стали выходить за рамки Устава. Как-то быстро деятельность робингудов стерлась до дырок. В этом был минус, положивший начало моему отвращению ко всем. Да, да, Нэс, ты тоже изменилась: из девушки с холодным взглядом волчицы, превратилась в истеричную суку не умеющую совладать с отрядом разлагающихся армейцев. А этот Алекс, которого ты привела? Он же из кожи вон лез, чтобы понравится тебе. А Колька? Тьфу. Еще один павлин.

— Не смей… так говорить, — сквозь зубы прошептала она.

— Нэс, помолчи. Скоро приедет милиция, ибо я сам сообщу по телефону, когда скроюсь.

На глазах Насти навернулись слезы. Это был самый страшный урок. Теперь она знала, что такое предательство.

— Не ной. Возможно тебе, как смертельно больной дадут срок условно. Но тебе придется умереть в казенном доме, как этого ты никогда не желала. Для тебя же это смерти подобно, верно?

— Мразь, — простонала Настя.

— Угу, очень богатая мразь и умная.

— Я тебя ненавижу. Я тебя убью.

— Да, да и еще в ямку закопаешь. Ладно, Нэс, я, пожалуй, поехал. Он повернулся к ней спиной и зашагал, но, пройдя несколько метров, остановился и кинул через плечо:

— Ты мечтала об Элизиуме? Так вот, твоя мечта скоро сбудется. Прощай детка.

На шоссе в пяти метрах от сгоревшего автомобиля лежали с простреленными головами Николай и Родион.

Настя нашла в себе силы проползти с дороги на обочину, а оттуда по покатому склону скатиться и упасть лицом в траву.

— Ты умрешь, Валентин, — шептала она, тяжело дыша, — умрешь…
А потом потеряла сознание.


*****

— Где я, — очнувшись, произнесла Настя и посмотрела по сторонам.

Незнакомое помещение. Не больница. Уютная квартира.

— Проснулась?

Рядом присел Михаил и улыбнулся.

— Алекс, где все?

— Насть, мне очень жаль, но никого больше нет.

— Алекс, а ты? Как ты узнал что…

— Я не знал, просто сердце ныло. Твой телефон молчал. И потом, я должен сказать тебе правду.

Она приподняла тело и, облокотившись о спинку кровати, настороженно спросила: — Какую правду?

— Меня зовут Михаил, и вообще я здоров.

— Боже, боже. Она закрыла лицо руками и стала мотать головой.

— Я уже это слышала. Я недавно слышала это.

— О чем ты?

— Валентин, это он предал.

— Но, при чем тут я?

— Ты заодно с ним?

— Настя, выслушай меня внимательно, потом уже думай что хочешь. Информацию о вашей группировке я получил от адвоката, это правда. Мы с ним пересекались по некоторым делам. Он дал наводку, но без подробностей. Тогда я решил войти в круг армии, и разобраться, что там вообще происходит. У меня же папка распухла от преднамеренных убийств по мотиву национализма. Да, я — следователь прокуратуры. Но, внедряясь в армию, я не исполнял служебное задание, это было моим самостоятельным рвением и желанием увидеть лидера. И теперь я уже экс следователь. Все кончено. О тебе никто не знает. Ты мне слишком дорога чтобы...

— Я же одной ногой в могиле…

— Неважно. Мы уедем с тобой к моему деду на Урал. И ты проведешь среди горных пейзажей лучшее время своей жизни. Разве это не чудесно?

— Урал? Настя улыбнулась, она только сейчас в его глазах увидела тот самый огонь, который искала всю свою жизнь.

— Это правда?

— Конечно. Верь мне.

*****


(Спустя три года).

— Макс, принеси маме газету!

Маленький мальчик с волнистой копной волос на головке, подпрыгивая от радости, спешил обрадовать маму. Он послушно вытянул из узкой щели забора свернутый рулон с картинками и, жужжа на ходу, расправив руки в стороны, нес ее в зубах, имитируя реактивный самолет.

Настя поцеловала мальчика в лоб и развернула газету. Ее глаза сразу же впились в заголовок на второй странице: «В семье столичного гематолога, профессора медицины — трагедия». Она прочитала статью, и в памяти всплыл сырой осенний день на кладбище. Молодой парень у могилы оплакивает своих родителей. Он уже тогда лгал. Он ее видел. Он следил за ней. Он все знал…


*****

Дверь в палату едва слышно скрипнула, хотя петлицы были новенькими золотыми, а сама дверь из орехового дерева. Огромная палата была, скорее всего, палатой царской особы, нежели больничной. Дорогая мебель. Телевизор. Все удобства. Отец старается. Его можно понять.

На кровати спиной к ней лежал больной. Он видимо спал, потому что не слышал ее мягких шагов.

Перед глазами снова эпизод. Она сидит в обшарпанном помещении на стандартной койке с металлической спинкой и гневно кидает в лицо доктору фразу: «Доктор, если бы я была очень богатой, меня наверняка спасли бы, верно? А если бы я была вашей дочерью? Что же вы молчите?» А он, спешил к пациентам. Он ничего не ответил…

Настя подошла вплотную к кровати и склонилась над Валентином.
Он стал шевелиться, будто чувствовал сверлящий взгляд извне. Молодой человек повернулся на спину и через минуту открыл глаза. В них застыл ужас, будто он увидел призрак. Валя приоткрыл рот, но ничего не смог произнести.

Настя нежно накрыла ладонью его губы и, глядя в переполненные страхом глаза, тихо сказала: — Люди со скверным сердцем все равно, что червивое яблоко — красивые снаружи, безобразные внутри. Ты примерял чужую боль, забыв, что души людей не наряды. Думал Эдем на Земле? Она покачала головой. — Нет, Валя, ты ошибся. Мне жаль, что ты умираешь, и в Элизиуме для тебя, места нет. Прощай.



02.09.06г.