полубред...

Кто поблагодарит меня за те годы, что я отдала вам? Я была уверена, что поступаю правильно, была принципиальна и строга.
Я учила своих учеников поступать честно и много трудиться.

Вот уже три дня как я не выходила из дому, просто нет сил. Нет сил встать с кровати и съесть последний кусочек хлебушка, который, я помню, остался в углу хлебницы. В доме не осталось ничего.
Впрочем, остались мысли — эти ужасные назойливые мухи лезут ко мне под одеяло и не дают жить.
Огромное спасибо тем, кто отнял у меня всё. Вначале те деньги, которые у меня были, затем те деньги, которые я зарабатывала последние восемь месяцев. Неделю назад я не смогла купить спички, чтобы согреть себе воды.

Умом я понимаю, что виновата только я. Я зря надеялась, что придёт добрый дядя и скажет мне спасибо. Спасибо за всё. За все годы, которые я отдала своему делу, не научившись больше ничему.
Мой сарказм глуп. Вон сколько земли, выращивай картошку, морковку, лук, капусту. Я просто была ленива. Ленива и глупа. Зачем я сидела до ночи и проверяла никому не нужные контрольные работы? Чему я могу научить детей, я, умирающая от голода? Говорят, учитель может научить только тому, что умеет сам. Учитель должен учить любви. Как я могу научить любить тех, кого ненавижу?
Господи, прости меня. Ты единственный, кто у меня остался. Раньше у меня была страна, ученики, первый и последний звонки, смех и здоровая душа. Страна дала мне квартиру и питала мой ум. Я думала, что живу правильно.
…Я думала… Ха-ха, думала! Думали за меня, за меня решали и преподносили на блюдечке с голубой каёмочкой. Все мои мысли приводили в порядок и говорили: “Да будет так!” И так было! Было, да прошло. Ничто не вечно под луной. Луна. Светит, но не греет. Почему мне так зябко? Светит, но не греет. У меня был мужчина. Мужчина под луной — как романтично. С ним было тепло. Но он почему-то говорил, что я не думаю, когда думаю. Он говорил, что я робот, запрограммированный и исправно выполняющий программу. Ну и пусть робот. Почему я перестал быть нужен? Самое страшное на земле — никому не быть нужным. А тогда под луной мне было тепло. Почему мне было тепло под луной? Светит, но не греет. Уже неделю я не появляюсь в школе. Почему никто не приходит и не спрашивает, почему я не прихожу на уроки? Боже! Как я могу ходить на уроки, когда на переменках ученики достают из портфеля бутерброды, яблочки и деньги. Господи, прости меня, господи. За что они не любят меня, что я сделала им? Господи, как избавиться от мыслей, как бы было спокойно просто лежать и ни о чём не думать.
Сейчас я встану и съем то, что осталось в хлебнице. Вот соберу силы и встану.
Как же так, неделю назад Маша рассказывала, что была у одного из своих учеников дома. Кругом красное дерево — говорят, одна такая дверь стоит 500 долларов. Долларов!
Почему долларов? Зачем мне доллары?
Это по 50 долларов в месяц. Можно пировать год! Год! Целый год! Сидеть и никуда не ходить, можно даже заплатить за спички, согреть воды.
Её там кормили хлебом с маслом и колбасой. Когда она рассказывала, мне стало плохо. Я тогда решила, что больше не приду в эту школу. Первый раз за всю жизнь я сама что-то решила и, что самое страшное, претворила это решение в жизнь.
Ха-ха, в жизнь… в смерть! Претворила решение в смерть.
Смерть. Смерть. Одно единственное самостоятельное решение за всю жизнь — и сразу смерть.
Жизнь, смерть, любовь дружба, надежда. Надежда на смерть.
Кыш, кыш проклятые мысли.
Не думать, ни о чём не думать. Перед глазами только белое поле. Белое поле, снег, как холодно.
Почему холодно, на улице лето. Я лежу под одеялом. Почему я лежу? Нужно встать. На кухне полно еды, нужно просто встать и поесть.
Один мой ученик предложил мне бутерброд. Я отказалась. А он откусил кусочек и выбросил его в мусорное ведро. А я дождалась вечера, достала его и ела. Нужно было всё-таки ходить в школу. Там часто можно что-то найти в мусорном ведре. Наша гордость — это когда мы делаем непристойные поступки, когда нас никто не видит. Смотрите! Смотрите и слушайте: я хочу есть! Где делась моя гордость? А может, её и не было никогда? Вот выздоровею, встану и поем. На кухне накрыт праздничный стол. Стол. Тол. Тол! Боже, я, кажется, забыла выключить газ! Впрочем, у меня всё равно нет спичек.
Звонок в дверь. Как раскалывается голова. Нужно выпить таблетку. Опять звонок. Звенит в ушах. Ушах. Шах. Шах:— это еще не мат. Мат. Как мы спорили в молодости, можно ли ругаться матом…


Неделю назад от голода умерла учительница из соседней школы.