Вера - надежда, Татьяна или Две плюс один

Опустошив полную рюмку, Таня поставила ее на стол резко, с грохотом.
- У него есть баба!
- Да ну!? – удивленно вскинула брови ее подруга.
- Точно тебе говорю, он изменился. Наливай! – женщина стала крутить в руках тонкий хрусталь.

Из бутылки с бульканьем потекла водка.
- Тань, на счет бабы… Ты слишком….
- Я тебе говорю… Понимаешь, не спит он со мной.
- Хм… Дела… - Варя закурила, сизый дымок взвился над головой. – Догулялся так, что влюбился? Чушь!
- Телефон отключает, а раньше просто так бросал. На виду.
- И?..
- Эсэмэски шлет кому-то. Он и эсэмэски… Понимаешь?
- Тань, не парься, мало ли… Давай за нас?
Женщины выпили. Варя злилась – веселья не получалось, битых два часа Таня строила свои доводы на мнимых догадках, это казалось смешным. «Дай Андрею волю, он перетрахал бы всех твоих подруг, а ты будто не знаешь» - думала Варя.
- А давай ей позвоним?
- Да кому? – Варя напряглась.
- Симка то на меня, пин код знаю… Телефон в субботу у него стащила, включила… А там… - показалось, что Таня начнет плакать.
- Что там?
- Милый скуча-а-аю. До за-а-автра, медвежонок, - женщина нарочито изменила голос, цитируя смс. – Суки! Варька, мне похеру бы было, если бы он бабки в дом таскал как раньше. Теперь – ни денег, ни его. Одно, что он за год ни разу не попал в переплет, в этом баба замешана. Влюбился он.
- Не переживай, седина в голову – бес в ребро, перебесится.
- Я им устрою веселую жизнь, дай телефон.

Выбрав в справочнике слово «муж», Таня нажала кнопку. Дождавшись неприятного: «Абонент не может ответить на ваш звонок, перезвоните позже», выругалась.
- Он с ней.
- Да не гони ты.
- Гони…- повторила Таня и снова нажала вызов.
В этот раз трубка ответила знакомым голосом:
- Да, Тань.
- Ты где?
- На работе, - соврал мужчина.
- Ты знаешь, что она приехала?
- Кто?
- Вера… Ты с ней? Мне сейчас позвонила женщина и сказала, что ты встречаешься с ней, и дала мне номер ее телефона.
- С дуба рухнула? С кем с ней? При чем тут Вера?
- Ты с Верой, я знаю, она приехала и приходила к тебе на работу.
- Тань, ты с ума сошла. Не пори чушь, все, я занят. – Андрей отключил телефон.

- Ну что? Поняла? – обратилась Таня к подруге. – На какой, к черту, он работе… С ней он. Он каждый день с ней, и ночевать ходит к ней, часто.
- Слушай, ты ведь до этого терпела его загулы…
- Да уж… Уж лучше пусть баб меняет, чем уйдет. Щас я ей позвоню, - не унималась женщина.
Варя, хмыкнув, снова подала подруге телефон.

----------

Разложив задние сидения, как двуспальную кровать, Андрей и Вера устроились на ночлег в машине. Одеяло и подушки уже прописались там на пмж. Почти комфортно.
- Дюш, шила в мешке не утаишь. – Вера по-детски всхлипнула.
- Интересно, откуда она узнала.
- Эсмээс, Дюш…
- Да нет, говорит, что позвонили… Кому неймется? Вот, блин, завистнички…
- Ты не веришь мне, но, скорее всего она прочла мое сообщение. Подожди, она еще и распечатки разговоров возьмет. Сам посуди – кто б звонил?
Обняв, любимые, почти детские плечи, Андрей прижал девушку к себе.
- Не переживай маленькая моя, она успокоится. Выбор у нее не велик. От тебя я не могу отказаться. И не хочу. Шутка ли – всю жизнь тебя искал. А на счет распечаток… Не будет она их брать, я ее знаю.
Вера покорно прижалась к горячему телу. Неприятное предчувствие холодило душу. Зазвонил ее телефон.
- Дюш… Таня? – спросила она, показывая определившийся номер.
- Не отвечай, - попросил Андрей, зарываясь лицом в волосы девушки.

-----

Изучая распечатки телефонных звонков мужа за пол года, Таня птичкой отмечала номера, с которых и на который были самые частые звонки. Мысль о том, что Андрей уйдет, бесила. Со своей собственностью расстаться она не могла.
Татьяна была тираном в семье и сын, и дочь находились под строгим контролем. Сыну стукнуло двадцать три, а дочке – пятнадцать. «Они еще дети» - объясняла она, когда не пустила старшего в Москву, на повышение квалификации. Единственный, кто избегал семейного деспотизма, был Андрей. Семья для него была такой же обязанностью, как работа – надо так надо, а, по сути, сам всегда оставался эдаким волком – одиночкой, не пуская никого в свою «личную жизнь». Женщина, требовавшая тотального подчинения, долго мирилась с этим фактом, до того времени пока не поняла, что перемены в характере и поведении мужа – не ее заслуга.

- Не хочу тобой делиться, понял? – зло прошипела женщина, сунув под нос кипу бумаг.
- Не понял…
- Что ты не понял?! Кто она?
- Выдумала тоже… - отмахнулся Андрей.
- Ну, ты и сука. Что, больная жена тебе не нужна? Бросишь нас?
- Дура ты, Таня. Сама знаешь, я не святой… Никто никого бросать не собирается.
- А это что? – трясла она перед лицом листами распечаток.
- Не знаю.
- Это звонки твоей девочки, медвежонок гребаный!
- Успокойся, я устал, - супруг повернулся к жене спиной и ушел в спальню, тревога отпустила, жена все-таки не знала кто «она» - его любимая женщина.

Татьяна, сгорая от злости, метнулась на кухню, схватила нож и помчалась в спальню.
- Убью, скотина! – закричала она, размахивая ножом.
Перехватив руку выше запястья, Андрей выдернул нож и швырнул его в угол комнаты. Супруга бросалась на него снова и снова. Пришлось тащить ее на кухню, чтоб плеснуть в лицо холодной воды. Вывернувшись, Таня схватила со стола вилку и воткнула мужу в бок. Андрей, замер, потом повернулся к жене, спокойно вытащил вилку из своего тела и как-то молча, без жестокости, но наотмашь ударил по лицу. Женщина упала.
- Угомонись, – спокойно сказал он и ушел из кухни.
Таня держалась за скулу, боль просачивалась сквозь пальцы. Стиснув зубы, она поднялась с пола, слез не было – одна ярость.

-----


- Веруш, я вчера Таню ударил…
- За что? – девушка округлила глаза от удивления и испуга. Больно кольнуло где-то в области сердца.
- Хм… Не сдержался… Прости меня.
- Господи… Как же ты мог, Дюшенька?
- Не знаю, лапка, самому неприятно… Синяк такой огромный… Смотреть не могу. – И Андрей рассказал Вере, про вчерашнее происшествие.
- Хорошо, я в аптеку поеду, возьму примочки, быстро сойдет. Не виню и не оправдываю тебя. Ты должен был сдержаться, но она тоже… Уже слишком… Только… не кори себя.
- Хорошо, девочка моя, а знаешь, тебя вся база провожает, когда ты уезжаешь, - Андрей наконец-то улыбался.
Вера улыбнулась в ответ:
- Правда?
- Серьезно! Забавно так – встали, шеи вытянули и замерли, а только ты скрываешься из виду, снова к жизни возвращаются.
- Горд? – Вера провела ладонью по волосам любимого.
- Еще бы! Ни у кого не будет такой как ты!
- У каждого своя есть.
- А ты - особенная, многие говорят, кто нас знает… Те, кто радуются за нас, да и те, кто завидуют. Ты удивительная, малышка.
Нежно прикоснувшись губами к небритой щеке, Вера задержалась для очереди маленьких поцелуйчиков:
- Люблю, люблю, люблю… - шептала она при каждом касании губ.


------

В ней было столько нежности. Андрей и сам не понял, как произошло, что он теперь не может жить без этой женщины, внешне похожей на девочку подростка. Он часто наблюдал за ней. Ее лицо серьезное и сосредоточенное вдруг расцветало, а глаза вспыхивали, когда она смотрела на него. Она смотрела всегда прямо в глаза. Он не любил прямых взглядов, а ей позволил. От ее горящих глаз, где-то внутри разливалось приятное тепло. Они уже два года вместе, а он все так же волнуется при виде Веры, как мальчишка на первом свидании. Заскорузлое мужское сердце, не привыкшее любить, в один момент стало трепетным и нежным. Андрей удивлялся, что его чувство к Вере не проходящее, а наоборот крепнущее с каждым днем, с каждой минутой.

Когда-то в юности Андрей мечтал обрести такую всепоглощающую любовь, но время неумолимо отнимало шансы. Таню он вроде бы любил. Или ему казалось, что любил. Она была его женой семнадцать лет. Тогда, когда они встретились, ее сыну уже исполнилось шесть лет, Андрея не смущал факт, что ребенок не его, он чувствовал себя неким спасителем для матери-одиночки, тем более что его возраст требовал создать семью, как у всех нормальных людей. Но после свадьбы Андрей как-то сразу охладел к жене, и «на стороне» у него частенько стали появляться женщины. А Татьяна неожиданно заболела.
Со временем, в душе Андрея укрепилось чувство вины, что её болезнь результат нервных стрессов, которые она перенесла из-за него. Рак съедал организм женщины постепенно, а после очередной операции она лишилась груди. Супружеская постель давно для них перестала иметь интимное значение. С неверностью мужа Таня мирилась, ей хватало материального достатка, которым он с лихвой обеспечивал семью.

Андрей находился в постоянном поиске, но множество женщины, которых он имел помимо жены, были однообразны. Увлечения хватало на один вечер, только чтоб снять сексуальное напряжение, и жизнь дальше текла в своем неизменном русле, пока он однажды не увидел Веру, в гостях у Макса, сидящую за пианино. Она ему тогда показалась ангелом, в лучах золотого света, руки – крылья, казалось, парили над клавишами, совсем их не касаясь, но мелодия, которая извлекалась из черного ящика, была божественна. Наваждение. Кроме нее он не видел больше никого. В тот день, вечером, в попытке познакомится на улице с очередной женщиной, он вдруг поймал себя на мысли, что не хочет этого вечера, как это было обычно. И в последующие другие он не переставал думать о той девушке за пианино, которая показалась ему знакомой и отчего-то родной, хотя он видел ее первый раз в своей жизни. Вера была той самой – из мечты.

------

Макс позвонил, как всегда неожиданно, чтоб пригласить на «рюмку чая». Прямо с порога без церемоний он спросил:
- Ну и что дальше?
- В смысле? – не понял Андрей.
- Что вы с Верой думаете делать дальше.
- А почему ты спрашиваешь?
- Ты понимаешь, переживаю я за вас, за нее.
- А что ты хочешь знать?
- Ваши планы на будущее, - не унимался Макс.
- Макс, ты же знаешь, Татьяну я не брошу, это не по человечески. Верушу я люблю, она меня от многого удерживает…
- А по человечески, калечить девчонке жизнь? Она с тобой теряет свое время, – перебил Макс. – И твоя ложь, в которой ты погряз, по отношению к жене. Не понимаю я тебя.
- И не поймешь. Не стану я перед тобой объясняться. Давай закроем эту тему. – Андрей разозлился. Он видел, что Макс не равнодушен к Вере и все эти разговоры затевает не столько из-за переживаний, сколько из-за невозможности иметь то, что принадлежит не ему. – Ты что меня на исповедь вызвал?


--------

Уже знакомый номер Андреевой жены в пятый раз высветился на мобильнике Веры. Отключив звук на телефоне, она, поражаясь настойчивости женщины, наблюдая, как загорается экран при поступившем вызове и через минуту гаснет, отключаясь. На душе скреблись муки совести, словно кто-то палочкой проводил по мокрому песку, оставляя глубокие рыхлые следы. Макс снова вчера затеял разговор о её будущем.
- Ты разбиваешь семью, - утверждал он. – Что ты чувствуешь?
- Максим, я люблю Андрея, он мне очень дорог. И я не могу поставить точку в наших отношениях, ведь не только я участница событий. Зависит все не только от меня. Ты хоть представляешь, что будет, если я его брошу? Я очень боюсь за него. Мне не слишком приятно быть любовницей, но я свой выбор сделала – быть рядом пока нужна… Я не требую выбирать между мной и Таней, просто… Просто люблю его, ради… Ради любви…
- Вер, ну к чему эта жертвенность, ты молодая и красивая, на тебя оглядываются мужики, готовые пасть к твоим ногам, по одному твоему жесту, зачем тебе чужой муж? Оглянись, свободных – масса. Даже твой бывший… Выглядит куда презентабельней, чем Андрей – он же страшен, как черт на катушках.
- Мне не нужны массы, Максим – одного хватит. А если ты еще хоть раз будешь пытаться унизить Андрея в моих глазах…
- Прости. Забудь, Вер… Я не со зла, так… По сути пытался.

«Неужели все зависит от меня, - думала Вера, отключив свой сотовый вообще, чтоб не видеть звонки Татьяны. – Неужели пришла пора разрубить этот гордиев узел нашего треугольника». В носу защикотало – слезы готовились к своему выступлению. Поджав колени, Вера лежала на кровати, прижимая к себе подушку – появляющиеся слезинки расплывались влажными пятнышками на наволочке. Она ненавидела себя, за преступную любовь, Макса, за его жалящие речи, Таню, за то, что опередила ее на целых семнадцать лет. Решение пришло само собой, на следующий день, когда рука не поднималась взять трубку, чтоб ответить Андрею, вот уже пол дня безуспешно пытающемуся дозвонится до нее.

-----

Почувствовав на себе тяжелый взгляд, Вера подняла голову от бумаг. По телу скользнул холодок – в дверях стоял Андрей.
- Что происходит, Веруш?
Вера подошла к нему, оставив рабочее место.
- Пошли на улицу, - произнесла она, не поднимая глаз.
Чувствуя, что ее замкнутость не предвещает ничего хорошего, Андрей был готов услышать все что угодно, но только не то, что говорила сейчас Вера. Она смотрела куда-то, то в сторону, то себе под ноги, не поднимая головы, сбивчиво пыталась объясниться:
- Нам нельзя больше быть вместе, слышишь Дюша… Друзьями будем, видеться будем… Не правильно все это, пойми. Нет сил у меня бояться встречи с твоей женой, не могу больше отпускать тебя к ней… Понимаешь? А это не правильно… Знаю же… Обещала тебе вытерпеть все беды… Но не могу… Больно… Словно убиваешь ты меня… И жить не хочется, совсем… Ты если сам уйти не можешь от меня, я решила уйти… Прости меня Дюшенька….
- Ты хоть представляешь себе, как мы с тобой сможем быть с тобой друзьями? – жестко произнес Андрей.
Вера не ответила, просто покачала отрицательно головой, потом поцеловала Андрея в щеку, и, обжегшись о его ледяную холодность, не оборачиваясь, пошла обратно в офис. Ее плечи поникли, словно на них опустилась непосильная ноша.
В груди Андрея словно оборвалась струна, державшая сердце. Что-то горячее внутри словно ухнуло в низ, обдавая душу жаром струящейся крови. Ладонь непроизвольно терла место в области сердца, там, где больше всего саднило.

------

- От тебя не уйдет, но и ее не бросит, прикипел он сердцем к ней, - сказала гадалка Татьяне. – Ты с ней знакома, но не знаешь ее. Тридцати ей нет, дети есть. Вот сюда гляди, видишь рядом маленькое - похоже, девочка. Волос у твоей соперницы темный и длинный.
- Сделайте, чтоб он остыл к ней, можете? – Таня вопросительно смотрела на старуху.
- Могу… Но если ее и его любовь посильнее заговора будет, он болеть станет. И тебе худо будет. Думай.
Ненависть к сопернице сжигала Татьяну, не долго думая, и считая опасения гадалки надуманными, она согласилась на заговор. И с чувством исполненного долга, окрыленная, после окончания зловещей процедуры, пошла домой, в ожидании скорого положительного результата.

-------

Длинные гудки взволновали девушку. Андрей не отвечал. «Неужели он больше не хочет со мной разговаривать? - думала она терзаясь. – Что же я наделала… Не могу я без него… Не могу, не могу…». Без лишних раздумий, Вера отправилась на работу к Андрею.

Оба его телефона лежали в офисе с кучей не отвеченных Вериных звонков. В мастерской сидели мужики, устроившие себе перекур, Андрея с ними не было.
- Где? – только испросила она, после того, как поздоровалась с ними.
- Где-то на базе. Он как приехал, так и пропал. В бокс не заходит. Только телефоны и машина тут.
Под ложечкой неприятно засосало. Вера боялась опоздать.

Она нашла его сразу. В крайнем боксе другой фирмы. Он сидел изрядно накаченный алкоголем с Юрой, хозяином этой фирмы. На столе стояли два стакана и почти пустая литровая бутылка из-под пива.
- Пиво пьете? – спросила Вера, сомневаясь в содержимом бутылки.
- Не… Натур продукт, из деревни, – похвастал Юра.
Вера смотрела на Андрея, тот протянул к ней руки и обнял, прижимая к себе.
- Как ты? – спросила она его.
- Плохо…. – ответил он, улыбаясь какой-то вымученной улыбкой.
- Дюшь… Зачем ты?
- Ммм… Не знаю… - тянул Андрей. – Ты вовремя… Не опоздала… Знаешь… Уехать хотел…
- Куда?.. Зачем, Дюшенька? – тревожилась Вера.
- Забери меня, Веруш… Поехали поговорим… Нам надо поговорить. Зачем ты мне все это сказала?

------

Уединившись на самой высокой сопке в центре города «на пушках», Вера с Андреем сидели в машине, и никто не мог начать разговор.
- Зачем, Верушь? – Андрей нарушил тишину первый. Хмель выветрился из его головы, от подступившего страха, что сейчас он может быть в последний раз, так близко с любимой.
- Не знаю… Подумала, что так правильно… Что это единственный выход…
- Выход куда? Ты меня спросила, хочу ли я этого, а, Верушь? Почему ты все одна решаешь?.. Нас же двое, девочка моя….
- Ты бы перестал лгать Татьяне…
- Да пойми же ты… Без тебя мне жить не зачем, вот так… Ты изменила меня, ты сломала меня, меня система не сломала… А ты смогла… - Андрей прикурил сигарету. – Ты даже в глаза не смотрела…
- Дюшенька… Я люблю тебя, очень люблю… Если бы смотрела…Сказать бы ни за что не смогла, всего того…
- Ты представить то можешь, как бы мы с тобой друзьями стали после всего? После наших таких отношений… Мы с тобой ни разу не поругались за все время… Ты даже голос на меня не повышала… А я… Я с тобой как бычок на веревочке, везде следом…. – Андрей тяжело вздохнул. – Да я бы любого убил, кто с тобой рядом бы оказался. И жить без тебя я просто не могу.
Его речь не была похожа на браваду слабого человека, по типу: «не полюбишь – застрелюсь» или «ни кому не достанешься, если не мне». Андрей тем и отличался, что в отношениях с Верой всегда говорил лишь то, что было истинно в его сердце и мыслях, если любил – то любил, если нет – то нет. Даже если желания говорить с кем-нибудь о чем-то не было, ей он мог сказать без страха оказаться непонятым.
- Веруша, не экспериментируй, пожалуйста, больше, над своим и моим сердцем. Люблю тебя, понимаешь? Веришь мне?
- Верю… - шептала Вера, тихо роняя слезы на его рубашку. – Верю, любимый… Прости меня, пожалуйста… Прости…
Ее горячие слезы потекли по телу Андрея, просочившись через тонкую материю рубашки. Взяв ее лицо в ладони, он губами сушил ее глаза, целуя. Он не любил ее слезы, лишь только потому, что каждая слезинка больно резала по самому сердцу. Когда он первый раз обнял эту хрупкую девушку, поклялся себе никогда ее не обижать, а вон оно как выходило, наперекор желаниям - приносил любимой боль. Ее боль Андрей сам ощущал почти физически.

Вера успокаивалась, прильнув губами к губам любимого мужчины, она отвечала на глубокие поцелуи с жадностью, словно они только что встретились после долгой разлуки. На душе воцарился штиль – буря была позади. Вера пообещала самой себе держать себя в руках и впредь не срываться.


--------
 
Томимая желанием застукать своего мужа с «ней», Татьяна теперь без предупреждения частенько наведывалась к нему на работу. Чувствуя, что его «нежный роман» не исчерпал себя, а наоборот набирает обороты, она никак не могла взять в толк, в какое время муж встречается с любовницей. Названивая каждый час, она прислушивалась к посторонним шумам, силясь определить, где в данный момент находится Андрей, в квартире, на улице, или на работе. Пытаясь развить в себе детективные способности, Таня безуспешно выслеживала Андрея.

 С работы Андрей пришел необычно рано, хотя Таня уже хотела пойти встречать его, как она делала, когда уже не было сил ждать его дома и по телефону выслушивать его недовольство, от ее бесконечных звонков и расспросов. По лицу мужа катился холодный пот крупными каплями.
- Доставай шприц, вколи обезболивающее… Я сдохну сейчас, - сказал он, держась рукой за правую почку.
- Что случилось.
- Боль страшнейшая… Опять, наверное, камни или продуло сильно…
Таня пошла искать лекарства. В голове неожиданно всплыли слова старухи-гадалки: «…если ее и его любовь посильнее заговора будет…». Вернувшись с лекарством, она спросила своего мужа, заглядывая в глаза:
- Ты продолжаешь с ней встречаться?
- Ты опять? – Андрей злился.
- Что я плохого тебе сделала?
- Прекрати, Таня. Прошу тебя…
- Ты любишь меня? Скажи. Я вот, люблю тебя. – Сказала она, но получилось как-то искусственно, не искренне и по привычке.
- Люблю, люблю, - ответил Андрей, тоном, словно отмахнулся от надоедливой мухи.
Женщина устало вздохнула: «Не добьешься от него правды…», и приготовилась поставить супругу укол.


------

Степановна в очередной раз раскладывала карты, гадая на Татьяниного мужа. Его будущее никак не определялось. Каждый раз карты, как заколдованные ложились не так, как в предыдущий. Картинка становилась все более неясной, и запутала гадалку окончательно.
- Знаешь, говорила я тебе. Нельзя заговор на них делать, а ты упрямая… Будет он с вами двоими, пока… Пока… - карты снова ничего конкретного не показали. – Не знаю, сколько он вас обоих будет около себя держать. Но твои попытки разлучить их добра тебе не принесут. Думай. Так что с двоими он будет, вами… Двоими.