Обретение смысла

 Вечером после работы я отправился гулять по городу. Прошел весь Каменноостровский проспект от Невы до Малой Невы и на Каменном острове свернул во мрак парка. Сегодня в измученный двухнедельными холодами город пришла оттепель, и приятно полной грудью вдыхать теплый сырой воздух. В оттепель он почему-то всегда пахнет дымом, и этот аромат вызывает в душе необъяснимое ощущение близкого счастья.

 Снимаю шапку и ощущаю нежное дыхание южного ветра. На деревьях тает снег и капли талой воды падают мне на волосы и стекают по лицу. Всматриваюсь сквозь черные кроны обступивших меня тополей в кажущееся почему-то близким и уютным темно-серое небо. В нем ощущается какое-то могучее движение, низкие дождевые облака медленно плывут по нему, и мне кажется, что я всматриваюсь в могучее движение лавы.

 Иду по темной парковой дорожке и с трудом различаю лужи под ногами. Вот истончившийся лед на одной из них трещит, и нога уходит на несколько сантиметров в воду. Какая-то фигура вырисовывается впереди у фонаря, осторожно приближается, обходя лужи по мягкому снегу на газоне. Проходит мимо меня и спрашивает, который час. Времени 10 часов…

 Вот за кустами бежит какой-то мокрый пес, на меня даже не обращает внимания.

 Останавливаюсь у фонаря, становлюсь на сухое место и смотрю вверх. То, что в темноте казалось моросью, здесь при его свете представляется потоком мельчайших хрустальных осколков. Небо же сделалось далеким и еще более мрачным. Что-то гудит в фонаре, и я представляю, как лампа взорвется и обрушит на меня настоящий стеклянный поток - прямо в глаза.

 Прохожу мимо онкологического диспансера, вдали за мрачным кирпичным зданием виднеется силуэт морга. И, что это? Из трубы идет дым. Подхожу к забору. Ноги почти по колено погружаются в вязкий мокрый снег. Перелезаю на другую сторону и иду по глубокому снегу мимо высоких елей. Трогаю рукой стену морга – холодный и мокрый кирпич оставляет на ладони грязные следы. За небольшим оконцем виден сумрачный зал с обшарпанными стенами. На трех видимых с улицы столах лежат чьи-то трупы, у одного нет ног, а под потолком неприятно мерцает лампа дневного света.

 Я дотрагиваюсь пальцами до грязного стекла и тихонько стучу. Никто мне не отвечает, только шумит в ветвях елей преждевременная зимняя капель. Мрачное здание диспансера окутал слабый туман и непонятно есть ли там кто внутри. Света нет ни в одном окне, только горит тусклый фонарь над входом в подвал.

 Иду по дорожке к старым ржавым качелям, навес из пластмассы местами сгнил, и тающий снег беспрепятственно падает на скамейку. Однако я сажусь и, отталкиваясь ногами, тихонько раскачиваюсь. На душе вдруг делается радостно и безмятежно. Мое сознание словно растворяется в этой капели и пахнущем дымом весеннем воздухе. Хочется, чтобы это состояние никогда не заканчивалось, чтобы покой обратился в вечность.
 Но вдруг я слышу далекий колокольный звон. Странно. В округе мало церквей, да и кому пришло в голову звонить в такой час. Смотрю на часы – 11 часов.