Урсула Ле Гуин. Белый ослик

УРСУЛА ЛЕ ГУИН

БЕЛЫЙ ОСЛИК

Среди каменных развалин попадались змеи, но трава росла такая густая и сочная, что коз она приводила сюда каждое утро.
- Козы-то какие стали откормленные, - подивилась Нана. - Где это ты их пасешь, Сита?
Услышав от Ситы, что в лесу, среди заброшенных развалин, Нана покачала головой:
- Надо же, гонять бедных в такую даль...
Дядюшка Хира предостерег:
- Берегись змей, смотри под ноги!
Оба тревожились не о ней - о козах, и потому Сита ни словом не обмолвилась о белом ослике.
Впервые Сита увидела ослика, когда украшала цветами красное изваяние под изогнутым деревом на обочине леса. Ей это изваяние особенно нравилось. Древняя богиня, поджав под себя ноги, безмятежно сидела меж толстых корней дерева. Шедшие мимо не забывали поднести богине цветы или окропить ее водой, а каждую весну заново покрывали кармином. Сита положила перед богиней цветок рододендрона и оглянулась: ей показалось, будто одна из коз отбилась от других и заплутала в чаще. Но это была совсем не коза, а незнакомое животное - белое-белое, словно бык брамина. Сита подошла ближе, вгляделась. Ладный, округлый круп, похожий на бечевку хвост с кисточкой на конце - конечно же, это ослик, да еще какой: настоящий красавец! Только вот чей он? Из трех деревенских осликов двумя владел Шандра Бозе - и все три были одинаково серые, тощие, понурые трудяги. А этот ослик совсем другой - статный, холеный, весь словно выточенный: просто чудо! Никто - ни Шандра Бозе, ни жители окрестных селений - никто не мог быть его хозяином. На ослике не было ни сбруи, ни уздечки; наверное, он неприрученным жил здесь, в лесу, один, сам по себе.
И точно: когда Сита собрала коз вместе, свистнув понятливой Кале, белый ослик повел их по тропинке дальше, в самую глубь леса - и вскоре они оказались среди разбросанных каменных плит, величиной с дом: обломки ушли наполовину в землю и покрылись густым мхом. Здесь белый ослик остановился и искоса поглядел на Ситу из тьмы зарослей.
Сита подумала, что перед ней какой-нибудь бог: у ослика посередине лба был третий глаз - как у Шивы. Присмотревшись, она поняла: это не глаз, а рог. Рог не походил ни на изогнутый коровий, ни на скрученный козлиный, ни на остроконечный олений: он торчал прямо из середины лба - там, где у Шивы глаз. Наверное, это был какой-то ослиный бог; и Сита на всякий случай сорвала желтый цветок кералы и протянула его ослику на ладони.
Белый ослик постоял немного, вдумчиво вглядываясь в Ситу, окруженную козами, в предложенный ему цветок. Потом неспешно, осторожными шажками, двинулся к ней, ловко переступая раздвоенными, как у коз, копытцами. Принимая угощение, ослик дунул слегка ноздрями и мягко ткнулся в ладонь Ситы прозрачно-розовым носом. Сита торопливо сорвала еще один цветок: ослик не отказался и от него. Но когда она потянулась погладить шерстку вокруг короткого изогнутого белого рога, потрогать белоснежные, чутко вздрагивающие уши, ослик отпрянул в сторону и посмотрел на нее искоса темными продолговатыми глазами.
Сита чуточку оробела; ослик, как видно, тоже ее побаивался. Она уселась поэтому на край ушедшего в землю каменного обломка и сделала вид, что не спускает глаз с пасущихся коз: те усердно щипали росшую здесь в изобилии траву. Ослик, выждав немного, снова приблизился к Сите и положил ей на колени подбородок с курчавыми завитками. Дыхание ослика еле заметно шевелило тонкие стеклянные браслеты на ее запястье. Бережно, не торопясь, она погладила его белоснежные, чутко вздрагивающие уши, тонкую жесткую шерстку у самого основания рога, шелковою на ощупь мордочку: белый ослик стоял около нее смирно, не двигаясь, и глубоко вздыхал, обдавая ей руки теплом.
Теперь Сита приходила сюда с козами каждый день, опасливо выглядывая по дороге змей; козы жирели на глазах, и каждый день появлялся из глубины леса ее друг - белый ослик: он съедал угощение и не отходил от нее ни на шаг.
- Холощеный бык и сотня рупий чистыми, - объявил дядюшка Хира. - Выдать ее замуж за меньшее и не надейся: для этого сперва рехнуться надо!
- Моти Лал - страшный лентяй, - отозвалась Нана. - Лентяй и грязнуля.
- Вот он и хочет привести в дом жену, да еще работящую - чтобы мыла и чистила. А за нее ему достаточно всего-навсего сотни рупий и холощеного быка в придачу.
- Может, он и возьмется за ум, когда женится, - вздохнула Нана.
Так Ситу обручили с Моти Лалом из соседней деревни: он как-то раз увидел ее вечером, когда она возвращалась с козами. Сита заметила, что он за ней наблюдает, однако даже не повернула головы в его сторону. Ей не хотелось на него смотреть.
- Сегодня последний день, - сообщила Сита белому ослику, устроившись посреди громадных раскиданных каменных опор. Козы паслись поодаль, и со всех сторон их обступало стеной звенящее безмолвие леса. - Завтра я приду с младшим братом Умы - показать ему дорогу. Пасти коз теперь будет он. А послезавтра у меня свадьба.
Белый ослик стоял смирно, уткнувшись в ее ладонь курчавой, шелковистой бородкой.
- Нана отдаст мне золотой браслет, - продолжала Сита. - Я надену красное сари и выкрашу ноги и руки хной.
Ослик слушал, не двигаясь с места.
- К столу подадут сладкий рис, - добавила Сита и заплакала.
- Прощай, белый ослик, - сказала Сита сквозь слезы. Ослик искоса посмотрел на нее, потом отвернулся и медленно, не оглядываясь, пошел по тропинке все дальше и дальше, пока не скрылся во тьме зарослей.

 Перевод Сергея Сухарева