Ель

 Рассказ.
 Ель

Видишь, на той поляне кругом торчат гнилые пни.
А когда-то там шумел лес. Могучие ветви старых сосен и елей вздымались далеко-далеко вверх, до самого небесного потолка. Теперь ничего не осталось от тех сосен и елей, только срезы пней.
Деревья срубили люди. Конечно же, по надобности. Но надо вам сказать, что люди – это такие существа, которые считают недостижимое гениальным, добившись же своей цели, люди быстро разочаровываются в своих звёздных идеях, и стремятся ещё выше, пока не добьются и этого, и всё не начнётся снова.
А началось всё с того, что старая мудрая Ель обронила свою самую большую шишку, которая росла на самой-самой вершине её величественной главы. А во всём была виновна баловница-Белочка, которая, нагоняя своих маленьких подружек, нечаянно наткнулась на большую-пребольшую шишку – ту самую, о которой и пошла речь. Хлоп! Шишка сорвалась с ветки – и упала на землю.
Увидев это, старая Ель, которая была намного выше и мудрее своих младших сестёр, велела расти своей дочери из семечка. Раз – семечко быстро зарылось в землю рядом с Елью. Почва прикрыла её большим одеялом, и семечко потихоньку принялось набирать силы и расти.
Шло время. Прошло пять месяцев и потом ещё пять. Прошло ещё два месяца. Дождь часто поливал засохшую Почву, и тогда семечко питалось вкусной водицей и продолжало набирать силу. Постепенно оно стало намного больше – это было уже не то маленькое семечко, каким обронила его мать-Ель.
И вот, следующей весной возле большой Ели, которая вот-вот должна была подняться под самые тучи, где по вечерам играют стаи ласточек, появился маленький Росток. По-прежнему питаясь сладкой водичкой, Росток быстро тянулся вверх и однажды, к концу очередного сентября, стал ростом с половину материнского ствола – то есть, это уже был не Росток, а маленькая-маленькая Ёлочка.
Ёлочка была очень любопытна, потому что ни разу не видела ещё такого красивого мира даже во сне – нарядные деревья, хороводы ромашек вкруг полянок и зелёные равнины, по которым ночью прогуливается свет полной луны.
Вот, наконец, Ёлочка настолько выросла, что стала ростом чуть пониже матери. Это была уже даже не Ёлочка, а взрослая Ель, которая ещё не покинула сказочное детство.




И она действительно не хотела его покидать. Она каждую ночь видела радужные сны о счастливой жизни в Лесу, рядом с матерью-Елью и старшими тётками.
«Вот, вырастила сестрица беду на нашу голову! – сердились всё время тётки, которым шёл каждой двадцатый год. – Вот, самим печали мало, а она сказки рассказывает!»
Ель очень любила сказки, потому что в детстве слышала от матери сказку про очень хорошую девушку, которая в один прекрасный день проснулась принцессой… Ну, да ладно. Это долгая история.
Ель была очень мечтательна и каждую ночь любовалась звёздами. Она думала, что звёзды – это сказочные цветы, которые каждую ночь ведут хороводы на чудесной поляне, и кто-то каждую ночь танцует на поляне и собирает чудесные цветы. Ель так думала, потому что сама будто слышала по ночам чей-то серебристый смех, к тому же, когда всходило румяное Солнце, «цветы» вдруг исчезали, и в небе купались только пушистые облака.
Ещё она любила смотреть на радугу, когда проходил дождь. Она думала, что радуга – это разноцветный мост, и кто-то очень – очень – достойный должен пройти по этому мосту и увидать на другом, золотом берегу небесной реки все чудеса, что только ни есть на свете.
К ней часто прилетали в гости Жаворонок и Соловушка. И они вместе считали звёзды.
Когда они сосчитывали их, все, до единой – что только видели поблизости – Соловушка напевал ей свои песенки, а Жаворонок рассказывал ей про чудные края, где когда-то бывал его хороший сосед – Скворушка. Под их сказки Ель сладко засыпала, и во сне она была такой же маленькой милой Ёлочкой, и её по-прежнему ласкала матушка-Ель, и снова видела она берег, полный чудес, и звёздные цветы.
Но вот наступила холодная зима. Жаворонку больше не было охоты рассказывать свои сказки. Соловушка тоже замолк. И Ели стало грустно-грустно – так она стала одинока.
Потом наступила весна. Но друзья всё еще не навещали Ёлочку. Она скучала и в скором времени ожидала друзей, но, когда наступило очередное лето в её жизни, бедную Ёлочку, которой не было и десяти лет, постигло большое несчастье – мать-Ель, которой шло уже тридцать девятое колено, во время грозы зашаталась и рухнула на землю. Так и осталась она лежать среди колючих зарослей терновника и молодых деревьев. И Ёлочка осталась круглой сиротой, у неё остались только тётки, которые всё бормотали жалостливые слова в сторону сиротки.
Она ждала всё лето, что друзья прилетят и утешат её, но этого так и не произошло. Только к концу августа Ель узнала от случайно пролетавшего аиста, что Жаворонка сбили из рогатки мальчишки-рыбаки, а Соловья поймали в клетку дети какой-то женщины, жившей в деревне.

Ель молчала в ответ на грустный рассказ аиста, точно поражённая громом. Вот, оказывается, как тяжело жить на свете! Мир так жесток, бессердечные дети мучают маленькую птичку в тесной клетке только для того, чтобы она пела в неволе, так же хорошо, как в вольности полей и зелёных равнин. А зелёная одинокая мечтательница всё ещё верила в радужные сны, и в чудесные края, где всё – снова, так, как было прежде…
Аист улетел. И тогда несчастная Ёлочка осталась стоять совсем одна среди тёмного леса, грустно опустив свои ветви…
Прошло ещё несколько лет. Всё прошло, всё давно забылось, тётки стали такими же могучими и величавыми, как когда-то была мать Ёлочки…
Они всё больше гордились собой, и всё меньше вспоминали о великом горе, постигнувшем некогда молоденькую племянницу…
Ёлочка тоже подросла, стала старше, чем была, как бывает каждый раз, когда наступает новое в жизни лето, и ветви её стали намного пушистее и нарядней. Она была теперь хорошенькая-хорошенькая, такая же, как мать и тётки по молодости.
Прошло время, Ель подружилась с Синицами, которые тоже пели ей чудесным хором, и вроде бы забылась и перестала думать о своих горестях и злоключениях.
Она была теперь прирождённой лесной красавицей: тётки втихомолку гордились, что вырастили её такою, и даже немножко завидовали ей.
Она была теперь почти такая же высокая, как они, такая же взрослая и вполне самостоятельная жительница говорящего Леса, но вовсе не гордилась этим, как тётки.
Лето, со своими радостями и печалями, незаметно пролетело лёгким облачком. Прошла и пёстрая осень, которая долго укрывала сонные деревья богатыми одеялами. Приближалась зима; об этом явственно говорили первые узоры на окнах деревенских домов, которые по ночам, втихомолку от всех, рисовал добрый Дедушка Мороз, который зимой творил в Лесу любые чудеса, что только не пожелаешь.
Ёлочка по-прежнему радовалась жизни и только иногда забывалась в лёгком тумане печали. Потом она просыпалась и снова готова была встречать зиму в белоснежных шубах.
Все люди, жившие в ближайшей деревне, тоже стали быстро готовиться к Новому году. Целыми днями с ближайшей дороги доносились звонкие отклики колокольчиков. Это были телеги, ехавшие с ярмарки, нагруженные игрушками, сластями, и всякими другими товарами.
Естественно, на седьмой день приготовлений в лес заявились лесорубы. Лесорубы с громадными топорами. Они собирались делать не что иное, как рубить молоденькие ёлки – главные украшения домов в Новый год.Лесорубы долго ходили по лесу, высматривая подходящую ёлочку – чтоб была свежа,зелена и пушиста, только кругом были одни старые, ободранные ёлки, уже отжившие свой век и испытавшие жизненную горечь.

- Хо! – сказали лесорубы. – Да за такие-то ёлки в деревне нас поколотят.
Они обошли весь лес, но хороших ёлок так и не нашли…
Низко опустив головы, лесорубы пошли восвояси.
- Подожди-ка, - сказал внезапно один лесоруб товарищу. – Идём сюда…
Они стали пробираться сквозь заросли терновника, и вышли на большую поляну. Здесь они увидели величественных тёток Ёлочки с зелёными хохолками на головах. Увидев пришедших гостей, тётки выпрямились и поднялись гораздо выше своего обычного роста – чтоб повысить своё величие в глазах очень умных людей, как они считали.
- Ну, эти слишком велики для нас, - сказал тот же лесоруб, кивая в сторону могучих тёток-елей, из-за чего они уж очень сильно на него разобиделись. – А эта… эта красавица… - сказал он внезапно товарищу, остановив свой взгляд на – ещё не слишком большой – Ёлочке, блиставшей среди остальных деревьев. – Эта красавица вполне нам подойдёт.
Услышав это, Ёлочка вся затряслась, и пушистые веточки задрожали и дрожь их доходила до самых корней . Для дерева это – то же самое, как для нас – зубная боль.
Лесорубы быстро и слаженно работали топорами. Скоро Ель осела под корень, потом рухнула на землю, зарывшись половиной ветвей в снег. Лесорубы погрузили Ель в кузов своей непонятной машины и быстро поехали по лесной дороге.
Тётки злобно поглядывали вслед и, всхлипывая, говорили:
- Ну, зачем вы взяли её?.. Она… она ведь такая беззащитная… молоденькая… зачем вы взяли её?.. Возьмите уж лучше нас! Мы намного величественнее и старше, и ветви у нас такие же пушистые!..
Но гудки машины уже раздавались вдалеке, оставляя в снегу глубоких два следа и поднимая над землёй тучи пыли.
Ель привезли в разукрашенный дом, полный ребятишек и взрослых. Ёлка была оглушена их криками и звонким смехом и ослеплена от этого великолепия и роскоши.
Её поставили в громадный цветочный горшок, чтоб она не упала. Дети принялись развешивать игрушки. Как ярко, как весело загорели на ёлке свечки, и как заливисто отозвалось эхо нарядных хлопушек!..
Нет, конечно, Ели нравилось всё это великолепие – хороводы ярких украшений на её пушистых ветвях, весёлые взрывы хлопушек и вспыхивание яркого света, блеск и сказочная роскошь, изобилие подарков, радостный смех детей, танцующих вкруг ёлки… всё это нравилось и манило, всё это было очаровательно и пленительно, но… Ель отдала бы всё это, весь блеск и всю праздничную красоту за ещё один счастливый час в родном лесу, где всё было, как прежде, где все ласкали и голубили её, где так же звонко поют её друзья-птички и где она – снова та же маленькая Ёлочка, молоденькая и беспечная, познавшая много горя и радостей жизни… Всё бы отдала Ёлочка только за это, за это прежнее счастье.
Дальше всё обернулось и вовсе печально. Когда отшумели яркие празднества, Ель попросту бросили на заднем дворе.
- Распилим её на дрова. Она будет ярко гореть, так же, как горели на ней гирлянды ярких лампочек, - сказал хозяин.
Смола потекла по шершавой коре, когда Ель услышала это. Она поняла – ей суждено покинуть этот мир, где она познала так много злого и так много доброго…
На следующий день из Ели вышли отличные дрова. Мать внесла в комнату на руках младенца, чтоб он согрелся у яркого пламени. Увидев вместо шикарной ели лишь догорающие угольки, малыш сморщил прелестное личико и горько-горько заплакал, причину чего мы и теперь не сможем узнать. Мать поспешно вынесла его из комнаты; старшие же дети по-прежнему стояли у камина и так же грустно глядели на огонь; возможно, потому, что ту лесную красавицу, на которой в новогодний вечер так славно горели цветные лампочки, уже не вернёшь. Она простилась с нами. Простилась навсегда.
Прошло много лет. Тёток Ёлочки, оставшихся в Лесу, постигла не лучшая участь; узнав о выгоде, люди быстро смекнули и распилили каждую голубушку на крепкие чурбаки. Что с ними стало, в ярких подробностях описывать не буду: это слишком печально.
В тот день, когда их увозили, на ветвях других деревьев остались сидеть только старые Синицы да их молоденькие внучки; те самые, которые некогда убаюкивали наше славное деревце в Лесу своими песнями. Молоденькие внучки, которых Неизвестно Что всегда тянуло за язык, сказали, усмехаясь:
- Ну, вот, и эти стали чурбаками. Как же, право, глупа была та Ёлка, что всегда витала в радужных снах, и которую мы так хорошо убаюкивали своими песенками, пока она совсем не поглупела и не попала к этим Людям, которые никогда не знают, чего хотят. Право, они не лучше её, и всегда останутся такими. Посмотрите же теперь – все! – какими живём в этом Лесу мы до сих пор! На всём готовеньком, и ни в чём не нуждаемся! И мы заменили в лесу Лучших певцов – Соловья да Жаворонка. Мы чирикаем лучше всех! И это не чья иная, как наша заслуга.
Старые бабушки-Синицы, которые, кстати, тоже всегда любили мечтательницу-Ёлочку, и её сказки, слушая всё это, горестно вздыхали:
- Ну вот, поглядите, во что превратились наши миленькие внучки. Во что они превратились! С кого они берут пример! С этой старой Сороки, которая только и знает, что повсюду разносит сплетни. И они стали такими же! Нет, мы не желали иметь таких внучек! Это не соответствует никаким правилам этикета! Нет, мы не намерены здесь более оставаться! Водитесь, как знаете, а мы летим!
И старые Синицы, толкаясь, и понося внучек, на чём свет стоит, скрылись в гуще деревьев…
А Люди, не слушая никого, ничьих советов, продолжали вырубать чудесный лес. Посмотри, что от него теперь осталось! Одни гнилые пни…
Когда всё пришло в такое существование, Люди просто-напросто переселились в другие места и забыли, что здесь когда-то кипела волшебная жизнь.
И они до сих пор делают всё только для себя, и не для ничьей другой выгоды. Уж такие они существа – смешно обижаться.
Но конечно, жаль волшебства и красоты. Очень жаль. И если так будет твориться по всей планете, каждый день и час… неизвестно, что случится с нами через сто лет. Люди не понимают ,но Природа всё равно рано или поздно отомстит.
Надо беречь природу. Сохранять её, иначе жизнь станет просто невозможной…