Аборт

АБОРТ


Матвей, крепко сжав руку Ирины, ведёт её в роддом, чтобы сделать аборт. Ирина пытается не смотреть Матвею в глаза, а в те моменты, когда она это делает, на её глазах появляется лёгкий румянец, а на лбу появляются капельки пота, всё это от смущения, тяжести и серьёзности сделанного ею выбора. Она идёт вместе со свом молодым человеком, убивать своего первого ребёнка…
А начиналось у них всё хорошо. Матвей впервые увидев Ирину, понял что она лучше тех ****ей, с которыми он набирал опыт в интимной близости, с ней можно на что-то наедятся, нежели чем одноразовый трах. Он будет любить её. Быть с неё всегда. Всё бы хорошо, но этот проклятый аборт, чёрт бы его побрал.

На улице стояла середина июля. Солнце палило своими убивающими лучами. Маленькие дети бегали, резвясь пластиками бутылками, обрызгивая друг друга сквозь отверстие в крышке, сделанное гвоздем гвоздём. Сорокалетние мужики играли в карты. Бабушки сидели в тени, и поливали грязью всех людей живущих… умерших. А Матвей вёл Ирину делать аборт.

Сначала они не хотели его делать. Всё ж ребёнок. Думали завести, что можно завести семью, прикольно. Матвей пошёл бы на работу, а Ирина сидела дома с ребёнком, выращивая из него настоящего человека. Но с другой стороны, поступления в ВУЗ, престижная работа, карьера, в начале которой лежит труп маленького человека, который и человеком то не стал вовсе, находясь в процессе своего образования.
Ирина видела Матвея, как бы это не показалось банальным – принцем на белом коне. Он единственный парень, который уделил ей столько внимания, что она чувствовала себя настоящей принцессой. Уверена в том, сто он не гуляет на стороне, не врёт ей, любит её и не так просто – словами, а на деле – делая её самым счастливым человеком на свете. Спасая её от одиночества.

Матвей крепко сжимает Ирину руку. Он знает, что его поддержка в это время как никогда нужна ей.
Кто, если не он?

Мать Ирины, когда узнала, чуть не прогнала ее из дому. Папе было все равно. Ему всегда было все равно. Он пофигист. Подруги развели руками и не знали что посоветовать. Никто ничего не знал, все только строили из себя умных, находясь в полной уверенности, что с ними ТАКОГО никогда не произойдет. Нет…

На небе в хаотическом движении перемещались микроскопические облака. На земле гудели моторы автомобилей. Изредка слышался звонки с велосипедов и подростковый мат. В некоторые открытые окна жильцы вставляли колонки, и на улицу выходил всем надоевший поп-хит.
Была середина июля…

Ире хотелось плакать, а лучше разреветься, побить кого-нибудь, или напиться… она пыталась в этот напряженный момент подумать о чем угодно, только бы не об аборте.

Матвей отворачивался все время, и что-то, под нос себе, бубнил, ему хотелось поскорей покончить с этим, ведь сегодня вечером премьер-лига. Нельзя же такое упустить?

И вот они подошли. Ира хочет что-то сказать, поворачивается к Матвею, но тупо молчит, молчанием, которое стократ сильнее даже одного слова, что уж там говорить он нескольких словах, и двулинейном разговоре?

- Пошли, - спросил Матвей как-то не заинтересованно, типа «меня все это достало».
- Пошли, - ответила ему Ирина.

И они вошли.
На дворе была середина июля…


Февраль 2006