Бабский взгляд

«Бабский» взгляд

До рассвета осталось недолго
И вот-вот погаснет свеча,
Я смотрю в ее пламя уставшее
И пытаюсь с начала начать.
Свет все тянется выше и выше,
Он старается мрак разогнать,
Тени движутся тише и тише,
Им бы только во мраке блуждать.
Ждут они, ненасытные твари,
Когда кончится эта свеча,
Чтобы вновь до рассвета пытаться
Мою душу увечить и рвать.
Но сегодня не выйдет такого,
Я сегодня еще помолюсь,
Чтобы вновь не случилось иного,
Как и прежде, пока я не сплю.
Тишина в сводах древнего храма,
Темнота среди сотен дверей,
Скоро день разорвет эту гамму
И потоком ворвется ко мне.
Я все жду. Догорают последние капли.
Воск заплакал и пламя ушло.
Я все жду. Ночь сомкнула когтистые лапы.
Я все жду, что вот-вот свет ударит в лицо.
Что еще остается мне, грешному,
Коль сверкающий крест выжигает сердца?
Я достану опять пару свеч в ночь воскресную,
И опять не успею чуть-чуть до конца.
11.04. 05.

Портал выбросил её у самой стены. Переулок, где она оказалась, был тёмным, грязным и вонючим. Девушка моментально поднялась на ноги и осмотрелась. Осознав, что вокруг неё слишком темно, она быстро достала из небольшого рюкзака фонарик и посветила им из стороны в сторону.
Стена, о которую она чуть не разбила голову, оказалась кирпичной. Кое-где кирпичная кладка потрескалась, а местами раскрошилась. Рядом с ней, отгораживая узкую дорожку, стояли с откинутыми крышками два мусорных бака, из которых слышался странный шум. Девушка выхватила пистолет из кобуры на бедре и направила его вместе с фонариком в сторону баков. Едва только яркий свет скользнул по контейнерам, как из ближнего на неё метнулась тёмная тень. Издав душераздирающий визг, тень скользнула мимо.
— Чёртовы кошки, — выругалась девушка и спрятала оружие. — Чуть заряд на неё не потратила. Хорошо бы, кстати, обзавестись боезапасом… И поскорей.
Чутьё подсказывало ей, что вскоре он понадобится. Опустив руку с фонариком ниже, она медленно двинулась по переулку. Идти пришлось недолго, вскоре она вышла на широкую пустую улицу и повернула налево.
Мимо заскользили витрины дорогих магазинов, мигающие рекламные щиты, яркие вывески ночных заведений. Проходя мимо одной из зеркальных витрин, девушка остановилась и посмотрела на своё отражение. Вид был ещё тот: растрепанные волосы до плеч, казавшиеся в свете фонарей не то рыжеватыми, не то просто светлыми, чёрная майка, украшенная несколькими дырками, мужские штаны с множеством карманов, заляпанные грязью, и перепачканное сажей лицо.
Да, из последней точки пришлось эвакуироваться почти вслепую. Выход удалось найти только с четвёртой попытки, да и тот привёл её неизвестно куда, чуть ли не в стену. В ушах ещё слабым эхом звучали голоса оставшихся в огне людей, но помочь им было уже нельзя.
Девушка достала из кармана пачку сигарет, закурила и на секунду прикрыла глаза, успокаиваясь. Глубокая затяжка, потом ещё и ещё одна. Теперь можно идти дальше, осматриваться. Но прежде чем отправиться куда-либо, девушка посмотрела на левое запястье. На него был надет датчик местоположения, который сочетал в себе часы, пеленгатор и карту города, где на чёрном матовом экране мигала красная точка – она сама. Нажав на одну из кнопок, почти утопленную в корпусе прибора, девушка вывела на экран данные о состоянии своего организма. На неё смотрела женская фигура, на которой были отмечены красными пятнами места ранений. Тихий мужской голос в голове огласил: «Требуется отдых. Не менее восьми часов. Требуется пища, желательно натуральная. Требуется медицинская помощь. Опасно! В организме обнаружены следы нейровируса! Полное совмещение ДНК вируса с ДНК человека через четыре часа. Приоритетная задача: Медцентр. Вывожу на экран кратчайший путь до Медцентра».
Прибор окрасился в светло-серый. В одном углу, где стояла девушка, мигала красная точка. В другом, сквозь сеть наиболее удобных, помеченных чёрным цветом дорог ровно светился жёлтый огонёк. Судя по карте, идти было недолго, около часа.
— Ненавижу пустые, большие, незнакомые города, — с изрядной долей желчи произнесла она, двинувшись вперёд.

Свернув в одну из подворотен, стараясь сократить дорогу до Медцентра, девушка почти столкнулась с тремя крепкими мужчинами, распространявшими вокруг себя удушливый запах спиртного. Мужчины тотчас оторвались от своего занятия и, поставив на асфальт бутылки, молча обернулись к девушке.
— Припозднилась, красотка? — хриплым голосом спросил один из них.
— Как тебя зовут, солнышко? — поддержал своего товарища второй.
— Вам моё имя ничего не скажет, но раз без этого никак…— кисло отозвалась девушка, осторожно потянувшись к пистолету. — Инга, моё имя Инга.
В тусклом свете далёкого фонаря блеснула матовая сталь оружия.
— Как страшно! — расхохотались мужчины.
— Сейчас будет, — мрачно откликнулась Инга.
Увернувшись от удара первого мужчины, она трижды выстрелила в незнакомцев. Три сверкнувшие голубым сиянием пули попали в цель. По одной в ногу.
— Сука! — выкрикнул кто-то из мужчин.
— Не бойтесь, это парализатор, через час отойдёте, — девушка спрятала оружие и отправилась дальше, оставив на асфальте несостоявшихся ухажёров.
Отойдя на приличное расстояние, Инга проверила боекомплект. Оставалось только четыре пули.
— Блин, — мотнула головой девушка. — Так и помереть недолго. Глянув на передатчик, она поняла, что до Медцентра осталось два квартала. «Физические нагрузки и эмоциональная нестабильность ускорили процесс совмещения ДНК, — раздался в голове приятный низкий голос безликого спутника. — Рекомендован отдых и хороший ужин».
— Знаю, Мич, знаю, — вздохнула Инга. — Но мне стоит поторопиться.

— Почему мне так везёт на сволочей, Мич? — Инга подтащила тяжёлый мешок с песком к нестройной линии импровизированной обороны, которая состояла из ящиков, мешков и прочего хлама, обнаруженного ею на складе. — Я знаю, ты мне не ответишь, ты просто голос в моей голове, искусственный голос, призванный сообщать о моём состоянии, предупреждать о различный болезнях и ловушках, рекомендовать короткие пути и наиболее удобную тактику боя. Но скажи, — Инга устало опустилась на только что принесённый мешок и закурила, — какого чёрта все мои спутники жизни оказываются такими кретинами? Может, это мне стоит измениться?
«Изменения не рекомендованы, рекомендован отдых», — услужливо отозвался голос.
— Да я не об этом, — она досадливо отмахнулась от передающего импульсы мозгу компьютера на руке. — Начать с того, что я вечно влюбляюсь в тех, кто пытается лишь быть похожим на человека, а вовсе им не является. Один оказался безвольной тряпкой, второй «гнул пальцы» так, что в двери не проходил, третий решил, что из меня можно слепить ту, которая ему нужна, наплевав на моё мнение… А последний так и вообще, прямо вспоминать не хочется… Через пару лет решился сказать, что я ему небезразлична. Как там насчёт обороны, Мич? — отвлеклась от жалоб на свою судьбу девушка.
«Всё завершено, отряд ожидает приказа», — отозвался её невидимый собеседник.
— Отлично, передай мой приказ: держать оборону десять минут, а потом отходить к заранее намеченному выходу. Я присоединюсь на другой стороне, пусть меня не ждут.
«Принято, Инга».
— Так на чём я там остановилась? — девушка выбросила окурок и пошла вглубь склада. — Я ведь не дура, я знаю. Вся эта муть с барьерами против «гостей» нужна лишь потому, что иначе люди, которые на моей стороне, не согласятся драться и прикрывать меня, пока я стану искать портал отсюда. Она ведь и гроша не стоит, эта оборона! Только время зря потратила…
«Осталось четыре минуты до начала боевых действий», — откликнулся Мич, отреагировав на слово «время».
— Спасибо, — кисло усмехнулась Инга. — Есть ещё время пожаловаться на свою тяжёлую бабскую судьбу. Я ведь точно знаю, что скажут мне в ответ на такие слова другие люди. Мужчины решат, что все бабы такие и им вечно чего-то не хватает, а они только и знают, что нам угождать и капризы наши исполнять. А мы, бабы, только и можем, что истерики закатывать да жаловаться на них, сердешных. А вот женщины мне ответили бы, что я просто дура. Сказали бы, чтобы поменьше в войну играла, начала носить короткие юбки и прекратила быть «мужеподобной уродиной». Наверное, я просто не нашла того, кто сможет меня вынести…

Медцентр оказался большим многоэтажным зданием в самом центре города. Инга стояла напротив огромных стеклянных дверей, ведущих внутрь, не в силах отвести взгляд от здания. Зеркальная поверхность окон отражала окружающие дома, улицы, припаркованные вдоль них машины, свет фонарей и её саму – хрупкую девушку с растрёпанными волосами, решившуюся бросить вызов ночному городу.
Она поправила оружие в кобуре, проверила на поясе нож, которым пользовалась редко и постоянно про него забывала, и толкнула прозрачную дверь.
Внутри кипела работа. В первые секунды уши буквально разрывались от навалившихся на них звуков. Инге показалось, что она попала в центр шумового генератора, который производил все звуки на свете. Со временем уши адаптировались к шуму, и он перестал казаться ей нестерпимым. Девушка быстро нашла Инфекционное Отделение и, не тратя времени на вопросы, объяснения и ложь, расстреляла последние пули по младшему персоналу. Несколько молодых сестёр закричали и бросились бежать, их примеру последовали и некоторые врачи. Поймав одного из убегающих докторов за руку, Инга выхватила нож и приставила лезвие к его «мужской гордости».
— Мне нужно лекарство, а потом я уйду.
Перед глазами поплыл туман, Инга пошатнулась, но устояла на ногах. Врач облегчено выдохнул и, подхватив на руки теряющую сознание девушку, понёс её в свободную палату…

«Уровень опасности критический. Рекомендована немедленная эвакуация», — голос был спокойным и холодным, впрочем, как и всегда.
— Мич, группа успела уйти? — Инга пробиралась сквозь задымлённые помещения, стремясь попасть наверх, где должен был быть спасительный портал.
«Ушли все, но среди них есть серьёзно раненые. Опасность! Противник применил нейровирус! Распыление газа было произведено полминуты назад, критический уровень заражения ожидается через две минуты. Рекомендована немедленная эвакуация!»
— Блин, а я чем занимаюсь? — огрызнулась девушка.
Инга шла вперёд так быстро, как только могла, но едкий дым от сгоревших стройматериалов вперемешку с нейротоксическим газом сжигал кожу. Глаза слезились так, что казалось, будто девушка беспрерывно и неутешно плачет. Волосы спутались от жара и пота, который лился ручьями.
Но вот Инга добралась до предпоследней двери, за которой должен был быть коридор, ведущий на крышу. Проход был узкий и весь заполнен дымом. На ощупь Инга нашла ручку и дёрнула дверь на себя. Та не поддалась. Она повторила свою попытку. Но она опять оказалась безуспешной.
— Мич, в чём дело?
«Эта дверь заперта, я не могу её открыть», — грустно отозвался её собеседник.
— Я же передала тебе код!
«Температурный режим вышел из-под контроля, предыдущие настройки не сохранились. Экстренная ситуация требует изоляции объекта».
— Да пошёл ты, — буркнула Инга. Она сорвала с руки компас и нажала маленькую кнопку на обратной, прилегающей к руке стороне. Кнопка была утоплена в корпусе механизма и сливалась с ним по цвету, чтобы можно было избежать случайного нажатия или постороннего любопытства.
Перед глазами полыхнуло, и Инга провалилась в портал. Сквозь блестящие нити, уносящие вдаль тело, она слышала крики прорвавшихся воинов, которые угодили в огненный плен, едва только пробравшись внутрь склада.
«Ничего, ; думала Инга, падая в неизвестность, ; моя команда меня подождёт».

Она открыла глаза в палате Медцентра. Кругом все было светлым и чистым: стены, простыни на кровати, предметы на тумбочке, занавески на окнах. Светло-бежевые и белые тона. Голова закружилась от обилия светлого, Инга зажмурилась. Но через пару минут она решительно откинула одеяло, отсоединила от себя какие-то трубки, проводки, электроды и стала искать свою одежду.
Однако найти ей удалось только больничный халат, который был заботливо оставлен на крючке в маленькой уборной, которая скрывалась в дальнем углу палаты. Ни одежды, ни оружия, ни рюкзака не было. Оставался только компас, который не смог бы снять никто, кроме неё самой.
— Мич, тихо позвала Инга, дай наиболее удобный расклад действий.
«Самый простой и быстрый способ пополнить боекомплект и снаряжение в целом – убийство одного из сотрудников Центра, — сухо отозвался голос — Первая дверь налево, комната отдыха».
— Мич, дай оценку моего состояния, — попросила Инга.
«Состояние благоприятное. Функции организма полностью восстановлены, пища и сон не требуются, нейротоксин успешно нейтрализован. Внимание! Для того, чтобы пройти дальше и выполнить поручение необходимо снаряжение. При отсутствии необходимых компонентов экипировки миссия не будет выполнена».
— Отсюда есть выход на прежнюю линию, с которой я ушла тогда со склада?
«Выход находится на семнадцатом этаже, комната технического персонала. Ключи от выхода на главную линию у доктора Войски. Внимание! Доктор Войски сейчас спит в комнате отдыха».
— Отлично, Мич. Снаряжение и ключи мне обеспечены.
Инга скользнула в первую дверь налево. Она оказалась не заперта. Конечно, с её опытом, Мич открывал такие двери ещё до того, как Инга подходила к ним. Комната была довольно просторной и рассчитана человек на пять. На одном из маленьких диванчиков, подтянув ноги к животу, спал молодой врач. Он лежал лицом к Инге, и она узнала его. Это был тот самый доктор, который оказывал ей помощь, когда она пришла в Инфекционное Отделение и угрожала ему ножом.
Он не боялся её тогда, скорее пожалел, или просто у этого врача было отлично развито чувство долга и ответственности, которое не позволило ему бросить больную девушку в коридоре, когда она стала терять сознание.
Инга огляделась. На столике, рядом с диванчиком лежали два шприца с какими-то препаратами. Там же стояла небольшая бронзовая ваза с живыми цветами.
— Мич, — тихо произнесла Инга, — что в шприцах?
«Наркотический анальгетик. Доза одной инъекции опасна для жизни человека. Полной гарантии не даёт, рекомендую использовать вазу».
— Он симпатичный, — задумчиво произнесла Инга, беря со столика один из шприцев. — Ты знаешь, Мич, а ведь именно он оказал мне помощь, когда я пришла… А теперь я должна забрать у него его снаряжение, да ещё и так… во сне.
«Внимание! Доктор Войски проснётся через десять секунд».
Инга подошла к молодому человеку и присела с ним рядом на край дивана. Шприц едва заметно подрагивал у неё в руке. »Мужчина на моём месте уже убил бы, — рассеянно подумала она. — А я просто женщина, я склонна видеть во всём хорошую сторону».
Доктор Войски открыл глаза, Инга мягко повела рукой, и острая игла вошла в его шею.
— Что вы…
Договорить он не успел.
— Простите, ; прошептала Инга, закрывая глаза. Она знала, что его лицо, его глаза – непонимающие, карие, открыто смотрящие ей в лицо – ещё долго не исчезнут из памяти. Но миссия важнее. Девушка быстро встала и стала искать снаряжение и ключи.

Летний воздух был пряным и свежим. Ночь, опустившаяся на город всего час назад, ещё не успела достаточно выхолодить его. Нагретый за день асфальт отдавал накопленное тепло воздуху. Листья на деревьях легонько покачивались от ленивых дуновений ветра. Кругом разливались ароматы цветущих яблонь и неизвестных цветов, аккуратно высаженных на клумбах.
Редкие прохожие не обращали внимания на сидевшую на лавочке девушку в халате. Мало ли причуд может быть у человека? Может, ей нравится так ходить? К тому же, рядом стоял монастырь, в котором был приют.
Ничего особенного. Просто одиноко сидящая на лавочке девушка в больничном халате, которая вставляет в обойму пули с парализующим веществом. Ничего необычного.
— Мич, оцени обстановку, — попросила она, когда закончила с оружием.
Теперь у неё были две запасные обоймы, хороший фонарик, еда и лекарства. К тому же, Инга обзавелась деньгами и могла позволить себе чуть больше, чем просто лавочка у монастыря.
«С востока движется объект. Не враждебен».
— Не враждебен, — эхом повторила Инга.
Перед глазами поплыли лица. Все, кто когда-то встречался ей на пути, все, кого пришлось на этом пути оставить навсегда. Она не могла иначе. Никак. Миссия требовала осторожности и жестокости. Миссия была важнее всего. Добраться до закрытого города, найти Святые Пули, уничтожить потустороннюю гадость, устранить её источник…
По другую сторону никто и никогда не поймёт, как это – быть здесь. И поэтому она сидит и ждёт приближающегося человека. Поэтому она не тянется к оружию, поэтому она вновь поступит так, как и много раз до этого.
— Доброй ночи, — поздоровался с девушкой подошедший с востока человек. Инга посмотрела на него снизу вверх. Незнакомец был высок, хорошо сложен. На нём была ряса служителя монастыря. Он смотрел на неё спокойно, открыто и слегка удивлённо.
— Добрый вечер, — поздоровалась в ответ девушка. — Мне требуется отдых. Мне говорили, что здесь есть приют… Я могу заплатить.
— Что вы! — улыбнулся незнакомец. — Нам не нужны ваши деньги. Пойдёмте, я провожу вас. Ну а если вы действительно хотите чем-то отплатить приюту, то вы можете помочь на кухне или в саду. К тому же, мы всегда рады выслушать интересную историю о том, как человек попал к нам. Но всё это будет только завтра…
«Опасность! Из монастыря нет выхода, монастырь полон враждебных существ!»
— Оцени их, — тихо произнесла Инга, последовав за провожатым.
«Полулюди, гибрид демонических созданий и человека. Обладают невероятной силой, невосприимчивы ни к какому оружию, кроме Церковной Магии. Людей внутри здания немного, около двух десятков, человек, за которым ты следуешь, тоже заражён. Через восемь часов он превратится в Получеловека».
— У нас есть восемь часов, — тихо произнесла она.

— Когда ты, наконец, её пройдёшь? Это же кошмар какой-то, Инга! Я ведь говорила тебе, что «шутеры» – дело мужское. Вот чего ты за ним опять пошла? Оно тебе надо? Сколько ты уже сидишь за «Wings and fire»? Я тебе миллион раз объясняла: ты их не спасёшь, только сама погибнешь. Не надо ходить за этим монахом. Надо было остаться на лавочке. Он бы тебе всё рассказал, а потом ты бы пошла гулять с ним по саду, на него бы напали, и в том месте, где он умер, открылся бы портал в закрытый город.
— Ладно, я поняла, — устало выдохнула девушка, откинувшись на спинку стула. — Просто у него, у этого монаха, глаза такие… как у доктора Войски, а голос похож на голос Мича…
— Ну что за «бабский» взгляд?! Мич – это твой компьютерный компаньон. Новое поколения визуальных картинок здоровья и очков опыта. Ты же сама его сделала, Инга! Голос подобрала, выбрала облик компаса, функции, настройки, имя…
— Я знаю. Просто…
— Просто это – компьютерная игра, Инга! И из-за того, что ты переспишь с этим монахом, ничего не изменится, ты только миссию завалишь. Он не живой, ему легче не станет. Он скажет, что хочет к тебе присоединиться, ты возьмешь его с собой, а через несколько часов он умрёт. Так или иначе, он умрёт. Ты не можешь успеть найти лекарство для него…
— Для всего монастыря могу, а для него нет?
— Да, блин! Это такая программа, её не изменить. Прекрати виснуть на этом этапе, до конца игры осталось две карты открыть: город и канализация. Он не живой, ему не помочь. Прекрати относиться к игре, словно к живому миру.
— Послушай, подруга, а может, кто-то сейчас так же сидит и играет нами? — прищурилась Инга. — Мне всегда нравилось гулять летом у стен церквей – от них грехом пахнет, а этот запах для меня слаще всего. Поэтому я и не могу пройти мимо.
— Но это игра! — вымучено произнесла её подруга.
— Жизнь – это тоже игра, только со смертью. Хорошее название для стратегии? Мы не можем узнать, как поведёт себя человек прежде, чем мы с ним заговорим, прежде чем  скажем ему какие-то слова. Но у нас есть игры, может, хоть так стоит научиться чему-то? Я думаю, что когда я научилась жалеть своих персонажей, я научилась жалеть людей. А ещё я умею не просто делать выбор, а понимать его цену, цену жертв и цену радости. Пусть даже она длится восемь часов из целой жизни…

24-25.05.06.
Эмина.