Vi

В час дня все, казалось бы, собранные, стояли на возвышенности, с которой изливался водопад. Иногда то там, то тут все еще раздавался смех. Лютик застенчиво водила ножкой, Солли, все еще непонимающе, глазами преданного родителями ребенка смотрел на соратников. Коробка из-под кефира находилась в руках Белочки.
- Так, истерика улеглась. Теперь мы предоставляем нашим судьям право вызвать первую пару.
- Гы-гы-гы, - раздалось из коробки, - а можно одну и хватит? Мы даже знаем, какую! – что-то хрюкнуло в упаковке из под кефира, но потом, кажется, пришло в себя, и серьезным отрешенным голосом заявило, - Первыми вызываются Корпус, которая Пьер, против Маньяка. В дисциплине филология. Ребя-я-я-т, может, не надо терзать наши мозги и воображение? – в коробке опять что-то хрюкнуло.
Белочка пнула в спину Маньяка, Пьера же пинали все, ибо он все никак не мог понять, что такое «филология», и очень боялся, что ему сейчас дадут по морде.
- Пьер, не боись! Мы с тобой! – вещали члены команды «королева и упыри», толкая бедного гопника на ристалище.
Пьер покраснел, и, казалось, уже готов был сам дать в морду белобрысому однополчанину, но тут Лютик сделала губки бантиком, приподняла подол платьица и улыбнулась. Пьер безвольно опустил руки и был немедленно выпихнут на поле битвы. Маньяк с отсутствующим выражением лица взирал на противника, который, тут же поняв, что пути назад нет, встал в боксерскую стойку, утер нос и гаркнул: «Ну иди сюда, лох! Ща я те покажу, что такое настоящий пацан!»
- Мне кажется, тянуть поединок смысла нету, - сказал Гонзо задумчиво, почесывая за громадным ухом и поправляя шикарную прическу.
- Ща я те рожу намылю, выродок! Че суешься в пацанские разборки?! – Пьер был в ударе.
Маньяк закашлялся.
- Ну че, лошок, стоишь?! – Пьер поплевал на кулаки, - я те устрою ща филогию, еб вашу!
- Бля-я-я, - не выдержал этого безобразия Тион, - Муня, у тя «стакашка» еще осталась? Может, ****ем?
- По-моему ща кого-то без нас ****ут, - весело сказал Муня, доставая баклаху.
Тем временем Пьер усиленно скакал вокруг Маньяка, распаляясь все больше.
- Мудак! Козел! Урод! Я те ща как ****у больно! Мать родная не узнает!
Маньяка затошнило, и он начал жаться от Пьера к своим.
- Маньяк! Пушкина ему прочти! – радостно завопил Солли.
Но Пьер все-таки настиг Маньяка, правой въехал ему в лицо, потом в живот, после чего Маньяк с трогательным: «Мороз и солнце…» свалился под ноги товарищам. Пьер торжествующе заскакал по кругу, потрясая руками в воздухе, под невесть откуда вдруг зазвучавшую Верку Сердючку. Тион с Мунгольдом, приобнявшись, отплясывали канкан.
- Внимание! Внимание! В нашей практике произошел беспрецедентный случай! Прочитав строчку из самых известных стихов Пушкина, боец в левом углу ближе к земле побеждает! Имя победителя – Маньяк! - донесся из коробки кефира уже уставший смеяться голос.
Пьер недоумевающе оглянулся на своих. Те показывали ему большие пальцы, одобрительно кивали и вообще всячески демонстрировали свое удовлетворение поединком.
- Корпус! Мы никогда в тебе не сомневались! - твердили «упыри королевы».
Пьер понял, что, видимо, он победил, но кто-то что-то перепутал, после чего боец в дисциплине «филология» был угощен «стакашкой» и быстро забыл произошедшее.

- Второй бой в дисциплине стрельба из лука, между бойцами Тион Лис и Белочка, - возвестил голос из коробки. Тут же в отдалении возникли деревянные мишени, и рядом с двумя соревнующимися группировками, словно с неба, на землю рухнули два лука.
Белочка в обтягивающем кожаном комбинезоне с рыжим меховым воротником приблизилась грациозно, словно кошка, к луку, так же грациозно нагнулась и подняла оружие. Муня с Кирюхой присвистнули и вновь ****ули по стакашке. Белочка понимала, что соревнования начались уже с объявления их имен. Ибо оба очень себя любили и считали своим долгом покрасоваться.
Из тени, отбрасываемой вековым деревом, вышел Тион, отделившись от него незаметно и спокойно. Он убрал от губ зажженную сигарету, и, опустив голову с серебристо-белыми волосами, направился к Белочке. Каблуки его ботинок как-то даже устрашающе стильно, если можно так выразиться, цокали о камни. Тион отбросил прядь волос, как в замедленной съемке, чтобы было видно, что в мочке левого уха у него покачивается серебряная серьга кольцом. Черный плащ развевался в такт шагам. Тион остановился возле лука, взглянул на Белочку, сексуально прищурившись поверх черных круглых очков, непринужденно поднял оружие и выжидающе глянул на соперницу.
Неожиданно из коробки донеслось:
- Меняем деревянные мишени на кое-что, соответствующее случаю! Не волнуйтесь – всего лишь иллюзии, но, думаем, это придаст соревнующимся тонуса, - и судьи гадливо захихикали.
Тут же мишени перевоплотились в нечто сначала непонятное, но потом все присутствующие полегли в истеричном хохоте.
- Кто собьет больше мишеней за две минуты – тот и победил! - заголосила коробка.
Муня потер глаза и отставил бутылку.
Там, где раньше стояли мишени, бегали со стороны Тиона голые Белочки и строили обидные рожи, а со стороны Белочки - голые Тионы и верещали что-то про «рыжую дуру!»
Это надо было видеть. Рык Белочки был слышен далеко за пределами ристалища. Все хищные звери в округе разбежались, пугливо поджав хвосты. Стрелы летели со скоростями, не приемлемыми физикой. Один за другим «Тионы» лопались и исчезали в небытие, крича напоследок: «Косая овечка! Я поддался!», отчего Белочка заводилась еще больше. Тион отчаянно натягивал тетиву и пускал одну стрелу за другой.
- Господи, как они друг друга ненавидят… - стакашка опрокинулась в утробу Кирюхи, и тот утер краешком юбки неожиданно прослезившийся глаз.
Солли закусил губу и в страхе смотрел на подругу, в его глазах читалось что-то типа: «как это возможно!?» Лютик радостно хихикала, подбадривая Тиона выкриками из серии: «Да, милый! Да! Еще! Сильнее!» Тион хладнокровно убил последнюю иллюзию Белочки, чуть не сломав себе зуб, так он им скрипел. А Белочка все еще пыталась подстрелить последнего без конца прыгающего «Тиона», который был самым активным и самым мерзким, ибо обозвал Белочку «разваливающейся телегой».
- Внимание! Время истекло! Убив тринадцать «Белочек» в дисциплине стрельба из лука выигрывает Тион Лис!
- Дайте мне топор! – кричала Белочка с пеной у рта, - я сейчас пришибу эту скотину! – ее попытался удержать Гонза, но тут же схлопотал по морде.
Белочка вырвалась, сколдовала себе лимонку и скрылась в зарослях, преследуя последнего оставшегося в живых с дикими воинственными воплями.

- Третий раунд! – хихикнула коробка, - зовется «кто больше выпьет». Оружие – водка! Участники – Кирюха и Гонзо.
- Музыку мне! – пьяненько заорал Кирюха, бодро выбежав на поле битвы, сжимая в руке фляжку Мунгольда.
Гонзо ухмыльнулся, чувствуя свое превосходство.
- Гонзо! Гонзо! – вопил Солли, радостно приплясывая вокруг финиковой пальмы и хлопая в ладоши.
Изредка где-то вдали раздавались взрывы и падали деревья. Картина утопала в храпе Хера. Муня с достоинством взирал на происходящее, восседая на изукрашенном каменьями троне и периодически выкрикивая:
 - Мудилище! Фляжку-то верни!
На «ристалище» появился стол и два стула, тут же возник запотевший графин с прозрачной жидкостью и две рюмки.
- Не закусывая… - вежливо добавил голос из пакета кефира.
- Да без проблем! – Кирюха, качаясь, уселся два раза мимо стула, и с земли добавил, - а пива можно добавить?
- Э-э-э… - замялся пакет. На столе возникла бутылка 0,5.
- Ну че это? Смеетесь, да? – Кирюха обиделся.
- О-о-о… - пакет явно растерялся. На столе появилось 2,5 л.
- Другое дело… - одобрительно откликнулся Кирюха из-под стола, - а где мой противник?!
- Я тут… - высокомерно отозвался Гонзо со стула.
При этом он чувствовал некоторое неудобство, ибо его пузо не умещалось за столом.
- А… ага… - Кирюха схватил Гонзу за ногу, - будем знакомы… бля-я-я-я… а ты такой страшный…
Гонзо расстроился, но не подал виду, и опустил голову под стол.
- Ой… а так еще страшнее… У тебя две головы?… Бля-я-я… Мама, роди меня обратно… Ужас, у тебя уши как у слоненка Дамбо… хотя это так мило… – и Кирюха, выползя из-под стола, приобнял Гонзу за плечи.
- Конкурс идет на выбывание! – провещал пакет.
Кирюха сел на колени Гонзы, поправил юбочку, пару раз неудачно попытался закинуть ногу на ногу, после чего падал, но в итоге кое-как уселся.
- Вздрогнули, мать! – прокричал Кирюха в экстазе и тяпнул стременную.

Через два часа все заметно загрустили. Муня все пытался разбудить Хера, дабы с ним возвыпить. Тион раскладывал пасьянс, Лютик занималась заигрыванием с голосом из пакета кефира, причем последний отвечал ей взаимностью. Солли танцевал под щебет птичек, Белочка мазала зеленкой ссадины после погони, Маньяк все еще валялся в беспамятстве, наверное, потому, что Пьер уже в сотый раз рассказывал ему, какой он «настоящий пацан».
- Нет, ну ты понимаш… я к ней с любовью… а она… - Кирюха опрокинул очередную рюмку.
- Бабы - дуры… - понимающе ответил Гонзо, подкуривая от появившейся на столе свечки.
- Во! Бабы - они дуры… Они… ду… госпо… а ты не помнишь, что ты… я… хотел сказать? – и Кирюха с протяжным «ой» начал сползать под стол.
Голос из пакета, который уже разводил Лютика на секс по телефону, насторожился и замолчал.
Но раньше, чем Кирюха сполз под стол, Гонзо наколдовал себе тарелку салата, в кою и рухнул лицом.
- Ага! Ну наконец-то! – обрадовался голос. - Вот и наш победитель! Где-то там… под столом… Победитель - Кирюха!
Тут Кирюха выругался, обозвал Гонзу братом и извинился, после чего заслуженно отрубился.
- После трех конкурсов победа у нас за командой «Королева и упыри». Со счетом два - один! Объявляю обеденный перерыв! Это невыносимо! У нас тут пельмени уже сварились… - и раздались звуки удаляющихся шагов.