Крит лучший!

Забавно, но лежаки заняты не только днём, когда светит солнце. Ночью тоже. Закинув голову, вытягивая шею, люди смотрят на звёзды.
И я, и мой папа, и мама, и сестра.
И папа говорит вдруг. Нет разницы, куда улететь с Крита: высоко в холодное и тёмное, как недопитый чай, небо, или домой, в Россию.
Так же далеко. И по-разному.
До Крита как до звезды.

Крит – самый большой остров в Греции и пятый в Средиземном море. Он равноудалён от Европы, Азии и Африки. Здесь – самые южные города Европы и самая долгая жизнь.
И здесь я перестала ненавидеть туристические рекламные проспекты с неправдоподобно яркими фотографиями и идиллическими пейзажами.
Рая на земле не бывает.
И компьютер – друг человека.
Думала я.
Но, похоже, они не врут...

На Крите любят цвет.
Дома, как соты, воткнуты в красные горы, похожие на перебитые глиняные горшки. И дома не унылые, не бетонные. И не слишком утружденные архитектурной ценностью.
Жёлтые, как местные бананы или апельсины. Розовые, как сладко пахнущий олеандр. И часто - с голубыми ставнями.
Вокруг домов вьются растения, у которых, если нет разума, то точно есть эстетический вкус. И они знают, как обвить дом, чтобы тот выглядел наиболее живописно.
В тени растений – автомобили, мотоциклы, тоже цветные. Красные, зелёные. Неужели их покупают, чтобы ездить? Кажется – чтобы украсить дом, вместо фонтана, или статуи, или садового гномика.
Я была во многих критских городах: Хании, Ретимноне, Айлос-Николасе, Иераклионе...
В каждом – что-то особенное.
Больше всего мне понравилась Хания. Здесь Венецианский порт, который невозможно, слишком красивый. Мне казалось, я не вынесу такой пышущей, смелой красоты.
Во всём – привлекательная южная неряшливость, неорганизованность. Не нужно, чтобы было чисто, удобно, аккуратно.
Просто красиво.
Дома покосились, облупились, где-то – сморщились. Похожи на старые бочки с вином.
В одном окне замечаю изголовье огромной старой кровати с паланкином.
В другом – лица расслабленных греков. Беседуют, курят. Сиеста.
Под столами бесконечно тянущихся, перетекающих друг в друга таверн шныряет тощая длинноногая кошка. Мурлычет громко и смотрит умными глазами.
Люди, в ожидании обеда (скорее всего, запечной рыбы) крошат хлеб, который принёс официант в плетёной корзиночке, и кидают горбушки в море. Кормят рыбу, которая потом, может быть, станет обедом для кого-то ещё.
Наверх, от порта, жонглируя светом и тенью, уносятся улочки, петляющие, неровные. Как будто кто-то вылил воду, и она растеклась по земле струйками.
На домах горбами сидят мансарды. По накренившимся, старым дверям бегает свет. Кажется, их не открывают, ими только любуются.
И, хоть краска заметно облупилась, не наложат новый слой. Потому что она так красиво облезает, так живописно и неряшливо!

Хания – самый красивый город Крита. На неё похож и Ретимнон, только порт здесь меньше, а улицы чуть шире.
В Айлос-Николасе тоже есть порт. Этот город называют белым. Здесь белые дома, белые рыбацкие судёнышки. Но сети, мотоциклы, флажки на лодках разноцветные. Город похож на новую палитру. Выдавили из тюбиков краски, но не смешали пока. И белая бумага почти чиста.

Крит – остров, и отовсюду здесь близко до моря.
Море всё время видно. Или слышно. Или чувствуется его запах.
Стоит взглянуть на него, и понятно, цвет морской волны не придумали на фабрике красок.
И оно полосатое! Сначала зелёное, потом голубое, синее, фиолетовое!
И часто невозможно разобраться, что, в чем отражается: небо - в море, море - в небе? Или всё просто так, бездумно, без разбора раскрашено в голубой? По - южному неряшливо и живописно?
С морем, мне кажется, я породнилась. Стала заниматься виндсёрфингом, и понимать волны, договариваться с ветром.
Несусь, разбивая волны, как греки разбивают тарелки после традиционного ужина. Аккуратно, чтобы не потерять равновесие, поднимаю голову наверх. Вижу высоко-высоко кончик паруса, который подняла и тяну по ветру. Вижу и горжусь собой. Кончик быстро бежит по небу, как карандаш по краю линейки.
Плыть по морю – чувствовать свободу. Здесь всё – одна большая дорога! И плыви, куда хочешь! Далеко в море, от берега, под брызгами волн!
Парус надувается, как кто-то набирает воздух в щеки, а потом с силой выдувает его наружу, и я чувствую скорость!
А ещё оттуда, где я жила на Крите, был виден другой остров, Дия. Совсем небольшой и необитаемый.
Там живут только греческие козы кри-кри, которых осталась совсем мало.
И я всё время думала: «Доплыть бы до острова».
И всё время возвращалась назад.

На Крите очень много туристов, и трудно найти место, где бы их совсем не было.
Но глупо сетовать на них, когда ты и сам такой – странник с фотоаппаратом в шортах и шапке.
И много туристов из разных стран и городов – это даже здорово! Можно узнать разных людей и ухватить, запомнить что-то не только о Греции, но и, например, об Италии, Англии.
Я познакомилась с ребятами из Англии, и мы весело проводили время. Они рассказали, как весело празднуют Хэллоуин и устраивают настоящий карнавал, какие анекдоты любят, какие песенки сочиняют про нелюбимых учителей.
А ребята из других городов России: Екатеринбурга, Казани и Москвы упрашивали меня рассказать больше про белые ночи. И мне приятно было слышать повторяющееся: «Петербург красивый, такой красивый...».

И уезжать было грустно, как всегда. Только почему-то очень захотелось домой, когда на двери в туалете в аэропорту я прочитала по-русски: «Крит – лучший!».
Но ниже всё равно: «Раша форева!».
А до Крита как до звезды.