Детство живёт здесь

Мне кажется, у моего детства есть родина.
Место, где ему свободно и весело. Где, несмотря на проходящее время, оно будет молодым и резвым. Где ему особенно хорошо и где оно, родившись, решило остаться.
Если ехать по трассе «Петербург – Москва», объехать Новгород, повернуть под мост и дальше, дальше, в самую глушь, до конца, то видно первые домики, которые выпрыгивают из леса. Как яйца в кипящей воде.
Покосившиеся, накренившиеся... Это Частова.
С каждым годом деревня, которой уже пятьсот лет, становится пустыннее, тише, дряхлее.
Она встречает меня, как любимая бабушка, на которую смотришь, улыбаясь, скрывая мысль: «Недолго, недолго тебе осталось...».
Я приезжаю сюда всё реже и реже, всё больше отдаляюсь от своего детства, которое живёт здесь.
Здесь – на речке, которая научила меня плавать. В которой вода особенная: тугая, упругая, как молоко, и чистая-чистая. Я помню, мы могли драться здесь на мелководье, стараясь завалить друг друга по три часа кряду.
Могли увезти лодку какого-нибудь дяди Коли на середину реки и нырять с неё с диким азартом до чернильно-фиолетовых губ. Солдатиком, бомбочкой, топориком, сальто...
Помню, какое испытание я преодолела здесь – переплыла на другой берег. До этого никто из детей, подростков не плавал. Я была среди ребят-первооткрывателей. Страшно. Боялись. Устали. Но доплыли! Туда и обратно! Это была победа!
Детство живёт и здесь, в лесу.
Я теперь не боюсь заблудиться в «чапорыге» - густых еловых зарослях. Отличаю крепконогие красноголовики, или подосиновики, от тощих подберёзовиков, сыроежки от волнушек, маслят.
Оно научило меня любить лес, заставило понять, что я в нём не одна. Что есть зайцы, лисы, которые перебегают дорогу, когда утром, часов в шесть, иду в лес. Есть лоси, которые пожёвывают мох, когда я рядом, под скрипучими соснами, собираю лисички. Есть медведи, которые переплывают ночью реку, волки, которые таскают зимой беспризорных деревенских собак...
Детство – на сеновале.
Там можно рыть ходы в свежем сене, настоящие лабиринты. Кувыркаться, прыгать. А ночью играть в карты, пугать друг друга какими-то неправдоподобными страшными историями. Которые становятся невыносимо реальными в сеновальной темноте, когда смотришь на молчаливую луну через единственное крошечное окно под потолком, а сквозь расщелины в старой крыше мигают звёзды.
Я помню ещё яблоки, которыми мы объедались ночью, нарвав их у соседей. Так много, что сразу все не съесть. Засыпаешь на них. Потом дня через три находишь в сене и хрустишь... А соседи ничего не знают.
Детство – в коровьем молоке. Жирном. Пью его с хлебом, с солью.
Детство – в картофельных грядах. Помню, я помогала местным старушкам собирать колорадских жуков. С радостью, легко.
Детство – деревенские собаки. Знаю каждую, каждая знает меня, подкармливаю их косточками из супа.
Детство – на деревьях. На ёлке во дворе, на вершину которой мы умудрились затащить доску и приколотить там, чтобы сидеть и читать или следить за какими-нибудь мальчишками, с которыми играем в казаки-разбойники.
Это игра захватывала полностью. Забуду о времени, о еде, о сне, буду играть! Устраивается настоящая погоня, без чётких правил и границ!
В детстве, в деревне всё время проверяла себя на прочность. И сейчас тоже сохраняю эту привычку.
Помню, как мы прыгали через костёр. Бегу навстречу пламени, сквозь него!.. Иногда опалятся ресницы, волосы, но это только повод гордиться.
Здесь, в деревне, в детстве, я узнала, как живут люди, я научилась жить вместе с ними, я полюбила людей. Любых: молодых, старых, деревенских, городских, сердитых и добрых...
Я узнала здесь, как можно быть свободным. Что такое, чувство свободы. Залезать на деревья, на самую высоту, купаться без одежды, кричать в поле во все лёгкие, что есть мочи.
Ходить ночью в лес, чтобы было страшно, нырять с вышки, когда тоже страшно.
Я помню, как каталась здесь на водных лыжах. Деревенские мужики устроили развлечение, пробовать давали всем: к лыжам приколотили галоши, привязали палку к катеру. Получалось не у каждого. У меня получилось! Меня, как из ведра, тогда ополоснуло счастливым детским восторгом!
Помню, как однажды деревенские мальчишки переехали на мотороллере змею. Содрали с неё шкуру и сделали себе браслеты.
После этого я никогда не боялась змей.
Помню грозы, град, которые иногда случались.
Мы с бабушкой были одни в доме. За окном – настоящая буря. Она берёт меня за руку. Ходим из угла в угол по комнате, бабушка всё повторяет: «Господи, благослови! Господи, благослови!».
Всё обошлось. Оказалось, ничего страшного.
Пока стоит ещё моя деревенька. Или «дЯрЁвня», как её иногда называют в шутку.
Пока стоит.
И пусть даже стареет, становится немощной. Но мне спокойно на душе.
Потому что я знаю, у моего детства есть хранитель.
Есть безопасная, вечная родина.