Засада

Засада

- Ну, орлы, чего скажите? - майор Добрый суровым взглядом обвел собравшихся. - Все готовы?
 Сгрудившиеся вокруг его стола опера потупились.

- Молчание - знак согласия, - подвел итог начальник УГРо, - операция начинается ровно в 22-00. И чтоб без всяких фокусов! Это особенно тебя касается, Бабушкин, - Добрый пристально посмотрел на незадачливого вихрастого паренька с детским почти лицом и погонами младшего лейтенанта. Тот покраснел. С другой стороны стола послышалось ехидное " Хм-м ". Майор Добрый резко повернулся в ту сторону: - И тебя, между прочим, Колодкин, тоже. Сколько за тобой грешков числится? Вместо того, чтобы помочь молодому сотруднику!..

Старший лейтенант Колодкин, уже год как перехаживающий срок на присвоение очередного звания, счел за лучшее промолчать.

- Вот так-то оно лучше, - подумал про себя Добрый и добавил вслух, - Значит всем все ясно. Вопросы есть?

Вопросов не было. Впрочем, если они и возникли бы, ни к чему хорошему это б не привело. Это каждый из сотрудников не раз успел испытать на собственной шкуре. Добрый философствовать не любил. "Сказано - сделано. Начальник всегда прав, - учил он своих подчиненных. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что и сам он действовал согласно этого же принципа: слово свое держал. И если обещал кому показать Кузькину Мать, то делал это при первом же удачном случае.

"На пенсию бы тебя, старого пня, скорей, - думал Вася Бабушкин, но мысли его были прерваны Семой Колодкиным, который, подкравшись сзади, неожиданно хлопнул его по плечу. Младший лейтенант испуганно вздрогнул. Довольный старлей заржал и, не убирая руки с его плеча, подъегорил:

- Ну чо, Бабуля, обломалась свиданка? Ночное рандеву, - запел он с издевкой.
Бабушкин ничего не ответил и, брезгливо сбросив с плеча Семину руку, пошел прочь.
О причине взаимной их неприязи знало все районное управление. "Шер ше ля фам ", - говорят французы. В данном случае этой «ля фам» была никто иная, как дознаватель Любочка Орешкова - женщина одинокая и эмансипированная, и потому время от времени менявшая своих любовников. И надо же было так случиться, что отвергнув Колодкина, она выбрала именно молоденького Васю Бабушкина.

Не сказать, чтобы Сема особенно расстроился после того, как получил от Орешковой от ворот поворот. Все вроде бы нормально, к тому же и жена кое-чего подозревать начала. Просто обидно стало, что его на Бабушкина поменяли. Не привык Сема, чтобы женщина ему отказ давала, обычно он сам надоевших любовниц бросал, нравилось ему, когда они потом звонили, униженно просили встретиться. А тут...

"Ну понимаю, бабе тридцать лет скоро, мужик требуется. Одной жить как-то несолидно в такие годы. Так ладно бы человек был, - обиженно рассуждал Колодкин, - а то ведь Бабуля.
Недотепа, молокосос. Нет, только такая дура, как Любка, могла на него позариться. Ладно, я ей как-нибудь разъясню, что он из себя представляет". Вот только Орешкова ничего и слушать не хотела. Что касается Васи Бабушкина, то он, можно сказать, был просто счастлив, что впервые в жизни сумел добиться расположения (как ему казалось) такой привлекательной женщины.

Ровно в 22-00 все задействованные в мероприятии сотрудники были в сборе. Говоря языком казенным, смысл операции заключался в следующем: в последнее время на одной из улиц обслуживаемой территории участились случаи хищений меховых шапок, так называемых рывков. Преступник действовал весьма примитивно, на нагло. Выбрав жертву, шел за ней какое-то время, затем, улучив момент, срывал шапку и скрывался бегством. Уже было зарегистрировано четыре случая подобного нападения на граждан. Для поимки этого обнаглевшего преступника и была устроена засада в рамках проводимой областным УВД операции «Рывок».

Любочка Орешкова, прогуливаясь по улице в новой норковой шапке, должна была изображать жертву. А в это время, спрятавшись в укромном месте, поблизости сидят в засаде Бабушкин и Колодкин ("Работа примиряет", - считал Добрый). Двое других сотрудников караулят с противоположного конца улицы. С левой стороны дорогу к бегству преступнику преграждал высоченный бетонный забор какой-то стройки, начатой еще лет пять назад и в настоящее время заброшенной, справа - пустырь без единого дерева. Словом, деваться преступнику было некуда.

Все шло как по маслу. В 22-30 Любочка Орешкова, испуганно оглядываясь по сторонам, процокала каблучками своих финских сапожек по покрытому корочкой льда асфальту. В 22-35 вслед ей пристроился какой-то здоровенный детина. Испугавшись, как и было задумано, Любочка ускорила шаг, направляясь в ту сторону, где сидели ее бывший и настоящий любовники. Детина не отставал.Он вдруг подбежал к Орешковой, толкнул в сугроб, сорвал с ее головы шапку и бросился прочь.

Сидение в сугробе "сценарием" не предусматривалось. Растерявшись, Любочка вместо условленного "помогите!" закричала:

- Падла! Козел вонючий! Да я тебя счас... Вася, Сема, ну вы чо?!?

Тем ни менее сигнал ее был истолкован правильно. Храбрые опера бросились вслед за убегавшим в сторону стройки детиной.

"Беги, беги, сволочь такая, - думал смелый Вася Бабушкин, - все равно деваться тебе некуда. Счас я тебя сцапаю".

"Торопится молокосос, - думал бежавший рядом с ним Колодкин, - торопись, торопись. Толку-то от тебя.., самому все делать придется. Счас Любка поймет, с кем связалась. Только надо, чтобы нагляднее. А что, если..,- Он сделал вид, что споткнулся, притормозил, - Счас она увидит ..." Все, что случилось дальше, произошло, как говорится, за считанные секунды.

Увлеченный погоней, Вася и не заметил, что оказался один.
 
- Стой, скотина, - кричал он убегавшему, - стой тебе говорят. Стой, стрелять буду (сгоряча он даже позабыл, что стрелять-то ему и нечем - табельное оружие Добрый приказал ему не выдавать, мол еще подстрелит кого, отписывайся потом).- Стой!!

К его удивлению детина вдруг и в самом деле остановился, но вместо го, чтобы сдаваться угрожающе двинулся на него.

- Эй, ты что это? - удивился Бабушкин и подумал, - главное не растеряться, сейчас приму стойку. Ну-ка...

И в этот самый момент, когда младший лейтенант подумал, какую б из разученных в школе милиции боевых стоек надо принять, детина натренированным ударом в лицо сбил его с ног, затем, легко перемахнул через казавшийся неприступным забор и был таков.

Колодкин бросился спасать положение, но было уже поздно. Преступника и след простыл.
- Чучело! Идиот! Недотепа, мать твою! - ругал старший лейтенант утирающего кровь Бабушкина, - Да Добрый нас теперь с потрохами сожрет! Видала, что твой кавалер натворил? - зло спросил он у подбежавшей Любочки.

- Видела, не ори. Молодец, Вася! - она поцеловала Бабушкина, который все еще сидел на земле, прижимая к разбитому носу снежок. - Не то, что ты, растяпа! Догнать не мог! Опытный сотрудник! - набросилась она на Семена.

- Что я тебе Бубка, через заборы прыгать, - огрызнулся он, - это вон пусть твой кавалер упражняется. Вставай, чо расселся, - накинулся он опять на Бабушкина, соображая, что получение капитана опять отодвигается минимум еще на полгода.

- Ничего, Люба, - попытался утешить ее Вася, вставая, - ничего, ты не расстраивайся. Я тебе новую шапку куплю. С получки подзайму у кого-нибудь и куплю.

- Да бог с ней, с шапкой, ты-то сам как? - озабоченно спросила Орешкова.
- Ничего.

- Вот и хорошо, - вновь поцеловала его Любочка, - Молодец.

- Тьфу! Развели тут сопли, - только и смог сказать Колодкин, - Пошли уж.

На следующее утро, подводя итоги операции, майор Добрый обьявил младшему лейтенанту Бабушкину первую благодарность. Дело в том, что перепрыгивая через забор, преступник оступился и сломал ногу, а потому вскоре и был задержан сотрудниками при тщательном осмотре места происшествия, где прятался, забившись между складированными стройматериалами. Шапка, естественно, была возвращена ее законной владелице. Словом, все были довольны, за исключением преступника, разумеется, ну и еще старшего лейтенанта Колодкина. Но это он сам виноват - не рой другому яму.