История ёлочной игрушки

Было рождество. Большое веселье, море праздника и смеха. Этот дух удовольствия и любви так изящно кружил в воздухе, и лишь изредка заглядывал в небольшую картонную коробку, стоящую в углу маленькой детской комнаты, пропитанной любовью и нежностью. И только в этой коробке появлялся мрачный отблеск тоски. Это была моя тоска, и как я радовался, что она не могла вырваться отсюда, чтобы ни одна пылинка печали не витала в этой атмосфере праздника, ведь всё было настолько красиво, и я мог только мечтать о том, чтобы я смог увидеть это неописуемое зрелище. Я еще не видел свой новый дом и меня терзал интерес, посмотреть на этот мир любви, о котором я мог только мечтать. На мгновение показалось, что обо мне просто забыли, забыли маленький неприметный синенький шарик, которому не хватило места на рождественской елке. Остался бы со мной кто-нибудь, хотя бы самая некрасивая в мире игрушка, мне бы не было настолько скучно и одиноко.
 Нет, меня не забыли! Не забыли! Сколько радости из-за того, что осознаешь это. Топот чьих-то шагов, и этот кто-то вот-вот освободит меня из этого плена. И как больно знать, что тебя хотят выкинуть, как мусор. Когда коробку приподняли, и я почувствовал, что её собираются выбросить, во мне проснулось что-то, и я начал судорожно биться о стенки этой тюрьмы. Быть может, хоть кто-то заметит, что я еще здесь. Ведь вы обещали, что найдете для меня самое лучшее место в вашем огромном доме. Я, как сейчас помню, лицо этой обаятельной, вроде бы неприметной, но безумно красивой женщины, которая, только достав меня из коробки, положила обратно, и пообещала, что не забудет. Я помню её хрустально чистый взгляд и, о, создатель, сколько все-таки в нем было радости и счастья. Пусть время, которое я провел в этой картонной коробке, показалось мне бесконечным, но я был здесь с её теплом, которое не давало мне замерзнуть. Но это была не она, кто-то другой сейчас нес на своих руках этот душный плен, который я был готов разорвать на куски. Еще один шаг по ступеньке, и я, угадав положение коробки, со всей дури влетел в её стену. Он заметил! Он заметил, что здесь кто-то есть! Опять столько детской радости заполнило мое круглое тельце. И он просто не мог не заметить это сияние, аккуратно открывая коробку, прямо на лестнице, присев на корточки. Свет, и вот наконец-то то, что я мечтал увидеть. Как хотелось воспархнуть словно птица, оглядеть взором всё, что здесь есть, удивить своего хозяина всплеском восхищения тем, что он создал. Но я заметил лишь нить неприятного и незнакомого чувства, на тот момент я увидел, что это была всего лишь предпраздничная суматоха, исходящая от того, кто открывал коробку, но на самом деле он уже знал, что что-то будет не так.
 На меня смотрело презентабельное лицо молодого мужчины, стройного, одетого в красивый костюм. Он достал меня из коробки своими теплыми руками, и немного повертел, заметив мой блеск восхищения. Да, дом определенно был большой, лестница, на которой я находился, вела прямо в гостиную, потрясающую своей грациозностью, простотой и нарядностью. Хозяин встал, прошелся по комнате, присматривая мне уютное местечко, а я пожирал глазами этот мир, и наполнялся его любовью. Лицо человека также светилось, как и лицо женщины, с которой я недавно познакомился, видимо они были прочно связаны, и они действительно любили и понимали друг друга. А меня, простого шарика, повесили рядом с какой-то бесценной картиной. Непонятная абстракция, прожженная сотнями взглядов, мне действительно досталось место возле шедевра. Отсюда открывался прекрасный вид, было видно все: свечи на праздничном столе, который пока еще стоял ближе к стенке, огромная хрустальная люстра на высоком потолке, сотни гирлянд, и множество ярких и теплых ощущений. Я даже видел входную дверь, и, только посмотрев на неё, она приоткрылась.
 Гости начали собираться. Жестокие порывы уличного холода пытались прорваться в дом, но так и оставались за порогом. А вошедшие точно также оставляли позади все свои проблемы и суматоху, приходя дарить любовь и уважение. Я был на празднике жизни. Все восхищались красотой нового жилища моих хозяев, а кто-то был здесь уже не первый раз. Какие-то подарки, замысловатые коробочки, передавались из рук в руки, все давалось от души, и каждому пришедшему хозяин отвечал взаимностью и точно так же, незаметно протягивал подарок. Объятия, поцелуи, все было так интересно и захватывающе. Изредка, чей-то искренний взгляд падал на меня, такой искренний, и каждый благодарил, каждый был благодарен каждой мелочи в этом доме за то, что она дарит им этот праздник. Лишь несколько взглядов прожгли картину, висящую рядом со мной, и давно уже повесили её себе в дом. Но это не было здесь важным, ведь это был праздник. Но я не смог найти одного лица, я не смог найти лицо той женщины, которая подарила мне первые в моей жизни чувства. Но её ждали, её ждали все, тем более её супруг, и все ждали еще кого-то, того, кто будет с ней. И вот входная дверь распахнулась еще раз, и людей поглотил вздох восхищения и радости, столько восторга вырвалось наружу, я уже сам начал сгорать от удивления, что же там такое? И в центре этой бунтующей толпы, я заметил того человека, на которого были направлены все эти взгляды. Эта была та самая женщина, и в руках она держала младенца. Зажглось еще одно лицо, лицо матери, и появился еще один человек, который сможет окунуться в мир этой великолепной женщины. Люди немножко расступились, и к ней подошел отец этого младенца, с отцовской опекой он взял его на руки. Как будто в первый раз, так осторожно, и так нежно. По залу прошелся мягкий шум аплодисментов. Каждый из здесь присутствующих ждал рождения этого нового человечка, и все знали какие муки стояли за его рождением. И на этот день уж точно они отойдут на задний план. Младенца отнесли наверх, и супруги вернулись в скором времени, оставив его отдыхать от этих ярких, обжигающих эмоций. Двойной праздник, рожденный на кануне рождества. Не думаю, что кому-то другому удалось наблюдать за таким праздником. Я сиял, сиял ярче всех, меня не забыли, и я был за это благодарен. Я наполнялся этой атмосферой, и сам дарил людям всё что мог.
 Но, к сожалению, праздник закончился, люди начали расходиться, благодаря друг друга за отличный вечер. Каждый оставил здесь частичку себя, частичку собственной души, своего тепла. А я висел и не мог не думать о каждом мгновении, что я успел увидеть. Семья осталась наверху, наедине. А я наслаждался полученными ощущениями, которых мне хватит надолго.
 На следующий день я снова увидел лица этой поражающей своей любовью семьи, и лицо этого великолепного малыша. Как все-таки ему повезло. Но я был слеп, я был ослеплен яркими впечатлениями бушующими во мне, и не заметил море волнения и разочарования исходящих от родителей, и эти соленые слезы, навсегда оставившие мокрые следы в этом доме. Позже все герлянды убрали, елки не стало, а праздничная атмосфера исчезла, она была лишь во мне, и я не видел ничего кроме. Я все также сиял, и даже не знал о том, что прошло уже пять лет,а меня оставили висеть только как напоминание о празднике, о празднике рождения. Неудивительно, ведь я продолжал сверкать, напоминая о радости и восхищении, отсекая какую-либо боль. Иногда бережные материнские руки протирали меня, любовались и вспоминали о празднике...
 Но однажды я проснулся, проснулся ото лжи и от боли, от её безграничной силы, от этого ранящего чувства. Кто-то чужой похищал мою радость, забирая мой сон. Я проснулся, во вспышке защиты, нет, здесь не место таким ощущениям. Чья-то рука резко отдернулась всторону, и я заметил его, того самого малыша, он уже подрос, но сколько в нем было боли, лжи, и.... Радости? Да, он радовался, он был очень живой, но что-то разбивало мою хрупкую основу, а малыш сидя, продолжал лупасить по стене, пытаясь скинуть меня. Зачем ему бороться с моей чистой и искренней любовью, любовью его родителей? И я вспомнил кружащиеся образы, которые я не замечал раньше. Какие-то бешеные суммы денег, профессиональные доктора, море советов и поддержки. И слезы матери и отца, подавленных из-за безнадежности. И одна фраза, которая заставила почувствовать себя подушкой для иголок, впивающихся прямо в сердце: "Нет, он не сможет, мне жаль, но... он никогда не пойдет, речь может нала..." Я не хотел этого слышать! Зачем? Зачем вы так поступили? В чем он виноват? Я не хотел слышать эти слова, как и его родители. Они продолжали дарить ему ласку, нежность и любовь, ничем его не выделяя, только лишний раз оберегая. Мне хотелось плакать, но даже если бы я смог это сделать, слезы бы испарились, на изжаренном любовью телом. Женщина с добрыми глазами, продолжала всё также смотреть на своё чадо, не замечая даже собственного горя. Точно так же поступал и отец. Ребенок, выращенный на любви. Но что будет, если его коснется частичка боли? Она же разорвет его девственное сердце. От бурлящего потока мыслей я потерял равновесие, когда малыш нанес по стенке очередной удар. Я падал, его нежные руки не поймали меня, он боялся, что что-то может "разбить". И меня теперь не склеишь, теперь я потерян навсегда, и как цветок, я раскрылся на отполированном паркете. Мои остатки продолжил уничтожать милый малыш, яростно ударяя меня ногой.
 И вот то, что было на самом деле. Обратная сторона меня, она была отравлена, та, которая оставалась в тени. Поглощая любовь, всю боль я относил на ту сторону, которую совсем не видно. И весь этот яд, желанно, вонзился в плоть малыша, топчущего остатки моего тела. Отец и мать больше не смогут подарить ему любовь, а подарят только слезы, которые наконец-то станут видны...