Самка аллигатора

Солнце стояло высоко над мутной и парной водой. Она тихо и незаметно плыла у берега показав глаза ровно настолько, чтобы можно было наблюдать за отдыхавшей на берегу семейкой.
Ребенок играл на травке вдали, а пара супругов совсем рядом. Её скрывали ветки и тина, она могла слышать их речь.
Почему мне нужно обязательно сожрать кого нибудь из них? Ну почему? Почему я не родилась коровой?
Тогда бы меня приходила доить эта кучерявая полная дама и испытывала бы ко мне нежную благодарность за мою жизь, за мое молоко, за моего очередного теленка. Я бы мирно щипала травку, мирно бы мотала хвостом и мычала от удовольствия на зеленой лужайке.
В стаде так много бычков. Каждый раз у меня бы было всего по одному детенышу, так как пара для коровы редкость.
У меня было бы имя или прозвище. Меня бы встречали из стада вечером кликая так, что я испытывала бы радость от предстоящей встречи со своим загоном, дурманящим запахом сена, выходками безмозглых куриц или дурнопахнущими хрюкачами. Я бы слышала утром перекличку ревущих соседок, слышала бы свист бича проезжавшего на лошади пастуха, стук копыт его гнедого коня.
А что вместо этого? Притаиться в тухлой жиже и ждать удобного момента, чтобы под истошные крики утащить в глубину кого-нибудь из этих очаровательных и несомненно вкусных людей. Рвать добычу на части, а потом постепенно съедать ее вытаскивая из подводного укрытия.
А про своего крокодила я и думать не могу. Не могу и все. Зачем мне куча яиц? Зачем их высиживать? Зачем мне смотреть как птицы растаскивают моих беспомощных маленьких кродильчиков? Я изначально плачу, когда вижу сколько их получилось, зная, что до моих лет доживет один-два. Они вырастут злыми и жестокими. Они будут жрать все, что плохо бежит, худо лежит и стоит шатаясь, а еще то, что медленно плывет.
Зачем мне такая жизнь? Самка выдавила в воду слезу, которая тут же растворилась, и решила прекратить со всем этим.
Она подумала, почему бы мне не попробовать пойти на встречу к этим людям? Может быть они возьмут меня в свое хозяйство, может быть я на что-нибудь сгожусь?
Дабы дружелюбно выглядеть, она представила себя их собакой, подпрыгивающей с визгом вверх, открывающей весело пасть и радостно виляющей хвостиком.
Так и отправилась на желтый песок стремительно и бесповоротно.
Ужас застыл в широко раскрытых ее глазах, когда дым рассеялся. И вторая слеза скатилась, оформившись маленьким плюхом у огромного попурышчатого еще бьщего в конвульсиях хвостом, туловища. Она летала над этим местом и улыбалась: "Может быть теперь, наконец, меня будут звать Буренкой..."