становление

***
Детство

Никто не мог предположить, что в 1928 году в Росарио, в салоне такси родится на свет маленький Эрнесто Гевара де ла Серна – человек, который перевернёт жизнь Американского континента, подарив нуждающимся надежду; человек о котором спустя годы после смерти будут с содроганием вспоминать спецслужбы США.
Вслед за Эрнесто родилось еще четверо детей. Две девочки и два мальчика. Сестры стали известными архитекторами. Ими осуществлены такие знаменитые проекты, как здание аргентинского Посольства в Мехико (покрытый национальными бело-голубыми полосками мрамора особняк; в сумерки полоски меняются цветами) и Медицинский Центр в Каракасе (двадцатиэтажное здание, стены которого украшены гигантскими голографическими водопадами). Братья стали музыкантами. Оба играли на гитарах морельо. Струны этого инструмента, покрытые липким черным серебром, тоньше лезвия бритвы.
 По рождению Эрнестино был аристократом. В роду его матери донны Селии да ла Серна - отчаянной феминистки, одной из первых в стране автолюбительниц - последний вице-король Перу, отец – Эрнесто Гевара Линч - был владельцем плантации. Он всегда учил маленького Тэтэ (так Эрнесто звали в детстве), что у каждого мужчины должна быть своя война. Война Эрнестино началась с двух лет, когда, после закаливания в холодных речных водах, младенец получил воспаление лёгких и хроническую астму, как осложнение. С тех пор он был вынужден изо дня в день бороться со смертоносным удушьем. Так из баскской и ирландской крови Эрнесто Гевары ковалась железная воля. Врачи посоветовали сменить климат - семья, продав свою плантацию, перебралась в Кордову. Мальчик стеснялся внезапно зажимавшего горло, так что выкатывались глаза, удушья и поэтому всегда старался скрывать от окружающих свои приступы. Но всё же из-за болезни он первые два года не ходил в школу. Ещё с четырёх лет Эрнестино сидел дома и одну за другой опрокидывал в себя книги из тысячетомной домашней библиотеки. В результате чего получил неожиданно широкое самообразование и свободно владел французским. Чуть позже у него появилась любимая игра: он рвал книжки и перекладывал страницы так, что получалась какая-нибудь новая история. Интересы маленького Эрнестино со временем расширялись: он вместе с детьми индейцев освоил все леса и горы в округе. И обнаружил в себе любовь ко всяким авантюрам.
 Назло болезни, упрямый мальчишка, нарушая все предписания врачей, начал занимается футболом и регби. Понимая, что одного упрямства для личной войны с астмой мало, Эрнесто начал закалять волю: на парапете моста в 20 метров высотой, вставал на руки и держал равновесие, по узкой трубе перебегал гигантский овраг в 40 метрах над убийственным потоком. Юный Эрнесто ничего не боялся: он считал, что имеет семь жизней – как кошка.
Ну и, конечно, латиноамериканец не может не интересоваться политикой. Эрнесто как раз исполнилось восемнадцать, когда в аргентинской политической чехарде наступило десятилетие диктатора Перрона. Мать Эрнестино трижды арестовывали за участие в антиперронистских демонстрациях. Отец вместе с группой единомышленников изготавливал кустарные бомбы «для защиты от полицейских». Сын пока ограничивался соображениями такого характера: «Выйти на улицу, чтоб тебя просто огрели полицейской дубинкой по башке?! Нет уж, я выйду на улицу, только если мне дадут пистолет!».
Эрнесто Гевару называли фанатиком правды и справедливости, и первые, кто это обнаружил и высказал - его родители, а отец впоследствии об этом писал. Уже ребенком Эрнестино требовал от семьи, чтобы двери их дома не запирались, и от ужина на ночь неизменно оставлялась еда. Под крышей семьи Гевара неделями жили приведенные маленьким Эрнесто бездомные дети, и даже взрослые. В Кордове Эрнесто находил и приводил к себе домой ровесников, оставшихся без родителей и крова после ужасающего землетрясения - за травмированными мальчик ухаживал сам, покупал для них лекарства (вот почему никто в семье не удивился, когда в 1946 году Эрнесто поступил на медицинский факультет Национального университета в Буэнос-Айресе). Свой дом Эрнесто не в шутку называл "народным". А свое отношение к бездомным и жертвам стихии считал лишь возмещением того, что у них отнято людской бессовестностью или разгулом природы.

***
Юность

Фернандо Барраль: «Мы с ним познакомились, кажется, в 1941 году. Я приехал из Испании, после гражданской войны, и чувствовал большую разницу между нами. Втайне я даже завидовал решимости, смелости и самоуверенности Эрнесто. Отвага была одной из самых ярких черт его характера. Полное отсутствие страха перед опасностью, огромная уверенность в себе и абсолютная независимость суждений».
Альберто Гранадо: «Нас удивило его решение заняться медициной; мы все считали, что он пойдет учиться на инженера, так как он обладал определенными познаниями в технике и математическими способностями».
Однако, не смотря на все таланты, Эрнесто был полностью лишен музыкальности. Никогда не видели, чтобы он восхищался музыкой или слушал ее. Его приятель Гранадо с трудом научил его танцевать танго, но Эрнесто никогда не приглашал на танец, предварительно не убедившись с помощью Гранадо, что музыка, которую исполняют, — действительно танго. Гевара объяснял, что произведение живописи человек охватывает взглядом и, созерцая картину, вносит в нее что-то свое, воссоздает какое-то время или событие; то же происходит и с литературой; что же до музыки, то она оставляет его безучастным.

С 1944 года материальное положение семьи Гевара де ла Серна начало ухудшаться. Эрнесто совершил поступок, абсолютно не свойственный его характеру: не бросая занятий, он становится муниципальным чиновником. Работал Эрнесто в дорожном управлении в Вилья-Марии, недалеко от Кордовы. Скромного заработка хватало лишь на личные расходы. В 1946 году Эрнесто получил степень бакалавра, и вся семья переехала в Буэнос-Айрес. Закончилась вторая мировая война, и американский империализм усиливал свое проникновение в Аргентину. Посол США Спрейль Брэден душой и карманом голосовал за Паскуаля Тамборини, которого поддерживали большинство партий, начинается предвыборная компания. Второй кандидат - Перрон - выдвигает лозунг, в котором ставит на карту честь нации («Брэден или Перрон»), и выигрывает. Все эти события, начиная с 1946 года, наложили отпечаток на формирование политических взглядов Эрнесто Гевары.
Материальное положение семьи Гевара де ла Серна продолжало ухудшаться. В 1947 году им пришлось продать с убытком плантацию мате в Мисьонесе. Изучая медицину, Эрнесто подрабатывал — очень немного — в муниципалитете Буэнос-Айреса и трудился над проблемами аллергии — бесплатно — в частном исследовательском институте, где приобрёл много полезных знаний и навыков.

***
Первое путешествие
 
Студентом Эрнесто нанимался матросом на грузовое судно, чтобы побывать на Тринидаде и в Британской Гвинее. Затем был роман с Чичиной Феррейра, красавицей-дочерью миллионера. С ней на мотоцикле Эрнесто носился на бешеной скорости сквозь бодрящие фонтаны звуков танго, мамбо и ча-ча-ча по ресторанчикам, кафешкам, пляжам и по городам и городишкам курортного, в основном, профиля. В отличие от истых аргентинцев Эрнесто не терпел спиртного и не танцевал. Семья богатой невесты смотрела на симпатичного юношу благосклонно, хотя очень разносторонне образованный и умный - он смущал их своим небрежным отношением к одежде. К тому же, Эрнесто с детства не любил мыться, потому что вода часто вызывала у него приступы астмы.
Перед решающим для пары событием папаша решил поговорить по душам с претендентом на непочатые прелести дочери. А претендент с жаром расписал седовласому магнату победные перспективы распространения марксизма в Латинской Америке (о каковом марксизме, по чести говоря, юный оратор имел тогда еще весьма косвенное понятие), а заодно обозвал замшелым консерватором Черчилля - кумира отца своей без пяти минут невесты. Подрывному элементу было отказано в руке и сердце дочери. Позднее, во время своих путешествий, Эрнесто ещё несколько раз встречал Чичину, но это были встречи скорее старых знакомых, нежели что-то большее.
С горя Эрнесто вдвоем с другом Альберто Гранадо 29 декабря 1951 года отправляются на мотоцикле Нортон (Northon) 500 кубических сантиметров в долгое путешествие по континенту. Друзья называли этот мотоцикл Подероса II (Мощный II.) 31 декабря прибыли в столицу Аргентины – Буэнос-Айрес, где дождались Нового Года и уже 4 января 52-го уехали. Как только два друга появились за пределами Аргентины, в газетах появились заголовки: «два смелых аргентинских рейдера прибыли в Вальдивию на мотоцикле». Газета «Аустраль» издала интервью с ними под названием: «два аргентинских эксперта – лепролога путешествуют по Южной Америке на мотоцикле». В Темуко мотор повредился, и они приняли меры, чтобы устранить неполадку. 21 Февраля – Они прибыли в Лаутаро (Lautaro), район центрального Чили в провинции Кантин. Там они пошли на фиесту. Эрнесто выпил много вина, и случился инцидент. Гранадо: «Во время нашей поездки по Америке на одном вечере заиграли модный в то время танец — байон. Я подмигнул Эрнесто, потому что это была любимая мелодия его девушки из Кордовы, и я подумал, что та навеет ему приятные воспоминания, но он истолковал мои знаки иначе: поднялся, пригласил какую-то девушку и танцевал с ней танго, пока звучала мелодия, не имевшая ничего о6щего с этим танцем». Девушка стала вырываться из объятий Эрнесто и упала, за что потом его и Гранадо участники фиесты гнали через всю улицу.
27 февраля в населенном пункте Лос-Анхелес, столице провинции Био – Био друзья заночевали в казарме Корпуса Пожарников. Звук тревоги на рассвете разбудил их, и это позволило им принять участие в тушении пожара. Эрнесто бросил вызов опасности, и спас кота, который находился в огненной ловушке. Их участие в тушении пожара было отмечено благодарностью.
1 Марта, используя различные транспортные средства, так как мотор перенес серьезную поломку, Эрнесто и Альберто прибыли в Сантьяго де Чили. В Чилийской столице они оставили мотоцикл. Затем они отправились «зайцами» на судне Сан-Антонио по направлению к Антофагасте. Часть поездки приятели сделали, запершись в туалете, и по очереди кричали «занято», когда их пытались побеспокоить. Но, наконец, они были представлены перед Капитаном судна и объяснили ему свою ситуацию.

Гевара на протяжении всех путешествий повторял про себя, или шептал в экстазе, а то и кричал до срыва голоса с громоподобным горным эхом: «Nuestra Mayuscula America!» - «Наша Америка с большой буквы!» Но, сначала периферийным, «боковым» зрением, а вскоре уже во все глаза Эрнесто - вчера еще беспечный ездок - вбирает царапающие и режущие душу реалии «Нашей Америки с большой буквы»: львиную долю богатств, создаваемых потом и кровью латиноамериканцев, повсюду забирают янки, гринго по-здешнему. И жирующие у них на содержании местные власти топят в крови все попытки тружеников добиться справедливого распределения доходов от их труда, чрезмерного и тяжкого, как на каторге. Так было на рудниках Чукикамата, куда занесло Гевару будто бы невзначай... Грозным, но не понятым тогда предупреждением ему прозвучал рассказ управляющего рудниками от США, гринго Мак Кебоя: чтобы не дать объединиться восставшим рабочим с разъяренными от нищеты крестьянами, руководство страны пошло (по совету из Вашингтона) на земельную реформу, давшую крестьянам наделы в собственность. А для рабочих сам мистер Мак Кебой придумал успокоительное лекарство - горячо способствовал созданию на рудниках профсоюза, но в день профсоюзного собрания, долженствующего выдвинуть требования к администрации касательно срочного улучшения условий труда и жизни рабочих, он, управляющий, приглашает на рудники бордели, те объявляют громадные скидки в ценах на услуги только на этот день и решение профсобрания нелегитимно из-за недобора присутствующих. К тому же к услугам всё ещё недовольных рабочих обустроенное администрацией кладбище на 10 000 мест, на очереди второе - первое заполнено.
24 марта Эрнесто и Альберто прибыли в Такна, первый город Перу, который они посетили. Эрнесто оценил бедность, существующую в этом месте. Он вспомнил простые строки из стихов Хосе Марти: «С бедняками земли, я хочу разделить свою судьбу...»
Друзья на всю жизнь – Гевара и Гранадо - проносились автостопом по городкам и селеньям мимо рек и водопадов, сквозь анфилады долин и через горные страны, названия которых можно петь под гитару. Они не только путешествовали, но и успевали побывать в библиотеках, прочесть книги по древней цивилизации индейцев. Вместе бороздили великое зеркало озера Титикака, Гевара с остервенелым упрямством вместе с другом взбирался на вершины циклопических храмов ацтеков и майя, даже вползал в жерло вулкана Мачу-Пикчу. Там, в Перу, Гевара и Гранадо посетили развалины древнего индейского города, где последний император инков дал бой испанским конкистадорам. В своём дневнике Эрнесто написал о подавлении испанскими колонизаторами индейской культуры, что отразилось, в частности на архитектуре, о том, как на развалинах индейских храмов строились католические церкви.
Альберто однажды сказал другу: «Знаешь, старик, давай останемся здесь. Я женюсь на индианке из знатного инкского рода, провозглашу себя императором и стану правителем Перу, а тебя назначу премьер-министром, и мы вместе осуществим социальную революцию». Эрнесто ответил: «Ты сумасшедший, революцию без стрельбы не делают!»
13 Апреля друзья посетили Уанкарама. Там Эрнесто перенес сильный приступ астмы. После чего они наняли лошадей, чтобы достичь лепрозория Уамбо. На следующий день они прибыли в лепрозорий, где вникали в положение пациентов и больных людей. Они также оценили ужасную ситуацию индейцев в этой области. Индейцы были простые рабы хозяина. Затем 16 апреля в Андауайас Эрнесто провалялся два дня в больнице с тяжелейшим приступом астмы.
1 мая в столице Перу Лиме друзья посетили несколько больниц, Антропологический Музей, мост на реке Римак, Университет Сан-Маркоса, Национальную Библиотеку и Порт Кальяо. Они оставались в течение почти 20 дней в Главной больнице Лимы вместе с больными. А затем, 17 мая, уехали из Лимы в лепрозорий Сан-Пабло в Амазонии. Пациенты там специально были отселены от персонала лепрозория на другую сторону реки. Кроме того, при общении с ними заставляли надевать перчатки, хотя проказой через прикосновение заразиться нельзя и все это знали. Но Эрнесто сразу же наотрез отказался от этих правил, за что и был лишён матерью-настоятельницей права столоваться. Хотя это не стало большой потерей: к тому времени он настолько сдружился с пациентами, что они тайно приносили ему еду. Даже праздник своего дня рождения Эрнесто предпочёл провести на берегу прокажённых и, рискуя жизнью, переплыл реку.
Путешественники отметили, что жители Латинской Америки составили единственную расу метисов, которая от Мексики до Пролива Магеллана представляет значительный этнографический интерес.

А родители тем временем продолжали получать от своего Тэтэ письма примерно такого содержания: «Мы направляемся с Альберто на плоту вниз по течению Амазонки. Если через месяц не получите от меня вестей, значит, или нас сожрали крокодилы, или слопали индейцы хибаро, засушив наши головы и продав их американским туристам. Ищите тогда наши буйные головушки в сувенирных лавках Нью-Йорка».
Следующее письмо приходило обычно месяца через два.

Когда грязные, похожие на лесных бандитов, Эрнесто и Альберто добрались до Колумбии автостопом, их тут же посадили за решетку за бродяжничество. Выручила слава аргентинского футбола. Начальник колумбийской тюрьмы, узнав, что приятели – аргентинцы, предложил им создать тюремную команду. После того как футболисты в полосатых робах взяли первое место на чемпионате провинции, благодарные фанатики кожаного мяча купили друзьям-путешественникам билеты на самолет, который благополучно доставил Эрнесто и Альберто в Боготу – столицу Колумбии.
17 июля путешественники прибыли в Каракас, столицу Венесуэлы. Там 26 июля 1952 года Эрнесто принял решение о возвращении на родину - Аргентину - для завершения своих знаний в области медицины. Друзья назначили друг другу свидание через год в венесуэльской столице. 26 июля 1952 года Гевара отправился самолетом в Майами (Соединенные Штаты), чтобы продолжить поездку к Аргентине. Из-за поломки мотора самолета он вынужден был остаться на месяц в Майами, не имея возможность возвратиться в родную страну. Чтобы продержаться, он даже должен был работать официантом на мойке и чистке посуды.

***
Путь в Гватемалу

Вернувшись, Эрнесто Гевара окончил университет с космической скоростью; не очень хорошо, без блестящих отметок, но зато очень быстро. В период между сентябрем 1952 и мартом 1953 года Гевара совершил на университетском поприще настоящий подвиг: чтобы получить диплом врача, он сдал за этот срок, по словам его друга Гранадо, одиннадцать или двенадцать, а по утверждению его матери, доньи Селии, семнадцать предметов. Свою дипломную работу он посвятил проблемам аллергии. С чем же вернулся Эрнесто из своего первого большого путешествия? Прежде всего, он необычайно возмужал, расширил свой кругозор. Во-вторых, всегда открытый для восприятия любой действительности, он теперь начинал концентрировать свое внимание на проблемах его настоящей Родины — Латинской Америки.
После окончания университета Эрнесто Гевара отклонил предложение работать в аллергологической клинике («аллергия - болезнь богатых, бедняки о ней не знают») и в марте 1953 года отправился в Венесуэлу. В лепрозории Каракаса ему предложили место врача с ежемесячной зарплатой в 800 американских долларов. К тому же, там ждал старый друг…
7 июля 1953 года неугомонный Эрнесто Гевара начал поездку в союзе с Карлосом (Калика) Феррер - другом детства. Они уехали в поезде вторым классом и направились к Боливии с целью после добраться до Венесуэлы, чтобы встретиться с другом Альберто Гранадо.
11 июля они прибыли в Ла-Пас, Боливия, страну с площадью 1 098 581 квадратных километров. Во время пребывания в Боливии они посетили Юнгас, тропическую область департамента Па-Пас и шахты Вольфганг. Путешествовали по руинам Тиананко. Примерно за год до этого (апрель 1952 года) в Ла-Пасе произошло крупное событие: трехдневная кровопролитная борьба вооруженных народных масс, нанесших поражение регулярной армии, позволила прийти к власти Виктору Пас Эстенсоро, президенту, избраннику партии Националистическое революционное движение, находившемуся в эмиграции в Буэнос-Айресе. За один год революция еще не успела прийти к краху, и поэтому то, что увидел Эрнесто Гевара де ла Серна в боливийской столице, вызывало энтузиазм. На крутых улицах Ла-Паса, расположенного на высоте нескольких тысяч метров в Андах, меж приземистых белых домишек, где из-за большой разреженности воздуха любое физическое усилие дается с большим трудом, единственными вооруженными людьми были бойцы народной милиции. Но пока Гевара продолжил свое путешествие.

К середине августа Эрнесто и Калика предприняли поездку в Перу. На озере Титикака арендовали каноэ, и посетили Остров Солнца. В письме матери Гевара объяснил, что это - известная святыня времени Инков, и одна из его наиболее главных побудительных целей путешествия.
В некотором роде это путешествие было ностальгией по былым временам. Эрнесто посещал места, где был раньше с Альберто Гранадо: озеро Титикака, Мачу-Пикчу. Однако до Каракаса Эрнесто так не доехал… Гевара прибыл в эквадорский город Гуаякиль и здесь аргентинского эмигранта - доктора Рикардо Рохо. Встреча эта была абсолютно случайна. В то время Рохо стоял почти полностью на радикально левых позициях. Рохо беседовал с Эрнесто Геварой де ла Серна о событиях в Гватемале, где президент Хакобо Арбенс Гусман создал прогрессивное правительство и проводил аграрную реформу в ущерб американской компании «Юнайтед фрут». Гевара слушал об этом с интересом, и, судя по всему, именно этот разговор побудил его изменить маршрут и отказаться от поездки в Венесуэлу.

4 октября Гевара расстался с другом Карлосом Феррера, который продолжил поездку в Кито, чтобы затем попасть в Венесуэлу. Эрнесто отправился в Гватемалу.
Из Эквадора в Панаму Гевара добирался на самолете, но ехать дальше не было денег. Пришлось часть книг продать, а часть заложить. В ноябре Эрнесто прибыл в Коста-Рику. Там он познакомился с кубинскими эмигрантами Каликсто Гарсиа и Северино Росель. Гевара имел обыкновение часто посещать кафетерий Сода Пласа, известный как Интернационал, расположенный на нижнем дворе Гостиницы «Палас». В декабре путешествие продолжилось и произошёл несчастный случай, когда опрокинулся грузовик, в котором был Эрнесто – Гевара отделался травмой ноги.
20 декабря Эрнесто прибыл в Гватемалу. Там он написал ряд статей в один из журналов. Статьи о Мачу-Пикчу. Заработка хватало только на еду. Эрнесто всё время ходил в рваных ботинках и всегда в одном и том же костюме. Гевара обосновался в пансионе на 5-ой улице Города Гватемала. Несколькими днями позже в Гватемале он встретился с Антонио (Ньико) Лопесом, Марио Далмау, Армандо Аренсибиа и Антонио Дарио Лопесом, кубинцами, которые участвовали в нападениях на казармы «Монкада» и «Карлос Мануель де Сеспедес» 26 июля 1953. Встреча с кубинцами произошла в доме Мирны Торрес на улице Эскуинтлиа №. 3, Город Гватемала. В Гватемале Гевара пробыл до сентября 1954.
Вот тут-то и началась история «Че». Это короткое междометие, часто употребляемое аргентинцами в разговоре, служило в ту пору жителям Центральной Америки чем-то вроде обращения к любому аргентинцу. В переводе оно значило что-то вроде «ну» или «эй», которыми аргентинцы так часто приправляют свою речь. Очевидно, жители Центральной Америки поначалу звали его просто «че», а потом — Че. Эрнесто с присущей ему самоиронией, принял своё новое имя.: «Для меня «Че» означает самое важное, самое дорогое в моей жизни. Как же оно могло мне не понравиться? Совсем наоборот. Ведь имя и фамилия — это нечто маленькое, частное, незначительное».

В Гватемале Эрнесто встретил свою будущую жену и выбрал по принципу: читала ли она его любимых Толстого, Достоевского, Горького. Их отношения начались с дружеских бесед о книгах, науке, политике. Перуанка Ильда Гадеа была «молодой женой с индийской кровью - в пропорциях, которые трудно подсчитать». Ильда была убеждённой марксисткой и заразила интересом к этому учению Гевару, который нетерпел социальную несправедливость.
Вскоре в Гватемале началась революция. Прогрессивное правительство Хакобо Арбенса Гусмана провело аграрную реформу и бросило вызов компаниям США, национализировав их собственность. До революции Гватемала была самой настоящей «банановой республикой», и фактическим хозяином страны была американская «Юнайтед фрут компани». У «Юнайтед фрут» хватило влияния заставить правительство США организовать агрессию против Гватемалы. С территории Гондураса в Гватемалу вторглась созданная, обученная и вооруженная ЦРУ армия наемников во главе с гватемальским подполковником-мятежником Кастильо Армасом. Наемников поддерживала «неопознанная» авиация, бомбившая гватемальские города. Наивные попытки Арбенса защитить страну от агрессии при помощи ООН были блокированы США в Совете Безопасности. Гевара пытался принять участие в революции: просил, чтобы его отправили в район боев, но никто на него не обращает внимания. Тогда Эрнесто пристроился к группам противовоздушной обороны города, и помогал им во время бомбежек, перевозил оружие. Вместе с членами организации Демократическая молодежь он нёс караульную службу среди пожаров и разрывов бомб, подвергая себя смертельной опасности.
Эрнесто Гевара: «Когда началось североамериканское вторжение, я попытался собрать группу таких же молодых людей, как я сам, чтобы дать отпор «фруктовым» авантюристам. В Гватемале надо было сражаться, но почти никто не сражался. Надо было сопротивляться, но почти никто не хотел это делать» (Из интервью, данного Хорхе Рикардо Масетти в Сьерра-Маэстре).
Правительство Арбенса пало, и к власти пришел Кастильо Армас. Эрнесто пришлось бежать из Гватемалы и если бы не самоотверженные действия аргентинского посла, оказался бы Гевара де ла Серна за решеткой или на кладбище.
Гватемальские события окончательно убедили Эрнесто, что против империализма нужно вести вооруженную наступательную борьбу. Это стало его твердым убеждением.

По дороге в Мексику вместе с Ильдой, Эрнесто познакомился с гватемальским эмигрантом Хулио Роберто Касересом Валье по прозвищу Патохо. Они стали друзьями.
Эрнесто Гевара: «У Патохо совсем не было денег, у меня — несколько песо. Я купил фотоаппарат, и мы стали контрабандой делать снимки в парках. Печатать карточки нам помогал один мексиканец, владелец маленькой фотолаборатории. Мы познакомились с Мехико, исходив его пешком вдоль и поперек, пытаясь всучить клиентам свои неважные фотографии. Сколько приходилось убеждать, уговаривать, что у сфотографированного нами ребенка очень симпатичный вид и что, право, за такую прелесть стоит заплатить мексиканский песо. Этим ремеслом мы кормились несколько месяцев. Понемногу наши дела налаживались...»
В Мехико Эрнесто первое время долго бедствовал, но потом нашёл, наконец, работу врачом в институте кардиологии. Это место ему досталось не по счастливой случайности и не по знакомству: он участвовал в конкурсе на замещение вакантной должности и благодаря своим знаниям победил. После множества размолвок и ссор, Ильда всё же решила жениться на Эрнесто, но из-за бюрократических препон на пути эмигрантов свадьба бесконечно откладывалась. Всё же в 1955, 18 августа Эрнесто полулегально женился на Ильде Гадеа в городе Тепоцотлан в Мексике. 15 февраля следующего года в семье появился ребёнок: дочь Хильдита. Однако после всего этого отношения между супругами не улучшились.