Дождя не было, и чайки о скалы не бились

 .
Дождь шел несколько дней сквозь город, дома, парки, улицы, горожан. Он был колючим, хмурым и серым. Дождем пропитались слова, мысли и настроение людей. Серые здания выплевывали на улицу свое содержимое. И оно тонкими струйками растекалось в щели супермаркетов, метро и близлежащих домов. Деревья голыми скрюченными ветками тянулись к небу. Крикливыми окнами манили к себе кафешки.

В одно из них она зашла. Зал был небольшой с мягким уютным светом. Бармен ей улыбнулся, в углу тихо играл оркестр. Напряжение двух последних часов расстаяло c голосом певички, которая пела о чайках над морем. Ей принесли кофе с корицей. На грустной ноте скрипки, мысли, которые гнали ее в никуда, всплыли в голове. Она тянется к сигарете. Какая это по счету сегодня? Но кто ей оплатит счет?
-Чайки бьются о скалы, когда их море предает,- доносится через ее мысли слова песни.

Все столики в зале заняты. Среди них было много желающих овладеть и насытиться чужим, прикрытые масками добропорядочности, но с проступающей улыбкой зависти и обрученных с разрушением.

Ей надо выплакаться. Но кому нужны ее слезы в этом городе? Мужчине, что подошел пригласить ее на танец. Но только ли танец нужен ему под звуки саксофона. Он без кольца, оно в кармане. Она встала, прошла мимо него в туалетную комнату. В зеркале видит еще привлекательную женщину с глазами на пол - лица. Она давно не разглядывала себя.

Самое главное в ее жизни был дом. И сейчас она увидела, как рушится он. Сначала упали кирпичи с трубы, потом он, как юла, начал крутиться все быстрее и быстрее и пропал в воронке. Она отшатнулась от зеркала, оно показало ее стройную фигуру. Боли и крика в ее душе уже нет. Она поняла, что израсходовала себя, и больше никогда не возьмет светильник и не пойдет по дороге с ними, ранившими ее в сердце.



Она вышла на улицу. Дождя не было.