Форма. неоскудевшая рука даiущего

Форма.

 Стоять с закрытыми глазами на обочине скоростного шоссе – очень опасное занятие. Лишь немногие безумцы могут себе это позволить. Но иногда возникает нестерпимое желание хотя бы на миг отгородиться от мира цвета пыльного асфальта. И тогда уже риск не имеет значения. Секунда, две, три – и ты вернёшься, а рядом – всё та же серая полоса.

 ***
 Палящее солнце к полудню сожгло облака и расплавило небо. Его капли, падая на землю, растекались у горизонта зыбкими миражами. Они манили к себе, обещая прохладу. В их зове не было обмана. Совсем недалеко, за холмом, тихо, как послушный ребёнок, играло своими волнами ласковое море. Хотелось побежать к нему, и, сбросив одежду, нырнуть в чистую воду. Но форма, давно ставшая его второй кожей, потной липкой лентой сковывала движения и волю. Скафандр, защищающий от совести, очень быстро сделал своего носителя послушной серой марионеткой.

 ***
 Маленькая машинка свернула с набережной, и Алине стало немного грустно. За короткую неделю отдыха она успела полюбить это море. Изменчиво-разное, оно поражало своей красотой. То бурлящее могучими волнами, то тихо шелестящее прибоем, море навсегда поселилось в её сердце маленькой солёной капелькой, покрытой золотом солнечной дорожки. Алина услышала его шум и улыбнулась. Машинка побежала быстрее. Начиналась долгая дорога к дому.

 Серый рукав автоматически поднял безвольную руку, заканчивающуюся полосатым жезлом. Зелёная «Рио», удивлённо скрипнув тормозами, прижалась к обочине. Ноги сами подошли к машине, ладонь привычно метнулась к виску, и механический голос быстро забормотал: «Инспектор Иванов. Ваши права и техпаспорт!» Скафандр включил свою программу, безошибочно почувствовав жертву.

 ***
 Когда человек в первый раз надевает серую ткань, у него ещё есть выбор. Его тело пока не сковано бледно-зелёными обручами, светящимися ночью при полной луне. А блестящая золотом кокарда не затмевает разум. Но форма коварна. Она терпеливо ждёт своего часа, постепенно сжимая объятия. Каждая сделка с совестью забирает частичку свободы. Метаморфоза может длиться долго, но конец всегда один: на дороге появляется очередной толстенький розовощёкий инспектор.

 ***
 Алина, сжавшись в беззащитный комочек, сидела в служебной машине. Слёзы девушки не трогали форму. Серый хищник с улыбкой-оскалом продолжал свой страшный гипноз: «Вы нарушили, превысили, пересекли…» Сквозь череду абсурдных обвинений слышался вожделенный шелест зелёных бумажек: «Сто, сто, сто…»

 Когда через полчаса машина отъехала от перекрёстка, в её салоне уже не было слышно шума волн.

 А форма, придя вечером домой, уложила усталого инспектора в кровать, убаюкала шуршанием банкнот и тихо повисла на спинке стула.