Жизнь.. без меня

Это было давно - ещё тогда, когда я мало чего понимал и мог объяснить. Она ушла от меня так просто, так легко, словно выбросила ненужную игрушку. Теперь уже я понимаю, сколь верно это равнение - игрушка. Она никогда не была моей, она играла и, найдя себе новую забаву, исчезла, грустно и чуть лукаво улыбнувшись, как улыбалась всегда, и заперев меня в клетке первой моей депрессии.
От навязчивой идеи - вернуть её во что бы то ни стало - я не мог избавиться очень долго; я непрерывно пытался что-нибудь сделать, и каждая неудачная попытка утаскивала меня всё глубже в болото безнадёжности.
С каждым днём жизнь теряла для меня смысл - моя жизнь, которая всегда была самым дорогим, вдруг стала бесполезной, никому не нужной - даже мне, особенно мне. Я медленно таял в одиночестве, когда вдруг тьму моей ночи пронзил тоненький, тёплый лучик.. Она появилась в моей жизни совершенно случайно и неожиданно, словно призднак яркой, счастливой жизни - жизни, надежду на которую я совсем уже потерял. Несколько дней передо мной стояли её серьёзные, внимательные глаза, в ушах звучал любопытный, строгий голос, произнёсший тихо: "Холен, очень приятно" на вечеринке, куда меня уговорил сходить приятель. Понял, что этот взгляд нужен мне больше, чем воздух, я сразу, как только увидел её глаза. И я решил встретиться с ней снова - любой ценой. Просидев на телефоне несколько часов, я распросил о Холен всех знакомых, которые могли мне хоть что-то о ней сказать; и вскоре я узнал, где можно её увидеть.
Ожидание было невыносимым. Я бродил из угла в угол по комнате, каждую минуту глядя на часы, стрелки которых словно нарочно ползли предательски медленно. Моё потерянное, сломленное состояние исчезло, не оставив от себя и следа, и на смену ему пришла нервозность и нетерпение. Так прошло всего несколько часов. Не стоит и говорить, что для меня они показались вечностью. Наконец я вышел из дома и направился в парк, где она, как мне сказали, должна была появиться. Я сел на скамейку и принялся ждать.
Ледяные трясущиеся руки никак не могли найти себе места, то ложась на колени, то безжизненно падая на спинку скамьи. И вот появилась она. Быстро, легко шагая по аллее, оня была прохладно-приветлива, кивая и чуть улыбаясь знакомым. Я просто не мог оторвать от неё глаз. Хотелось вечно смотреть на её светлый, стройный стан, быть всегда рядом с этой улыбкой. Когда она увидела меня, глаза елезаметно приоткрылись от удивления, и уголки губ дёрнулись в улыбке. Холен поздоровалась, спросила, что я здесь делаю.
Я до сих пор вспоминаю этот первый по сути наш разговор. Всё внутри меня дрожало от волнения, страх отпугнуть, не понравиться тисками сжимал грудь. Но, к счастью, моё беспокойство не оправдалось.
Я никогда не рассказывал ей, что пришёл в парк специально, в ожидании её. Холен до самого конца считала это особым поворотом судьбы, своеобразной удачей. Она смеялась, вспоминая эту странную встречу, и, улыбаясь мне, говорила: "Хорошо, что так вышло. Я на век благодарна судьбе за эту подаренную мне дружбу". Дружбу.. уже тогда, когда она впервые назвала меня своим другом, это сильно кольнуло меня где-то внутри, причиняя дикую боль. И с каждым днём это становилось всё тяжелее. Дружба.. Эта ужасная граница, которую я никогда не смогу переступить. Растояние, для преодоления которого надо было сломать эту дружбу - а значит, сломать всё.
Её холод не исчезал до конца. Что-то тонкое, что по ошибке можно было принять за сдержанность, всегда оставалось в её строгом взгляде, и мне было не под силу это изменить. Тем не менее, я был почти полностью счастлив. Она была со мной. Она оживила мою душу, дала шанс быть рядом с ней. Словно тёплый лучик весеннего солнца.. Но приходит вечер, и даже самый светлый луч сменяется далёкими холодными звёздами.
Однажды я зашёл к Холен, как было уже не раз. Я позвонил в дверь, но мне никто не ответил. Я позвонил ещё раз и ещё, но ответа не последовало. Она должн была быть дома, я точно знал это. Когда я начал стучать, в соседней двери щёлкнул ключ, и на пороге появился сосед Холен. Он смерил меня взглядом и ухмыльнулся. "Ну, чего стучишь? Не видишь что ли - нет никого. Хозяйку здешнюю ещё утром в больницу забрали".
Не помню, как я добрался до нужной больницы. В памяти встаёт только ледянящий ужас, напавший на меня, когда ко мне вышел врач. Не Холен, даже не медсестра, которая провела бы меня к ней, а врач - приятный спокойный молодой человек - который попросил меня присесть.
Я не понимал, что он говории. Рак, слабое сердце, невозможность операции, которкий срок.. Я опомнился, когда мне сказали не волновать Холен и разрешили пойти к ней.
Ужасней картины я не видел никогда в жизни. Она - такая маленькая и беззащитная - лежала на кровати и молча смотрела в окно. Когда я вошёл, она повернулась ко мне и улыбнулась. О, что это была за улыбка! На лице не осталось ни следа холода - лишь нежность и тёплая грусть. Тогда я в первый раз увидел её такой.. и в последний. Я долго стоял и молча смотрел на неё; а она смотрела на меня. Когда я наконец смог выдавить из себя слова и спросил, как она себя чувствует, она снова улыбнулась мне - только мне; ласковой, тёплой улыбкой - и тихо сказала: "Через несколько дней я умру".
Что-то сломалось во мне из-за этой фразы. Что-то столь тонкое и хрупкое, что я никогда его не замечал. И вот я уже у её кровати. Дрожащий голос, влюблённые глаза, тихие слова: "Не умирай! Не бросай меня! Я.. я...." В её глазах тогда появился такой ужас, какого, как мне казалось, там просто не могло быть среди обычного покоя. Её губы зашевелились, шепча "Нет". Боже, как больно бьёт по сердцу сейчас это её "нет"! Как оно ударило тогда.. Она всё поняла, но несогласие на лице, смешавшееся с негодованием, даже болью, не делало моё объяснение ни чуть легче. "Я.. Я тебя..", - продолжал я, но Холен поднялась на локтях, упорно повторяя "Нет! нет!!"
"Я люблю тебя", - выдавил я наконец, но это было последнее, что мне удалось сказать. Она перешла на крик. Восклицала, что это не так, то я говорю неправду, сказала никогда больше не показываться ей на глаза. Никогда не думал, что смогу увидеть её на столько взволнованной и разозлённой. Она не давала вставить мне ни слова. Мне казалось, что кровь моя медленно холодеет. Я попятился назад, и в двери столкнулся со спешащим с палату врачом. Он бросил на меня злобный взгляд и, выпихнув меня в коридор, закрыл дверь, скрывшись в палате Холен. Мне осталось только уйти, не попадаясь больше под горячую руку.
Той ночью она умерла. Не пережила операции, сделанной по резко возникшей необходимости. Она умерла и забрала мою жизнь с собой. И так должно было быть: жизнь была отобрана у меня.. и вновь дана Холен. Потом она ушла, взяв то, что принадлежало ей по праву.
Что теперь?
Сейчас на моей кровати сидит девушка. Oна только что проснулась и теперь смотрит на меня сонными глазами. Я сижу в кресле напротив неё и пишу. Я не обращаю на неё внимания. Я знаю, что через некоторое время она встанет, оденется и молча уйдёт, тихо захлопнув за собой дверь. Она уже далеко не первая, и я уверен, что не последняя. Oни все будут спокойно жить дальше, каждая побывав в моей жизни, проведя в ней ровно одну ночь. В жизни, где давно уже нет меня..