Вампирка-2. Глава 7

***
Давно замечено: когда вечером твердо планируешь встать пораньше, то утром непременно проспишь. Не знаю, как у других, а у меня этот закон подлости работает безотказно.
Во всяком случае, Элине пришлось долго трясти меня за плечи, твердить «Фиона, просыпайся!», стаскивать одеяло и даже изображать петуха над ухом – все безрезультатно. Одеяло с успехом возвращалось на положенное место, уши закрывались подушкой – я продолжала мирно почивать. Пока на помощь не явилось проверенное поколениями средство – стакан холодной воды.
Очумело хлопая тяжелыми веками, я села на кровати, а волшебница запоздало ужаснулась:
-Фиона, где тебя ночью носило?!
Милостиво подсунутое блестящее лезвие сабли отразило такую жуткую картину, что дар речи меня окончательно покинул. В таком виде я смело могла бы составить достойную конкуренцию кикиморам на ежегодном конкурсе «Краса Болота»…
Кое-как приведя себя в порядок и расчесав волосы (по ощущениям – оставив на гребешке добрую половину шевелюры), я пощупала затылок, немало удивившись отсутствию лишаистых проплешин, и побрела завтракать, наскоро одевшись. Элина кое-как зачаровала расползающееся единственное платье, чтобы оно хотя бы не сваливалось с плеч, пока мы будем покупать новую одежду.
При виде меня лицо трактирщика вытянулось: кажется, он раз и навсегда убедился в моей принадлежности к породе ведьм обыкновенных; вид чистенького свеженького личика Эльки представлял потрясающий контраст. Но многолетняя работа в трактире научили Дариэла оставлять свое мнение при себе, и он лишь молча протирал столы.
Пока Элина, жмурясь от удовольствия, пила молоко с плюшками, посыпанными сахарной пудрой, я быстро расправлялась со своей порцией омлета с ветчиной. Безобразие, конечно, я же обещала подруге, что помогу ей худеть…но сейчас не до диет, так что сдобным изделиям не миновать печальной участи растаять у волшебницы во рту…
Аккуратно подобрав крошки, я в раздумье уставилась на Дариэла. Интересно, сколько мы стоили? Даже не мы, а сведения о нас? Он с такой легкостью продал своих постояльцев, что мое мнение о нем катастрофически упало.
Знай мы эту сумму, неожиданно подумала я, да заплати большую, моментально купили бы его обратно. Но…оно нам надо?

***
Лавку с жизнеутверждающей вывеской «Лучшая одежда в городе от эльфийских производителей!» мы нашли, миновав два квартала. Я говорю «квартала», потому что не знаю, как правильней окрестить сектора расположения домов в Лиэллоне. Здания стояли, образовывая собой правильный шестиугольник, в центре которого бил маленький фонтан. Таким образом, с высоты птичьего полета город, мне кажется, здорово смахивал на пчелиные соты.
К экскурсиям по подобным заведениям я относилась прохладно, предпочитая вершить дело побыстрее. Часовых бессмысленных метаний между «синеньким в горошек» и «зелененьким в цветочек» я не понимала, ибо дело все равно кончалось «красненьким в полосочку». На родине, когда меня вывозили куда-нибудь, платье заказывалось заранее, так как отец понимал, что таскать меня по портным и примерочным – гиблое дело, а цвета я люблю любые, лишь бы были потемнее.
Фанатичный огонь, загоревшийся во взоре подруги, стоило нам ступить на порог магазина, утверждал, что мы с ней в данном вопросе друг друга не поймем.
Как только мы вошли в помещение, как у меня зарябило в глазах.
Просторный зал был разделен золотой чертой на две равные части: красную и желтую, в каждой из которых тянулись бесконечные ряды вешалок с нарядами всех фасонов и расцветок. Из дальнего конца лились рулады на редкость заунывной песни, исполняемой на незнакомом языке. Преобладала флейта и скрипка, а эти два инструмента в больших количествах я не выношу.
От насыщенности ярких красок и безжалостно перепиливающей мозги музыки у меня застучало в висках, а перед глазами запрыгали черные точки.
-Эль, - прошептала я, дергая подругу, - давай купим все побыстрее и уйдем. Я тут не выдержу долго…
Элина не успела ответить: невесть, откуда выпорхнули две хозяйки и ринулись к нам.
Сначала мне показалось, что в глазах двоится, во всяком случае, был велик соблазн потыкать каждую пальцем, чтобы проверить, какая из этих двух абсолютно одинаковых блондинок-эльфиек в оранжевых платьях настоящая, а какая – плод моего разгоряченного воображения. Только потом Элька указала мне на разницу: тонкую талию одной эльфийки нежно обвивал красный поясок, а другой – желтый.
При виде посетительниц, пусть даже в очень не товарном виде, близняшки заулыбались как монахи, которым по окончании жесткого многодневного поста показали жареный окорок.
-Добро пожаловать в наш магазин! – воскликнул звонкоголосый дуэт, - мы, сестры Тариэль и Талиэль всегда рады помочь вам!
Я только горестно вздохнула и безнадежно покачала головой: при таком раскладе процесс грозил затянуться.

***
Надо отдать должное близнецам: они были настоящими профессионалками торгового дела. Мне кажется, что первая заповедь их работы гласила: «Впустивши клиента, не подпускай к порогу», ибо Талиэль вцепилась мертвой хваткой в Элину, которая, кстати, против этого ничего не имела, а Тариэль неотступно следовала за мной по желтой половине вдоль вешалок, засыпая репликами к месту и не к месту.
-Что бы вы хотели подобрать?
Я неопределенно хмыкнула и пожала плечами, умом понимая, что просто так не отвяжусь.
-Что-нибудь такое…черное.
Эльфийка сморщила курносый нос:
-Этот цвет сейчас не в моде, да и вам он не пойдет. У вас же темные волосы, - она потянулась, дабы коснуться обсуждаемой шевелюры, но, посмотрев на мое лицо, поспешно отдернула руку, - в черной гамме вы станете похожи на ведьму. Не рекомендую.
Мигом вспомнился ночной культпоход вокруг таверны. И чего им эта ведьма сдалась?
-Вот, - девушка запустила руку в гущу одежды и, покопавшись, извлекла на свет кошмарное ядовито-розовое платье с пышной юбкой, напоминающей кочан капусты, и короткими рукавчиками-«фонариками», - страшно модное и, к тому же, идеально подойдет под цвет ваших глаз.
-Вот именно, что «страшно». И потом, вы что же, намекаете, что у меня глаза такие противно-поросячьи? – возмутилась я. Тариэль замахала руками, как бы сама ужаснувшись собственным словам:
-Ни в коем случае! Это было огромной ошибкой с моей стороны посоветовать вам такое…а вот, гляньте, очень освежающе и женственно.
В ее руках, словно под воздействием заклинания, очутилось ярко-синее платье из тонкого бархата, расшитое крупными бусинами с явной претензией на жемчуг.
Я тяжело вздохнула:
-Девушка, мы путешественники. Наши пути неисповедимы, могут пролечь по лесам да по болотам, а вы бусины подсовываете. Они же все отвалятся.
Хозяйка понятливо кивнуло, и на свет выползло то, что я про себя мигом окрестила «рабочей одеждой продажной девицы»: нечто полупрозрачное, разлетающееся и изо всех сил блестящее. Я хмыкнула:
-Один вопрос. Неужели вы до сих пор не сталкивались с тем, что представители нашего с вами пола могут носить не только платья?
Оставив эльфийку переваривать эту сложносочиненную фразу, я отобрала блестящий ужас и быстренько нашла и переоделась в самые обычные черные брюки, вроде моих, и черную рубашку с национальным красно-зеленым орнаментом. Тариэль с молчаливой укоризной наблюдала за моими действиями, под конец сухо объявив цену: 2 дария и 5 серебрушек. Весь ее вид говорил о постигшем эльфийку жестоком разочаровании в моем вкусе.
Но останавливаться на достигнутом я не собиралась. Краем глаза отметив, что Элька с Талиэль нашли общий язык, безнадежно потерянный мной с Тариэль, я ехидно спросила:
-А кто у вас сегодня умер?
Близняшка захлопала голубыми глазами:
-Не понимаю вас.
-Да уж больно музыка похоронная, - невинно пояснила я, - вот и спрашиваю.
-Ах, это! – догадалась девушка, метнулась в конец зала и притащила резной ящичек с безыскусными узорами, - это волшебная музыкальная шкатулка. Вам стоит лишь назвать песню, и она ее исполнит. Вот мы с сестрой решили заказать что-нибудь веселое, а вы говорите, похоронное.
Я с сомнением осмотрела коробку:
-Веселое? И что это за песня?
-О, - приосанилась девушка, - это эльфийская застольная…
Этого заявления с меня хватило. Поспешно откланявшись и крикнув Эльке, что подожду ее на улице, я прихватила кулек со старой одеждой и выпала за дверь. Там перевела дух и прислонилась к стене.
Ничего себе, застольная. Конечно, за праздничным пиром любая песня сгодится, а такая будет особенно уместна при проверке степени опьянения пирующих. Как проверять? Да очень просто. Заставить народ исполнять эту тягомотину и пронаблюдать, у кого первым язык завяжется морским узлом. Также можно положить на эту мелодию другие слова, вроде «Спи, моя гадость, усни» - специально для исполнения разъяренным женам, чьим захмелевшим мужьям грозит расправа с применением тяжелого бытового оружия: ухватов, скалок и чугунков.
Подавив смешок, я поняла, что мои мысли унесло совершенно в ненужную сторону. Неожиданно пришло в голову: если у эльфов эта композиция считается застольной, то какую же тогда играют на похоронах? Спрошу у Эла.

***
За темным эльфом не пришлось далеко ходить: он пришел сам. Вернее, прошел, пронесся мимо лавки, не глядя по сторонам; пришлось его окликнуть.
При виде меня лицо Элендиара утратило сосредоточенное выражение.
-Фиона, да тебя и не узнать! – восхищенно цокнул он языком, оглядывая мой новый наряд. Я покрутилась на месте и спросила деланно небрежным тоном:
-Какие новости?
-Хорошие! – облегченно сказал эльф, прислоняясь спиной к стене рядом со мной, - нашел корабль. «Чайка». Отбывает в столицу сегодня вечером, после захода солнца. Если пропустим, придется топать своим ходом: за всю неделю это единственное судно, держащее курс на столицу.
-Не пропустим, - легкомысленно махнула я рукой, - не должны…а вот и Элька…ой!
Оживленная, словно птица по весне, подруга сделала несколько сложных танцевальных па, демонстрируя нам свое новое нежно-салатовое платье.
-Мило, - вежливо оценил темный эльф, а я безнадежно закрыла лицо ладонями и застонала. Волшебница разом сникла, с подозрением глядя на меня:
-Фиона, что-то не так? Мне не идет?
-Идет, - вздохнула я, - только не для нас. Это платье куда уместнее смотрелось бы при дворе, а нам до этого самого двора еще плыть и плыть! В буквальном смысле. А если опасность какая? Ты только представь, как удобно тебе будет убегать…или сражаться в такой юбке!
На глаза подруги навернулись слезы, она прикусила меленько трясущуюся нижнюю губу.
-Какая ты, - дрожащим голосом молвила она, - эгоистка. И злая. Все тебе не так и не эдак! Другая бы на твоем месте порадовалась…а еще подруга, называется!
-Так, - строго сказал эльф, боком втискиваясь между нами, - хватит. Вы еще подеритесь из-за этого несчастного платья. Фиона, у Элины, как мне кажется, есть своя голова на плечах, и она имеет право носить то, что ей нравится.
-Спасибо, Эл, - с обожанием всхлипнула девушка, исподтишка показывая мне язык, но Элендиар не закончил:
-Но Фиона в какой-то степени права. Этот наряд…м-м-м…непрактичен.
Волшебница снова надулась, но я не дала развернуться очередному раунду ссоры, удивленно воскликнув:
-А что это за шум? Куда народ так бежит?

***
На крыше городской ратуши, на самом краю, одинокой облезлой вороной торчал плюгавый мужичонка. И без того низенький, снизу он смотрелся совсем карликом; полы потрепанного плаща неопределенно-унылого цвета похоронным стягом стлались по воздуху над головами любопытных.
А любопытных внизу было уже достаточно, к тому же, из всех концов города тоненькими ручейками в людское озеро стекалось все больше и больше народу. Собравшаяся толпа восторженно делилась впечатлениями в предвкушении захватывающего зрелища.
-Как пить дать, прыгнет.
-А давно он уже там?
-Да не, недавно, я тут молоко свату несла, так никого не было еще…
-Делаем ваши ставки, господа…
Последняя реплика принадлежала ушлому гному – владельцу единственного на весь Лиэллон игорного дома. Он решил развернуть ситуацию в свою пользу, и теперь вовсю раскручивал лотерею – через сколько злосчастный мужик сиганет вниз.
Тем временем последний, даже не подозревая о том, сколько пользы мог бы принести вовремя сделанный прыжок, наметанным глазом оценил размеры людского сборища, откашлялся, переступил с ноги на ногу и проорал во всю мощь голосовых связок:
-Я буду разговаривать только с бургомистром!
Разговоры внизу поутихли. Толпа несколько разочаровалась в том, что дело может кончится полюбовно и развлечения не будет.
Сквозь людей волнорезом протолкался начальник городской стражи на упитанном мышастом коньке. Что конь, что наездник выглядели одинаково недовольными, питая здоровое отвращение ко всем самоубийцам, вздумавшим вершить свое нехорошее дело во время второго завтрака.
-Слышь, мужик, - лениво протянул стражник, со смаком откусывая от жареной куриной ноги, прихваченной в последний момент со стола, - кончай дурить и слезай. Делать больше господину бургомистру нечего, как всяких придурков с крыш снимать.
На это мужик молча раскачался на носках и завис на пропастью, в последний момент чудом удержав равновесие. Толпа всколыхнулась единой волной, издав восторженный возглас ужаса.
Начальник стражи с нескрываемой досадой выплюнул кость. Делать нечего, придется отряжать гонца…к бургомистру. Иначе отбивная с кровью у подножия только что отремонтированной на казенные деньги ратуши ляжет непосильным грузом на его совесть.
А на ней и без этого всего хватает.