Саидова

Юрий Меркулов. “Любовь и Дамы господина “М”.

Главы из романа.



САИДОВА


...Вы когда-нибудь трахали актрис? А любили? Вот и я тоже...
Причем, не из какого-то завалящего театрика, а самого на те времена творческого коллектива члена. Членку... В общем - члена женского рода.

Обаятельна, стройна до неприличия. И поет она - не просто сказать - очень хорошо. "Задремал под ольхой" или, гораздо забавнее - "Заболело сердце у меня..." Кто не знает - трудная тональность ми бемоль мажор для гитары... Это только Розенбауму, да вот еще Саидовой доступно было.

Биография ее тоже чисто артистическая: первый муж - естественно, режиссер. Сошел с ума. Резал грудя себе ножом и говорил, что это его ее поклонники покоцали... Второй муж - разумеется, актер. Тоже сбухался в край. Хотя большой и красивый дядька был. Актер - средний, член - длинный. Если верить Саидовой, - длиннее чем у меня! Ну, о чем это говорит?


Многое пришлось пережить ей, народить на свет двух деток, поменять не один десяток кавалеров, пока не переехала она в снимаемую трехкомнатную квартиру в "районе с неразвитой инфраструктурой", где я и застал ее, придя однажды в составе других ее знакомцев.

...Просто в гости попить вина! И что мы там видим? Огромную квартиру, прекрасную в своей пустоте... И Саидова.
Одинока, но проста в обращении... Один из моих сопришельцев тут же залез к ней под халат и, завалившись в кресло, на правах старого любовника, принялся слюнявить и жамкать ее нежирные сисечки.
Потом он ушел. Потом все ушли. И я бы ушел с ними, но тормознул по причине АО.

"Ну, ты уходишь или остаешься?"
О как! Оказывается, можно остаться?
Оказывается, можно...



Сначала мы, конечно же, установили контакт. Я так скажу: сумеешь вывести подругу на тему со слезами, дав ей хорошенько проплакаться тебе в бюст - считай, что и к своему бюсту она тебя непременно допустит.
Облегченную женскую душу неизбежно заполняет чувство благодарности, а это чувство как нельзя лучше располагает к сексу.

Хотелось, чтобы да, а нет: встало не сразу. И вино и дальность перехода и короткость знакомства - никак не поднимало мое ружжо на должный угол.
Честно говоря, ее женские прелести не внушали особого азарта- уж больно худа она, тоща. Уж больно бедненький на ней халатик.
Но зато как просто было мне, стокилограммовому качку ворочать и поднимать ее и ставить в любой интересующий меня ракурс...

Не знаю, как другим, а мне нужно ощущение покорности. Когда женщина явно чего-то ждет или чего-то требует - она от меня ничего не получит, а вот когда она уже на все согласна и безвольно опала - а бывает это обычно часам к двум ночи - вот тут я бог!

Пятнадцать минут третьего все завертелось на ее большой постели. Классическая поза была отвергнута мной сразу, потому что так я доставал ей до позвоночника и был риск протереть ее до дыр. Остановились на "средняя вилка". Черт, как мне нравятся УЗЕНЬКИЕ бедра
Лишнего жира в ее организме не было - то есть вообще никакого, поэтому коэффициент трения был очень высоким, но это не увеличивало моего удовольствия, поскольку для Саидовой это было просто БОЛЬНО.

Вот бабы! Им больно - а они терпят! ТЫ стараешься пронять - поглубже, подальше, поизящнее - думаешь она вот-вот кончит, а она, дура - едва сдерживается, чтобы не заорать от боли!
Я притворяюсь, она притворяется, мне - по барабану, ей - больно... Ну и кому это надо?

Невольно напрашивается аналогия на мои взаимоотношения со страной - все хочу доставить ей удовольствие, ковыряю ее текстами, словами и музыкой - а она делает вид, что ей как бы это нравится, а на самом деле того и гляди, крикнет: ЗАЕ... АЛ!
Впрочем, - вернемся в постель.


"Любиться" с опытной девушкой гораздо приятнее, чем с той, что считает себя опытной. Эта никогда не станет тебя торопить, никогда не станет заострять внимание на нюансах и, - что самое главное, - будет восхищаться каждой пустяковиной и будет БЛАГОДАРНА тебе за все в самом оральном смысле этого слова...

Увы, эмоциональных всплесков в виде мысов добрых надежд моя чувственная память не зафиксировала. Ее слова тронули мое сердчище много более, чем трение наших слизистых. Хотя регулярный сброс семени был мне более чем необходим тогда.

Если бы к ее способностям и умениям добавить ну хоть чуть чуть толстенькое тело - ей бы цены не было!
Но - мужа нет, денег нет, родители... Злы.
Как картошка, пожареная на водичке, вкусна была Оля Саидова...


-Нет, ну я понимаю два раза... Ну три раза за ночь. Но чтобы столько! Ты невероятен!

...Так вот, братишки мои, если театральная прима скажет вам такое наутро - считайте, что вы не зря прожили свою половую жизнь.

...

С Олей Саидовой можно было болтать и болтать.
Начать с того, что по гороскопу она - водолей. Знак, идеально подходящий под мой чиста для дружбы и все такое.
"Все такое" мы, конечно, тоже практиковали, но поговорить с Оленькой - послушать ее мудрые рассуждения - всегда было ОЧЕНЬ важным и приятным. Да что там - приятным - часто я приезжал к ней, чтобы СПАСТИСЬ и она всегда меня спасала. Такое вот свойство Души.

А еще - она умела гадать (наследство бабушки - цыганки?). Иной раз я заглядывал к ней уже только для того, чтобы испить чайку и раскинуть веером. Все, что говорила она - сбывалось. Она и себе гадала. И потому всегда знала день, - а вернее - ночь, в которую я постучу в ее дверь...

Я стал приезжать к ней как музобоз - по пятницам. И уезжал я только в субботу вечером. Или даже в воскресенье. Все зависило от того - кто еще придет к ней в гости в это время.
Плоха та актриса, в двери которой не стучатся поклонники. Будь то поклонники таланта из публики или поклонники ее сексуальных способностей из ближайшего окружения.
В ее двери стучались всегда. Я вздрагивал, боялся, обламывался, но всегда ОБОЖАЛ этих людей - они приносили что-то мелкое в руке и что-то очень важное в сердцах. Это было еще то время, когда люди пили только в компании, только водку, только залпом и только до упада. Это теперь мы сосем пиво по углам, как антиникотиновую резинку жует старый боцман, думая о своей прокопченой трубке...


Особенно запомнился один дивный вечер, о котором я не премину рассказать.

Постучавшись как-то поздней пятницей в давно знакомый барабан ее двери - я не услышал привычного шлепания босых лапок по линолеуму.
Странно. Странно и непонятно... Не ждет!

А я, честно говоря, очень люблю знать о том, что где-то в сорока километрах от моего ПМЖ...

Спускаясь по лестнице удрученным, услышал звук гульбы и вспомнил - где-то тут живет ее подруга Ира!
Я постучал - терять нечего. Не поколотят же! А может, им нужны мальчики с авоськами, наполненными едой, пепсей и - ну естественно, вином - водком?!

Да, она была уверена, что я догадаюсь, поэтому не оставила даже записки. Саидова была там, где гульба. Она всегда там, где гульба. Вообще - где она, там и гульба.

Общество, застигнутое мной внутри этой фатеры меня удивило уже потому, что это не была квартира Ирины - это была квартира Ириного соседа ОМОНовца, который созвал всех отмечать отъезд жены в командировку.

Отмечали бурно: все оставленные на месяц продукты кучей выставлялись на стол, включая только что закатанные помидоры. Пиком стола были куриные окорочка (ящик), тогда еще только входившие в моду.

Пойло, которое я принес, послужило мне лучшей рекомендацией.
Подруга моя Саидова была уже в титю, и кое-кто из собравшихся, увидив мои внушительные габариты, тут же обвитые ее тощим телом, понял, что сегодня обломается.

Бухануть она любила шибко, знала в этом и толк и красоту и смысл, но как и все истиные художники, игнорировала понятие меры. "Живите пьянками и умрите на пьянке" - советовал актерам Станиславский шепотом...

Моей талантливости было недостаточно для того, чтобы вытеснить здравый смысл, поэтому к трем - четырем утра я, зажав под мышкой Саидову, а в пригоршне - пакет с припрятаной ото всех шоколадкой, направился с ней в ее пенаты.
Дорога предстояла длинная, около тридцати ступенек вверх...

- Стой! Дай мне его пососать! Дай... Ну какой же ты, блин, одетый... Как это снимается, блять, ну как?
Ущщь... Какое у-у-у.

Ее тоненькая ручка, просунутая мне под ремень, уже делала то, что я особенно люблю - сильно, крепко сжимала могучее содержание мое мошонки. У, как... У...

УМ женщины проще всего определяется ее способностью ЗАПОМИНАТЬ то, что ты любишь.
Она никогда не положит тебе лишней ложечки сахара в чай, никогда не предложит подгоревшее, не станет сразу проглатывать твою сперму с потешным "глыком", если ты хотя бы один раз дал ей понять, что любишь смотреть как она медленно собирает пальчиком со своего лица и груди тягучие капли и отправляет их себе в рот, облизываясь и урча от удовольствия.

На десятой ступеньке нашего восхождения, не пройдя и трети пути, я разразился воплем боли и наслаждения, впрыснув всех существующих тогда во мне сперматазоидов в разгоряченнный Олечкин пищевод.

Это и трезвой женщине выдержать непросто, моя же подруга справилась с проблемой на раз, и уже тянула меня куда-то за мусоропровод, уже стаскивала с себя трусики.

- Давай, давай, Юрочка, достань мне до горла с другой стороны, проткни меня насквозь...
Не устояв перед собственным желанием она снова опустилась на колени и снова я был отдан ее рту и рукам в полную власть. И вот уже мне хотелось, чтобы она раздирала, крутила сдавливала со всех сил мои яйца. Я шептал ей: "Сильней, сильней, сожми, сожми двумя руками! Сильней!"
Я помогал ей, поправлял ее руки, заставляя быть жестче, грубее. Тащи их, крути, дави, я хочу!" Она понимала меня с полуслова, она высасывала из меня последние остатки ее любимого напитка.

Старуха, следившая за нами через замочную скважину, теперь вышла на площадку и, не прячась больше, раскрыв рот, следила за нами, продолжая держать в руках свое несчастное пустое помойное ведро...
Старуха, видишь какой у меня хер? Огромный, толстый, синий уже от напряжения? Видишь какие яйца? Видишь, как она сосет их, лижет, затягивает в рот по одному? Смотри, старуха!

Запах, от которого не спрятаться не скрыться - вот что заставило меня поднять Олечку на руки и отнести все-таки в ее дом.

Я положил ее на кровать и она стянула наконец с себя свои совершенно мокрые трусики. И тут же, не дав мне опомниться, широко развела ноги и за уши, как последнюю ****ь, притянула меня к себе, рискуя утопить меня в своем соке...

Стены бетонной двенадцатиэтажки сотрясались до утра. С юго-запада их раскачивали мощные колонки охолостевшего ОМОНовца "Дансенто ламба-а-да е", с северо-востока в них бился мой немаленький зад, обвитый с двух сторон стройными ножками Оленьки Саидовой.

Но то, что ждало меня на десерт - потрясает мое воображение до сих пор.
Не то, чтобы никто потом это не повторял... Но вы знаете, в космос летают многие, а Гагарин - он же один!

Сексуальная процедура называется "Буравчик".
Подняв обмякшее и затисканное хозяйство вверх, дама кончиком языка обнаруживает точку, которая соответствовала бы женскому клитору, если бы у женщины их было два.

Плавными, круговыми движениями, дама спирально опускается все ниже и ниже по тому удивительному коричневому шовчику, что невесть откуда взялся, бог знает, что обозначает и черт знает куда ведет!

Но, кроме черта, этот маршрут был известен и Олечке Саидовой. Окрутив языком каждый миллиметр этого пути, она вошла им туда, где доселе был только выход.

Остренькое, холодное живое существо поселилось внутри меня, взорвав в пыль мои былые представления о собственной чувственности. Оно крутилось, изгибалось, проникало и исчезало, буравило и заглаживало, пока я затянув свои пятки за затылок растягивал свои полубулки руками, как роженица.

Эх, если бы теперь можно было составить хотя бы примерный рецепт того алкогольного коктейля, смешение которого в Олечкином желудке вызвало ее на такую... Откровенность.

Каждый год в этот день я смешиваю самые адские составляющие в одном бокале и даю испить какой-нибудь своей подруге. Увы, отмечаю неудачи каждую "Годовщину взятия моего ануса".


Ах, Саидова, ах кудесница! Что ни говорите, а талантливый человек - талантлив во всем. Если дал тебе дьявол силу выпотрошить любого мужика наизнанку - то уж ведущей актрисой ты станешь на раз!

Люблю их с тех пор. Актрис то есть. В каждой, думаю, есть что-то от Саидовой. Мне даже не надо класть ее в постель, чтобы понять. Кстати, Митька женился на актрисе того же театра! И тоже, знаете ли, прима...


Сейчас Олечка Саидова работает, вы не поверите - менеджером на автобазе. Что-то подсчитывает-подкручивает подставляет, а в результате - почти никаких налогов и почти беззаветная любовь начальства. Она быстро поправилась, поднялась и повеселела настолько, что завела себе сначала кота, а потом и мужа.

Кто бы мог подумать, что бедная и несчастная Олечка Саидова станет содержать при себе и детях здоровенного бездельного детину? А таки вот!

Я заходил к ней пару раз - однажды даже в день ее рождения. Муж и большой пес встретили меня там. "Ольга отмечает где-то" сказал муж. "Гав-гав-гаг-гав!" сказал пес.

Больше я ее никогда не видел...