Eneg-Gwaloth 6. Тол-Гуанас

Погони не было; видимо, такого разворота событий никто н одижал, и снаряжать судно было слишком долго. Вскоре команда чуть успокоилась, и начали смотреть, кому необходиа помощь. Погибших было четверо; у Мелдира было прострелено плечо, и рана доставляла неудобства, но была не опасна. Лаутир не мог работать правой рукой из-за полученой раны. И, наконец, была Тирия, которая с трудом могла дышать.
Девушку уложили на кровать в каюте капитала: там было просторнее всего. Стрелу вытаскивать не рискнули, побоялись даже расстегнуть или снять одежду, и Тирии с каждым часом становилось всё хуже и хуже. Сначала пытались что-то предпринять, но ничего не помогало, а вскоре любые действия стали только мешать. Кроме ого, все и так были уставшими, и пользы от людей было мало. Вскоре все разошлись кто куда, и только Садор неотходя сидел рядом с девушкой.
- Эта стрела преднозначалась мне, - без устали повторял он.
Несколько раз заходили Ториест с Торолтой. Сначала они пытались как-то преободрить капитана, но после просто молча стояли рядом, глядя на Тирию, иногда переглядываясь. В один из таких заходов, Торолта вдруг наклонился над девушкой и, коснувшись ладонью её брюк, вытащил из кармана взятый Тирией цветок. Смятое растение моментально выпрямилось и распустилось.
- Капитан, - прошептал юноша и тихо протянул цветок Садору.
Братья вышли, и юноша задумчиво посмотрел на цветок. Он вспомнил все взятые с островов цветы. Они были совершенно разными, но было в них что-то общее. И этот цветок был чем-то похож на остальные.
- Может, тот самый, - тихо, бесстрастно пробормотал капитан. Вдруг в памяти встала правительница Тол-Ценедрил, её цветок и..
Садор вскочил на ноги и подбежал к столу. Порывшись в одном из ящиков, он достал оттуда небольшое зеркало в белой оправе. Наклонившись над лежащей Тирией, юноша нежно поцеловал её и вышел на палубу, пристально взгяделся в гладь своего отражения.
- Если.. - зашептал он. - Если то, что ты говорила - правда.. Если зеркало на самом деле способно исполнить любое моё желание, то.. То пусть оно сделает это сейчас! - Руки тряслись, юноша дрожал, словно лист на ветру. Изображение взволнованного лица медлено начало таять, и Садор решил, что ему кажется, и виной тому - его волнение. Неожиданно в зеркале появилось молодое лицо жрицы Тол-Йаваса.
- Говори, - прозвучал её глубокий голос.
Замерший на секунду Садор прошептал:
- Тирн умирает.
- Я знаю, - ответила она. - Чего ты хочешь?
- Я.. я хочу, чтобы он выжил. Хочу, чтобы через минуту он открыл глаза, улыбнулся и понял, что он там, где должен быть, с теми, с кем должен быть. Я хочу, чтобы он выжил!
- Что ж, - снова заговорила жрица после недлинной паузы, - твоё желание исполнено. - Она чуть улыбнулась. - Но больше ты не имеешь права просить меня - никогда, ни о чём.
Садор кивнул и, простояв не двигаясь несколько секунд, побежал в свою каюту.
На краю кровати лежал оставленный капитаном цветок, но сама кровать была пуста: Тирии не было. Что-то сообразив, юноша побежал в комнату самой девушки - её не было и там. За несколько минут капита оббежал весь корабль, взбудоражив всю команду, но Тирия просто исчезла.
Люди суетились. Ничего не понимая, Садор вернулся в свою комнату. Схватив зеркало, он нахмурился. Лицо хозяйки Тол-Ценедрил было всё ещё видно в белой рамке.
- Ты обманула меня! - прокричал он. - Обманула!
Жрица улыбнулась:
- Ты попросил - я исполнила.
- Где он?! - Снова закричал капитан. - Его нет! Ты обманула меня! Я.. Я тебя ненавижу!
Правительница нахмурилась, тихо хмыкнув:
- Хватит. Прощай; я исполнила своё обещание - больше я не приду.
- Ненавижу! - проревел юноша и с силой кинул зеркало в море. Послышался тихий удар о воду, и зеркало быстро пошло на дно.

Тирия пропала. Корабль обыскали ещё раз, заглядывая в каждый уголок, но девушка словно растворилась в воздухе. Остаток дня почти все молчали, молчал и Садор. Странное выражение глаз юноши не то, чтобы отталкивало, но обращаться к капитану никому не хотлось.
Когда солнце медленно начало прятаться за горизонтом, Садор зашёл в обеденный зал, где была большая часть команды.
- Пора менять курс, - заговорил юноша негромким, но слышным в любом конце зала голосом. - Мы едем домой.
Раздался елезаметный возглас радости: дом покинули уже достаточно давно, а после последних событий и засады на Гобель-Гайле даже те, кто особенно сильно рвались в путь, захотели возвращаться: такого никто не ожидал. Что уж говорить о необъяснимом исчезновении одного из членов команды?
Впервые за последнее время на вёсла сели с удовольствием. Такое вдохновлние исчезло через несколько дней постоянной гребли, но мысль о родном городе, безопасности и старой спокойной жизни давала силы. Трудились с утра до вечера. С каждым днём встречный ветер становился всё слабее и слабее и вскоре вовсе затих. Стояла жара и духота сухого лета, и это сильно мешало.
Раненный Мелдир вскоре пришёл в себя, и лишь иногда по ночакм его мучала лихорадка. Лаутир же всё так же был вынужден пользоваться только левой рукой; врача не было, и никто не знал, что делать. Ждали, что вот-вот поднимется попутный ветер, и вскоре будет возможность обратиться к врачам в родном городе, но ветра всё не было.

Шли долго; постоянная гребля и часто зависающая тишина сильно утомляли. Кончались запасы продовольствия, и команда почти голодала: есть хотелось постоянно, и с этим ничего нельзя было поделать. Кроме того, осталось совсе мало воды. Многие начинали мечтать об очередном острове, понимая, что до дома ещё плыть и плыть.
Наконец, после нескольких недель гребли и тяжёлых мыслей на горизонте, чуть справа, показался совсем маленький остров. Некоторым он показался мрачным, но большинство скорее назвало бы его долгожданным спасением от жары, жажды и голода. Холмистая местность была покрыта густыми тёмнозелёными лесами, с палубы можно было легко рассмотреть несколько впадающих в море ручьёв.
При всех опасениях, вызванных встреченными ранее островами, на берег захотелось сойти всей команде: усталость и нехватка еды и питья сделали своё дело. Капитан не име ничего против (кому-то даже показалось, что ему просто всё равно), и вскоре люди спустили на воду несколько лодок и через некоторое время уже были на острове.
Деревья давали столько тени, что казалось, наступил вечер. Было тихо, только ветер скрипел ветвями и слышался шум воды. Люди медлено шли вглубь острова, оглядываясь по сторонам. Направились к ручью: слишком уж хотелось пить. Настроение сразу поднялось, многие даже решили искупаться. Лес наполнился смехом; казалось, сам остров смеялся и веселился.
Время шло. Часть людей легла отдохнуть и моментально заснула, словно в королевских покоях; другие сидели чуть в стороне, на небольшой поляне, молча греясь у разведённого костра. Несколько человек вместе с капитаном отправились на разведку и поиск пищи.
- Боже, как я хочу есть, - тишину разбил голос Ториеста. - Не могу больше. - Юноша встал с земли; следом за ним поднялся и брат.
- Послушай, - заговорил он, - кто знает, что за звери здесь водятся. Давай-ка лучше подождём, пока Садор вернётся?
- Не могу больше! - повысил голос Ториест. - Пойду поищу чего-нибудь.
- Но..
- Отстань. Никто не просил тебя идти со мной! - и он пошёл в сторону от воды, в глубину леса. Торолта около минуты стоял не двигаясь. Они с братом никогда не ссорились по пустякам. Нахмурившись, он пошёл вслед за Ториестом.
Юноша догнал брата на тёмной поляне, обрамлённой кустами. Тонкие ветки были усыпаны оранжевыми листьями, за которыми были видны серебристо-зелёные ягоды.
- Смотри, - улыбнулся Ториест, - из таких ягод нам всегда варила варенье бабушка, помнишь? Давно-давно..
- Я не уверен, что это то же самое, - тихо отвечал Торолта.
- Да брось ты. Точно они! Такие же точно! И листья серебряные - помню даже, мы собирали такие, когда были маленькими, - юноша сорвал несколько ягод.
- Ториест, не надо; мало ли, какая отрава может здесь расти.
- Думаешь? - улыбнулся Ториест, глядя весёлыми глазами на брата и дожёвывая ягоды. - Мм, как вкусно! На, попробуй!- он сорвал ещё ягод и, положив несколько в рот, остальные протянул Торолте. Но тот качнул головой:
- Пойдём обратно, Ториест.
Тот пожал плечами и, доев собранные ягоды, пошёл вслед за братом.
Начинало темнеть, и, хотя это было заметно только на берегу, начинало холодать. Вскоре вернулся Садор с людьми, неся с собой тушу дикой козы. К тому времени, как стало совсем темно, был готов ужин, показавшийся команде лучше любого пира после столь долгого голода. Ели с удовольствием, часто громко смеясь и просто разговаривая. Об отплытии никто не проронил ни слова; все словно забыли, чтонаходятся в пути, и до дома ещё неблизко. Только иногда кто-то задумывался о том, как не хочется снова идти на корабль и браться за вёсла.

Утро выдалось солнечное и душное; деревья словно отбирали влагу и воздух, давай лишь немного тени. Когда вся команда проснулась, и люди зашевелились (кто решил искупаться, кто - доесть остатки ужина), к Торолте подошёл капитан.
- Где Ториест, - спросил он.
- А разве здесь его нет? - отозвался юноша.
- Я не видел его с утра. Странно; это не в его привычках.
Ториеста действительно не было среди остальных членов команды. Подождав некоторое время и позавтракав, решили отправиться на поиски. Прошло некоторое время, пока люди собрались, но когда уже собрались идти в лес, чуть вдали среди деревьев показался сам Ториест. Он молча поманил всех к себе, зовя в густую тень, всё дальше и дальше от ручья.
Остановился юноша через несколько минут пути на поляне с кустами ягод. Повернувшись к команде, он нашёл глазами Торолту и чуть грустно улыбнулся.
- Я люблю тебя, брат. Прошу, не забывай меня.
- Что? Т.. Ториест, ты о чём? - Торолта шагнул к брату, но тот жестом остановил его. - Прости меня, ладно? Просто - прости; и никогда не забывай. - Он развернулся и пошёл дальше в лес; команда последовала за ним.
Пройдя ещё немного, люди остановились, замерев: они вышли к небольшому озеру, на берегу которого росли плакучие ивы. Под деревьями и вокруг озера было множество людей, но стояла такая тишина, будто остров совершенно пуст. Люди только усиливали тишину, бесстрастно глядя куда-то грустными глазами и будучи похожими на тени. Ториест обернулся к озеру и позвал кого-то, кто, отделившись от ивы, подошёл к команде. Все вздрогнули: перед ними стоял Лалайт.
Мужчина чуть улыбнулся безразличной улыбкой и оглядел гостей.
- Не скажу, что рад видеть вас на этом острове, - тихо проговорил он.
- Ториест, - прервал Лалайта Торолта, - в чём дело? Что за ужасы говоришь ты, что вообще происходит здесь.. Ах! - юноша резко отшатнулся и сел за землю, прикрыв рот ладонью: Лалайт развернулся и направился обратно к деревьям; на пути его стоял Ториест, но мужчина не обошёл, а чуть толкнул юношу к брату. Торолта собирался было придержать Ториеста, но рука его прошла сквозь тело брата.
- Торолта.. - Команда отшатнулась, а Ториест медленно подошёл к брату и присел рядом. - Прости..
Он встал, развернулся и медленно пошёл вслед за Лалайтом. Но в тот же момент за ним следом побежал Муйн.
- Стой! Стой! - Ториест остановился, удивлённо глядя на мужчину.
- Подожди.. Скажи мне только одно: Глам - он тоже..
Ториест улыбнулся и пошёл дальше; но, как только он дошёл до воды, ему на встречу поднялся человек и направился к команде.
Смесь ужаса и радости появилась на лице Муйна.
- Глам! - закричал он и бросился к приближающейся фигуре, но тот отшатнулся в сторону.
- Не надо, Муйн.
- Но.. - Он протянул руку, пытаясь коснуться щеки Глама, н ладонь рошла сквозь кожу. Муйн вздрогнул.
- Вот видишь, - заговорил Глам и улыбнулся. - Муйн.. Ты ведь не забудешь меня, правда?
Слеза скатился по щеке мужчины, остановившись на чёрной бородке.
- Ну-ну, не плачь, - снова улыбнулся Глам, - я того не стою. Просто пообещай, что не забудешь меня.
- Я.. я..
- Не надо, Муйн.
- Я..
- Не надо. - Глам нахмурился, сдерживая сёзы. - Знал бы ты, как бы я хотел обнять тебя, - прошептал он и, развернувшись, направился к остальным.
- Глам. Глам! - Муйн затрясся, но, став вдруг серьёзным и внимательным, посмотрел на стоящих у озера людей.
- Они.. они могут.. - пробормотал он и сделал несколько шагов вперёд. Потом резким движением достал из-за пояла кинжал и, крикнув "Подожди меня, Глам!", вонзил его себе в грудь.
По команде прошёл тихий вскрик, прерванный нечеловеческим воплем Глама. Подбежав к упавшему Муйну, он тихо заплакал.
- Прости, Муйн, прости, - прошептал он.

К полудню команда вернулась на поляну у ручья. Всем было неуютно, хотелось поскорее уехать с острова. Набрав с собой побольше воды и настреляв дичи, люди направились к судну. Все молчали, не зная, что сказать. К Торолте боялись подойти: всегда светящийся радостью юноша был просто неузноваем.
Когда все уже собрались на палубе, Садор сошёл на берег и побежал вглубь острова. Далеко ему идти не пришлось, так как на встречу ему вышло несколько жителей. Вперёд вышел Глам.
- Скажи, - обратился к нему капитан, - а Тирн - он тоже здесь?
- Тирн? - мужчина удивлёно вскинул брови. - А он..
В этот момент из-за спины Глама, держа его за руку, вышел Муйн.
- Мальчика здесь нет, капитан, - тихо сказал он и чуть улыбнулся. - Здесь есть все, кроме него.
- Капитан, - Муйна перебил пожилой мужчина, - скоро здесь будет ещё один человек с вашего корабля, - он посмотрел на палубу, остановив взгляд на Лаутире. - Проводите его, как следует.
Юноша кивнул и направился к кораблю, когда его окликнул Муйн.
- Вот, возьми это, Садор. Ведь ты, кажется, именно за этим так долго ехал сюда. - С этими словами он протянул капитану большой малиновый цветок.

На следующий день Лаутир умер. Команда стала совсем маленькой, и все дела выполнялись очень медленно. Настроение у команды было задумчиво-мрачное, хотя плыть стало чуть легче: было не так жарко, иногда стал подниматься ветер, подгоняющий корабль к дому.