Олечка

Олечка - это наглядный пример того, что главное в женщине вовсе не красота, а нечто совсем другое. Называйте это шармом, обаянием или еще чем хотите, но понимайте только одно: если это качество в женщине есть – возникает нечто вроде химической реакции, что –то внутри начинает шипеть, булькать и пениться, ты вдруг начинаешь острить и, оглядев себя критически, чуть подтягиваешь живот.... Мы были соседями в Иерусалиме. Олечка - прекрасный преподаватель музыки, и вообще прекрасная пианистка. И весь ее дом, кстати, забит коллекцией маленьких рояльчиков.. Семья у Олечки тоже сплошь музыкальная со всем набором странностей, свойственных творческим людям. Ее, старики, например, сходились и расходились настолько часто (Олечка утверждала, что более пятидесяти раз), что вообще перестали понимать, в каком состоянии они находятся на данный момент. Говорят, что один раз, они пришли в соответствующий офис, оформить свой очередной брак, и были страшно удивлены, узнав, что и так уже состоят в браке... Олечка тоже была не лишена странностей творческого человека.
Как-то раз я готовил что-то китайское и мне понадобился зеленый лук. Ехать в магазин было неохота, да и нужно-то было совсем немного, ка краз столько, что не стыдно попросить у соседей. Звоню Олечке, и спрашиваю, не найдется ли у нее пучок? Слышу в трубке:
- Володя!!! - это ее муж. Отличный человек, тоже пианист и кроме того, полностью ведет хозяйство. - У нас лук есть?
Нет ответа. Володя, оказывается, куда-то уехал, а Олечка, понятно, этого не заметила. Вот она сама идет к холодильнику, ищет:
- Так, есть немного...
- Сколько "немного"?
- Как сказать... ты фортепиано видел когда-нибудь?
- Ну, у тебя, например...
- Так вот, у меня есть три зеленых луковицы, длиной примерно в одну октаву(!)
- То есть?
- Ты представляешь какое расстояние, занимают клавиши одной октавы?..
Да, проще было спуститься на этаж и провести инспекцию самому.
Или вот еще случай. Делал я как-то исследование по группе композиторов, и мне нужно было найти где-нибудь биографию Прокофьева. Я долго искал, но материала все равно было как-то маловато, а у Олечки, я знал, было полно всяких книжек на подобные темы. Звоню:
- Оль, ты знаешь такого композитора Прокофьева?
- Да, конечно... Бабушка говорила, что он был очень противный. Он был вундеркинд и попал в консерваторию лет в четырнадцать. Так он прятался за колоннами и делал девочкам подножки!
 А еще за Олечкой всегда ходила самая, порой, неожиданная слава. Уже в Торонто, где она работает преподавателем в частной музыкальной школе, к ней как-то подошел пожилой и, видимо, очень богатый китаец:
- Можно с вами переговорить?
Олечка кивнула.
- Я хочу, чтобы мой внук учился только у вас!
- Почему? - спросила Олечка недоуменно.
Старик почему-то перешел на шепот и сообщил:
- Потому что, как мне сказали, вы никогда не бьете детей!

Торонто 2005