Зубы-раз, губы-два, а три-это...

 Они совсем недавно переехали в новый район из такого спокойного и вальяжного, где все были воспитаны до тошноты. И по улицам можно было спокойно ходить и самую тьмущую темень. И тут с виду было все тихо и пристойно, но через тонированные стекла дорогих машин за красивыми телами следили похотливые мужские глаза и ждали удобного случая прилепить свои потные руки.
 Мама, уезжая, волновалась. Она ее успокаивала:
- мамуля, ну что ты? Здесь такой спокойный район. Да и я не буду ходить поздно по улицам.
 Оказалось и не нужно было темноты. Посреди солнечного дня открылась одна такая шикарная дверца и рядом с ее розовым ушком шепот прохрипел:
- куколка, ты не дергаешься, а спокойно идешь со мной, - и железные пальцы сжали ее хрупкий локоток.
 Она оказалась чудовищно упряма и непослушна. Она помнила только его считалку:
- зубы-раз, - и кулак въехал ей в челюсть.
- губы-два, - и напряженный член протолкнулся сквозь распухшие губки.
- а три, - он заржал, как жеребец, и натянул ее бедрами на себя.
 Три дня она отлеживалась и отмокала в ванне, закрывшись от всех, благодарила всевышнего, что родители уехали и до их приезда все синяки сойдут, и хвалила себя, что увернулась от прямого хука в челюсть и зубы остались целы. Когда губы смогли шевелиться села и стала названивать.
 Она стояла перед тренером и с ослиным упрямством и злыми слезами на глазах требовала:
- научите, я требую, чтобы вы научили меня драться.
 Она зашла в зал. Ресторан был полон. Он сидел в компании таких же жеребцов, обернулся и чуть не подавился куском мяса. Она шла, как сжатая пружина.
- зубы-раз, - и ее маленький кулачок молотом влепился ему в подбородок. Он дернулся.
- губы-два, - и она скользящим ударом ноги проехала по его физиономии.
- а три, -она расхохоталась и на выдохе вогнала пятку в его живот.
 Его окрик остановил. Еще секунда и ее бы порвали:
- пусть идет. Мы в расчете.