Сиреневое

На первое свидание он подарил ей герберы. В ее глазах, на мгновение, вспыхнул лукавый блеск, и тут же потух. Так радуют искрами свечи в детском торте. Она воскликнула: «Как ты догадался? Я обожаю герберы..». Он, пожав правым плечом и, склонив голову, ответил: «Я не гадал. Я купил свои любимые».
 ***
И вереницей пронеслись часы: кофе, чай, парк, смех, журчание разговора, огни Петербурга, тепло и скорость, улыбки… Его раскосые глаза, волосы, цвета ворона и глубокий шрам в уголке рта.
 ***
Миновали дамбу, трасса.. темнота царапает стекла, и, ударяясь о ветер, мчится обратно в свою странную нору. Там ее ждет ураган.
 ***
Он молчит и останавливает машину на ровной, черной пустынной дороге… помогает ей выйти. Асфальт поблескивает свежим дождем и в воздухе все еще пахнет зимой. В голове ее вихрь мыслей: «Зачем? Страшно… Что же это…».
Он открывает все двери. Над лесом, под небом, вокруг них самих начинает литься и завораживать голос Барбары Стрейзанд… Он приглашает ее танцевать.
И они танцуют: ночь, дорога, мимо летящие автомобили, в которых мужчины и женщины спешат жить. А они танцуют. Слышно, как бьются их сердца. Гулко, пылко, четко. Так, входя в пустую, огромную комнату, хлопаешь в ладоши и долго потом слушаешь кашляющее эхо.
Самый удивительный танец в ее жизни. И он тоже сошел с ума. Где-то далеко аромат ландышей и кусочек отреставрированной луны.

Она для него – в сиреневом. Он для нее – в зеленом.
И оба они в темно-бордовой книге жизни.

И ночью они купаются в объятиях.

Потом он часто звонит. Она не ожидает и радуется.

Как-то, зайдя в магазин, он покупает ей зубную щетку.. в свой дом.., и удивляется своему скорому решению…

Она слушает его дыхание, заглядывает в зеленые раскосые глаза и видит его сны.

 Занавес.