Романтика

- Мы с тобой очень разные: ты и я, - она провела ладонью по его щеке. Он смотрел на нее и восхищенно улыбался.
«Вот она! Совершенное создание. И больше ничто не имеет значения, все лишнее и приходящее».
Над Эдинбургом садилось солнце. На улице, где они жили, пахло краской и кошачьим кормом, но это не остановило их в выборе жилища, правда, особенно они и не выбирали. Это пристанище было единственно возможным на данный момент укрытием… от Него.
Вот на небе зажглась первая звезда, возможно, и сто, и тысячу лет назад именно она помогала заблудшим путникам найти свой дом. Как много мы вкладываем в это слово, как много мы подразумеваем. Как много мы не успеваем сказать друг другу…
София родилась в маленькой деревушке на севере Норвегии. Родилась, чтобы увидеть мир и почти сразу потерять мать. Ее отец был рыбаком и кормил семью и в прямом, и в переносном смысле. С юных лет девочка привыкала быть хозяйкой, оставаться надолго одна и дружить только с собой. Если открыть любую книгу о Средневековье и немного пофантазировать, можно наглядно представить жизнь Софии. Ее отец не выходил в море только зимой, тогда он либо пил, либо спал. Такая была альтернатива.
Тихое и бессмысленное детство сменилось таким же тоскливым периодом юности. И вот она уже молодая девушка. И надо сказать, очень красивая молодая девушка с голубыми глазами и иссиня-черными волосами. Сидя на кухне и распивая очередную бутылку, ее отец разговаривал со своими друзьями не раз, насколько его дочь похожа на мать: « Она ее копия, зуб даю! Такая же бестия! Она себя еще покажет, разорви меня на части. Надо посадить ее на цепь!» После таких слов следовал нечеловеческий булькающий смех чертовы дюжины людей.
Глен открыл глаза. Рядом тихонько посапывала черноволосая девушка, свернувшаяся в комочек. Он осторожно привстал с матраса, чтобы ее не разбудить. Порыскал в брюках в поисках зажигалки. «Видимо, потерял», - подумал он.
Он вышел на узкую улочку через черный ход. Недалеко за углом горел костер, у которого грелась женщина в лохмотьях. Глен подошел к ней и сел рядом.
- Здравствуй, Линда. Как Мэри?
- Все так же. Джо сказал, что у нее пневмония, но у меня нет денег на лекарства, и Лари поймали на краже, - она тяжело вздохнула. Повисла пауза. Глен прикурил от потухающего костра и задумался. Женщина напротив глядела на огонь не отрываясь. Может, она искала в нем спасенье?
-У меня есть 20 фунтов. Это все, - сказав это, Глен положил деньги на одежду, лежавшую рядом с Линдой.
- Я отдам тебе все до последнего пенса, - радостно пробормотала женщина, захрустев бумажками.
- Да, конечно, - бросил вслед удаляющийся Глен.
Когда Глен вернулся, София уже стояла у плиты и варила кофе.
Солнце еще не встало, но чувствовалось, что последний день лета обещает быть жарким.
Глен открыл окно – оттуда потянуло свежими булочками. На соседней улице стояла мини пекарня, где у Глена работал друг, и поэтому булочки можно было брать в долг.
Глен родился и всю свою жизнь прожил в Эдинбурге. Он знал его как свои пять пальцев: все улочки и мосты были родными. Когда он был мальчишкой, то на велосипеде объездил весь город и даже придумал свою карту города с понятными только ему обозначениями. Правда, долго эта карта не прожила: мама постирала ее вместе с джинсами. Глен всегда был гордостью своей семьи: когда пошел в школу, был самым смышленым в классе, когда закончил школу, у него были самые лучшие оценки, он поступил в престижный университет, когда его футбольная команда во главе с вратарем-Гленом выигрывала матч за матчем, когда… да много еще было таких когда, не дающих Глену спокойно жить. Единственное, что ни отец, ни мать так и не поняли, так это почему вдруг в двадцать один год Глен бросил престижное юридическое отделение и пошел в кулинарный колледж. Они его не отговаривали, всю жизнь он выбирал сам. Как-то кузен Глена Виктор на семейной вечеринке поинтересовался, что за причина столь странной смены сферы его интересов. На что получил ответ, вполне достойный Глена: «НЕ хочу быть юристом. Хочу просто делать людям приятно».
Глен прошел из кухни в комнату и лег. Сейчас София уйдет на завод, и он наконец заснет после бессонной ночи в ресторане. Ему нравилось там работать, он, наконец, делал людям приятно.
София ушла в половине шестого, и у него было время подумать. Ее отец всегда звонил в девять и молчал в трубку. Он ничего не говорил, но Глен знал, что это Он. Каким-то образом Он достал их номер, хотя они были так осторожны эти два года. Они не числились в телефонном справочнике – об этом позаботился Глен. Теперь Отец начал произносить в трубку различные числа: две недели назад он еле слышно продышал в трубку загадочное 14, вчера было 33. «Значит, он все ближе», - рассуждал Глен. София не знала ничего. Сегодняшний день должен быть решающим. С этой мыслью он заснул.
София не ожидала, что отец так быстро сменит свой гнев на милость и предложит ей поехать с ним в Шотландию. Она собиралась в тот вечер очень быстро, бросала свои немногочисленные вещи в сумку и слушала шум дождя. Следующий день был солнечным, но она его не видела, она была на полпути в Шотландию.
Большой город Эдинбург, большая жизнь. Чужая жизнь. Она была чужой здесь, и все-таки этот город казался ей знакомым и необычным. Она ждала чуда так, как его ждут молодые невинные девушки. И оно пришло. Правда, не сразу, сначала она умерла, хотя и понарошку. Они с Гленом так придумали вдвоем, они продумали каждый шаг и то, что тело нельзя было бы найти. И ее отец, человек, который не верил ничему, кроме моря, поверил молодому человеку, который долго описывал Софию, бросившуюся с моста. И когда Глен рассказывал Софии, как прошла их недолгая встреча, та не верила своему счастью, спали многолетние оковы…Оковы, которые Он называл любовью. А ведь она совсем другая. Это нежное, теплое живое существо, которое живет в нас до поры до времени, а потом просыпается как после спячки.
Глен начал готовится к их встрече, он решил приготовить вкусное блюдо и немного его приукрасить. Он то и дело поглядывал на часы, ожидая прихода Софии. Но Он пришел первым. Молчаливый, тучный, он был похож на утес… не одна птица не решилась свить бы там гнездо. Он прошел в комнату и сел у окна. Глен ушел на кухню и долго о чем-то думал.
В двери повернулся ключ, тихонько скрипнула дверь. София не успела вскрикнуть, Он оказался проворней. Он схватил ее за руку и долго шептал ей что-то на незнакомом языке, пока не показался Глен и не пригласил к столу.
- У нас сегодня важный гость, -сказал он, подавая салфетку.
Крупная слеза стекла по щеке Софии. Она плакала молча, почти не всхлипывая. Каждый положил себе на тарелку лазанью, Глен разлил в бокалы дешевое вино. Отец Софии поднес бокал к губам и бесшумно отпил, не чокаясь ни с кем, как на поминках. Упал он также бесшумно, лишь только разбилось стекло. На улице вскликнула полицейская сирена. О стекло ударилась большая ворона. София хотела кинуться к отцу, но не успела. Она сделала одно движение на встречу и лишилась чувств. Тут Глен испугался по-настоящему. Он вдруг осознал, что натворил. Он убил не старого злого человека, не того, кто заслуживал смерти, а ее…Он поднял трубку, там раздалось ровное гудение.
Скорая приехала быстро, Глен даже не ожидал такой реакции с их стороны.
Все решилось очень просто, до суда дело не дошло. Господин Стиген умер от сердечного приступа, София Стиген была отравлена вином, принесенным господином Стигеном. Официально дело было закрыто.
Но где-то в глубине души Глен знал настоящего виновника случившейся трагедии. Он долго разглядывал свое отражение в луже, потом поднял глаза на небо. Небо молчало, ответа он не заслужил.