Больше чем один!

“Человеческий закон требует, чтобы в одном теле жил один человек”.
Из письма Волошина Сабашниковой 13 июля 1905г.

* * *

 Мне бы хотелось поглотить собой многих. Вобрать. Изнасиловать собственной телесной духотой. Мое нутро – огромная арена, праздный цирк. Я представляю манеж и голые тела мужчин и женщин наваленные друг на друга. Огромный мясной ком, подпирающий собой купол. В извивающейся плоти я нахожу знакомые части знакомых мне тел – тех, кто составлял мне компанию в моем отчаянье и был радостным собутыльником в спектаклях радости. Пожалуй, здесь нет места посредственности. Хотел бы я поглотить посредственность? Какое излишнее вопрошание…

Тесто нутра моего. Эти тела – проводники Хаоса. Стоит свершиться чему-то неординарному, выходящему за рамки общепринятого, и они уже готовы взять на себя ответственность, оправдать, приправить восторженными фразами и неточными цитатами. За каждым террористическим актом, за каждым отрицанием ненавистной реальности стоит их радостный гомон. Мне не стоило большого труда привыкнуть к этому голосящему скоплению чужой плоти в своем организме. Да и так ли уж чужда эта плоть? Не плоть ли это от моей плоти? Не кровь ли моей крови?

Ах, этот прекраснодушный Руссо! В своей “Исповеди” он рассказал о “грехе плоти своей”, раскаялся как подросток, застигнутый совестью во время мастурбации. Я бы написал энциклопедию Греха, справочник Деградации, пособие по Низвержению. Я воспел бы похвалу Одержимости… Закон об авторских правах удержит ли меня от написания подобного? Кому из многих-тех-которыми-я-одержим стоит отдать право на авторство? Попробуй найди Их раскрашенное шапито Безумия в открытом Космосе. Они отрубают кометам хвосты и смеются чистейшим смехом праведников, и это – величайшие из грешников! Так чего же тогда стоит вся праведность, и истина, и добродетели?

Что-то слишком много раскрашенных трупов приволок сегодня ночью из музея Изящного мой дворовый пес. До сих пор они назывались произведениями искусства… Не менее раскрашенные трупы собрались вокруг этих мертвых тел и меня. Социальные работники, учителя, врачи, судейские и тюремщики, - их подлинные лица скрывает “озабоченность произошедшим”. Они “обеспокоены” (!), но “спокойствие” отрицают даже мертвые, настойчиво избавляющиеся в своих последних (последних ли?) жилищах от налипших за “жизнь” частей осточертевшей плоти.

Уж не намерена ли собравшаяся публика вылечить одержимого Дьяволом аспирином? Скольких проповедников, облаченных в рясы и в пастырские костюмы, может призвать их разум против моего безумия?

…они живут одновременно и в одном футляре. Я инстинктивно угадываю каждого…

Оригинал был изначально размещен на сайте Школы Социологии. www.chaosss.nm.ru