Божий Дар не заграница

Божий Дар – не заграница

Маленькая повесть о большой любви к армии


Предисловие.

Будущие лейтенанты «забивали козла». Будущее лейтенантство было в получасе или немногим более, осталось привычно слаженно построиться, получить дипломы и «поплавки», синхронно проорать «И-и-и-и-и-раз» и резко по-вернув головы и прижав руки по швам, в последний раз прогрохотать торжественным маршем по так осточертевшему за четыре года плацу. В кабинете начальника курса дожидались вскрытия конверты с распределениями, посему буду-щие лейтенанты немного нервничали. Союз – то большой, да и не только в Союзе служить можно.
- Надоело! , - один из игроков, крепыш со вздернутым носом на круглом лице, что странным образом напоми-нало пуговицу, у него и прозвище такое было – Гудзык, бросил кости домино на табурет, и вытянув руки за шею, стал застёгивать галстук.
- Прекрати, Саня , всё будет нормально,- его партнёр, со странным для советского почти офицера прозвищем СС, у него не только имя и фамилия начинались на эту букву, но и в его облике, худом, сутулом, с железными очками на узком лице было что-то киношно - фашисткое. Как все-таки велико влияние кинематографа. Кто знает , не посмотри в детстве фильм «Офицеры», сидел бы он сейчас с наброшенным на плечи парадным кителем с золотыми погонами.
- Хорошо тебе говорить, ты уже знаешь куда едешь.
 - Тебе Кирпич пообещал решить вопрос? Не дергайся! Тем более , что уже все решено , только мы не знаем как именно.
- Вот именно!
- Каламбур.
В этот момент вышел из своего кабинета начальник курса майор Калюжный , привычно сдвинул фуражку на затылок , взглядом оценил степень бардака в казарме, усмехнулся и , чуть шепелявя, за что и был прозван Кирпичем, скомандовал : «выходи строиться!».

Через час счастливый Гудзык, теперь уже лейтенант Александр Гончаренко в который уже раз хлопал друга по спине и повторял :
- В ЦГВ, Серёга, вместе в ЦГВ!
Лейтенант Сергей Скосарев, он же СС, сам не менее счастливый - переживал за друга, в который уже раз отве-чал:
- А ты боялся, я ж говорил , все будет нормально!

Вечером Сергей долго не мог заснуть. Такой длинный день. Закрывал глаза и начинался калейдоскоп лиц, мелькание погон и цветов, снисходительно – понимающие взгляды прохожих, когда идя в кафе отмечать выпуск, мо-лодые лейтенанты казались себе чуть ли не фронтовиками , но все видели мальчишеские лица, в первый раз эту наде-тую форму, мелькали лица родных и друзей , однокурсников , с которыми , может уже и не встретишься. Уже засыпая он вспомнил: его только призвали в армию, первая баня , первый раз одел х/б , и все они, его сопризывники , ещё даже толком не зная в какой части Союза находятся, шатким строем идут в столовую и из окна казармы пугающе – нагло : « Чижи! Вешайтесь!» . Улыбнулся и заснул. Вытянутая рука лежала на пряжке парадного ремня.

Жара была страшная. Отвыкнув за месяц отпуска от формы, едущие защищать Родину за её пределами, стояли за загранпаспортами, которые в данном случае выдавались в штабе училища , яростно обмахивались фуражками, пыта-ясь создать подобие прохлады.
- Ты смотри – усы отрастил,- Сергей сделал попытку дернуть приятеля за возникшую растительность.
- А ты не хочешь?- Сашка отвел его руку и вновь появившимся жестом, большим и указательным пальцем провел от середины верхней губы к уголкам рта.
- Отращивать , так бороду, но кто мне позволит бороду носить. Чай не царское время. А шрамов в пол лица у меня нет.
- Как отпуск?
- В основном исполнял прихоти родителей : к этим родственникам, к этим , да одень форму сынок, в общем ра-ботал предметом родительской гордости. Разгильдяи-то мои на морях.
К «разгильдяям» Сашка его ревновал. Так получилось , что они близко дружили в стенах училища, родились в один день , правда с разницей в год, койки в казарме стояли рядом, увольнения же проводили поврозь. У каждого была своя компания. Сергей на втором ещё курсе попал в разбитное студенческое общество , случайно встреченная одно-классница выходила замуж, пригласила его на свадьбу, там и был принят в этот странный конгломерат , состоящий из студентов - хаёвцев и студенток-архитекторов . Там у него и прозвище было только для этой компании –Поручик. Он умел рассказывать анекдоты о Ржевском , а иногда и вел себя подобным образом. Сашка же на том же втором курсе женился и уже имел сына , что конечно ограничивало его в разнообразии поведения во время увольнительных.
- Как твои?,- скорее из вежливости спросил Сергей , он недолюбливал Сашкину жену, хотя оснований для этого вроде бы не было.
- Да нормально, только чуть истерику не устроила, едем сейчас вместе, быстрее квартиру дадут и все такое.
- Что такое? А что загранпаспорт оформляют на основании вызова из части?
- Только это и аргумент.
- Нэ журысь , сынку! Приедем - разберемся.

Став так , чтоб была видна табличка на вагоне поезда «Харьков – Ужгород», все , кто ехал служить в Венгрию и Чехословакию , решили сфотографироваться. Потом фотографировались с папами , мамами, детьми , друзьями, де-вушками и все это смеялось , плакало , давало советы , отбивалось от соваемых в руки вареных куриц - бурлило на перроне , как суп в кастрюле.
Слава Богу, со всеми попрощался дома, настоял не ездить на вокзал,- подумал Сергей , запихивая чемодан с обмундированием под полку. Хорошо , что в купе все свои и ехать вместе и вместе выходить.
К вечеру всех немного развезло от жары и выпитого . Однокурсники – попутчики расслабленно лежали на пол-ках и каждый думал о чем-то своём.
-Чего загрустил, лейтенант СС , пардон , лейтенант ВВС?, - свесившаяся с верхней полки физиономия Гудзыка излучала ехидство.
- Да так. – отвечать не хотелось. Он никому не рассказывал, что последней своей пассии в последний их вечер , после внезапно возникшего разговора о прихотях судьбы , он с ходу выдал :

на мягких подушечках лап
кошечка шёлково-нежная
потерлась о ногу и ласк
она попросила, грешная.
Не вехой в твоем пути
Мне суждено стать ,
Потерлась , и дальше иди
Похоть свою чесать;

За что и был отхлестан розами и оставлен один на пыльной улице . Вот тебе и прихоти. Хорошо хоть шипами по лицу не досталось , а то мечты о бороде были бы не так уж безосновательны. Поручик он и есть Поручик, ляпнет иногда этакое и недоумевает потом, за что на него обижаются. А вот способность придумывать нечто . напоминающее стихи , наоборот вызывала уважение и даже помогла «стойко переносить тяготы и лишения воинской службы». Через неделю после принятия присяги ему «поручили» выпустить «Боевой листок». Он что-то такое написал рифмованно- веселое . С этого момента и вышло по службе послабление. Все молодые , у них назывались «чижи» , после отбоя изу-чают премудрости казарменной субординации, а он сочиняет четверостишия в дембельские альбомы. Главное – не по-вторятся. А то «дедушки» обидятся, как будто без этого служба медом кажется. Разное бывало.
 Бывший рядовой, бывший курсант, ныне лейтенант вздохнул: начинаешь думать об одном и каким – то непо-стижимым образом уже думаешь совсем о другом. Причудлива цепь ассоциаций.
- Интересно все-таки, где доведётся служить, - продолжал Гудзык, - хотелось бы по специальности.
- Я только на вертолёт, - третий пассажир, Валера Шаповалов, по прозвищу Яша, встал и отправился курить в тамбур, своим уходом как бы ставя точку в беспредметности гаданий и в своей твердой позиции. Яшей его прозвали после просмотра фильма « Я - Шаповалов Т.П.» . Сначала было Яша Повалов, а потом сократили до имени. Он не обижался.
Четвертый их попутчик, Евгений Суворов, был малознаком всем остальным по причине выпуска с другого фа-культета и своего замкнутого характера . Он почти все время спал, да и не трогал его никто , мало ли - устал человек.
 По приезду в Чоп оказалось, что в Венгрию можно уехать через два часа, чем и воспользовались едущие в ЮГВ, а вот СС, Гудзык и другие , направляющиеся в ЦГВ, почти сутки должны были ждать, потому как их поезд только что ушел. За эти сутки они изучили всё , что можно было , расспросили о порядках и правилах, осмотрели мест-ность и часов десять проскучали на вокзальном диване – небольшой это город, название одно.
Небрежность в походке и взгляде вырабатывается со временем. А если границу пересекаешь первый раз в жиз-ни – оно и видно. Первый раз в его новенький синий паспорт пограничник поставил прямоугольный штамп «КПП СССР Чоп 37 01.08. 85.». Сергей взял паспорт и шагнул за турникет. Начиналась новая жизнь.

 1985
 Второе августа

« Офицерам, прапорщикам, сверхсрочнослужащим, прибывшим по замене, собираться под часами вокзала» - монотонно повторял записанный на пленку голос. Миловице. Приехали. Впечатления уже переполняли: собственно вагон в котором ехали, Чьерна-над-Тиссой, чехословацкие пограничники, ухоженный пейзаж за окном, вокзал в Оло-моуце, а ведь только полдень. Была у него одна особенность. Перед каким - нибудь важным событием он начинал как-то особенно волноваться, будто внутри начинал работать какой-то гетеродин, и по этой внутренней , практически не-заметной дрожи , он знал , что все будет так как хочется или из многообразия вариантов, предложенных судьбой, он выберет лучший. Лучший, хотя бы на этот час.
Странное чувство, раздвоенность: всё не наше и везде наши: в форме парадной и полевой, в модной граждан-ской одежде; веселые, встречающие своих женщины, горланящие по-русски дети на велосипедах, и всё это на фоне написанных латиницей вывесках, фигурной брусчатки мостовой, приглушенно звучащего из костела органа и даже ка-залось бы самого запаха другого мира.
А штабы везде одинаковые: холодные коридоры и надменные лица. В штабе Группы их проинструктировали и проводили дальше за назначением .
Что идут полёты, было ясно по звуку взлетающих истребителей еще при подъезде к гарнизону. Справа от ав-тобуса показалась полоса с холмами капониров, вращающимися антеннами систем посадки и навигации, и когда авто-бус оказался на траверзе ВПП, захотелось лечь на пол и закрыть голову руками от невыносимого грохота – взлетала пара. Сергей видел , что Сашка ему что-то говорит , но способность услышать собеседника появилась секунд через десять.
- Что-что? – Сергей наклонился ухом,
- шрм-брм-дрм,- в затухающей вибрации прозвучала фраза, и сделав вид , что понял , Серега кивнул:
- Привыкнем!
Поговорили. Полеты продолжались.

- Меня зовут Фокин Виталий Аркадьевич, я командир этого батальона и теперь многое в вашей жизни, прак-тически все, зависит от меня. Я сделал этот пропитый батальон лучшим, я добился передислокации именно своей части в состав группы войск и я … - седоватый подполковник задержал дыхание и мгновенно перевел колючий взгляд с лей-тенантов на сидящих за столом майора и капитана, - что-то я не так говорю?
- Никак нет , товарищ командир ! Все правильно.- уж как-то черезчур подобострастно отозвался майор и даже сделал попытку привстать, на что получил еле уловимый жест рукой – сиди мол. Какие-то они испуганные, этот зампо-тех - майор и начштаба - капитан, подумал Сергей, какая-то тут закавыка.
- Продолжим. Завтра на утреннем построении вам будет объявлено , в каком именно подразделении вы будете служить. Сейчас я с каждым поговорю лично и можете устраиваться, тем более, что квартир пока нет и постоянный состав живет в казарме, правда офицеры отдельно, прапорщики отдельно. Ну, вам не привыкать,- командир отдельного батальона говорил, расхаживая по кабинету, засунув ладони в боковые вырезы форменной рубашки – казалось пуго-вички вот-вот оторвутся, и время от времени делая движение шеей вверх и вбок, ну точно штабс-капитан Овечкин. ,- но самое главное : это не Союз, все ваши поступки будут рассматриваться как под микроскопом. И в первую и главную очередь мной. Вопросы?
- Нет вопросов, товарищ подполковник!,- Саня аж глаза выкатил, демонстрируя усердие.
- Командир, в авиации говорят командир, лейтенант. Оставайтесь, а вы, -Фокин кивнул в сторону Сергея,- по-дождите в коридоре.
 - Пополнение?,- в приятной прохладе штабного коридора на него налетел явно куда-то спешащий старлей., Что закончил?
- Харьковское Связи.
- Я тоже , два года назад. Игорь,- старлей протянул руку.,- ладно вечером поговорим , не дай Бог чиф увидит в рабочее время в штабе без надобности.
- Кто?
- Фокин. Мы его называем чиф, скоро всё поймешь. Пока.
И старший лейтенант умчался.

- Ну-с, расскажите мне о себе, - Фокин указал на стул, сам сел на вращающееся кресло. Смотрелся он эффектно на фоне наклеенной во всю стену карты Европы. , - только не биографические данные , их я уже прочитал в личном деле, а такое , что Вы бы сами рассказали о себе.
Что-то было во взгляде , позе командира части такое , что возникало чувство вины, будто совершил что-то не-достойное, причем мелкое, и забыть давно пора, и вдруг беспокойство и начинаешь тщательно подбирать слова и руки потеют - дурацкое состояние. Сергей аж ляпнул :
- Рядовой Скосарев…
- Кто?- подполковник даже привстал.
- Извините, лейтенант Скосарев…
- Ты что , лейтенант , переволновался?,- подполковник смотрел крайне недовольно, но Сергей как-то понял , что на самом деле его собеседник испытывает удовольствие от его оговорки, может, чувствует себя тигром перед без-защитной жертвой. И от этой догадки волнение, живущее в нем с самого утра, мгновенно прошло.
- О себе , товарищ командир. До поступления в военное училище служил срочную , до этого работал на строй-ке, вечером учился в университете, закончил один курс исторического факультета , на втором призвали . Служил в авиации ПВО.
- Дембельский самолет привез домой ?
- Никак нет. Прослужил девять месяцев, не положено было делать по сроку службы, только у дедов на подхва-те,-
( Это была самая кошмарная неделя в срочной службе. В среду , после бани командир роты обвел взглядом строй и ткнул в него палец – на «точку». На «точке» – радиотехнической позиции, на временном хранении находилась техника их части, и её надо было охранять. И жить в домике дежурной смены . Это предполагалось . На деле же все выглядело иначе. Нет, технику свою он видел, даже раз в день подходил к ней в тайной надежде , вдруг рядом с прице-пами обнаружатся какие – нибудь дрова и можно будет хоть полчаса поспать ночью, пока они будут гореть. Но дро-ва не обнаруживались, к марту спалили всё, что было, и все ночи он проводил с кружкой солярки в руках. Как только выплеснутая в котел солярка сгорала , выливаешь следующую, черпая из стоящего на полу ведра. Соляра в ведре закон-чилась – бегом к дизелям . А наверху , в спальной комнате, почему-то именуемый кубриком, уставший за индикато-ром «дедушка» положил руку на батарею, и не дай Бог руке будет не горячо. С утра же , после завтрака , пока все на полётах , уборка с мылом домика дежурной смены. До обеда. После обеда уборка да ужина. Нужно быть справедли-вым, пару часов удавалось поспать. До ужина . И опять уборка . А там и топить пора. До утра. Только в воскресенье было разнообразие – привлекли к изготовлению дембельских сувениров- самолетов из разноцветного плексиглаза. В этот день он научился резать скрученной суровой ниткой, клеить фрагменты дихлорэтаном, полировать почти го-товые изделия , даже помогал паять одному умельцу несложную схему мелькающих огоньков самолетных дюз и све-товой разметки ВПП. И вечером понял , что значит по настоящему отмывать полы от полировочного состава: пас-ты гои и солярки. Когда он ехал поступать в училище, зная что неделю проведет дома, и то не так радовался , когда по прошествию недели пребывания на «точке» вернулся в гарнизон.). - Тряхнул головой , отгоняя воспоминания,- Правда , когда уезжал поступать в училище, самолет мне подарили, но в день отъезда украли.
- И не отбила срочная служба охоту служить?
- Как видите, нет.
- А что за часть там , в ПВО?
- Как и моя нынешняя специальность – автоматизированное управление.
- Ну специальность, это еще вопрос. Пока задатки. Будем решать,- опять овечкинское движение шеей.
Резко зазвонил телефон.
- Фокин. Да. Да . Добро. Иди пока,- это уже Сергею.- устраивайся , скоро будет ясно, что ты за гусь.

И получив последний за этот день шок в гарнизонном продовольственном магазине, получив в пользование кровати и тумбочки в бывшей госпитальной палате, а ныне комнате временного офицерского общежития, наскоро по-знакомившись с теми, кто не на смене и не в наряде, друзья с вожделением смотрели на бутылки пива тёмно – корич-невого стекла с пока непонятными цифрами на пробках – 10,11,12. Стол был накрыт по – холостяцки : крупно порезан-ная колбаса на газете, открытая банка мелких маринованных огурцов со смешным ,если читать по-русски, названием – окурки, привезенное Сашкой домашнее украинское сало и пока еще полная бутылка бренди «Корсар» с одноглазым пиратом на этикетке. Оказалось , что традиционный жест щелканья указательным пальцем по горлу здесь трансформи-ровался в закрывание одного глаза рукой - намек на желание «пообщаться» с содержимым флибустьерской бутылки.
-Ну-с, - встреченный в штабе старший лейтенант протянул руку,- давай знакомиться по-настоящему. Игорь Те-рехов, начальник смены на АСУ, как вы уже поняли, учился там же , где и вы.
- Купаченко, тоже на АСУ, «шестой» прицеп.- полноватый прапорщик с реденькими усами под красненьким носом одернул неглаженую рубашку и склонил голову набок , как это делают собаки, прислушиваясь к голосу хозяина.
- Командир радиовзвода прапорщик Гладкий Валерий Анатольевич,- плотный блондин чуть насмешливо огля-дел лейтенантов,- добро пожаловать в нашу компанию.
И начали жаловать . То ли жара , то ли долгий день в калейдоскопе событий - первый «пират» еще не закон-чился, а голова уже затуманилась. Кто – то приходил , кто-то уходил, давно стих рев взлетающих и идущих на посадку самолетов, а Серега и Сашка узнавали все новое и новое про свою будущую службу: что чиф – это по-английски вождь, что квартиры будут к ноябрю, что цифры на пробках – плотность пива, что позиции уже оборудованы и им повезло не месить бетон, что чиф гоняет всех в хвост и гриву, что с мая месяца , их часть пере…пере…дислот…дислотицировали в мае, изголодавшись по женскому обществу, кое-кто уже отметился в Синем Платочке, это общага вольняшек, есть ни-че-го , что … Верный способ отключить сознание – в жару запивать пивом бренди.

Семнадцатое августа

Из окна его палаты был виден его прицеп, какой- то боец вылез из боковой двери и побежал в сторону казармы, вслед за ним по пояс высунулся Витя Купаченко, что-то прокричал, боец махнул рукой на бегу. Надо же было так глу-по простудиться , да не просто простудиться, а загреметь с гнойной ангиной в санчасть . А сегодня День Авиации. На-родное гулянье среди самолетов, парашютисты и прочее веселье, а он на постельном режиме.
Распахнулась белая дверь.
- Где больной?- Гудзык с пакетом вишни в руке появился в проеме.
- Ты не в парадке? На построение не пойдешь?
- Вы , лейтенант лежачий , совсем от жизни отстали. Я только со смены, пистолет сдал и к тебе. Первый раз специально поставили на сутки без полетов, попривыкнуть , ознакомиться , то-се. И сдается мне это очень надолго – через день на ремень. И замечу – мне нравится. Смену оттянул - день свободен, в день заступления – после обеда сво-боден.
- Да, у меня по - другому, - Сергей кивнул в сторону окна. Прицепы комплекса стояли строго параллельно , кабели сожгутованы и уложены геометрически четко на идеально выметенной бетонной площадке, - двери прицепов прямо в окна штаба дивизии, а там знают, какой распорядок чиф установил.
- Кстати, чиф идет на повышение , ребята на КП сегодня сказали. Сможешь наблюдать его хоть целыми дня-ми, не выходя из прицепа. Как раз в этих самых окнах.
- Надо же. Может оно и к лучшему. И ослабятся рукавицы ежовые , и пойдут офицеры вне строя в столовую, оковы тяжкие падут , и свобода …
- Это вряд ли . Свободы нет изначально - работа такая, влияние уменьшится , но контроль останется. – Алек-сандр, считай боевой офицер, сутки проведший у индикаторов, в нижнем левом углу которых «ползали» отметки от самолетов вероятного противника , погладил усы.- Пака ты тут валяешься, я успел настоящего пива попить. Позавчера вечером гоняли с ребятами в Страки в ресторацию. Другой мир.
-Как гоняли?
- На велосипедах. Минут двадцать от забора.
Никому Сергей не говорил, что не умеет ездить на велосипеде. В детстве не удалось научиться. В пять лет он упал со взрослой веломашины, сломал руку, которую потом еще раз ломали из-за неправильно сросшихся костей, что и отбило охоту к обучению. А потом стыдно было перед приятелями признаваться , что не умеешь то ,что умеют все. Придется себя преодолевать, снося насмешки и побои. Ну , до побоев дело не дойдет.
- Так какие планы, больной?- Саня опять погладил усы, видно , правилось ему это.
- Уже почти здоровый. В понедельник выпишут, да и не люблю я болеть. Посему одеваюсь и на праздник. По-стараемся не попадаться начальству на глаза.
- Начальство в недоумении – как ты ангину подхватил?
- В прицепе жара , градусов под сорок. Паяли с Витей схему в планшете , ну и воду пили. Вода - лёд. И привет.
- Скорее : прилёт. Грызите в жаркую погоду лёд – будет вам в санчасть прилёт.
- Делаешь успехи , друг мой.
- Я еще крестиком вышивать могу.
- Ладно, пошли.

Было жарко и душно. Сдвинув фуражку на затылок и сняв очки, чтобы протереть платком вспотевшее лицо, Сергей закрыл глаза, а когда открыл и машинальным жестом указательного пальца водрузил очки на место, оказалось, что в метре от него , вполоборота стоит женщина в белом облегающем платье из какой - то жатой материи, что-то говорит , встряхивая головой , откидывая волосы назад.
Бывает иногда кажется , что проживаемые в настоящее время события уже происходили. Наваждение. Женщина , ви-димо почувствовав его взгляд, повернула к нему голову – конечно же , это была другая , не та, просто может изгиб тела , или жест, или чуть капризно оттопыренная нижняя губа или прическа , или все вместе напомнили ему ту , первую.
- Ты что, баран , вылупился ! – Гудзык резко вдернул его в толпу детей всех возрастов , желающих посидеть в истребителе, и шёпотом добавил - это же Фокина!
-Красивая…
- Ещё бы . У чифа все на высшем уровне.
- Обо мне ведете разговор?
Резко обернувшись , приятели обнаружили стоящего почти вплотную к ним командира их части.
- Да знаю я, как меня называют. Ещё бы я не знал всего в своём батальоне. Гуляете?
- Так точно, товарищ командир! Отдыхаю после смены и выгуливаю больного, - Сашка вскинул руку к ко-зырьку.
- Вольно, лейтенант. А вы ,- протяжно дернул шеей в сторону Сереги товарищ командир , - не откажете в удо-вольствии побеседовать в моём кабинете, примерно через полчаса?
- Есть!- больно сглотнув слюну , уже в спину удаляющемуся подполковнику , выдавил из себя несчастный лейтенант.
- Если он видел , как ты смотрел на его жену , тебе кранты, - Сашка задумчива провел пальцами по усам.
- Как смотрел?
- Тебе распухшее горло передавило доступ кислорода в мозг?
- Всё , вечером приходи в санчасть, я сейчас к чифу – не вибрируй раньше времени , может дело в другом.

Услышал звук взлетающего самолета. «Почтовик» уходит, сквозь дрёму , подумал выздоравливающий, кое – чему он уже научился, в том числе различать самолеты по звуку моторов. Должно быть часов шесть вечера. Открыл один глаз и взглянул на электронные часы. Эти часы были первым его приобретением здесь. Практически все ходили с такими часами , различались они количеством мелодий и внешним оформлением, и все были изготовлены в Гонконге. По разговорам, такие часы пользовались огромным спросом в Союзе. И стоили там раз в десять больше.
  В дверь постучали. И тут же в поеме показалась слегка нетрезвая физиономия лейтенанта Гончаренко.
- Дрыхнешь?
- Уже нет.
- Я тут больному колбаски принес. И «боровичку». Как ещё в нашем магазине водочный отдел не закрыли? На Родине – то что твориться. Фокин зачем звал?
- Разговаривали. У меня сложилось впечатление, что он выяснял , в какой степени может мне доверять.
- А взгляды нескромные , по фигуре скользящие?
- Наливай уже, ученик рифмоплёта.
Послевкусие у «боровички» оказалось странным. Как будто пожевал молодую еловую веточку.
Взгляда нескромного, слава Богу, чиф не заметил. Около часа подполковник спрашивал лейтенанта о семье , о привыч-ках, о том , каким образом он попал в группу войск, какие ближайшие и отдаленные планы и о многом еще, и так ниче-го не объяснив , отпустил долечиваться.
Саня откинулся на койке: - ну и что ты думаешь ? К какому выводу он пришел?
- Сложно сказать.
- Знаю одно – ухо надо держать востро.
  - Что - то ты в последнее время в рифму заговорил.
 И ещё выпили.
Гудзык встал с госпитальной койки, состроил виноватую рожу и пробасил,- пойду я, а?
- Никак в Платок намылился? А жена?
- Только без морали. А помимо Платка есть еще Красная Шапочка, тоже с котингентом.
- Смотри , Саня, чтоб без последствий.
- Это ты обошелся сегодня без последствий. И хорошо. И забудь.
И ушел. Оставшийся снова задремал, а когда стряхнул с себя сонное оцепенение, через открытое окно в палату пере-ползала ночная прохлада. И было тихо, даже цикады почему-то молчали. Как тогда , семь лет назад.
Свет погас внезапно, полностью погрузив пионерлагерь в непроглядный мрак. Буквально мгновение назад ветер неис-тово трепал кроны деревьев и, казалось, фонари прыгают в каком-то танце и вдруг как будто небесный дирижер на секунду поднял свою палочку вверх , наступила звенящая тишина и стало понятно – сейчас с неба рухнет ливень.
Когда он подошел к навесу у санчасти, бежать от дождя уже не было смысла, да и небезопасно в такой темноте, кто-то неразличимый за стеной дождя прокричал : пробки повыбивало. До утра света не будет – это ясно. Завхоз не выпивал – квасил по - черному, при этом руку со стаканом держал другой рукой, дабы унять дрожь и донести хоть полстакана до рта, и обычно в это время мертвецки спал. Ключи от помещения со щитком были у него, но где имен-но, возможно было узнать только утром .Открылась дверь, из колеблющегося пространства, освещенного огарком свечи, выплыл женский силуэт и чуть хрипловатый голос испугано спросил:
- кто тут?
- физрук, кх,кх. – от павшей в горло воды , Сергей закашлялся.
- а, юное дарование! Входи к нам,- силуэт приблизился и внезапно перед ним , на расстоянии дыхания , возникли широко распахнутые глаза и запахло свежескошенной травой и вином. И в эту секунду, как будто кто-то там , наверху, рез-ким движением сдернул черное прохудившееся покрывало и , или только ему показалось, звезды отразились в её глазах.
- да ты мокрый насквозь,- у него чуть не подкосились ноги: теплая , нет – горячая, нет –обжигающая ладонь легла на его сочащиеся водой волосы.
-заходи,- почему-то прошептала она, не убирая руки.
- лужа будет,- тоже шёпотом , не отводя глаз, ответил и бесконечно долго выныривал из-под ладони. Глубоко вздох-нул, втягивая во всего себя идущий от нее запах, дернул головой вниз и быстро-быстро зашептал:
- я сейчас, сейчас, сейчас,- развернулся и убежал к себе переодеться насухо.
«нельзя, ты что, так не бывает , я для неё пацан, у неё уже ребёнок, смешно и глупо» - где-то в глубине сознания сту-чали остатки разума, но он весь был наполнен тем чувством невесомости, возникшем от её прикосновения и это чув-ство перерастало в ощущение затяжного прыжка, только неясно : с парашютом или без. Выходя из своей комнаты , оглянулся на бесформенную кучу мокрой одежды.
Под окном послышались нетвердые шаги и сердитый женский возглас: - двигай давай, горе луковое. Загулял народ, подумал Сергей, нашел в кармане рубашки сигарету и сев на подоконник, закурил.
В санчасти она была уже одна, видимо гости утомились и разошлись. Страшась остаться с ней наедине в замкнутом пространстве, Сергей мотнул головой в сторону двери:
- а пойдем погуляем, лагерь спит . О суете дневной забудь, луна осветит нам неторопливый путь…
- пойдем. Чьи стихи?
- Так хочется соврать, но это экспромт.
- да ты и впрямь дарованье. В стихах ли только?
Эту ночь они гуляли и говорили. Читали стихи и немного пели. Не прикасаясь друг к другу, бросали друг на друга бы-стрые взгляды. Молча сидели у пруда. Захваченные каким-то магнитным полем, не могли расстаться и только когда смогли сообразить , что и сегодня день их , и завтра и послезавтра и , да кто их будет считать, в свете рождающе-гося солнца , вернулись к санчасти.
Она была его первой женщиной. К тому времени как это произошло, синяк под глазом практически сошёл и они вспо-минали со смехом, как обуреваемый ревностью директор пионерлагеря, выдав в конце смены зарплату со словами «это за работу», привстал, сделал шаг навстречу и прорычав « а это тебе за любовь» , двинул громадным кулачищем в лицо своего физрука. Конечно, обидно было здоровому мужику, что медсестра , которой он всячески намекал на возмож-ность приятно проводить свободное время в его , директора , обществе , предпочла малолетнего очкарика. Нет , очки тогда он еще не носил.
Стал забывать подробности, подумал Сергей. Слез с подоконника, взял стоящий на тумбочке пластиковый стаканчик с водой на самом дне, бросил туда окурок, поставил стаканчик на подоконник, лег на кровать и заснул без снов.

Пятнадцатое ноября

 У местных эта площадь называлась Квадрат. Она и в самом деле была квадратной формы, по периметру тесно , прак-тически впритык друг другу на ней располагались магазинчики со всяческими сувенирами и в одном из магазинчиков Сергей уже увидел то , что хотел и должен был купить. Его неизменный друг тоже увидел стаканы и тут же увидел це-ну.
- Пожалуй, на два набора тебе остатков командировочных злотых не хватит. Что будешь делать? – спросил Сашка.
- Куплю один и отдам. Бог даст, не последний раз в Польше, - Сергей расстегнул шинель и достал деньги.
- Редко приходиться видеть альтруистов.
- Да какой там альтруизм! Квартиру я получил? – Сергей покосился на прислушивающегося к их разговору продавца и тихо закончил,- и потом : чиф очень просил.

 За шесть дней до этого разговора друзья были вызваны к подполковнику Фокину посыльными. Перед кабине-том Фокина уже стояли трое младших офицеров их части .
- Только вас ждем, - старший лейтенант Мартыненко недовольно дернул головой и постучал в дверь кабинета,- разрешите?
- Проходите, присаживайтесь,- подполковник стоял у окна в своей любимой позе, засунув ладони в боковые вырезы рубашки, - Вам предстоит пройти переподготовку на комплексе АСУ. Данное мероприятие будет проходить на базе, - Фокин еле заметно усмехнулся,- батальона, подобного нашему. Сегодня вечером есть борт, так что летите сего-дня. Вопросы?
- Куда конкретно летим , товарищ командир? – Сергей привстал.
- В Польшу , лейтенант, Северную Группу Войск. Летите до Кшивы, это минут сорок ходу, там вас встретят и отвезут в Легницу. В местном батальоне и будете перенимать опыт, тем паче там техника выше уровня.
Еще вопросы?
- А паспорта, визы? – находясь в легком обалдении от услышанного, одновременно проговорили Гончаренко и лейтенант Рязанов.
- Не нужны вам паспорта. Летите с советского аэродрома на советский. Кстати , один ваш товарищ уже там, недавно прибывший в нашу часть старший лейтенант Дайков. Он вас и встретит. Всё, старший команды Мартыненко, все свободны, кроме Скосарева.
 Остались в кабинете вдвоём. Фокин некоторое время расхаживал вперед-назад, вытащил ладони, протяжно дернул шеей, сел напротив Скосарева и спросил:
- Ну как квартира , лейтенант?
- Отлично, товарищ командир. Правда многим непонятно, с каких таких дел мне предоставили столь роскош-ное жильё?
- Жить в одной квартире с семьей прапорщика ты считаешь роскошью?
- Новый дом , товарищ командир, большая комната, все удобства. В новом доме практически все живут по две семьи в одной квартире. А я, как известно – холост, и многие считают, что мне достаточно было бы места в общежи-тии.
- А я считаю по – другому,- сердито перебил бывший командир части,- вдруг у тебя невеста есть и скоро тебя переселять?
- нет пока.
- Но я не для этого тебя задержал. В Польше можно купить интересный сувенир : пивные стаканы с нанесен-ными на них фото девушек в купальниках. Наливаешь холодное пиво, стакан запотевает и купальники исчезают . Ком-плект - шесть стаканов. Привезешь?
-Конечно!

И вот теперь оказывалось, что денег только на один набор. А так захотелось себе эту , в общем –то пошлую вещь. Сашка – то себе покупает. Ну да ладно.
Выйдя на площадь, лейтенанты закурили и медленно пошли в сторону военного городка. И откуда взялся это поляк? Как-то крадучись к ним приблизился некто в помятой темно-зеленой фуражке и неожиданно для довольно-таки объем-ной комплекции прописклявил : -дзто паны продзают?
- ниц нэма!- Сергей отодвинул пана рукой, но тот, держась в пару шагов от друзей, продолжал следовать за ними.
- Стой! – Александр резко остановился. Сергей чуть не споткнулся об него. – продам я ему вот это,- Сашка под-нял правую руку с кольцом на безымянном пальце.
-Очумел? Это же обручальное!
- Ничего страшного. Первым делом по приезду в Союз куплю другое, а сейчас момент подходящий , завтра, может, улетим уже, а сегодня можно еще всяко-разно накупить, - махнул рукой , подзывая бредущего за ними поляка.
- О , злато! – казалось поляк ждал именно этого, - дам два тыщёнц,- поляк полез во внутренний карман необъ-ятной куртки, но задержал руку , воровато оглянулся и предложил ,- пше прошу панов офицеров дзайти в дом.
 Пока шли к подъезду ближайшего дома , Сергей пытался образумить друга, но тот был непреклонен в желании полу-чить неплохую сумму и взгляд его стал мечтателен. Ну и как знаешь , Сергей первым вошел в просторный полутемный подъезд и протянул руку : давай мол , пан , деньги, проверять буду. Поляк молча протянул перетянутую резинкой пачку денег,- сто банкнот по двадцать злотых. Вроде все верно. Где-то наверху громко хлопнула дверь и загрохотали шаги.
-Матка Боска!- поляк выхватил у Сергея пачку и нервно дернул головой в сторону звука шагов. Сергей и Александр машинально повернули головы в след за ним .
 Поляк похлопал Сергея по плечу:
- Бордзо , пан офицер. Вам пьенёдзы - мне злато, - сунул Сереге деньги , схватил кольцо и резво выбежал на улицу. Сверху спускалась какая-то старушка, видимо акустика старого подъезда превратила старческое шарканье в грохот.

К моменту открывания второй бутылки, Сашка перестал раскачиваться из стороны в сторону, взгляд его стал более-менее осмысленным , он усмехнулся и громко , четко , как бы заучивая слова произнес :
- Ну и черт с ним! Будем считать потерял. Потерял.
- Саня…,- Сергей смотрел на друга как побитая собака.
- Да ты причем ! Сам виноват. По-те-рял.
В пачке денег , как оказалось через пять минут после того, как они вышли из подъезда, только верхняя и нижняя купю-ры были двадцатки, остальные – по две злотые. Брат-славянин лихо поменял одну пачку на другую , пока они вертели шеями.
- Не говори никому. Не надо,- тоном Саида из «Белого солнца в пустыне» проговорил Сашка , взглядом уста-вившись в какую-то точку на стене. Сотоварищи сидели вдвоём в классе штаба дружественной части , временно пре-вращенного в гостиничный номер . Остальные командировочные , собрав денежные остатки отправились в польский ресторан. По разговорам , в этом ресторане в развлекательную программу входил стриптиз.
- Вот что страсть к наживе делает,- вздохнул Саня, выпил, и, вытерев водку с усов салфеткой, спросил,- как думаешь?
- Я много чего думаю.
- Например?
- Например , что пшек дал нам понять , что не золотишком надо приторговывать …
- Моим золотишком , смею заметить.
- Я о тенденции. Мы не так все делаем , неправильно.
- Объясни,- Саня разлил ещё.
- Попробую. Вот мы с тобой сколько за учебу ремонтов сделали? В казарме за дни к отпуску, курсовым офице-рам за увольнения? Сюда как я попал? Я что – отличник боевой и политической ? Нет,- Серега встал и начал расхажи-вать из угла в угол.- Просто у меня с Кирпичем были хорошие отношения, он и включил меня в список тех , кто сам выбирает место службы. И сейчас…
- Выпьем и продолжишь,- Сашка протянул кружку с отвратной польской водкой.
- Давай.
Выпили.
Сашка насмешливо посмотрел на приятеля. Похожие разговоры они вели неоднократно , при этом всегда каждый оста-вался при своём мнении , да и не отличались эти мнения так уж сильно .
- И сейчас. Квартиру чиф пожаловал. Значит - что-то будет нужно. Стаканы – это так, мелочь,- Серега перестал изображать маятник , сел за стол ,- Мы не тем заняты , Саня.
Мы офицеры.
-Как мне надоели эти твои разговоры! Мы просто используем создавшиеся положение с максимальной поль-зой.
- Выгодой! Мне тут штурман дивизии рассказывал: идет борт – воздушный пункт управления, из Венгрии. Экипаж затаривается кофточками какими-нибудь. Садятся у нас. Кофточки сдают – на выручку накупают хрусталь. Идут в Германию. Хрусталь сдают –затариваются сервизами . А сервизы в Венгрии просто «улетают».
- Ну и молодцы. И боевую задачу выполняют и развивают бизнес.
- Мудизмес,- Сергей разозлился,- или ты офицер или спекулянт!
- Ах , какие мы правильные! – Сашка тоже тон повысил,- что ж ты с Кирпичём дружбу водил? Сидел бы сей-час в ЗабВО , комары б тебя жрали. Или в Мары, песчинки в барханах считать! Или вообще в Афган! Нет , ты стаканы Фокину везешь. Себе не везешь. Из Польши в Чехию, заметь.
- Да прав ты, прав! Но именно это и рвет меня на части. Во мне как бы живут два человека, и один презирает другого.
- Может не так сильно?
- Может и не так. По крайней мере, меня это мучает.
- А ты не мучайся. Живи согласно обстоятельствам. И потом – ты же никого не обманываешь.
Бурный диалог был прерван ввалившейся толпой обстриптезёренных коллег, которые быстренько помогли допить и доесть то , что было на столе. Видимо дороги польские рестораны.

Пятое декабря

 Погода была так себе, слякоть. Частник, подвозивший Сергея на раздолбанной «копейке», во весь голос мате-рил дороги. Уж коль скоро уговорил ехать из пригорода в центр, подумал Сергей, дам ему синенькую. Городовые в царское ещё время называли традиционно синего цвета купюру в пять рублей « синицей» , отсюда и , якобы , поговорка : «лучше синица в руке…» . Попросив остановить у метро « Дзержинская», лейтенант Скосарев выбрался из машины, плотно, со второго раза, захлопнул дверь , чуть набок надел фуражку и сам себе негромко сказал : «пройдусь немного».
- Опаньки, Поручик! – на всю небольшую улицу Гаршина заорал Пашка, заметив приближающегося к кафе лейтенанта,- какими судьбами?
- Не поверишь, на переподготовку,- друзья обнялись.
- Ты ж только что выпустился!
- И уже второй раз переподготавливаюсь. Даже в Польше был. Привет , разгильдяи!- это уже всем остальным. Все остальные – Пашкины одногрупники по авиационному институту, гордо именуемые себя « хаёвцами», однокласс-ница Сергея и одновременно жена Пашкиного одногрупника и друга Игоря - Вика и сокурсницы Вики , девчонки с архитектурного факультера ХИСИ, – я смотрю все в сборе.
- Те же и Поручик. А форма тебе идёт,- недавно вписавшаяся в их давнюю компанию Алина, кокетливо попра-вила иссиня-черные волосы. При этом у неё были голубые глаза. И это было так необычно.
- Мы , Алиночка , через пару месяцев все в такой форме будем, - такой же высокий и усатый как Пашка, Игорь снял с Сергея фуражку и водрузил себе на голову,- ну как ?
- По форме – то же, а по сути – «пиджак»,- Сергей вернул фуражку на место и обвел всех взглядом,- соскучился я по Гаршина.
- Тааак,- насмешливо протянул Пашка,- имеет место сословная дискриминация.
- Сегодня так отметим встречу, что все сословные различия исчезнут. Хрюкать одинаково будем,- Игорь хи-хикнул.
- А что , ужасы трезвой перестройки вас не коснулись?
- Коснулись,- Павел вздохнул,- но сегодня же праздник, готовились заранее. Вдруг , думаем, зарубежные гости пожалуют, а у нас и встретить нечем. Так что все в порядке.
- По поводу зарубежных гостей, - Сергей достал из кармана шинели маленький полиэтиленовый пакетик и протянул Пашке,- разверни, это тебе.
Внутри были электронные часы с семью мелодиями , будильником , секундомером. Пока Паша и все остальные раз-глядывали подарок , нажимали на кнопки , Сергей испытывал чувство , будто это не он , а ему подарили, так приятно было видеть взрослых детей вокруг новой игрушки.
- Не суетиться!- Сергей достал из внутреннего кармана ещё пакетик, - сувениры есть всем!
Польскую бижутерию девчонкам отдал спокойно, а то , что до сих пор в советских аптеках именовалось изде-лием № 2, а в их гарнизонном промтоварном магазине, в ярких коробочках, всех изысков и цветов, лежало на кассе на сдачу, выдал с некоторым смущением. Воспитание , что ли подкачало?
- Признайся ,- Паша наклонился к его уху,- форму специально ради форса надел?
- Видишь ли , гражданский друг мой, сроднился я с ней,- Сергей засмеялся. Понятно было , что Паша прав.
- Ну а в Праге - то хоть был?- Игорь толкнул его в бок.
- Был.
( Был . Перед тем как поехать , убедился, что в день поездки он абсолютно никому не нужен и его никто не будет ис-кать и воскресным пасмурным осенним утром , в новенькой , недавно приобретенной практически на все месячное жалование « гражданке» , сел в автобус, конечная ( или начальная) остановка которого была в двадцати метрах от КПП. Вечером , в маленькой ресторации на Вацлавской площади, стоя у столика, он пил пиво и смотрел на памятник Святому Вацлаву. Целый день с ним творилось что-то странное. Сергей конечно же ожидал увидеть и средневековое величие , и необычность мощеных тротуаров и роскошь магазинов , все те элементы мозаики, которые и составля-ют понятие «заграница». Не ожидал только , что у него будет чувство, будто он после долгого-долгого отсутствия вернулся домой. В соборе св. Вита ,некий церковный служитель, стоящий у бархатного канатика, служащего грани-цей для туристов во время богослужения, по непонятной причине, может принял его за своего, отцепил канатик , сде-лав небольшой проход, и тихо произнёс : « просим» . Сергей прошел к скамеечкам, присел и закрыл глаза. Заиграл ор-ган. У него , атеиста- материалиста, возникло чувство , будто он уже сидел здесь и также печальные звуки органа струилась по витражам и по улицам этого города он ходил и гладил шершавую кожу акаций.
«Не хотел бы я , чтобы по моему Харькову гуляли вояки в чужой форме и чувствовали себя хозяевами» - думал и пил пиво в центре Европы советский офицер. В душе был полный раздрай )
- Был,- повторил ещё раз,- обязательно все расскажу, а сейчас хотелось бы кофе с «картошкой».
Кафе на Гаршина славилось своими пирожными. Пирожные пекли тут же, в цокольном этаже жилого дома на живописной и , наверное , самой короткой улице города. В помещение кафе вело несколько ступенек, спустившись по которым , посетитель попадал в довольно тесное помещение. А так как количество страждущих кофе в любое время года было немаленьким , то в любое время года кофе пили на улице , поставив чашечки и блюдца с пирожными на рас-пиленные стволы деревьев, именуемых местной публикой пеньками. Публика здесь была разнообразной , но какой – то, на взгляд Сергея, неуловимо несоветской . Вот и сейчас , собравшаяся в тесный кружок , соседская компания травила анекдоты сомнительного содержания : « представляете, новый год, Горбачев обращается к народу и говорит : Дорогие товарищи! Эксперимент , начатый большевиками в семнадцатом году , провалился. С новым годом , господа!» .
- Это хорошо , что ты появился именно сегодня,- Паша выпустил сигаретный дым сквозь усы,- сегодня диско-тека в «Зодчем». Мы, по старой памяти диск – жокеи и почетные гости. Это , наверное предпоследнее мероприятие, еще Новый год, и там уже некогда будет . Защита диплома и в войска.
- Войска еще никому не помешали,- немного самодовольно ответил Поручик , хотя уже пожалел , что надел форму, а ехать домой в пригород переодеваться не хотелось, да и времени много бы ушло на это .
- Ну, что ,- Игорь взглянул на часы,- пошли, а кого нет , тот дорогу сам знает.
Общежитие архитектурного факультета находилось в метрах пятидесяти от кафе , посему не одно поколение архитекторов «выросло на кофе с сигаретой» . Даже общежитская стенгазета называлась « На Гаршина» .
 В комнате, куда все набились снять верхнюю одежду , царил страшный бардак. Да , это вам не казарма - по-лоски на одеялах по струне. Сергей снял шинель, развернулся с ней в руках к вешалке и наткнулся на насмешливо- призывный взгляд Алины.
- А почему тебя дразнят Поручиком?
- Один анекдот про поручика Ржевского заканчивается словами : сейчас придет поручик и всё опошлит. К со-жалению иногда это про меня ,- Сергей повесил наконец-то шинель,- как меня ещё терпят.
- Может какие-то скрытые достоинства?
- Вряд ли.
Дискотека проходила в зале дипломного проектирования . Кульманы были сдвинуты , на освободившемся пространст-ве скакали , крутились и дергались под некогда популярную группу « Чингизхан» студенты и студентки. Сергей ска-кать не любил. Друзья сидели в комнате , выпивали по чуть-чуть и один рассказывая, переживал заново заграничные впечатления, а остальные внимательно , иногда недоверчиво, слушали. На плечо Сергея легла рука.
- Потанцуем, сейчас будет медленный танец,- Алина чуть сжала ладонь.
Полумрак, Джо Дассен, щекотанье о щеку черных волос .
- Царапается,- Алина указательным пальцем руки , лежащей на его плече , потрогала звездочку , которая и в самом деле немного расшаталась и царапалась.
И тут, как в анекдоте, Поручик выдал фразу :
- Главное , снять вовремя колготки, дабы не изорвать .
Музыка стихла, и в наступившей тишине он услышал:
-Ты не поручик, ты идиот!
И ушла.
И ему оставалось только уйти. Попрощаться с недоумевающими друзьями и уйти.
К вечеру подморозило и один раз он поскользнулся , упал и не хотел вставать. Но мерзок вид валяющегося офицера. Встал, отряхнулся и побрел к стоянке такси, в очередной раз матеря себя на чем свет стоит.
 
1986
Пятнадцатое марта

 « Белая «Волга» чуть дрогнула и медленно покатилась по полосе. В боковом окне отра-зилась ватрушка купола антенны системы ближней навигации . «Волга» выстрелила снопом искр и бесшумно оторвавшись от земли, круто заложила левый поворот . Еще секунда и на «ближ-нюю точку» рухнет безмолвный белый призрак. Он уже различал трещины на лобовом стекле. И вот…»
- Серёга, не спи.- просипел , сидящий рядом Гончаренко.
- Лейтенант Скосарев!( Сергей встал) – громко сказал замполит , сидящий рядом с командиром части, - в Пла-точке спать не дают? Можете не отвечать. Садитесь .
- Есть, - вот тебе и гарнизон – в деревне меньше друг о друге знают, Сергей мысленно сплюнул.
 - Всех разбудили, можем продолжать, - командир части майор Миронов метнул укоризненный взгляд в сторо-ну Сергея,- кстати , дальнейшее касается именно спящих. А именно. С понедельника готовим «тройку» в ремонт на завод в Иваново. Терехов, Скосарев - в три дня подготовить и перебазировать прицепы в автопарк батальона связи. Там комплектовать на ремзавод. Всё , кроме прицепов и седельных тягачей – на «ближнюю точку». «Уралы», как отгрузим прицепы – тоже на «ближнюю». Шпагин – подготовка документации.
Что-то этот сон значит, подумал Сергей, выходя покурить перед штабом в перерыве совещания. Обычно такие скоротечные сны моментально забываются, а тут падающая на него «Волга» всё ещё стояла перед глазами.
- Сигаретой не угостишь? – к ему подошел капитан, Сергей не запомнил его фамилию, хотя буквально позав-чера вечером, будучи дежурным по части , лично встречал его и записывал его фамилию.
- Держи,- Сергей вытащил пачку сигарет «CLEA» ,- самое приличное , что здесь есть.
- Я в курсе,- капитан благодарно кивнул, - я ведь не из Союза , я в Градчанах год прослужил. Александр, Шев-чук, - капитан протянул руку,- может, расскажешь мне о местных достопримечательностях?
- Добро. Идем вместе обедать. А ты потом куда, в смысле, на какой объект? Я не знаю на какую ты должность , я вчера с наряда сразу домой , ну не совсем домой , ну ты понимаешь.
- Понимаю,- Александр засмеялся, - а я к вам прибыл согласно новых штатов. Оказалось: штаты есть , а техни-ки нет. И из разговора с подполковником Фокиным - техника будет к лету.
- Да, Фокин тот еще крендель,- Сергей затянулся последний раз, бросил окурок в урну в виде пингвина с жадно раскрытым клювом , - пошли дальше совещаться, после обеда пойдем ко мне в прицеп, там и познакомимся поближе.
 На обеденный перерыв отводилось два часа. Частенько Сергей мог себе позволить, придя из столовой домой , полчаса подремать на диване. Но в этот день сразу после сытного обеда , вместе с новым приятелем отправился к себе на объект.
- Здесь в столовой вкуснее кормят . Смотри , рабочий день еще не закончился , а народ уже расслабляется,- ка-питан Шевчук кивнул в сторону теннисного корта, мимо которого они проходили.
- Ну , во-первых, сегодня суббота, вообще странно , что совещание было до обеда, обычно до обеда ПХД, а читка приказов до шестнадцати, может это как раз с теннисистами и связано.
- Как это?- Александр внимательно посмотрел на корт , аж шею вывернул.
- Видишь того худого? Это же офицер нашего батальона, Дайков. Спарринг-партнер того рыжего. А рыжий - это командир дивизии.
- Хороший приятель у вашего Дайкова.
- Он и сам не кислый . У него папа большой чин, генерал, в Северной группе. Мы прошлой осенью в Польшу летали, на переподготовку. Оказалось впоследствии , что вся эта катавасия была затеяна, чтоб сыночек у папочки – генерала погостил на законных основаниях. Пришли,- Сергей похлопал по холодному боку прицепа. – И куда тебя оп-ределили?
- Пока на смену. Командир говорит - хорошо , что техники пока нет , походишь на полеты , тем более , что время отпусков начинается, а сегодня день знакомства с частью.
- Сейчас я тебя со своей техникой и познакомлю. Купаченко! – Сергей постучал по боковой двери. Никто не открывал , - странно , замка нет , а дверь закрыта. Наверное , поганец, музыку врубил и сидит в «лопухах». Ладно, по-шли.
На задней двери замок висел. Сергей открыл замок, повернул запорную рукоятку и из открытой двери с гуде-нием вырвался горячий воздух.
- Вот прапорюга, печку на полную врубил. Купаченко! – заорал лейтенант.
- А, командир! – из-за вертикальных планшетов, делящих пространство прицепа на два помещения , донесся голос прапорщика, - сейчас,- гул стих, выключил, стало быть печку, - видишь , Африка!
- Африка. Давай , Витя в последний раз полюбуемся , как у нас тут всё налажено. Покажем на реальной воз-душной обстановке капитану, как асушники воюют. Садись, Сашка, - Сергей показал на один стул перед столом , стоящим на некотором возвышении перед планшетами,- это место командира полка.
- Называй меня Шура, - Шевчук снял пальто и положил на индикатор, - меня иногда называют ШШ, то есть Шура Шевчук.
- А меня СС, то есть Сергей Скосарев, но сейчас всё чаще – Поручик.
- Тебе идет.
- Думаешь? Ладно , посиди, покури пока, я объект включу.
Загорелись разноцветные лампочки, на грани слышимости запели вентиляторы охлаждения, поползла по кругу индика-тора сетка координат, высветилась на планшете карта местности, выстроились колонки цифр на табло.
- Вот это мой мир,- Сергей сел на второй стул,- любуйся.
- На совещании сказали , что эту технику в ремонт. А тебя куда? Я просто вижу , что ты здесь как дома,- Шура посмотрел на часы,- уже рабочее время на сегодня закончено, так может, возьмём пивка?
- Давай только здесь. Домой неохота.
- Согласен. А твой прапор за пивом сгоняет?
- Вряд ли. Как все квартиры получили, семьи попривозили , каждый старается побыстрее со службы слинять . Да и жена у Виктора – зверь. За запах голову оторвет.
- Командир! Время! Я пойду? – донёсся голос Купаченко из-за планшета.
- Ну , что я говорил? – Сергей улыбнулся, - иди уж. Свой отсек закрой на замок, - и Шевчуку,- так что придет-ся за пивом самим идти, слава Богу его ещё продают. А водочный отдел в нашем магазине закрыли, теперь чехам при-быль идет.
Решили взять «Пльзеньский праздрой» . И к нему сосиски в жестяной баночке, и немножко маринованных грибочков и хрустящих свежих рогаликов. Сергей включил магнитофон, на трех из двадцати дорожек которого была записана музыка, выбрал дорожку с Высоцким, и познакомившиеся офицеры чокнулись отрытыми бутылками.
- Так куда тебя? – повторил вопрос капитан.
- На самом деле я стою на должности командира взвода связи. Так что не успеет состав с прицепами отойти от платформы, я уже буду с личным составом нормативы на «точке» отрабатывать. Рыков – ротный спит и видит , когда я к нему приду. Покоя ему не дает , что я числюсь у него , а сам здесь, - Сергей протянул руку и легонько стукнул гор-лышком бутылки по стеклу табло, - ну пока. Да, хотел спросить: тебя где поселили?
- В этой, как здесь называется – « сухопайке».
«Сухопайкой» называлось двухэтажное здание , второй этаж которого представлял собой с одной половины офицерское общежитие, а на второй был склад «сухопайщиков», лица не стоящие на довольствии в технической или офицерской столовых получали продукты «сухим пайком» и готовили дома. У летчиков же была своя , летная столовая . А на первом этаже «сухопайки» располагался магазин , именуемый аборигенами «стекляшкой», поскольку торговали в нем всевозможной посудой и , самое главное, люстрами. Разумеется, богемского стекла. И практически у каждого доме висело минимум по одной такой люстре . И в Союз , в отпуск или по замене , каждый увозил еще по люстре. Это было модно и престижно. Но для Сергея не этот магазин, в котором за смешную цену можно было купить отличный подарок кому-нибудь из родственников или друзей – штоф со стаканами , и даже не продуктовый , с невиданным в пе-рестройку ассортиментом, был привлекателен в первую очередь . Здесь же в «сухопайке», дверь в дверь «стекляшке» , был магазин книжный. Во всех магазинах гарнизона были чешские товары : пиво и сигареты, обувь и карандаши , дет-ские комбинезоны и хлеб и чего только не было. А книги были наши, на русском. И такие , купить в Союзе которые было нереально. Поэтому каждый четверг, а по четвергам был завоз, Скосарев к послеобеденному открытию , если , конечно , ничего экстраординарного не происходило, уже подходил к железной двери книжного магазина . Продавщи-цы его уже знали , иногда он даже помогал разгружать новые поступления и ему уже кое-что оставляли, если он про-пускал обычный день посещения. А какой он обнаружил магазин в Праге!
Не «Русская Книга» он должен был называться, а «Клондайк»!
- «Сухопайка» место хорошее.
- Хорошее. Самое главное – одному жить, а то надоело с кем-либо делить пространство.
-А я в одной квартире с семьёй прапорщика. В одной комнате я, в другой четверо. Но ,грех жаловаться , не ссо-римся, - Сергей хотел рассказать, как его приятели, друзья не разлей вода в училище, поселившись в одной квартире , через некоторое время чуть ли не в суп друг другу плевали. Может жены их что не поделили? Но решил перевести раз-говор,- наверное, в Градчанах спокойно вдали от начальства?
- Спокойно,- Шура открыл ещё пиво,- а здесь?
- Все проверки наши. Иногда доходит до абсурда. Представляешь, сентябрь месяц, строят части на инспектор-ский опрос и строевой смотр. Садится борт с инспекторами, выкатывает из самолёта такой колобок в полковничьих погонах и прямиком к нашей «коробке». Командир докладывает, а тот практически не дослушав говорит : давай коман-дир список офицеров , кто перестроился, а кто нет, разбираться будем, - Сергей усмехнулся , вспомнив, какое было у командира выражение лица,- придворный аэродром. Как здесь говорят : «Миловице не столица, Божий Дар не заграни-ца». Вообще - то правильно называется Млада Миловице, но все называют Божий Дар. Почему, непонятно.
- Мне непонятно , что командир имел в виду, когда сказал на совещании , что в платочке спать не дают. О чем это он?
- Общежитие для вольнонаёмных называется Синий Платочек. Есть еще Красная Шапочка. Есть Серый Волк. Живут в основном женщины, ну там официантки и им подобные. В смысле профессии. Незамужние. Бывает, выходят замуж за здешних военных. Может, для этого и вербуются сюда? Бывает, не прочь пригласить себе в гости какого-нибудь холостяка,- (Высоцкий пел «ой где был я вчера, не найду, хоть убей , помню только , что стены с обоями…» ), Сергей кивнул в сторону динамика, - почему – то попадаю туда примерно в таком же состоянии. Ничего серьёзного. Как говорил один мой приятель: я переспал с ней из чисто дружеских побуждений.
Новоявленные друзья пили пиво, слушали Высоцкого, говорили о чем – то, то ли важном, то ли нет, отдыхали.
- По домам? – поставив последнюю выпитую бутылку пива на пол, капитан потянулся.
- Иди, наверное. Я ещё бутылки переставлю в другой отсек, там специальное место Витя выделил, выключу всё.
- Ладно, успехов,- Шура улыбнулся, - понимаю, тебе в другую сторону.
Перед тем как обесточить объект, Сергей откинул заднюю крышку планшета, вместо одного слайда с картой местности поставил тот, что носил в кармане кителя вместе с правами. Сел перед планшетом. На метровом экране, гля-дя немного в сторону, улыбалась жена Фокина. Фотоаппарат со слайдовской пленкой оказался у него в тот празднич-ный день случайно. Он фотографировал всех подряд и случайно же сфотографировал её. Ножницами вырезав этот кадр, он постоянно носил его с собой, изредка, если один допоздна оставался на объекте, вставлял в проектор планшета. Она ,гладя немного в сторону, улыбалась. Он просто смотрел.
Очнувшись, вернул всё на место, всё выключил , проверил замки и пошёл в Платок.

Пятое августа

- Все по местам! – второй пилот поставил ногу на откинутую аппарель АН-26 , - закрываемся и колёса в воз-дух!
- Я всё понял, товарищ командир! Всё будет в порядке, не волнуйтесь, отработаем, как учили,- Скосарев вски-нул ладонь к козырьку фуражки, чуть ли не подмигнул, приехавшему специально провести последний инструктаж группе офицеров, подполковнику Фокину. Настроение было отличное. Ещё бы! Не каждому доверяют представлять дивизию на учениях такого уровня.
- Давай , лейтенант,- подполковник тоже отдал честь и Скосарев поспешил в самолёт.
Минут через двадцать после взлёта, сидящие на скамейках десантного АН-26 как-то затихли , перестали воз-буждённо переговариваться, а прапорщик-бортмеханик, сидящий возле аппарели с ларингофонами на шее и с одним наушником на ухе а вторым на макушке, и вовсе задремал, уронив голову на грудь. Лететь до Жатца было недолго. На этом аэродроме чехословацких ВВС предстояло забрать несколько братьев по оружию и дальше, в Группу Советских Войск в Германии. На этот раз паспорт с визой у него был, но, предполагал Сергей, вряд ли получиться съездить в ка-кой – ни будь немецкий город. Учения готовились серьезные.
Что-то было не так. После того, как они сели, и командир корабля уехал куда-то на ожидавшем их самолёт УАЗике, прошло более часа. Уже и покурили, и полакомились растущей здесь же, у бетонки рулёжки, ежевикой – ниче-го не происходило. Через полтора часа из боковой двери самолёта высунулся бортмеханик и проорал: «Командир радио дал – всем на обед в столовую. Чехи накормят».
Пообедали. Покурили. Полежали в траве, наблюдая, как вертикально вверх взмывают жаворонки. Покурили.
УАЗик с трехцветным кругом на двери подъехал через три часа. Выпрыгнувший из машины майор- лётчик широко махнул рукой , подзывая всех к себе и , поглаживая затылок, заговорил:
- Значит так. Сейчас идём домой. По имеющейся информации – произошла катастрофа. Учения отменили. Больше ничего не знаю. По местам.
Взлетели и легли на обратный курс.
«Чего зря гадать, что случилось, - думал Сергей, косясь на коллег, - прилетим, всё узнаем. Обидно, что Гер-манию не увидел. Ещё и вазу с собой прихватил,- Сергей легонько постучал носком туфли по своей сумке, где лежала аккуратно завернутая в смену белья хрустальная ваза.- коммерсант, мать твою».
 Сергей в иллюминатор увидел солдата , вытянувшего шею в сторону заруливающего на стоянку самолета, и сразу почему-то понял , что это по его душу. Так и оказалось. Подбежавший боец ,аж сбивая дыхание , выпалил:
- Товарищ лейтенант! Приказ командира: срочно домой переодеться, потом за пистолетом. Заступаете помощ-ником дежурного по управлению. Вот велосипед,- воин говорил , правую руку держа у пилотки , а левой держа за руль «Украину».
Именно непредсказуемостью хороша армия. Предполагаешь пить пиво в немецком гаштете, а на самом деле давишь на педали , чтоб вовремя одеть сапоги и портупею. Хорошо хоть езда на велосипеде больше не представляла сложности. Проезжая мимо автопарка, где он со товарищи готовил технику к отправке в ремонт, посмотрел на ворота, в которые он неоднократно врезался , не успев затормозить или повернуть. Командир дружественной части, временно приютивший их технику , по приходу в автопарк, первым делом интересовался , здесь ли этот прибабахнутый лейте-нант, вдруг вздумавший именно на его территории обучиться езде на велосипеде. Сергей вынужден был выкраивать время в отсутствие начальства и, несмотря на падения и насмешки, освоил таки эту премудрость.
Дежурный по части , выдавая оружие, ничего вразумительного объяснить не мог. Рассказал только, что при по-садке звена самолетов - разведчиков, крайний СУ зацепил турбиной полосу и рассыпался на части. Пилот, слава Богу, успел катапультироваться, сейчас в госпитале, жив. А подробности установит комиссия из Москвы, которую, предпо-лагает дежурный, Скосареву и предстоит встречать. В наряд же именно его в срочном порядке потому как все по «точ-кам» и командным пунктам.
Выйти покурить он смог только в полтретьего ночи. Прилетевшая комиссия , местное командование, причаст-ные к происшествию и непонятно , какое отношение к этому имеющие, совещались, ходили , звонили , требовали не-медленно кого-то вызвать, матерились – выясняли подробную картину . В полтретьего как-то все замерло. Сергей вы-шел на крыльцо штаба, достал сигареты. Его окликнул усталый голос: «Лейтенант! Сигареты есть?». Невдалеке, скры-тые тенью от козырька крыльца стояли двое из комиссии. Сергей дал им сигареты, чиркнул зажигалкой и вернулся к двери. Из тени до него донёсся разговор.
- Итак, что мы имеем на этот час. Предварительно картина такая: по непонятной пока причине в самолете лам-почки выпуска шасси сработали…
- Твою мать,- встрял другой голос.
- Боец на ближнем приводе, вместо того, чтобы наблюдать в бинокль и подтвердить выпуск шасси, пошел по-мочиться…
-Ссыкун, мать его!- опять встрял другой.
- Руководитель полетов в это время , почему-то , говорил по телефону…
- Птица-говорун, его мать!- комментировал другой.
- … самолет в центре полосы без шасси, причем пилот уверен, что все в порядке. В это момент РП видит нако-нец что происходит , хватает «соску» и орет : «форсаж!». Летчик , не раздумывая , ручку резко на себя до упора, само-лет двигателем проваливается и чиркает бетон. Как он катапульту дернуть успел?
-Успел, орел, мать его…
Голоса смолкли. Бесшумно возникший возле Скосарева дежурный по управлению подполковник похлопал Сергея по плечу:
- Давай лейтенант, дежурь, сегодня поспать не придется. Садись на телефоны, я на КДП. Если что, звони туда.

Все разошлись. Стало совсем тихо. Сергей пониже опустил плафон настольной лампы и достал из своего лю-бимого штурманского портфеля буквально на днях купленную книгу американца Джеймса Джонса «Отныне и Вовек». Сам бы он перевел название «Отсюда и в Вечность». Но он не переводчик. Он читатель. Как сказал бы голос из темно-ты : «заутренний прочитыватель, мать его…».

 Седьмое сентября.

-Стой! Кто идет? – резко прозвенел голос часового. Сергей выглянул в окно вагона и в нескольких метрах от состава увидел Фокина и длинного рыжего майора из отдела связи. Схватив фуражку, выскочил на платформу.
- Товарищ подполковник! Начальник караула по сопровождению груза лейтенант Скосарев …,- начал Сергей, но Фокин не дав дорапортовать, протянул правую руку для пожатия, а левой схватил Сергея на плечо и крепко сжал. Майор индифферентно курил чуть в стороне.
- С утра тут стоишь? – Фокин не отпускал Серегину руку,- всё в порядке? Груз цел? Бойцы голодные?,- и спрашивал пристально глядя в глаза .
- Всё в порядке , товарищ командир,- ответил Сергей , как бы поёжась, высвободился и тут заметил , что стоит в тапках. Тот ещё вид: фуражка, «техничка» далеко не первой свежести, пистолет висит на уровне, как говорил стар-шина Васков «вам по пояс будет» и тапочки. Картина из серии « когда вводили устав – авиация была в воздухе». Прав-да тапочки из кожзама были уставного коричневого цвета. Но , казалось, подполковник Фокин, командир, чиф, и про-чая, прочая, который мог впендюрить офицеру выговор за лишний миллиметр от края погона до звездочки, не замечает внешнего вида подчиненного.
- Где же ты двое суток пропадал, а? Только говори правду,- Фокин, казалось, не мигал.
- Дома был. Заскочил на полдня,- отпираться не было смысла.
- Это с караулом? С оружием ? Молодец,- чиф говорил спокойно, но, Сергею казалось , что спина у него по-крылась инеем, - и хотел чтобы тебе поверили, что нет билетов? Как будто караулы не на контроле. Ладно,- наконец-то переместил взгляд немного в сторону,- вечером тебя притянут на рампу под разгрузку. Груз передашь по команде, сек-ретные блоки лично отвезешь в секретку, сдашь оружие и до утра приводить себя в порядок. Утром ко мне. Поехали,- это уже длинному майору.
- Да,- отошедший метров на десять чиф развернулся,- проблемы на границе были?
- Никак нет,- лейтенант так и стоял , с заиндевевшей спиной и вспотевшим лбом.
- Ну, бывай, - Фокин протяжно дернул шеей.
«Да, крюк по дороге может выйти боком. И форма похожая: крюк-бок. Ох-ох-ох» .
  (Решение заехать домой он принял при подъезде к Москве. Караул, три бойца – сержант и два солдата уже сутки дрыхли, выходя из купе по очереди в туалет. Ему же не спалось, думалось о разном , в частности о том , что телевизора – то у него нет. С телевизорами ему не везло. Маленький «Электроника» , как – то забарахлил, и Сергей решил его починить. Но случайно уронил отвертку на плату, а сеть была подключена. Пришлось отдать набор радио-деталей Купаченко. Через неделю один знакомый уезжал по замене в Союз и Сергей купил у него телевизор. Прошло два дня и «сел» кинескоп. Ещё через два дня неугомонный Поручик в радиомастерской нашел более-менее «живой» ки-нескоп , правда «Тесловский», немного меньший по размеру. Это – то и сыграло свою роковую роль. Поменял кинескоп, проверил работоспособность, остался доволен и решил поставить телевизор повыше , на шкафчик. И при попытке установить «окно в мир» на желаемое место, кинескоп выпал из корпуса и, с «пууум», пол усеялся стеклянной крош-кой. Неделю выгребал и выметал , пришлось даже у соседа пылесос позаимствовать. Остался Сергей без телевизора. А ещё через неделю он проснулся ночью от звука глухого взрыва. Странно, ведь никаких ночных стрельб или тем паче учений не было. Оказалось – молния попала в антенну телевизора одного майора из штаба дивизии , жившего в доме напротив. Антенны ставили выше громоотводов, чтоб ловили польские программы. Понятное дело – телек взорвался. Но не это было самое интересное. Или ужасное, как посмотреть. Выяснилось, что этот майор буквально пару меся-цев назад , служа ещё в Забайкалье , был разбужен во время грозы грохотом и звоном. Росшая у окна его квартиры сосна подломилось от ветра и верхушка прямо таки въехала в окно, снеся по пути стёкла, стоящий на подоконнике столетник и стоящий у окна телевизор. Непростая это вещь.
Так что домой он заехал. И телевизор прихватил в дальнейший путь и на Гаршина смотался, думал встре-тить кого - ни будь из своих гражданских приятелей. Не встретил. А на два дня к месту назначения и получения груза опоздал. Зампотех их батальона, прибывший неделей раннее для приёма техники, передавая ему под охрану одинна-дцать железнодорожных платформ с техникой и вагон для жизни на колесах - «восемь лошадей, сорок человек», по-визгивая и брызжа слюной , доходчиво , то есть в самых простых выражениях , не стесняясь рядового и сержантско-го состава, объяснил лейтенанту откуда, как именно и почему он произошел на свет , и как было сформировано его сознание и …, в общем - познавательно и пламенно. Выговорившись , зампотех передал документы, ключи , печати, что-то ещё, видимо по инерции, бурча под нос, сделал неопределенный жест рукой у фуражки – то ли прощался , то ли никак не мог остановиться и выполнение боевой задачи началось. Дней десять ехали по Союзу. Как-то очень быст-ро привыкли к товарному вагону, к равномерному подпрыгиванию на стыках рельс, к прожорливой «буржуйке», к каше сухого пайка, к возможности остаться со спущенными штанами в полосе отчуждения, видя, как непредсказуемый состав набирает ход. Привыкнуть можно ко многому. К тупости привыкнуть сложно. В Карпатах состав остано-вился так, что караульный вагон оказался метрах в десяти от будки охранника. Мосты и тоннели , как известно , охраняются. Часовой у двери вагона, что у него в голове было в тот момент , возьми , да и сними автомат с предо-хранителя, да и направь ствол в сторону охранника. И тот , такой же видимо, тоже дерг карабин с плеча, патрон в патронник и на военного. И стоят , смотрят друг на друга , пальцы белые судорогой свело. Не захочешь, а вспомнишь и украинский язык и карпатский и какой угодно , стоя меж двух вооруженных придурков, успокаивая и уговаривая. Дней пять потом, в Мукачево, пока их груз перегружали на европейские платформы , Сергея трясло. Потом попусти-ло. Вагончик выделили другой – старый чешский, с туалетом. Смыва, правда , в нем не было, а два купе в вагоне было. И как-то забыли про них, что - ли. Или то, что тянули негабаритный груз вдали от магистралей, но их никто не проверял. Это то ладно, но и сухпаёк никто не выделял. Полученный ранее , как и положено, закончился через трое суток. Пришлось лейтенанту организовывать заимствование картофеля с платформ, да слив бензина с охраняемых «УрАЛов», с целью дальнейшей продажи оного и приобретения продуктов питания.)
Начало темнеть , когда по составу прошла дрожь, протяжно и два раза коротко просвистел маневровый и по-тащились на рампу. Разгружаться.
На рампе, казалось , был весь личный состав части. Подошедший скорым шагом командир батальона принял доклад , еле слышно буркнул: « живой и слава богу» , показал в сторону одного из прицепов , возле которого стоял Фо-кин.
- Давай ,вынимай секретные блоки и в часть. Тебя там ждут. Остальное без тебя.
Сложив в «УАЗик» - «санитарку» находящееся под особым конторолем, проверив наличие караульных с оружием , по-ехали домой. В стекло задней двери Сергей видел , как из прицепа выгружают какие-то коробки. Но его это уже не ка-салось.

1987
Третье февраля

До автобуса было ещё три часа. Это у нас, в «совке» в пунктах общественного питания за его спиной уже стояла бы злая тетка в сером халате с грязной тряпкой наперевес и сверлила ему затылок – «когда ж ты уйдешь». Здесь же, в привокзальной ресторации, как, впрочем, и в любой другой, официантка, увидев, что он допил пиво, с лег-кой улыбкой забрала пустой бокал, на круглую картонку поставила полный, черкнула карандашиком на узком листочке и молча отошла. Сиди сколько хочешь. Он и хотел именно посидеть, потому и сошел с поезда в Лисе, решив остав-шийся путь проделать автобусом. Хотелось побыть одному.

 …..
-А я Вас где-то видела…Приятней ехать в одном купе со знакомым…
-Служу в части, которой командовал Ваш муж…Очень приятно…
-Вы не больны? У Вас такие красные уши, извините…
  -Волнуюсь. Почему-то хочется обращаться к Вам - мадам…
……..
-Так Вы тот самый Поручик…
- Неужели известность моя шагнула за пределы части?
- Эта Ваша выходка на строевом смотре… Зачем, а?
- Есть такая пошлая фраза: как одену портупею, так тупею и тупею… Отупеть не хочется…И весело вы-шло…
-И где Вы нашли его...
- В Праге есть антикварный базар, работает раз в две недели… Но вот что поразительно… Представляете, это злополучное пенсне принадлежало Чехову! Как известно, Антон Павлович ездил на Сахалин, по дороге, на одной из сибирских станций, треснуло стекло. Дабы великий писатель не задерживался в пути , местный станционный началь-ник пообещал починить пенсне и срочной бандеролью отправить хозяину. Но не сдержал слово, шельмец. Положил у себя в кабинете , хвастаясь проезжим знакомцам наличием у себя такой интимной вещи. А вскоре революция, граж-данская война, белочехи, пробивающиеся с боями и реквизициями на запад, так и попала эта штука в Прагу. И дожда-лась меня…
- …Сам придумал?
-Сам… Но не придумал, что многие носили пенсне, и Свердлов, и , Господи прости, Берия… И в Уставе форма очков неопределена…
-Эх, ты , Поручик…
…
- Щекотно…
- Этот мрачный третий однокупейник как-то неодобрительно поглядывает…
- Да пусть его… мы же просто разговариваем…
…
-А почему ты решил ехать не через Киев, тебе же проще?
- Предчувствовал , что встречу тебя…Знаешь…
- Не стоит ничего говорить…Мы просто попутчики … Попутчики до одной станции, а потом каждому на своё место…
….
- Я выйду раньше… Тебя наверняка встречают…
- Не грусти , ты же все придумал…


 Нашел в сумке ручку, достал из кармана испорченный бланк таможенной декларации. Из беспорядочных завитушек букв получилось:

Ты говоришь, что я тебя придумал,
Что нет тебя , а есть лишь образ твой,
И я врастаю в состоянье грума,
Тайком подглядывающего за госпожой.
Чуть-чуть колышет ветер занавеску,
Скрывающей уютный мир кареты,
Где ты опять, увы, не мной раздета.
Карета же дрожит то плавно, а то резко.
И равнодушно руки подавая,
вступая в шаткость выдвижных ступеней,
На миг сливаются не души, ни тела, а тени
И распадаются…

Пора было на автобус.

Двадцать восьмое апреля

- Проходите,- грузный полковник поманил Скосарева из-за приоткрытой двери своего кабинета,- будем беседо-вать.
Сергей сделал глубокий вдох, собираясь представиться по форме , но хозяин кабинета устало махнул рукой , приглашая просто сесть. Сели друг напротив друга. Несмотря на раннее время оба выглядели устало. Сергей неделю уже засыпал только после определенной дозы алкоголя, иначе нервная дрожь не отпускала, а у полковника, видимо, и так забот полно, а тут ещё с этими контрабандистами разбирайся.
- Будем беседовать,- повторил полковник и замолчал минут на пять. Потом как-то печально вздохнул и про-должил,- давайте я Вам расскажу о том, в какой именно ситуации вы со своим «подельником» оказались. Я имею в ви-ду Терехова. Об остальных участниках событий разговор отдельный. Итак, Вы, лейтенант Скосарев , неоднократно оказывали подполковнику Фокину мелкие услуги, а именно : оправляясь в отпуск, командировку , вывозили в Союз, выражаясь казенным языком, предметы повышенного спроса, а именно: ковры , люстры и тому подобное…
Сергей молча слушал. Было всё равно. Выхода не было.
Полковник, начальник особого отдела Группы продолжал:
- По нашим данным Вы за неполные два года семь раз выезжали в Союз…
- Один раз в составе караула,- все - таки влез невежливо лейтенант.
- Именно!,- полковник привстал,- именно так! И, по опросам свидетелей, именно в сопровождаемой именно Вами, технике была спрятана контрабанда! Очень удобно! Начкар – человек проверенный, техника под замками и печа-тями, да там черта лысого спрятать можно!
- Я об этом не знал,- и чего возражать, кто поверит теперь.
- Знал - не знал , сейчас не об этом. Тот эпизод - деталь мозаики. Мы отвлеклись. Выезжая в Союз , Вы реали-зовывали вышеупомянутые предметы, а деньги почтовыми переводами отправляли по указанному адресу. В последний отпуск Фокин приобрел себе белую «Волгу»…
« Белая «Волга» чуть дрогнула и медленно покатилась по полосе. В боковом окне отрази-лась ватрушка купола антенны системы ближней навигации . «Волга» выстрелила снопом искр и бесшумно оторвавшись от земли, круто заложила левый поворот . Еще секунда и на «ближнюю точку» рухнет безмолвный белый призрак. Он уже различал трещины на лобовом стекле. И вот…»
Тот старый сон и ощущение чего – то неминуемо ужасного на мгновение возникли у него в голове.
- Я смотрю, товарищ полковник, крепко Вы за Фокина взялись.
- Соблюдайте субординацию, лейтенант, не раздражайте меня, я помочь вам хочу. Вы молоды, о Вас на самом деле отзываются как о грамотном специалисте и хорошем командире. Я даже знаю, что Вы медаль солдату отдали…
( На самом деле сержанту. И не отдал. Просто так получилось. Шли полеты. Командир взвода связи лей-тенант Скосарев, настроив свою технику и поставив задачу подчиненным, по причине неугомонности натуры и любо-знательности, залез в аппаратную локатора ближней зоны. Полуседой сержант, на этой технике все седели рано, держа в руках наушники-«лопухи», из которых слышался голос планшетиста, равнодушно смотрел как бы сквозь эк-ран индикатора. Скосарев взглянул на экран и в первый момент даже не поверил: двойная метка! SOS!
-Смотри, раздолбай!- двинул сержанта кулаком в плечо,- срочно сообщай!
Очнулся сержант, схватил микрофон-«соску» : «азимут…дальность…двойная метка».
Летчика вывели на посадку по принципу «делай как я» , Сергей с ним потом «опиратился». А сержант, уезжая в от-пуск, к медали ещё и отпуск получил, рассказал командиру части, совестно , наверное , стало, как именно дело было.)
-То что я, якобы, возил в Союз ковры и люстры, не есть состав преступления, товарищ полковник.
- Опять перебиваете, лейтенант. Грамотный, но невежливый. Да, в этом состава преступления нет,- полковник достал сигареты,- курите.
- Спасибо,- Сергей вытащил сигарету из пачки, закурил. Может и в самом деле можно что – ни будь приду-мать?
- Но! Сейчас складывается такая ситуация, что, как вы изволили определить, состав преступления налицо. Вы с Тереховым, выражаясь процессуальным языком, представляете собой преступную группу, пытающуюся, подчеркиваю – пытающуюся, совершить провоз контрабанды в особо крупных размерах. Терехов на деньги Фокина купил, Вы спря-тали. Это группа. Это срок, лейтенант. Срок.
Покурили молча.
- Ну, что скажешь?
- Пока не знаю. Я предполагаю, что до того момента, пока груз не попадет на границу, никакой контрабанды нет? – Сергей потянулся за второй сигаретой, вопросительно взглянул на полковника, тот кивнул - кури.
- Пока нет. Груз остановлен до особого распоряжения в Мукачево. Но вот в чем проблема,- голос полковника приобрёл отеческую задушевность,- попали вы в жернова. Или сдавать Фокина, а мы, не смотря на ваши с Тереховым заверения о его непричастности, знаем о том, что именно он организатор, или ...
- Я понял…
- У вас двое суток, лейтенант, думайте. Я понимаю, что вопрос нелегкий, думайте. Я знаю, что у вас дома теле-фон есть, ещё бы - связист. Надумаете раньше – позвоните мне.
Сергей встал и пошел к двери кабинета.
- Да, хочу предупредить,- теперь голос полковника не был задушевным,- по истечению двух суток, я даю ко-манду доставить технику на границу. Офицеры моей службы, совместно с таможенниками по винтику раскрутят все прицепы, и вот тогда …- полковник развел руками,- идите.
Он ехал на велосипеде из Миловице в Божий Дар. В голове стучал метроном : два дня , два дня, два дня… На стыках бетонных плит велосипед тряхнуло и внезапно Сергей понял - выход есть!

- Гудзык! Саня! – Сергей резко затормозил ,- хорошо ,что я тебя перехватил!
- Серёга! А я со смены, сейчас собирались с женой в Колин по магазинам. Ты – то как?
- Вашими молитвами. Нужна твоя помощь!
- Говори.
- Я сейчас к Фокину…
- Он же под домашним арестом!
- Именно! Не перебивай! Я к Фокину, он дает телефон доверенного человека в Союзе, ты получаешь этот но-мер и срочно дуешь в Прагу, с телефона – автомата звонишь этому доверенному лицу и передаёшь инструкцию, где что спрятано. Этот человек должен срочно вылететь в Мукачево , объяснить всё этому молодому летёхе - начальнику ка-раула и изъять то , что я положил. На всё двое суток. Понял, поможешь? Ведь ни мне , ни Терехову отлучаться никуда нельзя, мы , как говорил «папа-Мюллер» - «под колпаком».
- И что это даст?
- А то, что если изъять всё до границы, то никакой контрабанды нет! Поможешь?
- Жена убьет, так давно в Колин собирались… Но, Серёга, погоди, конечно помогу. Я буду дома ждать в пол-ной боевой готовности. Давай!


Сергей стоял у себя дома у столика с телефоном и чувствовал: ещё немного и закипающая в нем злость, как перегретая вода паровой котел, разорвет его на части. Скрипнув зубами, со всей дури двинул ногой по столу. Полег-чало.
( «Ты , что , Поручик , мать-перемать,- чиф рванул у ворота тельник, - я тут не причем! Ты понял!? Это всё вы с Тереховым! Ты понял!? Какой доверенный человек? И вообще – какая контрабанда? - по перекошенному лицу подполковника в разорванной тельняшке катились горошины пота,- Всё берете на себя! Ты понял!?»)
Сергей поднял трубку и набрал номер коммутатора дальней связи. Полковника – особиста подключили через пару секунд.
- Я так и думал, что Вы позвоните сегодня, - теперь голос был заинтересованно-вкрадчивым.
- Здравия желаю! Я вот что предлагаю…
- Говори, говори…
- Вы завтра с утра оформляете мне визу, я еду в Мукачево и вынимаю всё, что спрятал…
- С утра пишешь рапорт о том, что к совершению попытки контрабандных действий вас вынудил …
- С утра пишу рапорт…
- Опять перебиваешь, лейтенант! Ты принял правильное решение! Давай с утра ко мне, обсудим детали. Будет все нормально. Будешь служить дальше!

Служить осталось восемьсот пятьдесят дней.