Взлет

События разворачивались в далеком северном городе среди крепких четырехэтажных домов, среди совсем не крепких, обычных, пятиэтажек и сугробов вдоль улицы выше человеческого роста. В местах переходов в сугробах были проделаны ворота. За городом виднелись горы. Ехали в аэропорт.
Дима был на взлете – свежепринятый алкоголь поступал в кровь, проводили его хорошо. В «Волге» ничего не тряслось, не прыгало. Только где-то в заднем левом углу дребезжало на кочках нечто. Звук был похож на сверчка, отдавало домашним уютом. Печка работала и не гудела. Жар валил на грудь, ноги. Хотя на улице и не так холодно. Мимо пиццерии, мимо книжного магазина, мимо вполне взрослого «пассажа» ехали-ехали, и приехали. Аэропорт был прямо в городе.
Аэропорт. Такой же, как и везде. Первый этаж, балконом второй этаж. И на втором этаже наверняка есть кафе, что-то вроде «Взлета» или «Взлетного». Кафе там и вправду оказалось, и, о чудо, было в нем разливное пиво «Балтика номер семь». Вкусное и такое, как ему положено. Дима сидел, ел картошку с котлетой, пил пиво. И картошка, и котлета были вполне себе, а уж пиво и вовсе хорошо. Из окна (точнее, за стеклянной стеной) виднелась часть взлетного поля. Временами там возникал исполинских размеров грейдер, или скрепер, или даже черт его знает как называемый агрегат с отвалом и щеткой. Щетка вертелась, поднимая облака снежной пыли. Отвал отваливал. Ровный, красивый бортик из снега становился все шире и шире, приближаясь к аэровокзалу.
А Дима пил. Смотрел на чудо агрегат и думал о Шкоде. Шкода, красивая Шкода цвета металлик. Панель приборов там как будто тяжелая, хотя и ясно, что именно так задумано. Стрелочки подсвечиваются небесным каким-то цветом. Если нужно что-то сделать, что-то переключить, то движение будет легкое, воздушное и тоже какое-то небесное. И что иметь Шкоду – это хорошо. Это говорит о достатке, солидности. А если достатка и солидности нет, то о легкости и непредвзятости, так что ли.
Сидел Дима, сидел себе и пил пиво. Пригласили на регистрацию. Дима взял в буфете бутылку водки – он хорошо захмелел, хотелось выпить еще. Мечталось замечательно, предстояло лететь на самолете. Душа пылала.
Прошел регистрацию. Инструментов в рюкзаке не заметили, рюкзак Дима взял с собой. Прошел в зал. Зал этот, неизвестно как называемый, служит для финального отстоя пассажиров перед тем, как их пригласят в автобус для доставки к самолету. Автобус имеет только очертания автобуса, однако же является грузовиком «ЗиЛ» с замотанной одеялами мордой. Да какая разница ! В зале был туалет, Дима зашел туда и приложился к бутылке.
Градус стал забирать куда круче, Дима ехал в автобусе-ЗиЛе и ликовал. Подъехали, наконец, к самолету. И тут восторгу Димы не было предела. Самолет этот был вовсе не такой, как всегда. Он имел скромные, архаичные очертания, высоко посаженные крылья, и, о боже, два винта с настоящими лопастями ! И были там даже выхлопные трубы, черные от сажи. А заходить в самолет следовало не по трапу, а по лестнице, что-то вроде стремянки.
Зашел, сел. И тут же выпил еще, пока кресло рядом никто не занял. И сидел, сидел в кресле, в полумраке, и радовался неизвестно отчего. А вокруг все что-то происходило, неспешное такое, основательное.
Тишина прям-таки застоялась в салоне. К Диме так никто и не подсел. Вдруг ухнуло. Жиденький свет приугас, опять загорелся, и исполинские винты сдвинулись с места. Быстрее и быстрее стали вертеться, и вот уже лопастей не различить. И вдруг опять свет приугас, и какой-то рывок был передан винтам, враз они стали вертеться еще быстрее, поднимая снежный буран и выдирая клочки снега из бетонки. И опять рывок, самолет тронулся и покатился. Дима представил себе Шкоду, что едет на Шкоде. Примерно так она шла по снегу. Ровно, гладко, солидно покачиваясь. Диме очень понравилась эта мысль.
Самолет встал. Гул винтов превратился вдруг в какой-то рокот, Дима понял, что сейчас начнется взлет. Самолет побежал. Шкода разгонялась бы быстрее, это ясно. И не так бы ревела. И не трясло бы в ней. А самолет все бежал и бежал, уже очень быстро. Как вдруг будто бы притормозил и скорость стал сбавлять. А потом вовсе остановился, принялся разворачиваться. Взлета не вышло. Шкода мысленно побеждала.
Но вот самолет развернулся, встал, и какое-то время стоял. А потом винты перестали реветь и перешли на свист, дикий и жутковатый. Стало почти тихо. Тут же вдавило Диму в кресло, и побежал, побежал самолет, разгоняемый необъяснимой силой. Шкода ехала рядом. И самолет опережала. Опережала сначала, опережала потом, ушла вперед, короче. Но вдруг небо пошло вверх. Замелькали сперва синие огоньки взлетной полосы, потом здание аэровокзала, потом массивы жилых кварталов. И уж где там осталась Шкода, представить было нельзя. Загудело, и стойка шасси перед самым иллюминатором заползла в крыло. Самолет шуточно вильнул, и кварталы, улицы, оранжевые огни смыло с иллюминатора. Взлетали.
Проснулся Дима оттого, что его разбудил Денис. Дима был укрыт одеялом без пододеяльника. И долго думал Дима о том, как это так может оказаться, что одеяло без пододеяльника. Около него, кроме Дениса, были люди. Кто-то в оранжевых жилетках. Дима поднялся, сел на кровать. Похмелье было страшное. Выяснять ничего не хотелось, уж больно все выглядело неестественно и аморально. Но все же позже выяснилось, что место это называлось «Электродепо Крюково». Так несколько раз говорили мужики в жилетках, так было написано около ворот.
А за воротами стояла стальная Шкода, куда и был погружен Дима. Денис сел за руль, поехали. Мутно и стыдно было так, что ни о чем не хотелось говорить. Выехали на дорогу, проехали чуток, и Дима узнал – Зеленоград. Оранжевые утренние новостройки поплыли за окном автомобиля, в салоне нигде не скрипело, и работа печки не ощущалась явно. Диму быстро затошнило. Денис начал говорить, и говорил долго. О том, что Диме надо определиться, что если так, то пускай он женится, а если иначе, пусть идет работать к нему в логистику. Вот только спасть в депо ему, Диме, не надо.
Дима соглашался. Ему было тошно, горько и стыдно.

26 сентября 2006