Франкенштейн. еще одна глава из легенд...

МЭРИ ШЕЛЛИ. ФРАНКЕНШТЕЙН
I. Загадочный текст:
«В организационный отдел
Исполкома Совета народных депутатов
Верх-Исетского района г. Свердловска,
народному депутату С. И. Спектору
Жданова Леонида Борисовича
паспорт: серия, номер;
и Беляева Андрея Александровича
паспорт: серия, номер;
проживающих: г. Свердловск, ул. Контрольная, 24


ЗАЯВЛЕНИЕ
Уважаемый Шлёма Ицькович!
Просим рассмотреть предлагаемые материалы для регистрации индивидуальной трудовой деятель-ности с целью учреждения и организации на территории района, при Верх-Исетском металлургиче-ском заводе, коммерческого предприятия (товарищества, кооператива) «ПОБУДКА». Нормативно-правовое, организационное и финансово-экономическое обоснование обеспечения деятельности кооператива представлено в Пояснительной записке, в расчетах сметного и экономического плани-рования на текущий отчетный период, а также в проекте штатного расписания предприятия (Прило-жение 1 – фактическая занятость и планируемые квоты вновь создаваемых рабочих мест).

С уважением,

03.02. 1987 г. Подпись
Подпись

ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА
Обоснование учреждения и организации деятельности заявленного коммерческого предприятия (кооператива) «ПОБУДКА»

В настоящий момент, общество в СССР, весь советский социалистический социум, переживает период значительных перемен и перестройки привычного уклада жизни; стоит на пороге его рево-люционного изменения. Всё большее и большее значение в наши дни приобретает подлинное «твор-чество масс» [В. И. Ленин], стремление, через личную инициативу, сделать жизнь лучше, а государ-ство - еще сильней. Последние постановления Пленумов ЦК КПСС (1985-1986 гг.), принятый 15.11.1986 г. Президиумом Верховного Совета СССР «Закон об индивидуальной трудовой деятельно-сти», а также декабрьское Постановление Совета Министров «О предоставлении кредитов гражда-нам, занимающихся индивидуальной трудовой деятельностью» прямо поддерживают и направляют горячую трудовую инициативу наиболее прогрессивных слоев населения, твёрдо проголосовавших за Перестройку. А комсомол, молодежь, студенчество всегда были впереди самых смелых начина-ний и самых трудных дел. «Партия сказала: «Надо!»; комсомол ответил: «Есть!».
Тем более, что нас, сознательных граждан, не могут не беспокоить негативные факторы, к сожале-нию, до сих пор, не изжитые обществом – пьянство, табакокурение, алкоголизм, снижение дисцип-лины на производстве и бытовое хулиганство. Партия и органы государственной власти своевре-менно обратили внимание на эти, отрицательные стороны нашей действительности, эти «родимые пятна капитализма», тем самым, призвав комсомол к действию.
Руководствуясь последними решениями ЦК КПСС и Правительства СССР в области кооперативного движения и нормализации социалистического уклада жизни, предлагаем на рассмотрение Исполко-мом районного Совета народных депутатов вопрос об учреждении и открытии товарищества (коопе-ратива), деятельность которого будет прямо направлена на искоренение некоторых, упомянутых и не совместимых с социалистической моралью, явлений.
В Уставе организации считаем необходимым отметить следующее:
1. Цель предприятия – коммерческая деятельность (на основе хозрасчета), с целью получения дохода посредством проведения профилактической культурно-массовой работы, и удовле-творения потребностей населения по обеспечению правопорядка и принудительного внедре-ния норм социалистического общежития в районе поселка Широкая Речка и автобусной оста-новки «Контрольная».
2. Задачи предприятия:
системная организация неукоснительной явки на работу (особенно - утренние смены) разнорабочих Верх-Исетского металлургического завода (особенно – цеха холодного проката, литья и токарной обработки), борьба с прогулами и с опозданиями без уважи-тельных причин;
профилактическая разъяснительная работа по правильной организации устоявшихся форм досуга (краткосрочные курсы куртуазной сервировки, открытие кружка изящной словесности, культивирование прогрессивных методов ликвидации абстиненции);
организация рабочего контроля над нормальным и бесперебойным функционировани-ем киоска № 18, а также приданного ему пункта приема стеклотары для регулирова-ния культурного уровня подпатронажного населения и снижения социальной напря-женности в районе;
разработка и реализация программы внутривидового контроля в доступном простран-ственном ареале «пауперизированной», «маргинальной» фауны (в первую очередь, в среде, так называемых, «помоечных кошаков»); дрессура, эффективное общественно-полезное и социально-значимое использование;
создание новых рабочих мест, привлечение к заявленной деятельности широких сло-ёв населения указанного района.
разработка и апробирование новых революционных методик «побудки», грамотное их использование;
распространение передового опыта, публикация значимых материалов для создания положительного имиджа и «паблик-рилэйшн».
3. Социальная значимость проекта и деятельности, в целом:
ликвидация неявок, опозданий на работу и прогулов без уважительных причин, как уродливого явления действительности;
нормализация производственного процесса (особенно – в цехах холодного проката, литья и токарной обработки), оздоровление общей атмосферы на производстве;
изменение форм вербального общения в означенной среде населения, повышение об-щего культурного уровня.
Реализация столь масштабных целей и задач без привлечения (и обучения!) грамотных специали-стов представляется весьма проблематичной. Этот фактор является необходимым и достаточным условием учреждения заявленного предприятия. Поэтому разработка штатного расписания коопера-тива «ПОБУДКА» и его утверждение в предлагаемом виде – одно из важнейших условий реализации данного проекта.

ШТАТНОЕ РАСПИСАНИЕ КООПЕРАТИВА «ПОБУДКА»
(разработано, исходя из штатной потребности и структуризации по типу «отдел» - 1 штатная единица)


N
п/п
Код
по КП
Профессиональное название
работы (должность)
Табельный номер
Персоналии

Оклад

01. АДМИНИСТРАЦИЯ
1 1314 Генеральный директор 0101
2 1233 Коммерческий директор 0102
3 4115 Секретарь предприятия 0103
02. СПЕЦИАЛИСТЫ-1
4 2419.3 Специалист-юрисконсульт 0204
5 нет Инженер-конструктор
побудочного оборудования** 0205
6 25032 Техник по эксплуатации и ремонту побудочного оборудования** 0206
03. БУХГАЛТЕРИЯ
7 2441.2 Экономист по бухгалтерскому учету и анализу хозрасчетной деятельности 0307
8 4144 Делопроизводитель 0308
9 4141 Архивариус (использовано 1/4 ст.) 0309
04. СПЕЦИАЛИСТЫ-2
10 25032 Техник-смотритель
побудочного оборудования** 0410
11 25032 Техник-смотритель «вивария»** 0411
12 нет Ветеринар 0412
13 нет Вышвыриватель на работу*** 0413
14 нет Вышвыриватель на работу «никаких иллюзий»*** 0414
ВСЕГО ШТАТНЫХ ЕДИНИЦ – 14
** - см. «ПОБУДОЧНОЕ ОБОРУДОВАНИЕ»
*** - см. «КВАЛИФИКАЦИОННЫЕ ТРЕБОВАНИЯ»

ПОБУДОЧНОЕ ОБОРУДОВАНИЕ
Побудочное оборудование (ПО) представляет собой сложную биомеханическую конструкцию на живой энимал-мускульной тяге. Управляется побудочное оборудование ТЕХНИКОМ по эксплуата-ции и ремонту ПО.
В момент Подготовки ПО к направленному действию (использованию по прямому назначению) не-обходимо учитывать, что его «казовая» (внешняя) оснастка является, достаточно, громоздким сочле-нением и требует к себе повышенного внимания и крайней осторожности при обращении. Равно, как и энимал-мускульный движитель побудочного оборудования. Учитывая вышеизложенное, рассмот-рим обе составляющих ПО.
1. «Казовая» оснастка.
1.1. Это, прежде всего – жестяная упаковочная продуктовая тара с видимыми следами предваритель-ного вскрытия и использования, объёмами 100-150 мл. Типа: «Сардины атлантические», «Бычки в томате», «Шпроты балтийские» et cetera.
NB! При подборе необходимых элементов для оснастки ПО товариществом (кооперативом) выпол-няется еще одна важная задача – утилизация не перерабатываемых в мусоросборниках бытовых ме-таллоотходов.
1.2. Крепёж «казовой» оснастки при установке на ПО - бечева, вервь, почтовый шпагат.
2. Энимал-мускульный движитель ПО.
Подбирается произвольно, путём отлова в доступном пространственном ареале «пауперизирован-ной», «маргинальной» фауны, так называемых, «помоечных кошаков».
Принимая во внимание дикость, непредсказуемость, своенравность, а также врожденную нестабиль-ность нервной системы означенных кошачьих, считаем целесообразным для их успешной «дрессу-ры» и дальнейшего эффективного использования, применение метода стимулирования приобретен-ных рефлексов, основанного на учении профессора Павлова. Даже разовой ввод в эксплуатацию (непосредственно для осуществления «побудки») на рефлекторном уровне должен означать после-дующее немедленное и обильное кормление.
В этой связи, представляется необходимым устройство и содержание специализированного «вива-рия», являющегося, одновременно, и «продуктовым базисом» для ПО. Основа производственно-пищевых мощностей «вивария» - разведанная и, установленная топографически, обширная колония серых (домашних) мышей, населяющих подпол жилого строения по ул. Контрольной, 24.
Учитывая вышеизложенное, еще раз обращаем Ваше внимание, что для успешной реадизации дея-тельности, особую значимость приобретает персонал, его подбор, состав и качество. Мы настаиваем на «точечной селекции» персонала и, заранее, предъявляем высокие
КВАЛИФИКАЦИОННЫЕ ТРЕБОВАНИЯ
1. Руководство (директорат). Высокая интеллектуальность. Широкое образование. Достаточные фи-зиические кондиции. Интеллигентное происхождение - совсем не обязательно, даже вредно. Сво-бодное владение ненормативной лексикой и языком жестов. Толейрантность – в пределах взаимоот-ношений на уровне гарнизонной гауптвахты. Среди основных черт характера: хладнокровие, уравно-вешенность, склонность к мизантропии, бескомпромиссность. Знание основ политэкономии, хозрас-чета простых товариществ, зоологии и джиу-джитсу (приветствуется и айки-будо). На первых порах, в поисках достойных кандидатур, авторы настоящего проекта готовы принять на себя всю полноту ответственности по управлению предприятием.
2. Секретарь предприятия. «Чистейшей прелести чистейший образец...». Живое воплощение основ-ной идеи кинологических выставок: «Главное – экстерьер». Хороший женский рост, классическая компоновка фигуры, волнующие ноги (три просвета!), влажный взгляд и речевая стилистика дрозда. *Примечание: организация конкурса на замещение вакантной должности, в форме дэфиле-гламур, рассматривается Заявителями как один из положительных методов «паблик-рилэйшн», направлен-ный на оздоровление социо-культурной среды в указанном районе, в целом…»

Живое воплощение основной идеи кинологических выставок, - повторила, уже совсем рас-хохотавшись, Светка Дип Пёрпл и мягко толкнула Андрюлика в плечо. – Это собачих, да?
А, как же! Ясный перец, – самодовольно сказал Андрюлик.
Общество пребывало в «Доме РККА». Дядюшка Ондромэдо «имел место быть» в задрипанном «аван-гардовском» кресле, а Светка уютно расположилась у него на коленях. На ней были неизменные джОнсы и широкий «домашний» свитер с длиннющими рукавами. Госпожа Дип Пёрпл читала вслух и веселилась вовсю, а Андрюлик, ревниво поглядывая по сторонам, иногда - и с удовольствием! - похлопывал ее по упругому «звенящему» бедру. Рядом, за столом попивали чаёк дядюшка Леопар-до и абсолютно счастливый Хусейн. А на микроскопическом утлом диванчике, жалко подобрав то-щие ноги, храпело «интеллигЭнтное» чудовище - господин Суцзуков.
Энди, - спросила Светка и кивнула на исписанные листки в своих руках. – Что это такое? Что это за бредни?
Нормальные бредни... ДокУмент! Высокий стайл, - не меняя тона ответил Андрюлик.
Нормальная реакция здорового организьма на засилье всяческих калдырей, - ласково пе-ревел для Светки Лёлик.
А, вот же! Вот! – засмеялся Хусейн, повернулся в сторону спящего Сюзюмова и добавил. - Лежит, понимашь, привыкает...
Жизнь сложна, дорогой Светуёчек. Гады плодяцца, как головастики. «И, где ж та молодая шпана, что сотрёт их с лица земли» ?.. Ты ж была с нами цузаммен участницей странного действа!
Светка снова рассмеялась: Андрюлик был прав, Андрюлик был сама правда!
Непростым для товарисчей выдался этот зимний вечер, проистекавший бурно и драматично в, весь-ма, сомнительных Гаграх ! Хотя, начался тихо, мирно и просто. По-крайней мере для Хусейна.
Еще днем Хусейн решил никуда не ходить, поскольку убоялся мороза и непредсказуемыми переме-нами участи пренебрегал. Он деловито закрылся в своей «штабен-циммер» и приступил к фасовке сахара.
Сахару Хусейн уделял особое внимание в своих повседневных заботах по укреплению хозяйства и общего благосостояния. И сахара у Хусейна было много. Целый мешок. Но беспечные «товарисчи», алчные гости и неблагодарные девульки то и дело, любой ценой, норовили эти неисчерпаемые за-пасы сократить! Из-за такого хамского отношения к продукту Хусейн страдал неизмеримо. И решил бороться. Борьба началась сразу, той же осенью, когда мешок был привезен из колхоза.
Долгих два дня он внимательно следил за перемещениями товарищей в узком пространстве «шта-бен-циммер», пытаясь вывести закономерность «уходов и отсутствий». Хусейн алкал одиночества. Он стал напряжен и неприветлив – его раздражала неопределенность. И, как-то «ввечеру», бог по-слал измученному Хусейну Спасение. Просто пришел Шура Бондарь, показал новый мяч и зазвал всех на футбол. С внутренним душевным стоном и «скрежетом зубовным» господин староста храбро отказался от футбола и выбрал уединение. Он привык всё доводить до конца...
Через час, когда фройндшафтный матч с «монгол-шуудан» был уже в самом разгаре, радостный и счастливый Хусейн прибыл на «поляну» и занял привычное место стоппера. Он управился!
С тех пор сахар в сахарнице всегда был в изобилии, а пятидесятикилограммовый мешок таинствен-ным образом исчез навсегда из расположения.
Все последующие попытки «товарисчей» обнаружить мешок на несчастных восьми квадратных мет-рах «штабен-циммер» успеха не имели. Ни уговоры, ни просьбы, ни открытая «прямая и явная угро-за» не воспринимались. Хусейн был счастлив и безмятежен, как Фернандо Кортес на развалинах Те-ночтитлана. «Слава, выдай сахарочку, кончился!», - канючили «товарисчи». «Сахарочку? – ласково спрашивал Хусейн. – А ну-ка, выйдите все из комнаты!». Он выгонял всех, запирался и долго зага-дочно шуршал за дверью. Потом дверь распахивалась и перед восхищенными взорами изгнанных на столе представала сахарница, полная сахарного песку! «Але-ап!», - говорил Хусейн и самодовольно улыбался.
Только, спустя насколько лет, Хусейнова тайна была раскрыта, а пока же он, как «дух божий царил над землею» и чувствовал себя «полновластным Хазаином»...
Итак, в то февральское позднее утро Хусейн приступил к фасовке сахара.
Как назло, вскоре, в дверь постучали.
Хусейн повздыхал, свернул «приуготовления» и недовольно открыл.
Это была госпожа Дип Пёрпл.
Светка была полностью одета, в дубленке, русые волосы спрятаны под цветной вязаной шапочкой, в руках - варежки.
Слава, - озабоченно сказала Светка. – А не съездить ли нам на Контрольную, к дядюшкам в гости? Что-то заскучалось мне, всгрустнулось.
К дядюшкам? – задумчиво протянул Хусейн и немедленно прикинул в голове несколько ва-риантов возможного исхода событий. В принципе, общага была пуста, но, где-то на гори-зонте маячил Колядюк, которому тоже, не дай бог, могло «всгрустнуться»... И Хусейн ре-шился: - Поехали!
Ура, - тихо сказала Светка. – Тем более, я слыхала, Колядюк к Огнетте намерился, - доба-вила она, окончательно сняв камень с чувствительной Хусейновой души.
Так, вперед, за цыганской звездой боевой... или кочевой? - обрадовался Хусейн и стал оде-ваться...
II.
... А в это время, «Дом РККА» переживал бурные события.
Накануне, в ночи, с «дружественным визитом» туда прибыл господин Суцзуков. Каким-то необъяни-мым образом он, где-то, сказочно, обогатился и сейчас гулял, как Прохор Громов на Угрюм-реке.
Сюзюмов приехал на такси. «На мотор-р-ре».
В такси у него получилось заснуть – но, к счастью, угрюмый и опытный «моторист» был знаком с экстренными реанимационными методиками. Он хладнокровно отнял у Сюзюмова красную «десят-ку» и с видимым удовольствием выставил на мороз. Со свистом развернувшись и подняв искрящую-ся снежную пыль, машина уплыла в ночь. Сюзюмов остался среди гудящих на ночном ветру сосен – прямо перед ним высилась черная труба «теплопункта Дома РККА». Леха поправил за спиной гитару и решительно двинулся к двери – ломиться!
Однако, «в ночь» выпало дежурить могучему Лёлику, и дверь была не заперта. Лёлик уже отдыхал, расположившись в старом продавленном кресле и, меланхолически, почитывал «Речные заводи».
Ага-а-а!!! Так-так-так-так-так! – закричал, врывясь, Сюзюмов и хлопнул дверью, как бом-бой. – Приве-привет, дорогой дядюшка ЛеопА!.. Товарисч прибыл к товарисчу!.. Ну, но-чью, ну и, что? Ну и, что, что ночью?!?
Ха-ха... Что-то ты, Львович, взволнован. Гутен нахт, чучело! Откуль ты, мизарабль? Или, я бы даже сказал, инфант тэрибль ?
Я прибыл из ночи разрушить ваш казарменный уют! – хвастливо выкрикнул Лёха, явно, кого-то перевирая. – И я подготовился! Подготовился!
А товарисч не верит, - спокойно сказал Лёлик.
Товарисч – злобное и недоверчивое существо! – шумно возмутился Сюзюмов. – Пожалуй-ста! Смотрите. Пожалуйста!
С этими словами он полез в карманы и выставил на стол две бутылки водки и пачку гематогена.
Пожалуйста! Водка. Закуска. А от вас, уважаемый Борисыч – музыка и девушки!
А ты не погорячился? – усмехнувшись, спросил Лёлик, разглядывая сюзюмовские «по-дарки».
Отнюдь нет! Мы же только в начале пути!
Дык, чё? Андрюлика будить?
А он и не спит! Огни сияют в Альказаре!
Значит, судьба, - философски, заметил Лёлик. – Перемещаемся в пространстве, цигель-цигель!
Ай-лю-лю! – радостно закончил Сюзюмов и подскочил к выходу. – Хо-хо!
Ты не «хохокай»! Вряд ли, ункель Энди сильно обрадуется. Холоднокровней, Лёша, хо-лоднокровней...
Но Андрлик не возражал. Более того, он был расположен. Каникулы проходили впустую, в напрас-ных трудах по обогреву старого барака, и дядюшка Ондромэдо уже неделю имел, крайне, недоволь-ный вид. Багровая заря Безудержного Веселья грезилась утомленному дядюшке, и поэтому его никак не насторожил этот поздний Сюзюмовский визит. Лысый Демон прибыл с миром и принес в клюве калым. «А нам, татарам – одна хер: что пулемет, что водка – лишь бы с ног сшибало...»
Когда господин Суцзуков проник в «расположение», Андрюлик возлежал на кровати, «в ожидании Годо» и сочинял тягучий черный блюз:

Мне так х-х-херово...
Как никому...
Мне так херово, бэйба, как никому!
С тех пор как ты
Ушла...
Я ежедневно пью!

Ты спишь со всеми…
Но не со мной...
Ты спишь со всеми, бэйба, но! - не со мной!
И от мысли этой...
У меня запой - ежедневный запой!

Вернись скорее...
Услышь мой блюз!
Вернись скорее, бэйба, услышь мой блюз!
Мне без тебя херово...
Я без тебя сопьюсь - непременно сопьюсь!..

Сюзюмов затих у входа и уважительно внимал, оценивая «профессиональным чуйством» аккорды и мягкий глубокий строй красной Лёликовской гитары. «Са-а-а-пьюс-с-сь...», - тяжело и мрачно за-круглился Андрюлик и перевел взгляд с потолка на дверь. Он сразу оценил обстановку и общее по-ложение дел, разглядел в сюзюмовских руках две бутылки «Пшеничной» и подумал, что «судьба играет человеком, а человек играет на трубе ...». Или на гитаре...
Хело-о-у, - поприветствовал ночного гостя дядюшка Ондромэдо и добавил из Баркова, дав-но просящееся на язык. – «Уже зари багряный путь открылся дремлющим зеницам...»
«Эол прохладной начал дуть под юбки бабам и девицам!», - быстро вставил Сюзюмов. – Привет-привет, дорогой Энди! Что это вы здесь притихшие такие?!? Замороженные какие-то!.. В корягу!.. Что это такое?!? А, где же буйство, где, наконец, безумство?!? Товарисч пришел! Змэрз, как цуцик! С лекарством от стрЭсса! И не видит радости в движеньях!!! Не видит веселых беззаботных лиц!
О! Повело кота на ****ки, - рассмеялся Лёлик. – Раздевайся уже – встал тут «пень пнём»!
Сюзюмов торопливо выскользнул из своего навеки задубелого «шушуна», снял, связанную по моде древних инков, «ушастую» шапочку и остался в необъятном сером свитере, с шарфом на тощей шее. Гитару он расчехлил и пристроил на диванчике. Андрюлик поднялся, потянулся, не спеша прибли-зился и пожал маленькую Сюзюмовскою ладонь. «Ну, как оно?», - спросил он позёвывая. «Да, вот, заскучал», - миролюбиво ответил Лёха. «Ну-ну», - сказал Андрюлик. А Лёлик уже хозяйничал и гремел посудой у кухонного стола - на маленькой электроплите стояла сковородка с жареной кар-тошкой, и из-под стола появились на свет большие банки с солеными огурцами и квашеной капус-той.
Сюзюмов с интересом оглядывался – хмурую обитель дядюшек он посещал последний раз еще вес-ной, на новоселье. Флэт стал, по-настоящему, жилым и уютным. Добавилось огромное количество мелких деталей, делающих жильё жильём: на креслах появились накидки; стулья были отремонти-рованы; откуда-то возник большой письменный стол; всюду, на столе и на полках, лежали стопами книги; на стенах располагались Лёликовские коллажи, фотографии незнакомых волосатых мужиков и обложки музыкальных альбомов, а замерзшее, наглухо, окно сияло белизной свежей покраски. Были здесь еще трубки и трубочный табак, три массивных пепельницы, несколько игл дикобраза, скрепляющих фиолетовые шторы, какие-то глиняные фигурки, флейта, маракасы, несколько нэцкэ, две репродукции Хокусая и большой портрет Горбачева, выполненный Лёликом при помощи нож-ниц и клея в стиле раннего Филонова. Бедный Лёха еле-еле разобрал, ЧТО перед ним. И то – только по вразумляющей надписи.
Господин Суцзуков нервно расхаживал по тесноватой комнатке, то и дело, нагоняя свою кривую ша-тающуюся тень. Он размышлял. Он переживал. Он был обеспокоен. Эта зима для него тащилась слишком медленно. Уже начались «приуготовления» к Великому Северному Походу, и жар нетерпе-ния пожирал его изнутри. Но главное было не это! Как на грех, еще в январе случилась с Лёхой Не-предвиденность: задалось ему, где-то на перебеге, встретить некую, весьма привлекательную, кы-зымку ! И беда заключалась в том, что кызымка оказалась с журфака! То есть, априори, была существом неуправляемым, оглашенным и непугливым. Смотрелась она броско – как осенняя рябина. Все земные богатства для нее пока не существовали, а в оценках «молодых чемоданов» она руково-дствовалась, своим, исключительно, простым реестром:
зачатки чувства юмора;
стремацкие замашки;
умение водить по струнам граблями.
Кипучая натура господина Суцзукова вписывалась в девичьи идеалы с легкостью!
Чудны дела твои, Господи...
Несчастный Сьюзи сразу почувствовал, что пропадает.
Потому, что перед ним, впервые, замаячило живое и женское воплощение вечного цветения Очень Нескучного Сада.
И теперь Лёха совсем не знал, что ему делать дальше.
Повздыхав еще немного и понаблюдав за «сервировкой», он присел на диванчик и взял в руки свою согревшуюся гитару. Андрюлик с интересом наблюдал за ним, покуривая у открытой форточки. Сю-зюмов тронул струны.
Что, опять «гумилёвшина», пополам с «сухановщиной»? – хмыкнув, спросил Андрюлик.
Не-е-е, судя по всему – «сюзюмовщина», - повернулся от стола наблюдательный Лёлик.
«Сюзюмовщина», «сюзюмовщина», - покивал Лёха, начиная играть. – Вот.
Ваш сад запущен много лет.
Гербарий был - его уж нет...
И, только, в год, всего лишь, раз
Слеза скатиться с Ваших глаз...

Табак с Суматры он курил
И был, наверно, очень юным.
Когда впервые Вам дарил
Цветок таинственный из джунглей...

За контрабандный златозвон,
За страсти буйный аппетит
Береговой охраной он
В бою неравном был убит.

Он мёртв. Исчез. Слеза, как кровь
Катится летом иль зимою...
Ведь, за небесную любовь
Он заплатил земной ценою...

Классика! – сказал Лёлик, как только Сюзюмов замолчал.
Кровь, любовь, морковь... В общем, она не дождалась, - не преминул «пнуть» задумавшегося Лёху Андрюлик.
Вот, вы вечно, Андрей Александрович, со своими поучениями! – немедленно оскорбился Сю-зюмов. – Вы еще Сашу Черного вспомнили бы! «Кровь, любовь, морковь... носки»!
Ну, ладно, ладно. Убедительный зонг! Гармония красивая. Чё, ты?
Вот это – другое дело! – сразу же повеселел Лёха и, с радостью, переключился на «требова-ния текущего момента». – А, не совершить ли нам маленький, крохотный такой, накатусик?
Совершить, совершить, - убеждённо сказал Лёлик. – Прошу!
И «кумпанство» приблизилось к столу, сделав шаг навстречу горизонту.
Над Ебургом расползлась морозная ночь. Где-то в центре, далеко-далёко отсюда, шел-гулял с кро-хой Огнеттой Колядюк и мечтал о горячем чае «тиргартена». К черту на рога, куда-то «цум гаст», занесло этой ночью и Гошика с Хусейном. Измученные, они теперь томились среди незнакомых за-гадочных дев и «неубедительных чу вэ», развлекаясь по мере сил и, не зная, как выбраться нах хаус – поскольку слабо представляли себе, где находятся. А Дуче был спокоен и светел, тихо пребывая на посту в Стрейнджерсофзенайт. И, что-то подсказывало ему, что эта ночь не будет для него одинокой. В небе над городом висели холодные звезды. Февраль – февраль завладел железным пролетарским центром по имени Ебург!..
Но в «Доме РККА», как в оранжерее «расцветали все цветы» !
А, скажи-ка мне, любезный камрад Сьюзи, что привело тебя цум гаст, в столь поздний час? - закусывая огурцом, спросил Андрюлик.
Товарисч соскучился по товарисчам, - заученно, как по писанному, ответил Сюзюмов.
А нас терзают смутные сомненья , - сказал Лёлик.
Какие-такие сомненья? – тут же возбудился господин Суцзуков. – Никого ж нет, все располз-лись, как тагаканы - скукотища! Стгашная!
И ты, наивно, думаешь, что мы тебя развлечем? – усмехнулся Лёлик.
Нет. Он, наивно, думает, что товарисчам делать нечего, что товарисчи бездельничают! - доба-вил Андрюлик, явно, разводя Лёху на, какой-то разговор.
Так! – с наигранным возмущением заорал Сюзюмов. – Товарисч пришел, водку-закуску принес – где девочки и музыка?!?
Кстати, о девочках, - хладнокровно сказал дядюшка Ондромэдо. Он, кажется своего добился, поскольку, как всегда, был в курсе дела. – Что это за девулька была замечена недавно возле твоей нескромной персоны? А?
Да! Что за девулька? – вставил начавший уже веселиться Лёлик.
А-а-а... Не скроешься, не спрячешься – везде тебя настигнут, - Сюзюмов, чуть покраснел. – Это Элеонора.
Как?!? – вскрикнули хором дядюшки.
Элеонора! Эля, – хвастливо сказал Лёха и потянулся наливать.
Она – сирота? – через паузу спросил Андрюлик – ему тоже стало весело.
При чем тут «сирота»? Есть у нее семейство. Полный комплект! Папачос, мамачос...
Веселые ребята! – сказал Андрюлик. – С воображением! Это ж надо дочку так загадочно на-звать! Посреди Уральских гор!
Славно, славно, - добавил, улыбаясь Лёлик и кивнул присутствующим на стаканы. – Ну?.. Как говорили древние сюнну – за гостя, за найт и за отсутствующую здесь Эллу Фицджеральд – калдыр!
Калдыр, - тут же согласился Сюзюмов.
Звякнули граненые стаканы. Картошечкой, жареной картошечкой пахнуло из-под сдвинутой крышки черной чугунной сковороды. И огурцы были крепкие, пупырчатые, «на горчице», а белая капуста щедро пересыпана красной клюквой и тонкой стружкой моркови. Свежий черный подовый хлеб на-резанной стопкой лежал на круглой разделочной доске. Здесь же, в блюдце, оплывал и желтый ку-сок масла... Сюзюмов с удовольствием крякнул.
Лёлик, основательно закусив, поднялся и бесшумной тяжелой массой легко переместился к окну. Он удобно устроился на кровати, у открытой форточки, закурил и взял гитару. Струны отозвались тихим мелодичным звоном.
«Вы просите песен? – сказал Лёлик ласковым баском. – Их есть у меня !». И заиграл.

Песня шагом-шагом, под Британским флагом!
Навстречу пальма пыльная плыла издалека.
Между листьев – кровь заката,
Словно к ране там прижата,
С растопыренными пальцами рука.

Ты не сетуй, Томми,
О родимом доме!
Бей, барабан! Бей, барабан!
А Томми – не грусти!
Слева – слава,
Справа – слава.
Впереди и сзади – слава.
И забытая могила – посреди!..

О-о-о, как расходился дядюшка ЛеопА! – сказал Андрюлик, воспользовавшись паузой и не давая Лёлику закончить. – Откуда, сей патриотический рОманс? С милитаристским укло-ном!
Не помню, - рассмеялся Лёлик. – Из бардов, каких-то, по-моему.
А не Киплинг ли это? – спросил Лёха.
Не Киплинг, нет. Хотя, похоже. «Правь, Британия, морями...», - вспомнил, что-то, где-то прочитанное Лёлик.
Всё равно! Пестня хорошая!.. А за пестню?!? – как обычно, вдруг, выкрикнул Сюзюмов.
Смотри, Лёха, - с сомнением покачал головой Андрюлик. – если мы и дальше будем про-двигаться в таком темпе, то тогда, вообще, никуда не попадаем!
А, куда ты собрался? – беспечно спросил Сюзюмов, не угадав в Андрюликовой фразе ни намека, ни прямого цитирования из «Иронии судьбы».
Пока никуда... Но сердце моё, что-то чует и вещует...
Дядюшка Ондромэдо оказался, конечно, прав. Даже, незирая на то, что Лёлик пару раз наведывался в «кочегарку», к двум часам ночи водка кончилась. Сюзюмов оказался сегодня неудержим и требовал «продолжения банкета». Видимо, совсем истощила его гражданка Фицджеральд! «К таксёрам, к «мо-тористам! - орал Лёха. – Бабки – не проблема!». В суровую пору безуспешной горбачевской борьбы с алкоголизмом – а, тем более, ночью! – водку можно было достать только у хапуг-таксистов – это по-нимали все, но идти не хотелось. Андрюлик сразу занял «третий рубеж обороны», сказав, что он «их бин кранк, практически, штербе », и Сюзюмову оставалось уповать только на благодушие дядюшки Леопардо. Дядюшка помолчал, повздыхал и сказал, что – хрен с ним! – согласен. Сюзюмов так бурно возликовал, что Лёлику пришлось даже, слегка, осадить его. «Только без всяких закидонов. Холод-нокровней», - предупредил Лёлик, и они выдвинулись в светлую морозную ночь.
Натоптанная среди окаменелых сугробов тропка вывела их к «Контрольной». Дальше нужно было двигаться в сторону города – вероятность встретить там «мотористов» была значительно выше. В не-бе торчала луна. Лёлик с Сюзюмовым, с лёгкостью борзых на охоте, преодолели пару километов и, вскоре, увидели призывный зеленый огонек такси. Лёха, по своему обыкновению хотел было торго-ваться («А, почему по «десять»? Почему по «десять»? Давай, по «девять пятьдесят?»), но Лёлик за-мерз и, немедленно, прекратил выездное заседание аукциона Кристи. Господин Суцзуков разочаро-вано закрыл рот. Проворно выхватив у «моториста» флянцы («Как румын гайку», - сказал Лёлик), он развернулся и почти побежал вперед. К теплу, уюту, к гитаре. Лёлик едва поспевал за легким, как тень Сюзюмовым и даже, на короткое время, потерял его из виду. Он настиг его только за поворо-том, но радости Лёлику это не принесло.
Сьюзи шел твердо, энергично, но, как-то уж, очень прямо. А, навстречу, пересекая Сюзюмову путь, расслабленной походкой бывшего спортсмена, двигался, какой-то солидный и, явно, уверенный в себе мужик. Размера, эдак, пятьдесят шестого.
Сблизившись с ним на критическое расстояние, господин Суцзуков, вдруг, неожиданно, сделал рез-кий выпад вперед, воткнул свой палец несчастному мужику, куда-то в живот, и издал громкий трес-кучий звук раздираемого пополам дерева: «Ккккггггххххы-ы-ы-ы-ы!..».
Мужик, от неожиданности, отпрянул, как пугливый олень.
Сюзюмов радостно заржал мелким подловатеньким смешком.
Потерпевший соображал ровно одну секунду.
Затем сгрёб «шутника» «за шкварник», с легкостью оторвал от земли и громко сказал на всю улицу хорошо поставленным баритоном: «Стоять! Нападение на сотрудника милиции! Гражданин – Вы за-держаны!».
Лёлик побежал на выручку.
Он, конечно, забеспокоился, но сохранил хладнокровие и решил вступить в дискуссию.
Дискуссия получилась сказочно-неконструктивной и, невероятно, глупой.
Ивините, что случилось? – спросил запыхавшийся Лёлик, подбегая к месту расправы.
Хамский выпад. Нападение на сотрудника милиции, - четко, по-военному доложил мужик, по виду, явный мент.
А, где милиция? – усомниля Лёлик.
Вот. Пожалуйста! Моё удостоверение! – отрапортовал милициянт и развернул красную кни-жечку. Лёлик даже разглядел звание – майор!
А, что он вытворил? – снова спросил Лёлик, взглянув на уже отпущенного на землю и, слег-ка, помятого Лёху.
Я сказал ему: «Ккккггггххххы-ы-ы-ы-ы...»! – внезапно, резко выкрикнул Сюзюмов и снова воткнул свой палец мужику в живот.
Мужик дёрнул головой, отступил на шаг и занес внушительный кулак. Лёлик торопливо отпихнул Сюзюмова в сторону и, еле сдерживая смех, миролюбиво сказал:
Отпустите дурака! Простите его!
За что?!?
За то, что он сказал Вам: «Кгхы-ы»...
Я не говорил ему: «Кгхы-ы»! – оскорблено выкрикнул господин Суцзуков из-за Лёликовской спины и опять попытался сделать резкий выпад-туше. – Я сказал ему: «Ккккггггххххы-ы-ы-ы-ы!..».
Несчастный майор нервно хмыкнул. Лёлик поспешил встать между «палачом» и «жертвой», уже плохо соображая, кто из них, кто.
Ты, зачем, гадёныш, сказал ему: «Кгхы-ы»? – спросил Лёлик сквозь зубы и, по возможности, строго.
Я не говорил ему: «Кгхы-ы»!!!
А, что ты ему сказал, негодяй?!?
Я сказал ему: «Ккккггггххххы-ы-ы-ы-ы»! - радостно заорал Сюзюмов.
Зачем ты сказал ему: «Ккккггггххххы-ы-ы-ы-ы»?!?
Вот! Именно!!! – расхохотался Лёха. – Именно, так я и сказал: «Ккккггггххххы-ы-ы-ы-ы»!
Мужик стоял в сторонке и тупо наблюдал за происходящим. По его лицу блуждала пустая улыбка. Он сделал один неуверенный шаг, другой, понаблюдал еще немного за дурацкой «битвой титанов» и сказал, растерянно:
Ну, ладно, я, наверное, пойду, придурки! Ну вас, нахрен, с вашими перекрякалками!
И потихоньку ушел по снегу в ночь. Дальше, по своим «темным делам», наверное. Или домой - ви-дать и вправду, с позднего дежурства.
А Сюзюмов, радуясь торжеству своей аморальной победы, мгновенно, прекратил «перекрякалки» и возобновил прерванный «чемпионский забег» - Лёлик, по-прежнему, держался в арьергарде. Правда, иногда, ему удавалось настигать Лысого Демона и, слегка, поддевать коленом под зад. Сюзюмов хохотал и веселее перебирал ногами. «Тройка мчится, тройка скачет в жидкой глине по весне/Злого ямщика х…чит злой форейтор по спине!» .
Минут через десять, так же, на бегу, они ворвались в свой старый теплый дом.
Ункель Энди уже восстал из пепла и даже успел прибраться на столе.
Жизнь продолжалась.
Продолжилась и эта бестолковая ночь.
И приспела пора для «кончерто-гроссо»!
Господин Суцзуков развернулся не на шутку! Витая в алкогольных парах, окропляясь сивушными маслами дрянной водки, он, то начинал распевать какие-то подозрительные зонги, то шумно хохо-тал, то с безрассудной храбростью бросался бороться с утомленным Лёликом. Назойливой зудящей мухой «гудел» Сюзюмов всю ночь, никому не давая покоя, и, в конце концов («В конце наконечни-ка», - сказал Лёлик), остался один. Лёлик сбежал досыпать в «кочегарку», а Андрюлик спрятался в соседней комнатушке под дембельской Лёликовской шинелью. На шинели были нашиты погоны старшего сержанта, и Андрюлик надеялся, что Сьюзи прикасаться к ней убоится – армейская субор-динация жила в нем еще крепко!
Отмерянное себе на ночь веселье Лёха закончил ближе к шести утра. За окнами было темно и пусто, а в углу, на стене, уже шуршал черный пластмассовый репродуктор. Через пару секунд ударил небес-ный гром и раздалось: «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки Великая Ру-у-усь. Да, здравствует созданный волей народов великий могучий Советский Союз»!.. «Это, чё? Двена-дцать? Поздновато! – озабоченно пробормотал себе под нос Сюзюмов и зевнул. – Пора бы и баинь-ки».
Он, на всякий случай, спрятал подальше недопитую водку, оглядел пустое вытоптанное пространст-во перед собой и улёгся на короткий диванчик. Гитару он пристроил рядом и, вскоре, уже безмятеж-но храпел, без снов и всяких беспокойств.
Там, через пару часов, и застали его Лёлик с Андрюликом. «Братья-разбойники» не выспались, име-ли диковатый вид и были, крайне, недовольны.
Спит паскуда, - сказал ункель Энди, с неодобрением разглядывая ночного гостя. – Что делать будем?
Андрюлику нужно было ехать домой, в Исеть, а Лёлику - в «школу».
По-моему, будить бесполезно, - философски, рассудил Лёлик, но, всё-таки, попробовал. – Эй, чучело, вставай!.. Рота, подъём! Барка на Магадан пришла!
Сюзюмов слабо шевельнулся.
Вставай, чу вэ – уже восемь! – крикнул Андрюлик. – Нам отъехать надо!
Найн, - с сожалением сказал Лёлик. – Хрен с ним! Пусть запрётся и спит дальше. Так будет разумнее всего.
Временно отступившись от Лёхи, они попили чайку и стали собираться. Потом, с большим трудом растолкали чумного от сна Сюзюмова и, стоймя, поднесли его к двери.
Эй, мизарабль, - Лёлик еще пытался добиться до мутного сознания господина Суцзукова. – Вот, ключ... Запрись и спи. Водки больше не пей! Мы к вечеру будем! Будешь не в форме – порву «на немецкий крест»!
Бабки у него забери, - посоветовал опытный Андрюлик. – Потом отдашь.
«В очередь, сукины дети, в очередь»! – внезапно, сказал Лёха, не открывая глаз.
«Он понимает, профессор! Он понимает»! – рассмеялся Лёлик . – Вот и ладушки! Держи ключ, бастард!
Они вывернули Сюзюмову карманы, дождались пока он запер дверь, и выдвинулись к автобусной остановке, всяк по своим маленьким делам.
Короткий февральский день пробежал быстро и, встретившись «под варежкой», «цвай брудер» по-ехали домой, предвкушая «легкий товаристический ужин» и, вяло беседуя о надоевшей зиме.
В «Доме РККА» их уже поджидали. «Экс-команданте» баба Лена выбежала в просторы длинного ко-ридора и сразу же вцепилась в Андрюлика. Ее коричневая рука интимно приобняла его за талию.
Ага! – игриво сказала «экс-команданте» глуховатым баском. – Ну, вот, ну, вот! Сегодня ты мой!
Я не понял! – заволновался Андрюлик и стал отдирать от себя бабу Лену. – Что за дзела-а-а?!?
Деньги плочены! – продолжала наседать «экс-команданте». – Всё, я тебя забираю!
Какие деньги?!? – вскрикнул, как подстреленный, дядюшка Ондромэдо. – Уйди! Уйди по-хорошему!
На этой фазе раговора Лёлик решил вмешаться. Жаркие объятья отставной комендантши, конечно же, были смешны, но - весьма и весьма - подозрительны! И он решил «произвести дознание». Через пять минут истина была установлена и засверкала во всём своём холодном бриллиантовом блеске.
Дело обстояло следующим образом.
Лысый Демон пробудился к середине дня и вырвался из тесной клети дядюшкиного флэта. Баба Ле-на случайно пробегала мимо, была схвачена и, немедленно, залучена в кумпанство. Сьюзи угостил ее припрятанной водкой, поговорил об этногенезе сибирских татар (баба Лена оторопело слушала) и понял, что «продолжения банкета» не избежать. Но, куда-то, таинственно, запропали все деньги! И, тогда, ничуть не усомнившись, он решился на чудовищную провокацию.
А, что, любезнейшая, - обратился Сюзюмов к пьяненькой и веселой бабе Лене. – Нравятся Вам эти два великолепных самца?
Хорошие робяты, - налягая на «о», сказала «экс-команданте». – И Лёничка хороший, а, уж, Ондрюшка!..
Ну, правильно! Всё сердце чует! Вы же женщина в самом соку!
Баба Лена зашлась мелким мышиным смешком. От роду ей было всего сорок семь лет.
А Вы знаете, уважаемая, что я Вам скажу? – продолжил Сюзюмов, дверительно склонив-шись к «экс-команданте». – Я знаю, что Андрюша к Вам неравнодушен!
Да, ладноть! – кортко махнула рукой смутившаяся «цесарка». – Да, правда, что ль?
Конечно!!! – у Лёхи глаза стали, как у рака.
Ой, батюшки!.. Ой, делать-то, чевой?
Надо действовать, уважаемая!
Ой, батюшки!..
Любящие сердца должны соединиться!
Ой, батюшки!..
Короче... Сто «рябцов» на бочку, и уже сегодня Андрюша будет Ваш! – решительно заявил Лёха.
А, может, за «полтинник»? – внезапно, успокоилась Баба Лена.
Какой «полтинник»! – закричал Сюзюмов. – Это же АНДРЮША!!!
Я щас, - деловито сказала счастливица и помчалась к себе наверх. – Я щас!
Таким образом, Андрюлик был продан в рабство, а коварный господин Суцзуков сказочно обогатился и смог продолжить безудержное веселье...
Лёлик, когда всё выяснилось, расхохотался. А Андрюлик, наоборот, стал еще мрачней и только ко-ротко буркнул сквозь зубы, что-то о Сюзюмове и его заднице. Или о «заднице-Сюзюмове»... Лёлик не разобрал.
Возбужденную бабу Лену они, с трудом, но, всё-таки, отодрали от себя и отправили на второй этаж, в «девичью спаленку». Затем решительно двинулись к дверям родного флэта, обсуждая на ходу «не-годяя Суцзукова», тяжесть содеянного им, а также предстоящую кару. «Сила наказания в его неотвра-тимости !» - твёрдо сказал Андрюлик.
Однако, дверь оказалась заперта.
Изнутри.
Запасного ключа не было – Лёлик потерял его еще осенью.
Высадить крепкую сосновую дверь не представлялось возможным. Старые доски, просто, могли лопнуть, замок – сломаться – оставалось только стучать и орать. Целых полчаса разгневанные дя-дюшки суетились вокруг своего флэта. Грохот и ор стоял невообразимый! Лёлик даже забежал в ты-лы и, нелепо подпрыгивая, пытался докричаться в открытую форточку. Результат был нулевым. Единственное, что удалось «дядюшке-зайчику» – это разглядеть угол комнаты и мирно спящего на диванчике Сюзюмова. Грохот и крики на него не действовали.
Потом «цвай брудер» утомились.
И вышли на мороз покурить.
И рассмеялись от бессилия и от идиотизма своего нелепого положения.
Ну, всё, - сказал Андрюлик. – Огребёт сегодня Собакевич «мешок дюлей»!
Да-а-а, - легко согласился Лёлик. – Будет схвачен и жестоко отхерачен!
Была б форточка пошире, - подумав, сказал Андрюлик.
Да-а-а, - опять кивнул Лёлик. – Нам не пролезть.
И, вдруг, Андрюлик просветлел лицом. По тропинке, со стороны «Контрольной» поднимались двое – развеселый Хусейн и прекрасная госпожа Дип Пёрпл.
«Смотри, кто движется, плывёт, как во сне ...», - обрадовался ункельЭнди. – Светуёчек – солнце моё! Ты ж моя кисуличка! Ты ж моя лапа!
И еще один палач для Козлевича, - добавил строгий Лёлик, глядя на Хусейна. – Теперь мы сможем четвертовать негодяя!
Андрюлик не отреагировал – его сейчас занимало не это.
Во-о-от, кто у нас в форточку пролезет! Во-о-от, кто у нас худенький и стройненький! – ска-зал Андрюлик и, впервые за весь вечер, радостно улыбнулся.
После краткой процедуры взаимных объятий, веселой ругани и облегчающего хохота, общество пе-реместилось к окнам злосчастного флэта. Комсомолка Дип Пёрпл была расцелована, освобождена от зимней одежды и заброшена в открытую форточку, в самое логово пьянючего Лысого Демона.
И всё! Милости просим!
Первым ворвался в расположение могучий Лёлик. И, рывком, сорвал Сюзюмова с диванчика. Сю-зюмов тяжело обмяк в руках у распаленного дядюшки, но спать не прекратил.
Подъём, самка собаки!!! – тяжелым басом гаркнул Лёлик.
Сюзюмов откинул голову назад и захрапел.
Лёлик не ожидал такой наглости от удушаемой «жертвы» и пальцы разжал.
Сюзюмов с грохотом рухнул на диванчик, застонал, повозился немного, но храпеть не перестал.
Лёша, Лёшенька, - ласково заговорила Светка, склонившись над безучастным Сьюзи. – Про-сыпайся, засранец.
Сюзюмов всхрапнул, пожевал губами и затих – лицо его разгладилось.
Шо вытворяет, шлимазл! – с восхищением сказал Хусейн. - Здоровый сон – хоть ты тресни!
А еще - он у нас всё подъел. Усё пожрав проклятый довгоносик! – подал голос Андрюлик, осмотрев кладбище тощих дядюшкиных запасов.
Какой молодец! Наш пострел везде поспел! – рассмеялся Хусейн и, сняв со стены флейту, задудел Сюзюмову в ухо.
Господин Суцзуков перенес новое испытание стойко и даже не пошевелился.
Теперь расхохотались уже все присутствующие. А Андрюлик, влекомый, какими-то, вдруг, нахлы-нувшими неясными идеями, достал толстую клеёнчатую тетрадь, ручку и стал что-то быстро запи-сывать. Светка заглянула ему через плечо. «Заявление, - было написано бегущим Андрюликовым почерком. – Уважаемый Шлёма Ицькович!»...
... Непростым, непростым выдался «вечер трудного дня» в, весьма, сомнительных Гаграх! Но, как пробудилось Воображение, как всколыхнулся Творческий Эфир! Какой документ был рожден в неиз-бывной случайности бытия, и какая роскошная идея расцвела буйным цветком веселого дурачества!..
И, что дальше? – улыбаясь и показывая изящным пальчиком на исписанные листы, спроси-ла Светка Дип Пёрпл. – Что вы с этим собираетесь делать?
Вольёмся в мутный поток советской кооперации, - ответил, пытаясь быть серьезным, Анд-рюлик. – БуржуЯми станем!
Сьюзи, может, наконец, разбудим, - добавил Лёлик. – Новую шапку мне купим...
Мечта! – рассмеялся Хусейн. – Но, сейчас, не об этом! Побудка Сьюзи – по-прежнему, на по-вестке дня!
А, что случилось? – неожиданно для всех, донеслось с диванчика. – Что, собственно, про-изошло?
Лёлик, от неожиданности, уронил блюдце, Хусейн просыпал сахар, Андрюлик со Светкой, как по команде, повернули головы.
Господин Суцзуков возлежал в свободной позе, заложив руки за голову и печально смотрел в пото-лок. Его шкиперская бородка была, слегка, растрепана.
А-а-а... Ядовитый га-а-ад, - первым нарушил молчание Лёлик. – Ты уже проснулся?!?
А я и не спал! – нагло, едко и хвастливо ответил Сюзюмов.
Ты?!? – аж, задохнулся от гнева Андрюлик. – А, кто ж тут на «храповых передачах» буксо-вал?!?
Кто тут шхерился, пока мы, бездомные, в коридорце выплясывали? – возмущенно выкрик-нул Лёлик.
Ты зачем товарисчей нах хаус не пускал, поганка? – вставил обличительное слово и Ху-сейн.
Мне... Мне, просто... вздремнулось! – выпалил Лёха. – Я, может быть, и сам - весь испережи-вался!
И, поэтому пожрал усё, проклятый довгоносик? – печально спросил Лёлик. – Дядюшки ду-мали: колбаска, капустка, гуркены ... – всё в изобилии...
А товарисчу не надо, да?!? Не надо?!? – тут же выкрикнул брутальный Сьюзи.
Какое сказочное свинство! – поразился бережливый Хусейн. – Я требую остракизма !
Слава, у Вас совесть гражданская есть? – немедленно реагировал Лёха и с притворным осу-ждением заглянул Хусейну в глаза.
А Андрюлика! А Андрюлика, зачем в сексуальное рабство продал? – Светка тоже была воз-мущена и бросила в Сюзюмова подушкой.
Это была вынужденная мера превентивного возмездия! – закричал «ядовитый гад» и сразу же прикрыл одной рукой пах, а другой – лысину: после такого наглого заявления госпожа Дип Пёрпл кинулась на него с кулаками.
Шумная нерезультативная свара и, как выразился Лёлик, «избиение сюземцев» продолжались недол-го. Светка быстро устала. А господин Суцзуков счастливо хохотал – дальнейшие «разборки», просто, не имели смысла!
Лысый Демон Непокоя поднялся, сладостно, потянулся и, миролюбиво, запросил чаю. АтмосфЭра («Вино и муЗчины – моя атмосфЭра», - сказал «виновник торжества») разрядилась. Чай был подан, битые подушки убраны, пустые бутылки удалены – повсюду, воцарился Ordnung. Сюзюмов устроил-ся поудобнее на «своём» диванчике, отхлебнул чаю, закурил и взял в руки гитару - под струны, у колков, был просунут небольшой исписанный листок.
А я, тут, песню написал, пока вас дожидался, - сказал он изменившимся, нормальным голо-сом. – Про нас, про всех... Послушайте...
И заиграл.
Двенадцатиструнная гитара звучала негромко, мягко, тепло и знакомо. Мелодия легкой ажурной вя-зью плелась в переливах аккордов, в трепетании сдвоенных струн. Срывались капли слов и звуков. Песня тихим дождём шелестела в комнате:

Чья вина? Ничья вина...
Мы с тобою так похожи.
Это, вовсе - не игра,
И игрою быть не может!

Мы с тобой сидим вдвоем
В параллельном измерении
И уже, почти, не пьем,
В этом головокружении...

И захлопнулся капкан
Посредине жизни бренной.
Оказался мой стакан
Перевернутой Вселенной...

И, попробуй, разбери,
Где там явь, где наваждение
От любви до нелюбви -
Только головокружение...

Видно, наш удел таков,
Чтобы мы с тобой взбесились.
Чтоб за несколько глотков
Души наши окрылились...

И конечно наплевать
На земное притяжение,
Ведь, мы учимся летать
В нашем головокружении...

Чья вина? Ничья вина...
Мы с тобою так похожи.
Это, вовсе - не игра,
И игрою быть не может ...