От мая, до мая. Глава 7

Коля лежал в вагоне уже восемь дней, а я сидела днями в своём купе, собирали с Ленкой грибы рядом с посёлком у болот, ходили на речку, но не далеко, потому, что там рядом ходили медведи. Собирали клюкву на Ленкину бражку, у неё были две трёх литровые банки, забродить клюква никогда не успевала, так как Ленка срок не выдерживала и на следующий день уже пила, тут же добавляя клюкву и воду.

Грибы промывали в одной воде, поэтому уже в готовых попадались много еловых иголок, мы налетали на грибы сразу, как только они начинали на сковородке попахивать пищей. Собирали только маслят, так как других не знали ни Ленка, ни я. Шли дни, а Коля – покойничек всё лежал, и никому до него не было дела. Как – то зашли в вагон с Ленкой и сидим у меня, музыку слушаем.

- Тань, а я его знаю?
- Кого?
- Колю этого?
- А как же, он ведь нас устроил в Тюмени проводницами, благодаря нему нам сейчас ни за что денежки с неба сыплются.
- У меня не было трудовой, я нигде не работала, как он умудрился меня устроить? Тань, ты больше пока не ходи в магазин, я похожу.
- Почему?
- Продавщицы мне сказали, что они после тебя магазин весь день выветривали, бутылку тройного одеколона выбрызгали на пол, покойником так ты провонялась.
- А я не чувствую.
- Принюхалась и не чувствуешь. Выключай патефон, пойдём отсюда, вечереет, опять напугаешься.

Как только Ленка это сказала, как по вагону пошли шаги, прям из другого конца к нам. Ужас застыл на лицах, нет возможности шевельнуться. Сегодня «он» особенно усердно топал, даже вагон то в одну, то в другую сторону от шагов покачивался. У двери шаги затихли. Он здесь!!! Мы выскочили стрелой из вагона, обе бледные и трясущиеся. Недалеко шли несколько человек в баню и все держали свои ладони у носа, зажимали свои носы. Воняло!

Наверно кто–то позаботился и наконец–то за Колей пришли. Пришли три парня, я открыла торцовую дверь, так как в боковую вынести было невозможно. Коля лежал на простыне, а голова нет, зато голова была накрыта простынею, а ноги высовывались. Вынесли из вагона, как полагается, – ногами вперёд, так и несли. У ног два парня, каждый держался за конец простыни, а у головы третий и Ленка. Я шла за этой процессией сзади и несла Колин чемодан, а за плечами рюкзак. Вокруг никого, утро, все на работе, а жёны ещё их спят.

И вдруг, что–то так быстро подкатилось мне под ноги и я споткнулась.
- Фу…, чуть не упала.
Но когда я посмотрела на то, за что я споткнулась, у меня выскочил изо рта душераздирающий крик:
- А – а – а ....
Это была Колина голова, вернее то, что когда–то было Колиной головой, почему–то с открытыми глазами и широко открытым ртом. Я попятилась и ноги мои ватные больше меня держать не смогли, я села.
- А – а – а.....

Все остолбенели, шок был у всех. Все были молоды и наверняка такое не ожидали. Тело положили на землю. Парни таращились на голову. Первой пришла в себя Ленка:
- Мужики, ну что Вы, подберите?!
По их виду было видно, что они этого не сделают – боятся. Она подошла ко мне:
- Таня.., сходи в вагон, принеси простынь, мы Колину голову с тобой поднимем за волосы и положим в простынь. Мы будем тело нести, а ты голову.
- Нет!
- Что нет?...

Она стала неузнаваема:
- Что нет?! Он тебя из говна в люди вывел: работу дал – не бей лежачего, а ты его голову на дороге как мяч футбольный валяться оставила?!
- Да…, да, я бегу, я лечу, я сейчас.
Но ноги мои не бежали и не летели, они еле шли на пригибающихся коленках. А потом всё было как в ужасном сне: мы взяли за волосы голову и положили в простынь. Я несла чемодан, рюкзак и голову. Дорога до товарняка показалась вечностью, на обратном пути мы не разговаривали.

Я думала: "Наверно такая взрослая тяжёлая и ужасная жизнь, наверно надо всё спокойно воспринимать и привыкать?"
У вагона Лена сказала:
- Открой все двери, надо вагон проветрить. Не находись в нём, провонялась, что за жизнь не отмыть, ни обветрить. Там уже ничего нет, что было ценно, что было ценно, то мы сейчас унесли.
- А магнитофон, а мои японские вещи?
- Да пошла ты на хрен!

Продолжение: http://www.proza.ru/2008/07/12/333