5 дней, когда я Жил...

Сны.
Я помню только конец. Я получил письмо от Оли, хотя знал, что она ещё не получила моё. Я был у дивана (канапе), были ещё Андрей и Серж Наказненко (кажется). Помню, что Андрей открыл дверь и говорил с почтальоном, как со знакомой. Потом принёс почту: 3 письма. 3-е было снизу и какое-то странное. Я спросил, есть ли мне? Он давал одно, но все три оказались у меня в руках. Я распечатал это письмо но не видя кому оно уже знал, что оно от неё. Оттуда появилось ещё одно – жёлтое. В окошечке снизу посередине был вырезан автоматический марочный квадрат и на синей бумаге было нарисованы ручкой два сердца. Я посмотрел на синюю бумагу внутри жёлтого конверта, зная, что там должен быть адрес (!). Но там лишь в одной строчке было что-то написано. Было видно, как в «+»-ых очках, но я узнал родной почерк. Появились 2 тонкие тетради – математика и биология. Они были небрежные, но не измаранные. Они уже кончились и в них было много краски (красной). Оценки были странными. Я запомнил «5». Я пролистал их, но не нашёл письма. Всё это время Андрей и Серж стояли сзади и внимательно наблюдали за мной. Я стоял за ручкой канапе, а письма и бумаги лежали на нём. И я сам не видя этого выхватил бумажку, свёрнутую кое-как. Я развернул её – это была записка. Я лишь заметил, что она написала довольно много – примерно как я в первом письме. Мама разбудила меня.
Анализ: белый конверт, жёлтое письмо, синий листок – небо в солнечный день, высокие чувства. В одной строчке – её адрес, мне не понадобится, боюсь даже в письме. Математика и биология – ответ на мой вопрос. Но я не успел прочесть главного!

Письма.
Оля! Я пишу тебе второе письмо, я не могу больше ждать. Думаю, что первое пропало где-нибудь в дороге или пришло не по адресу. Если это так, надеюсь, ты простишь меня за столь долгую задержку.
У меня всё отлично. Текут дни, часы, минуты, идёт весна и ветер стал теплее... Как странно, ещё месяц назад я даже не подозревал о твоём существовании, а теперь ты для меня очень близкий и дорогой человек. Моя боль прошла, остались одни воспоминания. А я часто думаю о тебе. Дома, в автобусе, в в институте и на улице. Даже во сне! И я очень скучаю!
Ещё я думаю о том, что же всё-таки случилось с нами. Был ли это «солнечный удар», как писал И. Бунин, или детское развлечение? Или просто то, что всегда возникает в подобных ситуациях? Как иногда на диско: есть юноша, есть девушка, они танцуют, целуются, а почему – нет? Но для меня это – грязные чувства. Ты знаешь, что я не такой!
Знаешь, Оля, я стал бы умолять тебя пригласить меня в гости, встретиться где-нибудь в Екатеринбурге, я мог бы просить тебя дождаться пока куплю «колёса» и приехать, но я не стану. Во-первых, не согласишься, а, во-вторых, тебе ещё 15 и очень скоро ты влюбишься, если уже не влюбилась. И скажешь себе: «Всё то, что было там у меня – муть, вот это, здесь, сейчас – это круто!». И ты подумаешь, что Любовь кончена. Но это не так. Любовь гибнет, если оба сердца её забыли. Только тогда невидимая нить рвётся. Но я не забуду тебя. Никогда.
Мои планы на будущее:
1) Отправить письмо
2) 10 Марта – 1-я пробежка
3) Через года найду девушку, а пока помечтаю о тебе
4) Через 2 лет купить машину, либо уехать в Екатеринбург
5) Через 5 лет знать немецкий
Привет! Я знаю, Оля, ты получаешь эти письма, раз мне не высылают их обратно. Есть только две причины, по которым ты не пишешь ответ: или то, что считаешь наши чувства детской порой, или ты не хочешь подавать мне безумные надежды. Что ж, как всегда ты права. И это моё последнее письмо.
Мне писала Надя. Я выбросил конверт с обратным адресом и не смог написать ответ, хотя она очень хотела. Я поступил подло. Если сможешь, пришли мне её адрес, один адрес и всё. Больше я никогда не буду пить, курить, ругаться, играть в компьютер, клянусь нашей любовью. Сила, которую дал мне последний поцелуй, оказалась достаточной для выполнения этой клятвы. Через полгода я заберу часть моего сердца у тебя, чтобы потом подарить его другой. Но остальная часть всегда будет твоей! Ты открыла мне глаза, и я увидел новый мир – мир жизни и любви.
Любовь – это не рана. Любовь – это цель. Цель жизни миллиардов человек, прекрасная и непостижимая. Многие выдумывают любовь, многие ищут, некоторые любят сами себя – и, смешно сказать, любят по настоящему.
Никогда не знаешь, где найдёшь свою любовь. Она как комета на звёздном небе: появляется из ниоткуда, летит как птица, блистая в ярком ореоле красок, и исчезает в никуда... Остаётся одна пыль. Но и она столь красива, что ещё долго восхищает тебя! Этим Любовь похожа на человеческую жизнь. Любовь и жизнь очень близки. Когда последние чувства уйдут в века, погаснет и жизнь, как комета...
Вечно твой,
Коля

Сегодня 27 Мая 2003 года. И я решил написать, чтобы не забыть... Воет Ветер... его Песня о той, кто покинула меня... возможно, навсегда.

1. Время перемен.
К началу 2003 я был морально раздавлен. Ряд событий, произошедших ранее, почти сломал мою Волю. О них я вспоминать не буду – это было больно, вот и всё.
Чтобы хоть как-то держаться, я принял меры: тренировки, медитации, чтение интересных книг. Но это мало помогало. Я уже почти проиграл.
Один Виталик понимал и утешал меня. В нужную минуту он возвращался из Свердловска и звонил мне. Мы стали с ним очень близки.
Но сессия почти не шла. Кое-как сдав её, я решил удалиться на домашний покой: может ещё и «выкарабкаюсь».
Однажды в начале января я тренировался. Был вечер, и я был очень злой. Злой на общество, людишек с их низкими потребностями, и на жизнь в целом. Я выдохся и упал на диван. Голова кружилась, меня трясло. И тут неведомая Сила коснулась меня. И словно Дух в образе женщины прильнул к моим губам, и потянул за собой. Это длилось лишь миг – затем всё исчезло...
Почему же ты, мимолётный призрак, не взяла меня с собой? Почему я не мог уйти тогда, почему я обязан терпеть эту Боль?
Через пару недель я узнал, что поеду с отцом в санаторий «Рушь». Что ж, я был не против. Я думал, что смогу собраться с силами, сконцентрироваться...
Отъезд был назначен 3 февраля. Мой отец там работал, и я отдыхал бесплатно. Отдыхать я мог до 17 февраля! Но учёба начиналась с 10, и мне была дана неделя...

2. «Рушь».
Это был холодный зимний день. Мы с отцом условились встретиться у гостиницы «Тагил» в 11ч. Я проверил все вещи, сел в «Газель» и поехал, воодушевлённый мыслями о будущем...
/ Прошло 5 месяцев, а я всё прекрасно помню. Ни предыдущие, ни последующие дни я не вижу так, как эти 7-10 дней /
Отец переложил часть вещей ко мне. Сумка стала довольно тяжёлой. Я смотрел на людей и думал о чём-то обычном. И вот мы в пути. Мы ещё не были на Старателе, а отец уже взял роль экскурсовода. Мы вышли и пошли лесом. Навстречу попалась девушка. Она взглянула мне в глаза, и я подумал: «Странный день! 3-я девушка смотрит на меня сегодня!». И это было так.
Лес был великолепен! Даже тяжёлая сумка не мешала мне наслаждаться! Мы прошли платформу и пошли в санаторий.
Отец окликнул какую-то женщину. Это была руководитель группы детей-инвалидов, отдыхавших тут. Пара слов – и мы идём дальше. Заходим в главный корпус, где отец договорился и пробил места.
Наш корпус был №6. Папа сказал: «Дальше идут другие корпуса». Наш корпус был ближе всего к столовой в главном корпусе.
/ Я помню много мелочей по обустройству, картированию, но всё не перечислишь! /
В общем мы заселились. С собой я взял томик Лермонтова, «Алгебру» и тетрадь с ручкой. Я начал читать. К обеду отец зашёл за мной.
Мы поднялись и зашли в столовую: огромный зал со множеством столов на 4 человека. Вечные запахи: капуста, хлеб и т.п.. Светлая, шумная.
Отца все признали. Общительный и видный, он умеет располагать. Всех, но не меня!
Мы сели и стали есть. Кормили вкусно. Минут через 5 пришли дети. Точнее дети и подростки: от 7 до 16. Шумные, весёлые, они слегка поглазели на меня и стали есть.
Потом пришли Саша и Алёна. С Сашей я сразу поздоровался за руку, располагая, Алёне сказал: «Привет!». Это были воспитатели из пединститута.
За обедом отец рассказал мне, что у детей инвалидность III или даже II группы. У многих болезнь, парализующая отдельные части тела. Он предложил помогать ему работать с детьми. Но я отказался.
«Я отдельно, они – отдельно». В тот день я читал, освоился. На следующий день мне выписали лечения: ванны, сауну, чай, магнит. И я прошёл их. Я отдыхал и возрождался. Днём во вторник я смотрел за обедом на детей. Особенно я приметил толстого парня в очках, маленькую весёленькую девочку и девушку немного худую с «лежащим хвостом» и чёлкой. Отец принёс TV напрокат – всё было класс! Но вторник кончился и наступила среда, 5 февраля.

3. Оля.
День начался как обычно: процедуры, завтрак, бритьё, Лермонтов. Всё шло своим ходом.
/ Иногда я думаю, что 5.02.03 был последним днём Каилура /
И даже рассвет был такой же. Такой же прекрасный, как и все эти 5 дней, дней счастья, дней, изменивших мою жизнь. 5.02.03 стал первым из этих дней.
Я помню тот последний ужин очень смутно. Но когда я выходил из главного корпуса – тот момент и последующие я не смог забыть!
Дверь хлопнула за мной. Я вдохнул морозный воздух и выдохнул струю пара.
/ Сердце бьётся, «тоска пришла ко мне нежданно» /
Я не застегнул свой пуховик – закалялся. В одной руке я нёс ватрушку с творогом (в общем какую-то выпечку), в другой – яблоко. Яблоко в карман не влезало, ватрушка же крошилась. Я спустился со ступенек и подошёл к забору, чугунному заграждению. Путь лежал в 6-й корпус.
Я посмотрел на мёртвый свет от фонаря и подошёл к нему. Как он был прекрасен – я помню! Я был без шапки, и было здорово так идти!
«Коля!» - окликнул девичий голос. Возможность: послана папой что-то передать, или же вернуть меня, или она зовёт не меня. Выход: оглянуться, удостовериться, что меня. Маска: «весёлый студентик» (я поел и был в хорошем настроении). «Колян, подожди!» - голос парня. Через 2 с. Возможность: папа их послал или им нужно, чтобы я что-то сделал. Выход: идти потихоньку вперёд, оглядываясь с равнодушным видом. Маска: «Весёлый капиталистический студент».
«Что им надо? Интересно! Но я так хочу читать...»
«О-о, привет! Ты же сын Валерия Николаевича?» - странный голос, какой-то грудной, голос для болтовни.
Она зашла под свет фонаря. Шубка серая с большим меховым капюшоном. Без шапки. Туфли (сапоги) не видел. По лицу видно, что худая. Глаза карие с естественными тенями (как у меня). Длинная чёлка. «А-а, узнал!» - подумал я и взглянул на парня: круглые очки, шапка спортивная, синий пуховик.
«Да, это я. А что?». «Оля!» - протянула руку. «Дима!» - «Очень приятно!» - пускай сами ведут. Интересно!
«Значит, ты тут с ним отдыхаешь?» - «Значит, отдыхаю!» - «А знаешь, я общительная – всех знаю, и с тобой тоже познакомилась!» - «Да, она тут со всеми знакомится!» - «Друзья?» - «Друзья!» - «Дай лапу!».
Мы шли не торопясь по зимней аллее. Она уговорила меня проводить её до корпуса №2. Оля Пелявина: город Суксун, мама, папа, «Волга», папа – мастер ПГС, когда вырастет тоже станет мастером (я охотно ей верю!). Несколько раз пожав мне руку (провокация) она предложила мне зайти в корпус и помочь ей с алгеброй, что я мастерски сделал. Но ключ от комнаты был у меня, и я должен был успеть до папы! Мы условились встретиться под беседкой напротив её корпуса в 7.30 (или в 8?).
Когда я прибежал в номер, папа судорожно дёргал ручку! (Может он что-нибудь придумал? Так или иначе он очень на меня разозлился; он не разрешил мне идти на свидание. Но когда я пригрозил, что пойду любой ценой, он пошёл на компромисс: взял меня с собой на культ-мероприятия. И мы пошли.
Честно говоря, я очень боялся! Всё было так внезапно...
/ Сейчас мне подумалось, что она всё подстроила... /
Дети смотрели на меня с удивлением. Меня трясло, но я играл как мог. Оля бегала около меня. К счастью, я при всех поздоровался с Сашей за руку, кивнул Алёне (с ребятами из Пединститута проще) и приобрёл их уважение. Началась игра: «Угадай мелодию». Выиграл Дима. Самый старший, сильный и умный, он не был их лидером. Лидером был Егор. Стас и Коля – другие парни. У Коли один глаз был почти закрыт (возможно искусственный). Из девушек: Оля – неформальный лидер, её подружки – маленькие. Остальные ребята были детьми.
Потом Дима заиграл на гитаре. Все сели в кружок и стали слушать. Это было изумительно, великолепно, прекрасно! Я сидел на стуле, Оля уселась на ручку кресла. Но ей было неудобно, и я подвинулся. Рядом папа усадил на колени «маленькую весёленькую девочку». И тут...
Считаю важным добавить, что рядом со мной сидела девочка лет 12-14. Ниже меня на голову, с большими уставшими глазами. Огромные «мешки» (если так называются естественные тени были под ними). Кажется, Саша. Она стала знакомиться со мной. Не так «круто», как Оля, но так, как принято. Я разрывался на 3 части: Саша на стуле – игра – Оля на ручке кресла. Оля стала смотреть на мою руку, взяла её, стала щупать. Она сказала: «Смотри, какая у тебя большая рука, и какая у меня худенькая!».
И тут... она сказала: «Давай я сяду к тебе на колени!» Спросила она или сказала, ответил я ей или нет, но на коленях она очутилась.
А детишки всё смотрели. И студенты-воспитатели. И мой папа. И я чувствовал, что мне не сдобровать.
Что я загадал на Новый год? Скорее всего любовь: большую, чистую. Но для Катеньки или вообще? Не помню. Факт в том, что буквально за 2 часа знакомства красивая девушка сидела у меня на коленях. И я почти не действовал!
Но песни всегда кончаются. И начинаются новые: в этот вечер у детишек DISCO! Отец предложил мне пойти спать: «Завтра процедуры».
Все пошли пить кефир. Остались мы вчетвером: папа, я, Алёна, Саня. Папа исчез. И мы с Алёной и Сашей стали знакомиться. Разговор шёл о кассетах, но я узнал, что они со 2-ого курса ПЕДА, друзья.
Пришли дети, выключили свет и специально для меня поставили медляк. 1-ым или 2-ым была песня: «Сквозь туманы дорог...».
/ Ещё до февраля я чувствовал что-то странное в этой песне. Почему я не поверил?! /
Мы говорили, танцевали, я забыл счёт времени. Прошёл час и DISCO окончилась. В последнем танце я сказал ей: «Я бы поцеловал тебя, но здесь мой отец увидит». И я поцеловал её в щёчку.
Кстати, когда мы сошлись в 1-ом танце, я обнял её, будто бы так и надо.
4. 5 волшебных дней.
Да, это 5 дней, изменивших мою жизнь: среда-воскресенье, 05.02-10.02.
Я нежно пожелал ей «Спокойной ночи» и пошёл вниз. Я делал вид будто ничего не случилось и папа тоже. Мы зашли в кабинет врача: там были Алёна и Саша. Они в шутку дрались. Но я видел, что Саша устал. Пока папа говорил с Алёной, он показал мне мед. карту Оли – подозрение на сифилис. Я сказал: «Ты что, я что «трахаться» с ней буду? Это так, минутное развлечение!». Потом зашёл отец, и мы вышли в ночь.
Мы шагали по аллее, и всё было как в сказке. Я чувствовал, что Оля слишком быстро вошла в мою жизнь, что нужно тормозить. Но ещё я чувствовал (хоть и не понимал), что люблю её. Меньше 5-ти часов!
/ Только сейчас я это понял, как и то, что Саша очень тепло отнёсся ко мне, как и много другое... /
Мы говорили о чём-то, кажется о детях, а потом об Оле. Почему-то я не понял его слов, наверное я был очень глуп. Он тоже вошёл в эту сказку. Он мой создатель, но не пример для меня.
Во всём теле было приятное тепло – ЕЁ тепло. Ко мне возвращался ЕЁ запах. Я видел ЕЁ лицо, улыбку, глаза. Я лёг и думал только о НЕЙ. О, Оля, если бы ты знала, как ты прекрасна!
Спал я плохо, но всё же спал. Проснулся в 6, побрился, почитал, разбудил отца. Он провозился, и мы встретили уже позавтракавших детишек. Я был без очков, я плохо ориентировался и боялся не поздороваться с ней, как и встретить её вообще. На секунду шальная мысль пришла в голову, настрой исчез, и – как всегда – Оля появилась предо мной. Весёлая, сияющая, она явно была рада встрече. На её радостное приветствие я ответил лишь сухим «Привет!». Ну и слабак же я!
Книжки, процедуры и наступил обед. Тут-то я с ней не разминулся. Она спросила приду ли я вечером на очередную DISCO, и я согласился.
Никогда в жизни я так не готовился. За 2 ч до ужина я был побрит, одет, настроен. Я ждал. На ужине маленькие мальчики попросили меня прийти. Я снова согласился. В тот ужин я смотрел на неё, и она смотрела на меня. Мы оборачивались друг к другу раза 4!
Я катапультировался в корпус и опять стал приводить себя в порядок. Пришёл папа и стал намекать: «Ты там чужой» или «А сегодня вроде дискотеки не будет».
А я пришёл. Никогда я так не боялся. И если бы я не дал слово, то уж наверное не пришёл. Я шёл и смотрел на звёзды. И впервые подумал: «Всё это кончится, а они будут смотреть. Окончится игра, а они всё равно не погаснут». Это безмолвное величие придало мне сил.
Дети радостно приветствовали меня. «Коля! Привет, Коля!». Вспомнив вчерашний кружок у гитары, я подумал: «Какие хорошие дети!». Появилась ОНА. Началась дискотека.
/ Что бы там ни было, а я должен признаться. Ещё когда мы шли по аллее с Олей и Димой у меня возникла мысль, что может быть я научусь целоваться – мах предел, но это навряд ли. Как низко! Низко и то, что я ей солгал, сказав: «Я бы тебя поцеловал, если бы не мой папа». До неё я никого не целовал. Низко было сказать Сане: «Минутное увлечение» - после часа объятий! Я трус и подлец, я заслужил эту боль!! /
Мы кружились с ней в волшебном танце. Я нежно прижимал её к себе. Логика: вчера я намекнул на поцелуй, сегодня это возможно, время для приличия прошло. Тупая логика! Но в тот момент эффективная. Всё словно было предрешено.
Мы в тот вечер говорили о многом. Даже о музеях. Я помню, что сказал ей про зелёную книгу о Тагиле, и она просила привезти её. Я отказался...
Ладно, интересное. С начала танцев прошло минут 40, я осмелел и решился. Папа ушёл (но под конец явился), руководитель временно «свалила тоже» (как оказалось, за йогуртами для детей). Танцевало много пар, и мы в середине. DJ-еи Алёна и Саша сидели в углу далеко. А с ними все остальные, кто не мог танцевать, кто не стал. Идеальный момент! Ну, честно, идеальный!
Кажется, за минуту до него я почувствовал и прижался к Оле сильнее. Она положила голову мне на плечо. И я понял – пора!! «Давай скорей, пока никто не видит!». Она убрала голову с моего плеча и прижалась своими губами к моим. Мы старались «работать» как можно активней, но, как известно, в первый раз ничего никогда не выходит. Так и у нас.
И всё же 1-ый поцелуй был божественен. Это было здорово, круто – как такое описать? Бесконечно приятное ощущение, предельное чувство близости. Именно тогда я осознал, как люблю её, эту 15-летнюю девочку с глазами чистого неба! Да, чистые и добрые глаза, какое это счастье смотреть в них вечно! Смотреть и видеть в них любовь!
Она стыдливо убрала губы, будто мы занимались чем-то очень нехорошим и официально запрещённым, хотя в принципе так и было.
/ Мне кажется, именно тогда и появилась эта нить, связка, которая тянет меня туда... Но я, как дурак, дал обещание! Глупец! /
Смутно помню, что мы целовались на танцах и 2-й раз. Тогда я прижал её и прошептал: «Ты такая хорошая, добрая, красивая! Мне очень повезло!» - «Мне кажется, что я тебя люблю!!»
/ Тупой дурак! Болван, тугодум, туган, идиот! Здесь должен был быть поцелуй любви, а ты что сказал?!? /
«Понимаешь, Оля, мне не страшно за себя, я привык терпеть эту Боль. Но я буду страдать, если тебе будет больно...».
И она обняла меня сильней. Тогда и я прижал её к себе. Тепло её тела давало мне покой, беспредельную силу, уверенность, доблесть и мастерство. Как же я тебя люблю!!
Но тут стоит отвлечься на Сашу и Надю. Саша – маленькая хрупкая девочка с большими уставшими глазами, с темнотой под ними. Девочка, ищущая любовь (возможно, как и Оля, возможно, как и я...). В тот день она сама пригласила меня. Ей около 13-ти. В танце она сказала: «А ты знаешь, что Оля раньше к Саше приставала?» - «Нет» - «Ой, да она «ваще» к нему лезла!» - «Пускай лезла» - «Тебе не интересно?» - «Нет». Я танцевал с ней, как танцуют дети: коряво, далеко. Но смотрел на неё. А Надя... Надя тоже искала. Вернее надеялась. Вообще из всей этой истории мне больше всего жалко Сашу и Надю – они не заслужили этой жизни, этих страданий.
Когда мы танцевали в 1-й день, Олю позвала какая-то маленькая девочка, и они побежали наверх. Потом Оля вернулась и сказала: «Пойдём скорей, там Надя плачет!» - «Почему плачет?» (Кто такая Надя?) – «Она любит Егора, а он не стал с ней танцевать».
Мы зашли к ней в комнату. Там лежала девушка лет 15-ти и плакала. Мы стояли в дверях и не знали с чего начать. «Это Коля» - «Не плачь, Надя. Не надо плакать!» (А сам стою в дверях, нет, чтоб присесть к ней, приласкать). Чёрные волосы под каре, джинсовый костюм, голубые глаза. Она всхлипнула и подняла голову.
- Не расстраивайся. Ты вон какая симпатичная девчонка. А ребят здесь много – с этим проблем не будет. Вон, Димон, например!
- Да, да не плачь!
(Почему она молчит?)
- Ну ладно, Коля, пошли вниз!
- И ты, Надя, спускайся!
/ Только позже я узнаю, что она не способна говорить, что у неё парализована половина лица, так, что глаза смотрят в разные стороны. Но сейчас на миг (клянусь!) я вдруг подумал, что она – самая прекрасная из девушек, которых я когда-либо видел!.. /
Но вернёмся. Итак, я хотел страдать, если ей будет больно. Интересно, больно ли ей? Но я не могу об этом думать!
- Пойдём к тебе?
- Пойдём!
/ Детей попрошу удалиться /
Мы поднялись наверх и зашли в номер. Там никого не было. Было темно.
- Хочешь включим свет?
- Мне без разницы.
/ Долбанный неудачник, жалкий врунишка!!! Трус! Воли нет сказать, да?!? /
- Тогда не надо.
Она стояла посреди комнаты и словно ждала. Тогда я шагнул к ней. Она стала протягивать руки. Зачем? Я понял, что для объятия и стал нерешительно тянутся к ней. Руки соприкоснулись, тела всё ближе, ближе... Поцелуй! Возможно, самый долгий и самый лучший за всё время. 3-ий поцелуй! Её язык прикоснулся к моему, потом снова. Оля! Иногда я готов плакать, потому что потерял тебя! Навсегда.
Но если Ветер скажет мне, что ты в беде, то знай – мы снова встретимся! И тогда – или любовь, или смерть.
Мы стояли посреди комнаты, и всё вокруг замерло. Очень нежно мы касались друг друга. Она положила голову ко мне на плечо. Шли секунды. Возможно, ход был за мной, но я был опьянён, я был слишком счастлив... И это был предел.
Она тихонько отстранилась от меня и подошла к окну. Затем встала на подоконник. Я встал рядом. За окном был ночной зимний пейзаж. На небе сияла луна: на днях должно быть полнолуние, но луне пока немножко не хватало. Перед нами, освещённые мёртвым светом ночных фонарей, стояли хрупкие деревья. Было дико красиво! Но я не понял этого ,я был охвачен лишь ей.
- «Смотри, как красиво!»
- «Да, очень»
Молчание.
- «Знаешь, я раньше писал стихи и хотел бы рассказать тебе один»
- «Ты? Не верю»
- «Слушай...»
И я рассказал ей свой стих. Стих, который написал в 10-м классе. Стих, который посвятил не Катеньке, а ей: девушке из этой правдивой сказки. Вот он:
Твои очи прекраснее звёзд,
Я из сотен твои лишь увижу,
Умираю, тебя я любя,
И любя я тебя ненавижу.
Ты чиста и прекрасна, и знаешь,
Что любовь к нам приходит однажды.
Настоящей любовью, священной
Не полюбишь ты в жизни дважды!
Но устал я так жить безответно,
Пылко, страстно и нежно любя.
Навсегда ты вошла в моё сердце!
Восхищаясь, смотрю на тебя!
- «Не может быть, это не ты его сочинил!»
- «Да нет, я»
- «Нет, не ты»
- «Нет, я»
Молчание.
- «Давай ещё раз...»
/ Вот безмозглый! Нельзя просить! /
Она игриво улыбнулась и нагнулась ко мне. Это был кривой поцелуй, но нежный, чувственный, сладострастный, как и все, которые мне подарила Оля в тот вечер.
- «Давай сядем» (она)
- «Не упади...»
Перед этой фразой я долго думал: говорить или не говорить её? Как глупо! Нужно говорить то, что говорит сердце!
Я спрыгнул на пол.
- «Сядем» (она)
Мы сели рядом на кровать.
/ Конечно же я сидел и ничего не мог сделать. Это очевидно! «Первый раз – прощается». Да и поступил я доблестно. Возможно, из-за этого и не стал действовать /
Она прильнула ко мне. К моему плечу. Мы говорили о чём-то (не помню). Думаю, это был один из лучших разговоров в моей жизни. Помню только обрывки: «Почему ты не любишь быстрые?» - «Однажды один парень на дискотеке толкнул меня. Я упала...», «Я больше не пью. Это печальная история» - «Расскажи» - «Не хочу об этом вспоминать» - «Обещай мне, что никогда не будешь ни пить, ни курить!».
- «Обещаю»
- «И я тоже обещаю!»
/ Мой секрет высокой морали /
В комнату заглядывали детишки. Уже тогда я понял, что это счастье не будет вечным... А точнее – закончится через пару минут! (Воспитатели, руководители или врач)
Примечательно, что ни то, ни другое, ни третье.
Оля положила голову мне на живот. Я гладил её волосы одной рукой, другой – прижимал её к себе. Всё было чисто и красиво. Всё было так, как должно было идти. И я старался сохранить эти секунды счастья навсегда в сердце. Я любил её. Она – меня. И мы были вместе, вдвоём одни. Одни во Вселенной... Нет ничего лучше этого счастья – это я успел понять.
Но время. Голос отца проник в мои уши. Я услышал (или почувствовал) его в закрытой комнате на 2-м этаже. И я знал, что он только-только зашёл в корпус, что он на 1-м. Он приближался, а я прижимал её всё сильнее...
Скандала не было. Он просто засунул нас на DISCO обратно. Позже, во 2-ом танце с маленькой Сашей я узнаю, что это она нас сдала, что она всем сказала, что она не хотела, чтобы мы были вместе, потому что я ей нравлюсь.
В тот вечер было ещё 2 поцелуя. Это пока что лучший вечер моей жизни. Один поцелуй – при Наде, что было, конечно, огромной ошибкой. Второй – прощальный.
Отец или ушёл вперёд, или остался сзади. Я выбежал из корпуса, пробежал 40-60 м и упал. Звёзды из тёмной тиши смотрели на меня... Время не властно над звёздами. Но время сильнее любви. Только божественная любовь сильнее времени и обстоятельств. Я не бог. Сейчас не бог...
Я стоял под душем и вспоминал её запах, её глаза. Я думал о том, что было и что будет. Я угадывал, анализировал, думал. Душ был тёплый, и мне он нравился. Я мечтал... да, мечтал. Как я приеду к ней в посёлок, как окликну её.
В ту ночь мне не спалось. Оля была перед глазами. Наутро я узнал, что она тоже думала обо мне.
- «Ты мне снился!»
- «Ты мне тоже!»
- «Я всю ночь не спала!»
Оля сказала, что её сильно ругали. Но я не стал ничего делать. Только сказал, «чтобы приравнять обиду», что отец меня тоже ругал.
На выходе из главного корпуса мы оказались рядом. Я шёл расстёгнутым. Она стала меня застёгивать.
- «Зайдём в корпус?»
Оля отказывалась, но я как-то заметил, что она колеблется. Тогда я взял её за руку. И это помогло!
Мы дошли до пролёта между этажами. Дальше она идти отказалась.
/ Козни взрослых! Что ж за ними больше правды – по крайней мере по их мнению /
- «Ну ладно, я пошла!»
- «Подожди! Один поцелуй. Пожалуйста!»
Я увидел улыбку на её губах. Она согласна.
«Пожалуйста...» - зачем-то повторил я, приближаясь к ней.
Днём я зашёл к ней. Толком не поговорил, не поцеловал. Зато подружился с детишками. И побеседовал с Сашей. Она познакомила меня со своей маленькой подружкой («маленькая весёленькая девочка»), которую я называл «Лисичка».
В 15.00 у ребят начались уроки, и я должен был уйти. Я поспал, почитал книгу, побрился и пошёл на ужин. Полюбовавшись Олей, вернулся. И к 20.00 был в полном порядке.
Это был хороший вечер. Я прижимал её к сердцу, иногда целовал в щёку или шею (пару раз). Но на прощанье, когда я зашёл в её комнату, я поцеловал её и сказал: «Ты прекрасна!».
Ещё в тот вечер я танцевал с Надей и был рад поступать ПРАВИЛЬНО.
Мы шли с отцом по зимней аллее обратно в наш корпус. Он сказал, что в субботу вечером я должен уехать. НО Я ЗНАЛ, ЧТО НЕ ДОЛЖЕН. Никогда ещё я с ним так не говорил. В ту ночь я почувствовал его душу и сознание. Я понял, кто он такой.
В тот день я позвонил Виталику, кратко объяснил суть дела и «призвал Героя».
Всю ночь я не спал и заснул лишь под утро. Тогда я слышал шум поездов и голос ветра... Теперь я знаю ,что где-то там, в тайге, когда-то давно я уже слышал это. Тогда я понял ВСЁ.
Я прекрасно помню то зимнее утро. Был алый рассвет, когда я шёл завтракать. Я сказал Оле, что она увидит моего лучшего друга.
Я собрался и пошёл встречать Виталю. Отец зачем-то увязался за мной. Мы шли молча, он отставал от меня. По дороге на меня налаяла какая-то собака.
Мы шли вдоль рельсов по тропинке. Вдруг я услышал электричку. Я бросился бежать, но поезд обогнал меня. Папа был где-то сзади. Когда я добежал, поезд уже отходил.
И тут я увидел Виталика. Он стоял точно в том месте, где мы условились: в самой жёлтой станции на виду. Немного ссутулившись, в напряжении. Он стоял ровно посередине. Друг...
Эмоции захлестнули меня. В кроссовках я кинулся в овраг и через сугроб добежал к нему. Я обнял его как старого и верного друга. Мне было легче оттого, что он приехал.
Мы шли и разговаривали. Я помню, что он мне рассказывал про случайную встречу с Янчиком, Саней и Мишей. Потом мы смеялись над папой (он, кажется, слышал!). Потом я пошёл на ванну с гидромассажем, где с милой женщиной я обсуждал что-то криминальное. А потом я вернулся в корпус.
Сначала при папе мы говорили натянуто, словно незнакомые. Но потом, в коридоре, когда мы сели в кресла я «вылил» ему всё своё счастье. Мы спустились вниз и взвешались. Кажется, я весил 63,5, а он – 67 или 69. Потом мы пошли в телевизионный холл, где перед двумя мужиками прикидывались голубыми-извращенцами. Это было очень смешно! Как в старые добрые времена на литературе! Я тогда любил Катеньку, он любил Вику, и сам факт разговора признавался за огромный прогресс.
Мы побыли в коридоре ещё немного, а затем пошли в комнату – затем на обед. Возможно, ребятки удивились, увидев кое-кого другого вместо папы, но я этого не заметил. Я смотрел или на Олю, или на Виталика, на остальное мне было плевать. Я ел плохо и медленно. Оля уже ушла, когда мы встали. Кстати, перед обедом мы играли в шахматы.
Я как всегда боялся идти к ней, но Виталик уломал меня. И мы пошли.
Мы зашли к врачу: милой женщине лет 60-ти. Ей очень понравились брови Виталика. Потом мы пошли к Оле.
Разговор явно не клеился. Хорошо ещё Виталик помогал. Ко мне подсела Надя (между Олей и мной). И я стал с ней заигрывать знаками. Оле это не понравилось: она ругала Надю, а со мной вообще не разговаривала. И Виталик, наконец, задал вопрос на немецком: «Ты любишь Колю?». Конечно, всё было обговорено заранее (как подло!), но я сделал вид, что не понял.
И тут она промолчала...
Потом пришла врач, потом начались уроки, потом мы ушли.
Мы шли и обсуждали. Виталику показалось, что она меня любит, но я почему-то почувствовал, что мне с ней не быть!
На станции мы встретили брата и отца. Виталик уехал. Он хотел подойти к одинокой девушке на станции, но я отказался.
На ужин я пришёл с Андреем. Наверное, ребята сильно удивились, увидев ещё кого-то нового. Меня колбасило, трясло или знобило – это не описать. Это было нечестно. Явно нечестно со стороны Судьбы!
Рано утром в этот день в ванной я встретил Сашу и Лисичку. Я поднимал Лисичку пару раз. Ещё разок или два она стукнула меня. Ещё я помню, что смотрел на лучи Солнца через железный скелет заброшенной раздевалки и думал, что будет после... после – это то, что есть сейчас! Да, жизнь – это миг, который ты должен прожить с честью! А это нелегко! Саша что-то говорила, но я не помню её слов, как и своих.
На дискотеке она танцевала с Андреем. Скоро он ушёл. Саша искала его. А я прижимал к себе Олю и старался не думать о будущем. Кажется, в тот же вечер (или в другой?) я пригласил и Надю по Олиной просьбе. Это было, наверное, единственное моё верное решение. Саше в танце я отказал.
Спал я неплохо (??). Воскресенье я прожил (но не запомнил его). Запомнился вечер. Этот вечер стал второй по совершенству!
Это был вечер счастья! Вечер любви и добра!!! Дети, воспитатели и я: мы все кружились в одном хороводе, едином танце. Я играл с детьми, я любил их всех!
И, танцуя с Олей, я обнял её и нежно прошептал: «Закрой глаза и представь, что мы с тобой вдвоём в безбрежном океане, и нас качают волны! Закрой глаза и расслабься, обопрись на меня!». Мы так и танцевали, а потом она легонько прижалась к моему плечу. Такая близкая и любимая.
В тот вечер я взял её адрес. Не без труда. Конечно, вёл себя как стеснительный мальчишка!
А потом в один из танцев, последних танцев того дня я прижался губами к её шее и аккуратно её поцеловал. Потом ещё и ещё. А затем поднял голову и захватил губами мочку её ушка: как можно аккуратнее и нежней. Она нагнулась к моему плечу и прижалась головой к моей шее. Специально или нечаянно она (или мне показалось) поцеловала меня чуть ниже шеи.
/ Ответ. Это очевидно, давай же, ну...? /
А я - ..., ..., ... и ... (долгое ругательство) – я не понял этот жест и ничего не предпринял. Чего стоило рывком поцеловать её в губы? Или ещё раз прикоснуться к уху? Ничего. Преодоления комплекса, т.е. почти ничего. Зачем? Зачем я в решающий миг упустил удачу?
После танцев я поцеловал её – уже не так, как в начале: аккуратно, губы с губами, без языка, конечно.
Отец предложил мне ехать в понедельник домой окончательно. Но я должен был остаться.
Я встал рано утром в 6.00. Я собрал вещи, отдал их отцу. Себе забрал лишь одежду, бритву, щётку, книги, ручку, тетрадь и фонарик с встроенным радио (он был клёвый, но отец после забрал его). Ещё оставил полотенце. И мы пошли в столовую. Быстро позавтракав я хотел уйти как можно скорее, чтобы не встречать Олю. Но мы не разминулись на лесенке. Сказав ей пару слов я впервые в жизни проявил инициативу: поцеловал её!!! Но она не ответила на этот лёгкий поцелуй. Почему, Оля? Разве я был так уродлив в то утро?
Мы вышли с отцом. Мы договорились, что я должен буду: поехать в институт, отсидеть там пары и вернуться к обеду, ночевать на «Руши» последний раз и во вторник наутро уехать. Мы шли к станции, а я думал о том, что ещё вчера я прижимал Олю и шептал ей: «Запомни этот миг, Оля, есть только ты и я; и неважно, что было когда-то, неважно, что будет потом, главное – что есть сейчас и здесь!». Папа как всегда что-то говорил, но я начал уходить вперёд, затем побежал: отец напоминал мне о неизбежной истине, и я хотел остаться один. Но долго быть одному мне не пришлось. На станции стояла девушка Саша из школы, где я учился; совсем недавно мы видели её на остановке с подругой, но отец не захотел подходить к ней, а я не решился. Теперь же я, не думая ни о чём, подошёл к ней и заговорил. Потом пришёл папа, а потом – Маша, одноклассница Рината. Мы сели в электричку и наступило неловкое молчание. Но уже скоро мы приехали на «365-ый км», где отец опрощался с девушками и уехал дальше, к вокзалу. Мы же втроём пошли в институт. Я говорил с ними и говорил нормально. Мы вошли в институт. Для меня всё изменилось: время, люди, свет.
/ После я понял, что лишь ветер остался прежним... /
На лестнице мне попалась Вика. Она обняла меня, я не испугался. На вопрос: «Как дела?», я ответил: «Я видел Виталика, и он просил передать, что для него на ночном небе светит лишь одна звезда – звезда по имени Виктория, и эта звезда указывает ему путь...». И поцеловал ей руку. Затем спросил ошеломлённую Вику: «Может, ему что-то передать?» - «Передай ему вот это».
Она поцеловала меня в щёку.
Вот я увидел Катеньку. Впервые я понял, что она уже не имеет власти надо мной.
/ Теперь я почти равен ей по силе /
На высшей математике я сел с Ринатом. Начинался новый день – красивый и солнечный, каких у меня не было с детства. И я сказал ему: «Представляешь, я сегодня уже двух девчонок целовал!».
Я рассказал ему всю историю. Мне показалось, что он немного завидовал, хотя и не подал вида.
Информатики не было, и мы пошли с ним до вокзала. Затем до старого здания УПИ, где я рассказал ему все подробности, а он мне – то, как заработал денег. Тогда я впервые увидел «старое здание». Мы повернули и пошли обратно. Потом я проводил Рината до магазина книг, и мы расстались.
/ С того дня наша дружба обрела предельно новый, более чёткий и конструкционный характер: более прочная и её легче поддерживать /
Сам я пошёл на вокзал и сел в «газель». Вышел там, где нужно и пошёл по лесу навстречу Судьбе. В этот понедельник реальность твёрдо коснулась меня – новая реальность. Этот день стал днём итогов – «шестой день». 5 волшебных дней я развивался и черпал силы, на 6-ой день я почувствовал разницу.

Прогулка под звёздами.
Я перешёл железно-дорожное полотно ещё около станции и сразу услышал электричку. Из неё вышла Алёна и окликнула меня. Мы пошли вместе. Говорил я о чём попало, просто и легко. С самого начала был реальный шанс «замутить» с ней, и, если бы не Оля, кто знает?
Мы расстались у 6-го корпуса, я зашёл туда. Потом вернулся в главный.
/ Здесь допущена историческая ошибка, с Алёной я шёл в субботу, но это не важно /
После обеда мы все вышли. Кажется, тогда Оля и подарила мне сердечко на День Валентина. Один из мальчишек разрезал мне пакет, но я не обиделся. Из-за Оли и её черепашьих подруг мы шли медленно и вокруг нас собралось человек 15!
Я решил заманить Олю в корпус к себе. Для этого мне пришлось пригласить и Диму, чтобы удержать дверь корпуса. Но нас выгнали. Тогда я отправил их вперёд, а сам пошёл поменять пакет. Нет, побежал.
Я догнал их только у корпуса. Потом, помню, что выпросил (!) у Оли поцелуй. Потом вернулся в корпус.
Ещё я помню, что сидел с ребятами (возможно, в воскресенье) и пел песни. Это было круто. А потом мы дрались на подушках. Помню хромого Диму, которого вечно обнимал (дружески, конечно). Помню лица, имена. Помню, как Оля проверяла мою выдержку. Помню, как мерил очки у толстого Димы на «-10». Помню, как пел с ними песни. И как дрался на DISCO с малышами. Как Лисичка прыгнула на меня со стула. И как мы фотографировались.
/ Отец купил фото его со мной, 2 штуки, но меня с Олей не было. Я не стал спрашивать как так вышло – зачем? /
Я поспал, собрался и пошёл на ужин. Последний ужин... Я пришёл рано, думая, что есть буду медленно, но у меня появился аппетит. Я смотрел на Олю, но она почти не смотрела в мою сторону.
Я дождался её внизу. Я шёл расстёгнутый, и мы отстали от ребятишек, пока она меня застёгивала.
- «Пойдём дальней дорогой? Нас «может мой папа увидеть».»
- «Нет, я замёрзла. Мне пора.»
- «Пойдём! Мне нужно кое-что сказать тебе»
Не дожидаясь ответа, я взял её за руку и повёл. Сработало! Первый практический опыт в сложнейшей женской психологии.
И мы потихоньку пошли. Одни. Вдвоём. Фонарей нигде не было, лишь полная луна освещала нам путь.
- «Хочешь семечек?» (она)
- «Да, давай»
Она дала мне немного, я ухватил её пальцы (специально).
- «Ой, да ты совсем замёрз! Иди в корпус»
- «Да ладно! Не так уж тут и холодно!»
Мы пошли дальше. Я взглянул вверх: на небе были мириады звёзд, покрытых бездонной мглой. Луна сияла в ярком ореоле.
- «Хорошая сегодня ночь!»
- «Да, красивая!»
- «Смотри, сколько звёзд!»
Мы ещё немножко помолчали.
- «Я не хочу с тобой расставаться!»
- «Мы будем переписываться!»
- «Увижу ли я тебя ещё?»
- «Может быть через много лет.»
- «Что бы ни случилось, запомни: ты вырастешь хорошей девушкой, найдёшь хорошего парня и будешь ему верна. Ты будешь любить его, а он тебя!»
- «И ты тоже: для такого как ты это не проблема!»
- «Ну, не знаю!»
- «У тебя будет хорошая жена!»
- «Буду надеяться!»
Мы остановились неподалёку от 2-ого корпуса. Почему-то я подумал: «Если пройдёт поезд, то можно сказать, что когда-нибудь он унесёт и её». Мы на секунду замолчали. Вдруг со стороны Тагила появилась электричка.
- «Смотри, как красиво!»
- «Да, электричка!»
- «Когда-нибудь она унесёт и тебя!..»
/ Печальный романтик! Маленький идеалист. Извращённый мечтатель! Не «когда-нибудь», а «скоро»!! /
Тут я решил использовать свой план. Это был дешёвый план, но хоть какой-то.
- Мои друзья научили меня, как можно ещё целоваться. Это особый поцелуй – «любовный поцелуй». Ты должна обнять меня за шею, а я должен обхватить твою талию. Попробуем?
/ Так... рассмотрим мою тупость по пунктам:
1) Наша любовь – это личное, и, возможно, Оле было неприятно, что я рассказал о ней друзьям.
2) Друзья учат меня, как целоваться – какой тут стереотип мужчины? Скорее мальчика!
3) Грязная ложь – истинная любовь не может быть построена на лжи!
4) Не стоило спрашивать её согласия – я должен был доминировать.
5) Слова должны идти от сердца!
Не будем теперь о том, кто я есть на самом деле: боюсь, не хватит слов. /
С видом явной неохоты она чуть поддалась вперёд... Это был красивый поцелуй, поцелуй под звёздами. Поцелуй, разделённый с Ночью и Луной. Прощанье уже не имеет смысла.
Я шёл к своему корпусу и любовался небом. Тогда я что-то почувствовал или понял – но я не помню, что именно.
Потом я вернулся во 2-ой корпус, чтобы провести свой последний вечер с Олей. Но DISCO не было – и, может быть, это к лучшему. Была какая-то игра.
Она сидела ближе всего к игровому столу. Была ли она увлечена или делала вид – я не знаю. Но я так и не сказал ей ни слова.
Зато я сумел в последний раз поговорить с теми, кто мне нравился. Я играл с ребятишками, обнимал их. А она сидела там, у стола: такая далёкая, прекрасная и недоступная.
Я, как всегда, зашёл, чтобы поцеловать её. Она смотрела книжку с ребусами. Попросила меня помочь, но я не смог. И я в последний раз поцеловал её, объяснив это тем, что «может ещё разок стоит попробовать «любовный поцелуй».».
Утром мы позавтракали раньше обычного, чтобы успеть на электричку. Я помню свой путь на станцию. Отец посадил меня, и я поехал. Со мной были мои последние вещи. С того дня я хотел начать новую жизнь, но начал её только сейчас. Хотя сознание жизни появилось уже после 5-ти дней.
Я рассказал Ринату, что было ночью и вечером прошлого дня. Он почти не отреагировал. Возможно, это его задело.
И, наконец, я вернулся домой. Но я не стал плакать, как хотел сначала. Я просто думал о той «прогулке под звёздами».

День святого Валентина.
13 Февраля Оля позвонила мне, чтобы поздравить с праздником.
/ Позже я узнаю, что это была папина идея. /
Я был тотально не готов. Вместо того, чтобы выразить свои чувства, искренне обрадоваться, я зажался и не смог нормально поговорить. Тем не менее я сказал ей, что приеду завтра к ней, чтобы поздравить её.
В тот день (14) у меня было 2 пары физ-ры на лыжах. На Старателе. И я рассчитывал заскочить к ней. Кажется, я подарил ей только сердце.
Этот брелок я хранил с 3-ьего класса. Он был мой самый любимый. Но я без жалости решил отдать его ОЛЕ.
Мы прошли дистанцию. Я сдал лыжи и пообжал к ней. Я рассчитывал попасть на электричку (по-моему в 2.14) и у меня было около 30 мин на разговор с ней. Как обычно, я очень боялся, подходя ко 2-ому корпусу.
Но сразу же на первом этаже мне попалась Оля. Возможно, она ждала меня. Я забыл очки и не сразу понял, что это она, поэтому счастливая встреча не вышла.
Оля сказала, что болеет и лежит в стационаре (или лазарете?). Я понял, что мне её не поцеловать.
Эти 30 мин прошли как обычно: ребятишки, Саша с Лисичкой, врач, которой понравился Виталик, даже воспитатели и руководитель – все пришли поглазеть.
Так я и не сказал ей добрых слов, только, как извращенец, предлагал научиться «по-французски». Печально, даже очень. ЭХ, ОЛЯ... ПРОСТИ МЕНЯ.
Электрички, конечно, не было и я ходил по станции, вспоминая, как дарил ей сердце, а через 5 мин грубо посылал Сашу и предлагал ей целоваться. Как раз 8 смотрел на часы. Как показал ей любовное признание от некой Натали, пришедшее мне в тот день, которую я почти не искал. ПРОСТИ, ОЛЯ, ЧТО РАЗОЧАРОВАЛ ТЕБЯ. НО ТЕПЕРЬ Я ЗАПЛАТИЛ ЗА ВСЁ.

Последняя встреча.
Наступило воскресенье. Финальный день недели и хороший день для того, чтобы покончить со всем этим.
Это был пасмурный зимний день. Я встал довольно поздно – около 9-ти. Тогда был мороз -30С. Но я одел кожаную куртку нараспашку, не взял варежек. К моему счастью ветра не было.
Ещё с вечера я всё продумал. Взял: студенческий, платок, ключ, деньги – кажется, всё. Как ни странно я был очень спокоен, хоть и понимал всю значимость того дня.
Моей задачей было:
1. Поехать в город и купить розу.
2. Сесть на электричку.
3. Добежать до 2-ого корпуса, побыть с Олей 30 мин, убежать на станцию.
4. Сесть на электричку.
5. Приехать домой.
6. Дома умереть от несбывшейся мечты.
Наверное, Судьба пожалела меня, т.к. я успешно справился со всеми пунктами, кроме одного (интересно, какого?) в тот день. Я ехал в газели и знал, что скорее всего это будет наша последняя встреча. Но я заранее приготовил слова, чтобы сказать ей всё то, что должен был. Самое главное – это «три слова», которые я ей до тех пор не говорил.
Я вышел из газели и направился к «подкове». Неподалёку там был цветочный магазин. Я зашёл туда и стал прицениваться. Но время поджимало, и, после недолгого диалога с продавщицей, я решил купить одну из роз. Она всё упаковала, завернула её, я протянул ей 500-рублёвую купюру.
У неё не было сдачи!! Дело в том, что утром все кассы обычно пустуют, и больших разменных денег у продавцов нет. И я понял это, когда уже 4-ая женщина отказалась разменять. Тут не до стеснения, когда до электрички 15 минут!
На 7-ой или 8-ой раз мне всё же повезло. Это оказался самый близкий к магазину киоск, который я проигнорировал. Женщина лет 40-50 протянула мне 5 100-рублёвых купюр, чтобы я смог купить розу за 80 руб. (или 90?) девушке на прощанье. Я купил и побежал. Розу держал как младенца. Думаю, это было забавное зрелище: смотреть, как я тогда бежал.
Я помог с тележкой женщине, садясь на электричку. Затем сел на любимое двойное место. Оно было немного грязным. Очень чётко я помню этот миг. Было холодно. Но холод был мне на руку – я трясся и не знал от холода или от страха. В сотый раз проверил вещи, подумал, как выгляжу со стороны, и поезд тронулся. Людей было мало, наверное, из-за холода.
Я поднялся ещё на 365-ом (или чуть позже). Выскочил на Старателе и пошёл быстрым шагом. Мёрзли руки, лицо. С усилием я добежал до 6-ого корпуса, зашёл отогреться в подъезд. Подвязал ботинки, растёр руки, взглянул на часы.
/ Сердце бьётся, как и тогда. /
Я думал о том, что, если мне суждено проиграть, то лучше потерять пару минут. Но затем пришёл к мысли, что потом себе не прощу этой задержки. Тогда я потерял 2 или 3 минуты.
И я бросился во 2-ой корпус.
Навстречу появились Саша с Лисичкой. Нет, Лисички не было, а к Саше зашёл я сам. Она очень огорчилась, когда узнала, что я прощаюсь. Я попросил её найти ЕЁ.
Сам поднялся к Оле в палату и стал ждать.
/ Я искренне извиняюсь за то, что пишу «коряво», т.е. неверно: я волнуюсь. /
Её не было минуты 3-4. Почему? Надеюсь, она хотела приготовиться ко встрече со мной. Нет, я в это верю. Я не распечатал цветок, а бросил ей на кровать. Ошибка.
В последующие 20 мин все заходили...
/ Я не могу писать об этом сейчас. Я ещё не готов. /
/ Сегодня болит сердце. Может, я нужен ей прямо сейчас и не могу помочь. Это очень страшно... слишком страшно, чтобы быть правдой! /
Заходили все, кроме врача, воспитателей и т.п.. То есть ребятишки. К сожалению я не смог тогда уделить им должного внимания и только жал руки, кивал головой.
Но они так или иначе были рады видеть меня. Все без исключения. Сейчас я понимаю, что к каждому я относился о особенному. То есть так, каким они меня видели: умным, добрым, всегда готовым поиграть, весёлым. Кого-то из них я успел покатать на себе, кого-то погладил по голове, кому-то подарил рубль или два. С кем-то просто удачно поговорил, поинтересовался судьбой. Я помню всё.
Наконец, нас оставили вчетвером: меня, Надю, Сашу и, конечно, Олю. Потом пришёл Дима (в очках) и сказал: «Пойдём, Надя, мне надо кое-что тебе сказать!». Она вышла. Затем также позвали и Сашу. Но она не пошла.
/ Я крайне благодарен тому существу, которое это придумало. Возможно, это была девочка из Олиной палаты, но я не знаю. Для меня она это сделала или для себя (посмотреть на целующихся) – останется тайной. Но и в том, и в другом случае я благодарен ей одинаково – ведь она сделала это.
Мы остались втроём. Оля стала рассматривать валентинки, полученные накануне. Их было больше 60-ти! Потом показала мне сердце и сказала, что сохранит его. Тогда я видел его в последний раз. Наступило неловкое молчание. Через пару минут Саша не выдержала и убежала!
Оставалось около восьми минут. Тогда я был один-на-один с самой Судьбой. Я знаю это.
Она сказала:
- «Мы точно никогда не увидимся?»
- «Ну, может, лет так через двадцать...» - повторил я её слова, сказанные мне ранее.
/ Расстрелять бы мен, да пока что-то лень... /
Молчание.
- «Я хочу, чтобы ты знала: я никогда тебя не забуду.»
- «Я тебя тоже.»
- «Я всегда буду с тобой, и если что-то случится...»
- «Знаю, знаю – мне надо позвонить!»
- «Да, и я приеду! Прощай, Оля, ПУСТЬ ЗВЁЗДЫ ОСВЕЩАЮТ ТВОЙ ПУТЬ! ПУСКАЙ ОН БУДЕТ ДОЛГИМ И СЧАСТЛИВЫМ!»
- «И ТВОЙ ТОЖЕ...»
Минутная пауза.
- «Я люблю тебя, Оля...» (с трудом, отважным тихим голосом! Это было довольно-таки круто!!)
- «Я тоже тебя люблю...»
/ Это был самый счастливый момент в моей горестной жизни: узнать, что Оля меня всё-таки любит! Конечно, раньше догадаться я не мог!! /
В тот момент мне очень сильно хотелось плакать, и ей, думаю, также. Но я сдержался. И она.
Мы наклонили головы, иногда посматривая друг на друга.
/ Всё это время мы сидели на противоположных кроватях. Я предложил ей подсесть ко мне, но она отказала. Кажется, она уже открыто аргументировала тем, что «потом хуже будет». А ещё она предлагала мне приехать на прощальную дискотеку. Может быть, это был мой шанс. Последний шанс... /
И вдруг одновременно вздохнули. Одновременно подняли глаза друг на друга и с минуту смотрели: я на неё, она на меня.
Я первым отвёл взгляд и посмотрел на часы. Оставалось 2 минуты до предельного успевания.
- «Пора!»
Она не пошевелилась. Ещё несколько секунд мы смотрели друг на друга.
- «Разреши мне последний раз прикоснуться к тебе.»
- «Только не целуй.»
- «Как скажешь.»
Мы вместе встали. За дверью – ни звука. «Вот и всё!» - подумал я. Шли последние секунды. Секунды, когда уже всё сказано, секунды, когда малейшее движение может поменять Судьбу, секунды, в которые понимаешь Любовь...
ОЛЯ была так близко, что можно было прижать её к себе, обнять и поцеловать, прильнуть к её губам так, что Любовь победит и станет вечной!
Но я не стал обманывать Любовь в последний раз. Потому что так было красивей. Последние секунды я предпочёл потратить на другое:
Я взял её левую руку и нежно провёл пальцами к её кисти.
- «Последний раз посмотри мне в глаза.»
Медленно она подняла голову и посмотрела мне в лицо.
Глаза в глаза. У неё был печальный взгляд, на лице была усталость. В тот миг только она была для меня важна: ни электричка, ни ребятишки за дверью, ни Катенька, ни моя семья – никто, только ОЛЯ. Родная, любимая...
«Прощай», - прошептал я и пошёл спиной к двери. Она так и стояла, смотря в то место, где только что я стоял.
Я встал у двери, смотрел на неё. Так я её и запомнил: худенькую девушку, печальную, одинокую на фоне светлого окна. Очень медленно она повернула ко мне голову. Я слегка кивнул на прощанье. «Прощай», - думал я.
Тихо открыл дверь, тихо прикрыл её и понял, что ВСЁ КОНЧЕНО.
Я помню, как смотрел на белую дверь прямо перед собой, зная, что она ещё там, за дверью, стоит и смотрит, ждёт чего-то... Но играть нужно до конца.
Обернулся и увидел толпу ребят (!), глядевших в упор на меня, молча, выжидающе.
Через пару секунд я был у лесенки на первый этаж. «Поскорей отсюда!» - думал я. Обернулся – и увидел их на том же месте, глядевших и чуть перешёптывающихся.
Я нырнул на пролёт и бросился по ступенькам. Голос сверху окликнул меня: Коля – один из старшаков, с которым я боролся на дискотеке, сказал: «Ты куда?» - «Пока!».
Лёгкими перебежками добрался до комнаты Саши. Хотелось попрощаться с Лисичкой. Она лежала (Саша) на кровати, спиной ко мне, но я не обратил внимания. Конечно, она плакала. Про Лисичку я сразу забыл, проверил вещи, время – я опаздывал – и обернулся. Она пару раз всхлипнула.
- «Саша...»
Она повернулась ко мне. Я протянул ей руку. Она протянула свою.
- «До свидания.»
Так и оставил её после этого нелепого рукопожатия.
/ Лучше бы написать:
Я упал на колени, судорожно схватил её руку и покрыл тройным поцелуем, прошептав: «Прости меня, детка!»
Она приподнялась с кровати и сказала: «Я... люблю тебя, Коля!!»
И я не дав ей опомниться, рывком притянул к себе и поцеловал так, как никто и никогда больше никого не поцелует...
Но зачем врать, если я сам неудачник? /
Я вышел из корпуса и знал, что Оля, наверное, не смотрит, зато за мной наблюдают много любопытных детишек.
На дворе, перед маленькой беседкой, трое ребят играли в футбол. Мяч подкатился ко мне. Я пнул его одному из них. Самый младший крикнул: «Чо ты делаешь?». Хороший вопрос. Ответ на него: «Убиваю нашу Любовь!».
И я рванулся с места, ответив малышу: «Пока!». Через 5 секунд я скрылся.
Я бежал до главного корпуса. Около него я, конечно же, упал, схватил горсть снега, бросил её в сторону, простонал и побежал дальше.
Помню, как смотрел на солнечные просветы в деревьях и как думал о том, что это будет воспоминание на всю жизнь.
Помню, как заскочил на электричку, помню, как сел и как контроллёр продала мне билет за 2 руб..
Я встал с сиденья: мы подъезжали к Тагилу. Вышел в тамбур и увидел там одиноко стоящую девушку. Она была грустная. Тогда я спросил: «Девушка, время не подскажете?». Одна подсказала. Я сказал: «Спасибо!». Возможно, это ей хоть немножко, но помогло. Правда я ничего не заметил.
Домой я вернулся уставшим. И пошёл к Роме. Я рассказал ему конец, и он ответил, что я дурак, раз упустил свой шанс. Так и было. Но я не мог поступить иначе. По крайней мере я так думаю.


8. Разорванная нить.
В понедельник вечером я, как ни в чём не бывало, делал свои уроки. Оля должна была уехать в Пермскую область во вторник 18 февраля 2003 года, вечером. И я не подумал, что последняя встреча произведёт на неё впечатление, и что она захочет позвонить. А она позвонила.
Конечно же, я не был к этому готов.
- «Коля, это тебя!»
- «Алло?»
- «Привет!»
- «Оля, я так рад! Подожди, сейчас я уйду в другую комнату.»
- «Как дела?»
- «Нормально...»
Помню только, что разговор клеился на обычных фразах. Помню, что сказал: «Расскажи что-нибудь, я хочу в последний раз услышать твой голос.»
- «Мы точно никогда не встретимся?»
- «Нет.»
Я промолчал (что было характерно для меня в том разговоре).
- «Плохая девочка!»
- «Да.»
- «Очень плохая!»
Молчание.
- «Дай мне своего брата.»
- «Андрея? Ладно, сейчас.»
Разумеется, Андрей был удивлён. Он поговорил с ней минуты 3 и сказал: «Бывает такое у маленьких девочек». После этого он положил трубку.
Когда я спросил, оказалось, что Оля просила поговорить его с маленькой Сашей, так как «она его любит». Но он сказал, и Оля, что-то пробормотав, повесила трубку.
Я сел за уроки, но долго не мог прийти в себя.
Позже я напишу ей 3 безответных письма, 2 из которых написаны в тетрадь. Это черновики.

9. Помойка.
Почти каждый день бегал на почту, проверял свой ящик с надеждой получить заветное письмо, но его всё не было.
В один из вечеров в конце февраля я рефлекторно проверил ящик и обнаружил письмо. С радостью я схватил его и прочитал адрес отправителя. Надя писала мне.
Это странно, но мне было приятно. Ни печали, ни разочарования не было – просто мне было очень приятно.
Вечером я тайком вскрыл конверт, бросил его в мусорный бачок (я помню этот миг!) и сел на кухне читать письмо. Оно было клевым, никто ещё мне такого не писал. Оно мне понравилось.
На следующий день, вернувшись из института я написал ответ. Взял чистый конверт и... и через 10 минут опрокинул мусорный железный бак на улице!!! Более часа я рылся, затем с лопатой всё убирал, но её конверт я не нашёл.
Конечно, я не поехал на «Рушь» узнавать её адрес, и не поеду теперь. Мой брат сейчас там отдыхает, но я не поеду. Хотя и знаю, что это одна из моих величайших ошибок до сих пор.

10. Саня.
В начале весны в один из солнечных дней я сел на 5-тирублёвый автобус до дома. Это был один из тех редких случаев, когда мне удалось занять место в автобусе, причём у окна.
Не помню зачем, но я обернулся на заднюю дверь и сразу узнал Саню (воспитателя). Соседнее место было уже занято. Я выждал, пока не пройдёт в глубь автобуса, ближе ко мне и окрикнул его. Да, это был он и он узнал меня сразу. С ним была симпатичная девушка лет 20-ти, которая дала подержать мне сумку.
По-видимому Саня пользовался популярностью. Он был коммуникабельным и симпатичным. Мы весело проговорили всю дорогу. Дружески попрощались.
Дни шли, иногда ко мне приходила Боль. Иногда я ловил смертельные взгляды Катеньки и Боль усиливалась.
В один из последних учебных дней уже не так давно я увидел Саню. Была толкучка и он, бросив на меня рассеянный взгляд, продолжил общение с девушкой. С тех пор до этого дня я его не видел. Ни Сашу, ни Алёну.
Оля так и не написала. Надя с того раза тоже. А я так скучаю по приключениям!

Сегодня 22 Июня 2003 года. Солнца нет, повсюду облака. Моя любимая погода... Прошёл ещё 1 месяц моей жизни. Хороший месяц. Теперь я не матерюсь, бросил все вредные привычки, развиваю силу, ум и коммуникабельность (очень медленно). 12 Августа я стану свободен от этой любви. Но образ Оли уже никогда не уйдёт из моего сердца.
Может быть, эта история ещё не кончилась. Может быть, мне дико повезёт, и я встречусь с Олей, пусть даже замужней. Или с Надей, чтобы помочь ей.
Пускай дует Ветер. Это он несёт нас по громадной Судьбе, сталкивая и разрывая как песчинки, и мы порой даже не сопротивляемся...

11. Запоздалый звонок (13.01.04).
Вчера позвонила Оля. Я не знаю, была ли это Она, но разговор был таким:
- Да!
- Коль, привет!
- Кто это?
- Оля!
- ...Оля.
- Ну, ладно я потом позвоню.
- Ладно.
Меня трясло целый вечер. Вначале я обрадовался – она не забыла меня! Потом разозлился – она на отдыхе и хочет поразвлечься. Теперь же утро, и мне плевать.
Из-за неё я стал ограниченной Личностью. Из-за неё Герои живы и собирают свои силы. Что теперь? Что мне делать?
Я не забыл её. Но прошёл целый год! Откуда она звонила? Нужна ли ей помощь, поддержка или Любовь? Вспомнила про меня случайно? Может, целый год ждала этого звонка?
На этот раз я выиграю. Ветер столкнул нас опять, и я не позволю Судьбе разлучить нас, если это Оля – девочка достойная Любви, снова! Удачи тебе, Герой!

12. Четвёртое письмо (22.01.04).
Привет, Оля, это я. Возможно, ты удивлена получить письмо от меня, но, прочитав его, ты сама всё поймёшь.
Вот уже множество дней я упорно иду к своим целям. Достигая одних, я ставлю перед собой новые, более значительные. На моём пути встречаются препятствия, но я обхожу и преодолеваю их. Я очень многого добился и многого достиг! И подумал, что тебе будет приятно это услышать.
Сейчас я получаю повышенную стипендию и за III семестр у меня лишь одна четвёрка. Летом я немного подработал на частной фирме «Промальп-НТ». Мою работу высоко оценили, и я могу вернуться туда снова. Я приобрёл множество друзей. Овладел навыками личностной психологии и немного знаю психологию общения. Я собрал друзей и стал неформальным лидером.
В своей группе я лучший. Мои «коллеги» очень часто пытались догнать меня, остановить, помешать моему развитию. Но их зависть только помешала им.
Если тебе интересно,...

13. Элайядор.
Полночь, 3 Декабря 2004 года. Странно, что я вообще вспомнил про эти записи. В последнее время я много думаю про Олю. Возможно потому, что всё больше превращаюсь в Элайядора – Героя, которого создала Оля. Долго объяснять...
Я стал психологом. Через несколько дней – городская конференция. Потом – проекты для школ и сирот. Потом – битвы, битвы, битвы...
В начале осени я писал ей письмо. Что-то безнадёжно глупое, но и бесконечно прекрасное, как и всё, что связано с ней. Её имя. Мысли о ней. Элайядор. Психология.
Я никогда её не забуду, хотя бы потому, что она ТАК изменила мою жизнь.

14. Возвращение.
1810, 23 Января 2005 года. Каждый звонок я вздрагиваю, думая, что это может быть она. Нет, это не безумие просто Оля написала мне письмо!! Она пишет, что уже 2 месяца (!) пытается позвонить мне. Это очень сильно. И страшно. Она же понимает, на что она идёт, поступая так!
Теперь мне ясно, откуда эти мысли о ней. Наверное, я почувствовал её Любовь, которая, по-видимому, не угасла, почувствовал на расстоянии. Ах, это так похоже на сказку! Оля, Оля, если бы всё было так просто...
Да, и это безразличие... мне и вправду как-то плевать, хотя сердце трясётся и мысли рассыпаются в голове. «Позови – и я приду!»

15. Динамика личности.
«+79082555879» - её номер сотового. Сегодня 3 Мая 1105 и я пропустил очередную пробежку. Плохо. Написать ей SMS? А зачем? Ведь это уже ничего не изменит...
Я подозреваю, что вчера она позвонила мне именно по просьбе Нади. Надя такая добрая! А Оля – как обычно. Сейчас она в 10-м классе. Я опережаю её в развитии на 2 года!
Когда она позвонила, я, конечно, обрадовался, но... не почувствовал Любви. Я устал, чтобы жить... Зачем она вернулась вообще?! Какое ей дело до моей жизни? Что ей нужно? Заставить меня надеяться, что когда-нибудь..? Но я не хочу этого!
Я хочу, желаю просто жить. И Любить кого-нибудь, даже Надю, но не её. Она приносит одну Боль. Я больше не Коля... кто так любил её. Нет, Оля, только не в этот раз... не со мной.

6.01.06. 1.30 ночи. Она просто Любит меня. Она всегда меня Любила. Но я лишил её надежды... ради Нади, ради того, чтобы этот несчастный человек хотя бы однажды был счастлив.
Никогда я себе не прощу. Ибо ДО СИХ ПОР ЛЮБЛЮ ЕЁ!!!

28.09.06. 22.53. Мы договорились, что 30 Августа встретимся в Екатеринбурге. Но за неделю до встречи она исчезла со связи... А потом – я снова всё разорвал. Уже сам. Она не ответила ничего.
17.09: «За это я тебя и Люблю!» (я молился за неё 2 часа и сообщил об этом)
20.09, 02:06(!): «Как я могу тебя не Любить!»
Через 3 дня я совершил нечто, о чём говорить не могу... В общем, я разорвал все отношения.
Я каждый день исправно желаю Лауре: «Доброе утро!» и «Спокойной ночи!». Она, конечно, отвечает взаимностью.
Мне плохо, с каждым днём теряю силы... Надеюсь, хоть успею хоть что-нибудь изменить своей новой книгой. А Ольга... ей не до меня. Так страшно порой за неё! И уж совсем не больно. Плевать, что она там с кем-то трахается... Лишь бы только ей не стало плохо.
Наверное, Бог просто выполнил мою мечту – передал всю её боль мне...